Возмущение праха

6. ПРОКОПИЙ

Очнувшись, я не сразу обрел ощущение места и времени. Полина как будто спала. На ее прекрасном лице сохранялось выражение легкой досады, как у обиженного перед сном ребенка, но дыхание было безмятежным. Ее голова лежала у меня на плече, и мой локоть был неудобно вывернут, но я не решался пошевелиться, опасаясь ее потревожить.

— Я не сплю. — Она чуть заметно приподняла свои длинные ресницы, и голос ее звучал, как негромкая музыка. — Ты не забыл, что я знаю твои мысли?

— Забыл, — признался я, — но это приятно, и приятно, что ты об этом напомнила.

И тут я вспомнил все, и она, видимо, тоже, потому что ее лицо помрачнело и рот приобрел замкнутое, жесткое выражение.

— Не огорчайся, все это ничего не значит. — Больше всего я боялся, что она сейчас замкнется в себе. — Это было какое-то сумасшествие, поверь, это больше не повторится.

Она слегка усмехнулась, губы ее приоткрылись и выпятились вперед, и от их уголков вверх и вниз протянулись чувственные вертикальные складки.

— Ты так думаешь? — спросила она, слегка растягивая слова.