Возвращение Тарзана в джунгли

XXV В девственном лесу

Несколько мгновений Тарзан чувствовал, что веревка, на которой он висит, предательски скользит все ниже и ниже. Слышался даже звук трения камня о наружную поверхность стены. Наконец, благодарение богу, камень прочно застрял в какой-то расщелине. Тотчас же человек-обезьяна вскарабкался наверх и высунул голову над краем колодца. Двор был пуст. Все обитатели Опара пошли смотреть на жертвоприношение. Слышен был голос Ла, доносившийся из ближайшей части храма. Танец уже окончился. Наступило время появления на сцене ножа…

Счастливый случай привел Тарзана к самым дверям большого, открытого сверху зала. Между ним и алтарем расположились жрецы и жрицы, которые, держа в руках золотые чаши, ожидали первых капель крови своей жертвы.

Рука Ла медленно опускалась над грудью тонкой, неподвижной фигуры, лежавшей на каменном алтаре. Тарзан с ужасом узнал бледные черты своей любимой. Кровавая пелена заволокла его глаза. С диким ревом, подобно льву, он бросился в самую гущу молившихся. Выхватив дубину у ближайшего жреца, человек-обезьяна расчистил себе дорогу к алтарю.

Рука Ла остановилась еще в тот момент, когда Тарзан показался в дверях. Узнав его, она побледнела: жрица никак не могла понять, каким образом ее белый пленник выбрался из тюрьмы, в которую она его бросила. Она не хотела отпускать Тарзана на свободу, потому что смотрела на его прекрасное лицо и мощную фигуру глазами женщины, а не жрицы. Она успела тогда придумать для своих соплеменников историю о том, что бог пламени сам приказал ей принять этого чужеземца как его посланца. Это удовлетворило бы всех, в том числе, конечно, и Тарзана. Он охотнее согласился бы стать ее мужем, чем лечь на жертвенный алтарь.

И вот, когда она собиралась в тот раз объяснить пленнику свой план, он исчез. Теперь чужеземец снова вернулся и ожесточенно напал на ее слуг, убивая их, как овец. Жрица забыла о своей жертве. Прежде чем она успела опомниться, пришелец уже стоял рядом с нею, держа на руках женщину, которую он поднял с алтаря.

— Берегись, — воскликнул он. — Ты спасла мне жизнь, поэтому я не причиню тебе никакого вреда: но не вмешивайся, не пробуй преследовать меня, не то я убью тебя!

Произнося эти слова, он направился ко входу в подземный коридор.

— Кто она? — спросила верховная жрица, указывая на лежавшую в беспамятстве женщину.

— Она — моя, — сказал Тарзан.

Несколько мгновений жрица смотрела на него широко открытым взором. Вдруг на ее глазах показались слезы, она протянула руки вперед и с криком упала на пол как раз в тот самый момент, когда оправившиеся от первого испуга жрецы бросились в погоню за Тарзаном.

Но Тарзана уже не было там, где они думали настигнуть его. Он исчез в коридоре, который вел к колодцу. Сообразив это, преследователи злобно рассмеялись. Они полагали, что нет иного выхода из подземелья, чем тот, у которого они стояли. Значит, беглецу не избежать их копий. Между тем Тарзан, неся на руках бесчувственную Джен, благополучно прошел по подземным ходам Опара, под храмом огненного бога, не слыша за спиной погони.

Преследователи поздно вспомнили о том, что чужеземец один раз каким-то образом уже выбрался из подземелья. Они выслали отряд, человек пятьдесят, в долину.

После того, как Тарзан достиг отверстия в разобранной стене, он настолько уверился в благополучном исходе своего бегства, что перестал торопиться и даже позаботился поставить на место камни. Он боялся, что найденный им проход может быть обнаружен, и тогда ему не удастся еще раз вернуться в Опар за сокровищами.

Тарзан пробежал по подземному ходу, миновал дверь в сокровищницу и, наконец, очутился в длинном, узком туннеле, который вел на поверхность земли. Девушка все еще не приходила в себя. На гребне скалы человек-обезьяна остановился, чтобы в последний раз взглянуть на город. Внизу, в долине, он увидел отряд воинов. Несколько мгновений он колебался: попытаться уйти от погони или переждать ночь в укрытии. Мертво-бледное лицо девушки заставило его принять первое решение. Он не мог оставаться здесь с нею. Их могли окружить каждую минуту, а сопротивляться с хрупкой ношей на руках немыслимо.

Спуститься по отвесной скале с бесчувственной мисс Портер было делом нелегким. Тарзану пришлось привязать ее к своей спине.

Тарзан успел пробежать около мили, когда появившиеся на вершине горы воины увидели его. С криком торжества они поспешили спуститься, надеясь быстро настичь беглецов. Но преследователи недооценили силы человека-обезьяны и переоценили свои.

Не особенно торопясь, Тарзан продолжал бежать, сохраняя устойчивую и безопасную дистанцию. Время от времени он с тревогой вглядывался в бледное лицо девушки. Если бы не слабое дыхание и тихое биение сердца, — можно было бы подумать, что она мертва.

Так Тарзан добежал до второй цепи гор. Ему было необходимо выиграть время, чтобы, взобравшись на вершину, сбросить на своих преследователей камни. План удался: он успел добраться до половины подъема на гору, когда воины Опара достигли ее подошвы.

С криками ярости воины устремились наверх, потрясая своими копьями и дрожа от бешенства. Тарзану удалось отбиться — позиция была выгодная для обороны. Затем Тарзан спустился по другой стороне утеса и скрылся в ближайшем лесу.

Он положил Джен на берег ручья и освежил водою лицо и руки, но и это не привело ее в чувство. Тогда несмотря на страшную усталость Тарзан снова взял ее на руки и где бегом, где скорым шагом устремился на запад.

Только к вечеру мисс Портер очнулась от глубокого обморока. Она не сразу открыла глаза, боясь увидеть снова страшную картину жертвенного обряда. Но вместо храма и мрачного подземелья вокруг нее возвышалась сплошная стена зелени. Она почувствовала, что кто-то несет ее на руках, и услышала знакомый голос.

— Ты очнулась, Джен? — нежно спросил Тарзан.

— Да, — ответила она, и в первый раз за последний месяц улыбка осветила бледное лицо.

— Слава богу! — воскликнул он. — Кажется, я подоспел вовремя.

— Вовремя? Что ты хочешь сказать?

— Вовремя, чтобы спасти тебя от смерти под жертвенным ножом, дорогая, — ответил он. — Разве ты не помнишь?

— Спасти меня от смерти? — растерянно спросила она, — Разве мы живы, Тарзан? Разве мы не умерли?

Он посадил ее на траву, прислонив спиною к дереву. Услышав ее странный вопрос, Тарзан пристально, с испугом посмотрел ей в лицо.

— Умерли? — повторил он и рассмеялся. — Нет, Джен. Мы живы, и, если ты пойдешь и спросишь об этом жрецов Опара, они подтвердят тебе мои слова.

— Но Элоиза и мосье Тюран сказали мне, что ты упал за борт в открытом море, далеко от земли, — сказала Джен, как бы стараясь уверить Тарзана в том, что он умер. — Они говорили, что это был несомненно ты и что вряд ли ты мог спастись.

— Как же мне убедить тебя в том, что я не призрак? — спросил Тарзан с улыбкой. — Да, милейший Тюран бросил меня за борт, но я не утонул. Я расскажу тебе все это когда-нибудь, только не сейчас. Я жив и снова стал тем же диким человеком, каким был когда-то.

Девушка медленно подошла к нему.

— Мне трудно поверить этому, — сказала она. — Трудно, после всех тех ужасов, которые я пережила со дня гибели «Алисы».

Джон положила свою нежную руку на его плечо.

— Мне кажется, что я вижу сон, но скоро проснусь и снова увижу нож в руках жестокой жрицы. Поцелуй меня, прежде чем чудная греза исчезнет!

Ей не пришлось долго упрашивать Тарзана. Он обнял ее своими сильными руками и поцеловал не один, а сотню раз.

Несколько мгновений влюбленные молча смотрели друг другу в глаза, как бы еще не веря своему счастью. Прошлое, со всеми его ужасами, забыто, будущее скрыто от них, но настоящее всецело принадлежало им. Девушка первая прервала молчание.

— Куда же мы пойдем? — спросила она. — Что мы будем делать?

— А куда бы ты хотела идти? — спросил он, в свою очередь. — Что бы ты хотела делать?

— Идти туда, куда пойдешь ты, делать то, что ты будешь делать, — нежно прошептала она.

— А Клейтон? — смущенно спросил он. Только теперь он вспомнил, что, кроме них, на земле существовал еще третий. — Мы забыли о твоем муже…

— Я не замужем, Тарзан, — тихо сказала Джен, — Я даже еще не помолвлена. Накануне того дня, когда эти отвратительные существа похитили меня, я рассказала Клейтону о моей любви к тебе — и он понял, что мне невозможно стать его женою. Это было сразу после того, как мы чудесным образом спаслись от нападения льва.

Она внезапно умолкла и вопросительно взглянула на него.

— Тарзан, это ты спас нас? Никто другой не мог бы этого сделать.

Он опустил глаза. Ему стало стыдно.

— Как мог ты уйти и покинуть меня? — сказала Джен укоризненно.

— Нет, Джен, нет, не говори так… Ты не знаешь, какие мучения я испытывал… Я ушел к обезьянам и в отчаянии решил никогда больше не видать людей…

Он рассказал ей все: как он вернулся в джунгли, как стал вождем племени Вазири, как попал в город сокровищ.

Джен задавала ему множество вопросов и, наконец, робко спросила о том, что сообщил ей Тюран, — о женщине, оставленной им в Париже. Тарзан рассказал ей о происшедшем, ничего не пропуская, так как ему нечего было скрывать. Его сердце никогда не забывало Джен. Кончив рассказ, он посмотрел на нее, как бы в ожидании приговора.

— Я так и знала, что Тюран лгал, — сказала мисс Портер. — О, что это за ужасный человек!

— Ты не сердишься на меня? — спросил Тарзан.

Ее ответ был истинно женским:

— Ольга де Куд красивая женщина?

Тарзан рассмеялся и снова поцеловал ее:

— Ты в десять раз прекраснее!

Джен положила голову ему на плечо, и Тарзан понял, что он прощен.

К ночи Тарзан соорудил на ветвях большого дерева шалаш, где и устроилась девушка. Сам он поместился в ближайшем дупле, готовый в любую минуту прийти на помощь.

Им понадобилось много дней, чтобы достичь морского берега. Там, где дорога была легка, они шли рядом; в труднопроходимых местах Тарзан брал любимую на руки. Дни казались им слишком короткими. Они были счастливы.

Уже находясь в одном переходе от берега, Тарзан почуял поблизости присутствие людей. Он сказал об этом девушке и попросил ее хранить молчание.

— В джунглях очень редко встречаешь друзей, — объяснил он ей свою осторожность.

Через полчаса показалось несколько черных воинов. Тарзан радостно вскрикнул. Это были его воины во главе с Бусули. Уже несколько недель они искали своего вождя и теперь были бесконечно рады неожиданной встрече. В сопровождении их Тарзан достиг берега моря.

Окрестности были пустынны, лишь невдалеке, на дереве, виднелся маленький шалаш. Тарзан подошел к нему, заглянул внутрь и, подозвав воинов, приказал одному из них принести свежей воды. Джен поднялась наверх и вошла внутрь шалаша. Оба они склонились над изнеможденным лицом Клейтона. Слезы показались на глазах девушки при виде впалых щек, потухших глаз и сухих, мертвенно-бледных губ.

— Он жив, — сказал Тарзан. — Мы сделаем все, что возможно, но боюсь, что мы опоздали.

Когда Бусули принес воды, Тарзан освежил лицо Клейтона и влил ему в рот несколько капель.

Клейтон поднял глаза. Слабый отблеск улыбки осветил его черты, когда он увидел склонившуюся над ним девушку.

— Ну вот и отлично, — сказал Тарзан. — Мы подоспели как раз вовремя. Все устроится как нельзя лучше, и вы выздоровеете так быстро, что сами не заметите этого.

Англичанин слабо покачал головой.

— Слишком поздно, — прошептал он. — Я скоро умру.

— Где Тюран? — спросила Джен.

— Он покинул меня, когда я заболел. Это дьявол! Когда я просил у него воды, он выпивал ее у меня на глазах и смеялся прямо в лицо.

Вспомнив об этом, Клейтон словно ожил:

— Да, я буду жить для того, чтобы найти и уничтожить эту гадину.

— Не беспокойтесь, — сказал Тарзан, в негодовании сжимая кулаки.-Я не забыл Тюрана и отомщу ему за все!

Долгое время Клейтон лежал спокойно. Несколько раз Тарзан прислушивался к биению его сердца. К вечеру больной снова заговорил.

— Джен, — сказал он шепотом. — Я обидел вас и его, — кивок в сторону Тарзана. — Я не прошу прощения. Мне только хочется сделать то, что я должен был сделать еще год назад.

Он вытащил из своего кармана смятый листок бумаги желтого цвета и передал его девушке. Руки Клейтона опустились, он поник головой, и последний вздох вырвался из его груди.

Джен тихо шептала молитву. Слезы навернулись на глаза Тарзана. Он понимал, что значит страдание, и всегда болел душою при виде страданий других.

Сквозь слезы девушка дважды прочла послание на листе желтой бумаги, прежде чем поняла его странный смысл:

Она передала бумагу Тарзану.

— Он знал об этом и ничего не сказал тебе? — спросила она.

— Я знал это раньше него, Джен, — ответил Тарзан. — Я получил депешу еще в Висконсине.

— И после этого ты уверял нас, что твоя мать — обезьяна и что ты никогда не знал своего отца? — спросила она недоверчиво.

— Титул и богатство ничего не значили для меня без тебя, дорогая, — ответил он, — и если бы я отнял их у Клейтона, то ограбил бы тебя, Джен.

Казалось, он пытается оправдаться. Она протянула руки и обняла его со словами:

— Как я могла пройти мимо такой любви!