Вперед в прошлое 8

Глава 26 Горшочек, вари!

Каждый ребенок хоть раз в жизни притаскивал домой котенка или щенка. Не знаю ни одного юного смельчака, чьи родители такому обрадовались, потому что забота о питомце рано или поздно ложится на их плечи. В детстве мне казалось, что все родители против, потому что они взрослые, и у них нет сердца, сейчас же мне легко было поставить себя на их место. Только бы мама поняла, что я способен взять ответственность и уже неоднократно это доказал.

Потому, когда мы с Борисом в семь вечера вышли из автобуса на своей остановке, я морально готовился противостоять маминому напору и воплям: «Куда хочешь, туда с ним и иди! Оба пойдете! И ты, и Борис, туда же? Скатертью дорожка! Вот к папочке и несите, он будет счастлив».

И чем ближе подходили к дому, тем больше мысли об этом вытесняли любопытство, что там у Канальи. По-хорошему, надо бы сперва узнать, что там у него, и лишь потом отвечать на звонки. Но Боря не потянет словесную дуэль с мамой, и, когда она заведется, исправлять ситуацию будет сложнее. Правда, мама со мной не разговаривает… Ладно, посмотрим.

В квартире пахло духами и царила атмосфера праздника, играла музыка. Причем не привычные мамины тоскливые «Пла-ацю» или «Не плаць, есе одна осталась ноць у нас с тобой», а «Угнала тебя, угнала, ну и что же здесь криминального».

Похоже, на личном фронте у мамы все складывается неплохо.

От воплей певицы щенок проснулся и завозился. Я выбросил грязную тряпку в мусорное ведро, а брат принес истертое полотенце, приговоренное стать половой тряпкой.

Из спальни вышла мама с бигуди на голове, ойкнула, увидев нас.

— Мы грибов набрали два ведра! — похвастался Борис и продемонстрировал добычу, примирительно поднял руки: — Не переживай, мы сами их почистим и отварим!

Она села на корточки возле ведра, не обращая внимания на сверток в моих руках, взяла гриб, рассмотрела его со всех сторон.

— А их точно можно есть?

— Сто процентов, — улыбнулся я. — Могу один оставить, у Людмилы спросишь, уверен, она именно их собирала.

— Молодцы какие! Это ж неделю есть можно!

Видя, что мама настроена благостно и не дуется на меня, я продолжил:

— Можно пожарить, но они вкуснее, когда маринованные. Уксус, соль, лавровый лист, перец — ничего сложного. Хочешь, я это сделаю?

Взрослый я умел обращаться с грибами. Насобирал кучу, раздал друзьям, а остальное выбросить жалко, вот и приходилось с ними возиться. Даже когда жена была, она категорически отказывалась мне помогать в этом деле.

— А сможешь? — спросила мама с сомнением, посмотрела на меня и сама ответила: — сможешь.

— Ма, есть еще кое-что. — Проговорил я заупокойным голосом, увидев, что она насторожилась, продолжил: — Мы с тобой поругались из-за того, что я не смог предупредить о задержке. И теперь у меня к тебе огромная просьба. Но сперва выслушай до конца, потом говори, ладно?

— Что еще? — напряглась она, как кошка перед броском.

Я развернул полотенце и показал щенка.

— Знакомься, это Лаки. Мы нашли его в лесу, он умирал от голода. Это будет крупная собака, я собираюсь его переселить на свою дачу, когда он окрепнет.

Видя, как неприятие на мамином лице сменяется равнодушием, я успокоился, но все же закончил:

— Пока не научился ходить и не может есть самостоятельно, он побудет здесь. Кормить его и убирать за ним будем мы сами. Лаки пока не ходит и не может причинить никакого вреда. Ты не против? Нам было бы радостно, если бы ты согласилась.

Мама уставилась на щенка и с умилением проговорила:

— Господи, какой он крошечный!

— Новорожденный, — поделился Боря и принялся взахлеб рассказывать, как мы пошли за грибами, и тут Ян что-то нашел. Мы подумали — труп, а там щенки, целых восемь, и только один живой, и еле дышит.

Мама вставляла односложные реплики, бочком пробираясь к зеркалу в прихожей. Там, слушая сына вполуха, она принялась снимать бигуди, преображаясь в солнечноволосую красавицу.

— У нас на работе закрытие сезона, — объяснила она, подводя ресницы. — Праздник по случаю окончания сбора урожая. За счет винзавода.

— А где? — спросил Борис, пока я в коробке, найденной на балконе, обустраивал лежбище для щенка.

— Хотели в «Лукоморье», но там стреляли, и перенесли торжество в кафе в центре. В «Снежинку», — ответила она, не отрываясь от зеркала. — Там не так весело, не потанцевать, но хоть что-то.

— Видишь, ма, у тебя появилась светская жизнь, — сказал я. — Здорово же ведь! Лучше ведь, чем было в поликлинике.

— Да-а… Кто бы мог подумать! — На ее щеках вспыхнул румянец. Вспомнив неприятное, она переключилась на другую тему: — Кстати, телефон замучил. Каждые полчаса звонят по твоей, Паша, работе. Я говорю, что Павла нет дома, и прошу перезвонить вечером. Так что готовься, после восьми начнется.

Что звонят — хорошо. Каналья точно кого-то выберет, и мне не надо расклеивать дополнительные объявления.

Все-таки у нее производственный роман, права Наташка. И если ее ухажер — простой мужчина-рабочий, то мама на фоне других сотрудниц — утонченная фифа, вот он и заинтересовался. Тут и «угон» возможен. У нее угнали — она угнала. Круговорот угонов в природе. Только бы эти метания не были местью отцу: ты женился, и я выйду замуж, разобью голову назло главврачу.

Я скосил глаза на маму. Нет, не похоже, она искренне увлечена и порхает.

Собравшись и наведя марафет, она сказала:

— Кстати, чуть не забыла. Директор скупает акции, по десять тысяч за штуку.

Я мгновенно забыл про щенка, и Боря занял пост возле него.

— Предлагай одиннадцать тысяч, — сказал я.

Мама округлила глаза.

— Откуда у нас такие деньги?

— Дед просил. Ты просто втихаря предлагай коллегам эти деньги за одну акцию. Можно даже тринадцать тысяч, две тысячи твои. И так, чтобы до директора не дошло. — Я задумался и выдал: — Дед-москвич любит вино! Мечтает стать совладельцем винзавода.

— А почему так? — удивилась мама, поглядывая на часы. — Почему нельзя самой?

— Потому что директор рассчитывает купить контрольный пакет, более пятидесяти одного процента акций, и стать хозяином. То есть за бесценок приобрести предприятие, которое стоит миллиарды. Ты ему все портишь.

— А это не опасно? — осторожно осведомилась она.

— Если говорить, что для деда — совершенно не опасно, — улыбнулся я, вслед за ей осмотрел на часы. — Беги. Наверное, у тебя время поджимает. Но можешь начинать работать. Деньги… дед даст.

Когда она выбежала из квартиры, Боря прилип к окну на кухне и крикнул:

— Пашка, прикинь! Мама в машину села и уехала! В «Волгу-двадцать четвертую»! Черную. Наташка права!

Дальше я не слушал, потому что зазвонил телефон. Скажу, что Павла нет. Прежде чем говорить с людьми, надо знать, как дела у Канальи. Может, нужный сотрудник уже нашелся.

Теперь снова встал вопрос, где взять деньги на все: и на быстрый доход от «МММ» — краткосрочное выгодное вложение, и на акции винзавода — долгосрочное выгодное вложение. Завтра ехать осваивать новые территории, продавая кофе? Потратить доллары Гоги? Только сейчас до меня дошло, как же вовремя привалило такое счастье!

Если переводить в акции, он подарил мне чуть меньше пятидесяти соток земли в шаговой доступности от моря. Сто пятьдесят миллионов рублей по самым скромным подсчетам, если мерить ценами 2022 года. Как в Стране дураков, только наяву: если сейчас правильно закопать золотую монетку, через тридцать лет вырастет дерево, где листья будут золотыми.

Где же, блин, взять деньги⁈

Ведь еще ж оборотные средства нужны. Занять у кого-то, провернуть с тем же «МММ», а через месяц отдать?

Заскулил щенок.

— Можно его кормить? — спросил Борис.

— Нужно, — ответил я и уселся за стол, достав из рюкзака свою тетрадь с расчетами.

Хотелось прямо сейчас поменять доллары и нагрести всего, и побольше, побольше, аж слюна побежала при мысли, сколько дел можно наворотить! Но я остановил полет фантазии. Деду деньги мы передаем в баксах, так что пусть доллары лежат. Надо умерить воображение и подумать трезво.

Значит, так. У меня примерно тысяча баксов в товаре и пятьсот плюс еще немного на рукахи два пака кофе, которые нужно продать. Менять деньги туда-сюда невыгодно. Значит, доллары Гоги пусть лежат, они поедут в Москву, а доход буду тратить.

Мои деньги дед пускает в оборот, это одна пятая от необходимого для закупок, но хоть что-то. Мастерская приносит в среднем семь тысяч, автомагазин столько же. Пятнадцать. По одной акции в день. Но кто сказал, что их будут нести пачками?

Будут продавать пакетом: обменяли ваучеры на четыре акции — эти же акции и будут сбывать. То есть пятьдесят две тысячи выложи. Это раз. Два — не все сразу поспешат от них избавиться. Кто-то будет это делать, когда совсем прижмет, например, зимой или веной, потому хватать акции винзавода, как ставрида — пустой крючок, не стоит. Мое от меня не уйдет, я на контрольный пакет не претендую, а мама увольняться, похоже, не собирается, у нее появился свой интерес в этой работе. Одному предложит продать акции, через неделю — другому. Так она не привлечет внимание. А что есть родственник в Москве, она, наверное, уже поделилась.

Что этот родственник при деньгах, тоже неудивительно. Сейчас в Москве окно возможностей: на пустой рынок заходят западные корпорации и ищут, кто их будет представлять. В той реальности люди с нуля миллионы долларов заработали, не вкладывая ни копейки, только свои знания и умения, но я слишком мал для этого.

Выходит, правильнее всего два месяца весь рублевый доход вкладывать в «МММ», в декабре все продать, заняться акциями винзавода и расширением бизнеса, увеличивать оборотные средства. Значит, нужно за эту неделю заработать максимум. Вспомнилось, как Памфилов легко ладит с людьми и удерживает их внимание, и я подумал, не пустить бы его в поле с кофе?

Нет. Я сделаю его ответственным за скупку пока еще незрелой хурмы. Да! Ее буду складировать у бабушки, и на балконе, и на даче.

Еще надо организовать сбор старья для бездомных, Бузя покажет, кому и куда его нести. Надеюсь, это спасет несколько жизней. И неплохо бы, чтобы хотя бы друзья запаслись продуктами на несколько дней, пока будет бушевать стихия…

От раздумий меня отвлек телефонный звонок.

— Ответь и скажи, что меня нет, — попросил я Борю и услышал его «Алло».

— Это не по работе, — крикнул брат. — Это тебя спрашивает какой-то Андрей.

— Не знаю таких, — отмахнулся я, перебрав всех знакомых, которых хотел бы слышать, вспомнил двоюродного братца, скривился, и вдруг до меня дошло, что это не он. — Стой! Иду!

Это оказался Наташкин Андрей.

— Привет, Паша, — проговорил он тихим вкрадчивым голосом и замолчал.

— Привет. Что-то случилось? — насторожился я.

Он тяжело вздохнул.

— Мне очень неудобно об этом просить… Я все думаю над нашим разговором про Наташу… Ты во всем прав. Она сказала, что ты можешь заказать из Москвы товар… Я… Я готов попробовать.

— Что попробовать? — уточнил я.

— На рынке. Торговать на рынке. — Он это сказал так, словно вынес себе приговор.

— И как я помогу?

— Э-э-э… Попросить выслать и мне товар.

Я малость обалдел и ответил:

— В Москве живет мой дед. С поврежденной ногой, он вертится как белка в колесе, ему все помогают — платно и бесплатно, чтобы передавать товар сюда. Знакомые проводники эти сумки везут контрабандой. Сейчас дед может так высылать небольшие партии раз в неделю, да и потом — не факт, что сможет, у него своих дел вагон. Но я знаю, как поступить тебе. Сразу скажу, это трудно, возможно… страшно. И готов поделиться. Один вопрос: ты — готов?

— Что надо делать? — радостно воскликнул он.

— Поехать в Москву, купить товар, я скажу, где и как. Привезти сюда и продавать.

По воцарившемуся молчанию я понял, что нет, Андрей не готов вертеться ужом на сковородке. Он хотел, чтобы я ему все привез, а он, так уж и быть, постоит на рынке с таким видом, словно украл этот товар. С одной стороны, обидно, что люди, которые находятся на своем месте, вынуждены заниматься всякой ерундой, чтобы выжить, но с другой, он же взрослый мужчина! Одно дело друзьям немного помочь, другое — взять на буксир такого лба.

Как будто мне нравится бегать по точкам, кофе предлагать или ставриду продавать на остановке. Это ужас, а не работа. Но с другой, чтобы добиться многого, надо начинать с малого, и часто — с неприятного.

— Я понял. Подумаю, как это совместить с работой, — проговорил он таким голосом, словно хотел заплакать. — Спасибо. Пока, Паша. И удачи тебе.

Кажется, я знаю, что будет дальше: Наташка попросит больше товара, и не только женские трусы. Но для нее я все сделаю, если объемы не будут запредельными. Вот если бы грузовик в Москву, грузовик — оттуда, тогда поделился бы и с Андреем. А так слишком много сложностей, которые непонятно как решить.

После восьми вечера один за другим пошли звонки насчет работы. На три я ответил, взял контакты, обещал перезвонить завтра, потому что слишком много соискателей. Потом заказал переговоры с дедом, узнал, что он понемногу разрабатывает ногу, по списку заказал товар для друзей — как к раз к выходным прибудет. Учитывая заинтересованность Андрея, в список добавил мужские трусы и носки — в этом дед должен разбираться. А также шапки — скоро на них будет повышенный спрос.

Дед пообещал, что товар приедет в субботу утром, но потом у него долго не будет возможности его передавать. Я сказал про хурму, получил одобрение и родительское благословение. Дед, как я и полагал, знал, как заставить хурму быстро созреть.

Отлично. Небольшой доход, зато есть возможность делегировать обязанности.

После разговора я набрал бабушку, рассчитывая, что Каналья у нее, но его там не оказалось. Странно, он должен был мне рассказать, сработали ли объявления. Неужели все зря, и надо снова писать и клеить?

На часах было начало десятого. Или личная жизнь его затянула? Так не шестнадцать лет ему, чтобы поддаваться гормональному шторму.

Еще к Лялиной надо бы зайти, узнать про наши вещи. Похоже, пора вести ежедневник, чтобы не забывать, что запланировал…

В этот момент раздалась трель дверного звонка. По старой памяти я напрягся, потому что мы никого не ждали. Боря на цыпочках вышел из кухни, посмотрел в глазок.

— Паш, это тебя! Дядя Леша.

Вот так здрасьте! И чего не позвонил? Телефонный номер потерял или забыл?

Я открыл дверь. Каналья был при полном параде, с хризантемами. Никак маме букет принес. Да что ж он никак не угомонится? Иногда женское «нет» — это просто «нет».

— Привет. — Я кивком пригласил гостя в квартиру. — Зайдешь? Мамы дома нет, она на свидании.

По его лицу пробежала тень, но он быстро взял себя в руки.

— Тебе дозвониться невозможно, — сказал он. — Занято все время. Ты это, прекращай клеить объявления! Восемь человек пришли. Двое с утра, я одного оставил на испытательный срок. Вроде толковый парнишка, завтра еще одного посмотрю в деле и буду решать. Остальные в течение дня как поперли! Вот нафига ты адрес написал? Работать не дали. Двое чуть не подрались.

— Пусть работают посменно два через два, и не один, а двое, — предложил я. — По-любому еще будут идти, так чего разбрасываться кадрами? Себе оставишь самых толковых, потом переведешь их в другую мастерскую.

— Ее ж еще нет, — с сомнением произнес мой бизнес-партнер.

— После нового года будет, чего тянуть?

— Один пожилой мужчина на «копейке» приезжал, уже ближе к вечеру, этот чуть ли не рыдал, так на работу просился. Говорит, деньги нужны просто край. Я к чему это… — Каналья протянул промасленный листок с телефонным номером. — Он может поработать водителем, отвезти-привезти Эльзу Марковну и всякое такое, потому что я уже не успеваю. Причем и за тысячу согласен. Я и подумал, что это может тебя заинтересовать. Он производит впечатление надежного человека.

— Спасибо. Вот прямо кстати, — улыбнулся я и кивком пригласил его в квартиру. — Зайдешь?

— Давай лучше выйдем на улицу, — предложил Каналья. — Покажу тебе кое-что.

Мы сбежали по ступеням, и Каналья с гордостью подошел к мотоциклу «Урал», стоящему в квадрате света от незашторенного окна. С гордостью прогладил руль.

— Хочу купить. Двести пятьдесят баксов всего.

Я показал «класс».

— Почти новый, девяностого года выпуска, — мечтательно протянул Каналья.

Зарокотал мотор, и Алексей прокатился от дома до дороги и обратно. В голове крутилось: «Извини, браток, но это не Harley, а — Урал!» Возможно, Каналья не дозвонился с первого раза и решил рассказать мне все с глазу на глаз, а заодно новой игрушкой похвастаться. Если так разобраться, я не просто талантливый мальчишка-коммерсант, эдакий похудевший Пончик из «Незнайки на Луне», а его единомышленник и единственный друг.

— Дашь прокатиться? — попросил я, аж сердце зачастило от предвкушения.

Это не мопед, это — мощь и сила! И скорость.

— Увы, он пока не мой. Сделку оформлю — так сразу, — пообещал Каналья. — Но по дороге, где нет ментов. Сам еду на свой страх и риск, уверенный, что успею от них уйти. Видишь, номеров нет?

— Ага. Одобряю задумку. И за номер перевозчика спасибо. Возможно, завтра он понадобится. Прямо сейчас ему и позвоню! Может, все-таки зайдешь?

Он мотнул головой.

— Ехать надо, повозиться немного, я ведь дома ремонт затеял.

— Ты крутой, — похвалил его я. — Очень жаль, что ты — не мой отец.

Алексей вздохнул и изрек:

— Тут уж ничего не поделаешь. Но мы же друг от друга никуда не денемся? Кстати! — Он сунул руку в карман и достал пачку денег. — Вот. Сегодня как никогда поперло. Твоих семнадцать.

Отлично. Пойдут на хурму. Да, завтра ею и займусь. Послезавтра поедем с Ильей поработаем, и начну скупать акции «МММ», надеюсь, они не подорожали.

И тут кое-что пришло на ум.

— Помнишь чувака на «Опеле», что задаток дал? — спросил я и тут же ответил: — Пристрелили его в «Лукоморье», так что забей.

— И что делать с его деньгами? — растерялся Каналья.

— Поделим. Если спросят — отдадим. Только некому спрашивать. Ни жены, ни детей у него, родители умерли, брата своего он сам заказал.

А сам подумал: «Жаль, что машину не оставил, можно было бы на запчасти разобрать и на вырученные деньги хоть немного компенсировать ущерб людям, которым он столько горя причинил».

Пока Каналья размышлял, я сказал:

— Отдай мне мою половину — для дела нужно. Если спросят — верну.

Думал, придется пару дней ждать, но нет, напарник снова сунул руку в карман.

— Если рублями, двадцатка есть.

— Было бы отлично.

— Вот. — Он отдал мне деньги.

Еще немного осталось с продажи кофе. Жаль, что побоялся брать акции на все. А теперь есть на что развернуться.

Распрощавшись с Канальей и вернувшись домой, я сразу же набрал соискателя на должность водителя, звали его Антон Анатольевич, договорился завтра на три. К этому времени я рассчитывал набрать хурмы достаточно для того, чтобы оттарабанить это к бабушке, а оттуда поехать на этой же машине на вокзал. Он запросил всего полторы тысячи. Я обещал перезвонить в полдень в случае форсмажора — мало ли что случится — и подтвердить, что он нужен.

Но, проснувшись утром и выглянув в окно, на фоне ясного неба я увидел густые белые облака, что собрались над горами. Каждый местный знает, что это первый предвестник резкого похолодания на фоне шквального ветра.

Неужели уже? Вроде стихия должна обрушиться после каникул. Как же подводит память, а всего-то тридцать лет прошло.

Значит, планы придется немного подкорректировать.