Вперед в прошлое 8

Глава 9 Самый умный, да?

— Пусть говорит, — сказал я и повторил: — Итак, белая «копейка», три пассажира и водитель.

— Да-да-да! — закивал Бузя, поставил ведро и нервным жестом выгнул руки, весь задрожал, но быстро пришел в норму и продолжил: — Короче, возле остановки там, — он кивнул в сторону моря. — Вижу, стоит джип. Такой весь грязный. А ваще темно-серый, короче. Мокрый асфальт. Ну, цвет такой. Чухан, а не джип, как с гор спустился, где в грязи буксовал, и аж номер не виден, только две последние цифры. Ну, мы ж иномарки ловим, эти с баблом и платят. Ну, короче, я поставил ведро и давай его мыть, а тут мужик вышел и как заорет на меня! Как погонит! Я аж зассал, у него волына на поясе.

— Какие последние цифры номера? — сделал стойку я.

— Шесть, семь…

— Сука, это ж наш джип! — Памфилов припечатал кулак к ладони. — Те же быки! Ну, которые базу…

На самом деле «Джип» — торговая марка, у быков был «Шевроле-Субурбан», но в наших краях джипами называли все внедорожники.

— А при чем тут «копейка»? — прогудел Чабанов.

— Да тише вы, — шикнул я на Дена и обратился к Бузе: — Продолжай.

И он продолжил, почесав отросшие светлые вихры:

— Ну, я помыл пока «москвича». Домываю, значит, а сам на джип смотрю. Странный он. Ну и крутой. И странный. Огромный такой! И мужик сидит за рулем, нервничает, пальцами вот так по рулю! — Бузя, возбудившийся от всеобщего внимания, растопырил пальцы и задвигал ими, как паук — лапками. — И тут вдруг приезжает белая «копейка», там четыре мужика…

— Она! — воскликнула Наташка. — Мужики — в масках, в пятнистых куртках?

Бузя мотнул головой:

— Не, в майках! Это странно, холодно ведь уже. Короче, двое вышли, положили мешки в багажник джипа… Четыре мешка! И такие… э-э-э… такие штуки, завернутые в куртки.

— Автоматы, сто пудов! — сказала Наташка. — А дальше?

— «Копейка» уехала, там остались двое. И джип уехал, в другую сторону, из города. Развернулся там, где нельзя, чуть аварию не сделал. — Помолчав немного, Бузя развел руками: — Ну, все.

С полминуты все молчали. Тишину нарушил Ден Памфилов:

— Это что же, иногородние быки, которые захватили нашу базу, напали на рынок? Зачем?

— Им мало станиц, — ответил я. — Расширяются. А то как-то мирно у нас в городе, все поделено между группировками, никаких разборок со стрельбой…

А было ли это в той реальности, что осталась в моей памяти? Там грек, который возил девчонок за границу, должен был остаться жить, и я не помню ничего, похожего на налет на рынок. Это что же, свято место пусто не бывает? Если лечить организм антибиотиками, на место бактерий приходят патогенные грибки. Так же с бандитами. Останься Костаки, не появились бы «Славяне», еще более ужасные и беспринципные.

Сделалось жутковато.

Или я-прошлый просто не интересовался тем, что происходило в городе, тем более — криминальными разборками, и этот налет был?

— Надо рассказать ментам, — прогудел Чабанов. — Пусть обыщут наш подвал. Вдруг там оружие или наркота?

— Надо, — поддержал его я. — Но — своим ментам, а не кому попало.

Все-таки велика вероятность, что кто-то сливает бандитам информацию. Это подтверждает их отъезд за минуту до того, как прибыли правоохранители.

— Так по горячим следам пусть берут! — воодушевился Памфилов. — А потом фиг поймаешь!

— Ты дебил? — Гаечка постучала себя по лбу. — Это надо официально давать показания. Кто их даст? Мы. Если у бандитов свои менты, они сольют наши адреса и фамилии. А потом вдруг — обыск в подвале. Не факт, что там найдут что-то противозаконное. Но виноватым кто окажется? — Она в упор уставилась на Дена, он повел плечом.

— Да никто, их всех закроют!

— Каретниковы! — догадалась Наташка и добавила: — «Славян» много. Этих посадят, другие будут знать, кто навел, и отомстят.

— Вот так они в страхе всех и держат, — проворчал Минаев. — Все боятся связываться и терпят. Терпилы, блин!

— Жить хотят, — поправила его Гаечка. — Это же мафия! Ты как будто «Спрут» не смотрел.

— Не просто много, их становится больше и больше, — развил я Гаечкину мысль. — Бездействовать нельзя, это правда. Но нужно продумать, как, что и кому рассказать, чтобы не навлечь беду на родителей Ильи.

— У тебя отец мент, вот и думай, что кому говорить, — посоветовал Ден.

У отца сегодня будет трудный день и не менее трудный вечер. А потом приеду я со своими новостями, потому что придумалось кое-что интересное.

— Ты ща домой? — спросил Бузя, подошел к стволу платана и вылил воду, одну за другой отжал тряпки. — Автобус скоро.

— Не, нам всем надо кое-что купить, — ответил я, вспомнив, что посоветовал друзьям приобрести акции «МММ». — Да и я, вон, на мопеде.

Я кивнул на Карпа.

— Хотел на хвост упасть, — вздохнул Бузя. — Прокатиться…

— Увы, мне в другую сторону. Рад был увидеть. Давай! — Я поднял кулак. — Лидии, Светке, Ване привет. Передай, что я заскочу на днях.

Бузя поплелся к остановке, я посмотрел на ментов, возле «бобика» опрашивающих пожилую женщину. Менты — как тот суслик, которого не видно, но он есть. Вообще мышей не ловят, даже гопоту не гоняют.

— А мы что? — спросила Наташка.

— Акции будем покупать. Кто со мной?

Сестра вздохнула:

— Я не могу, мне нужны деньги.

Ясно. Купит продукты Андрею. Вскипела злость, но я ее пригасил. Мне с Андреем еще дела делать, икону реставрировать. И в дальнейшем он может сгодиться как реставратор, буду ему платить, и на еду им с Наткой хватит.

— Ты уверен? — спросила Гаечка, которая не любила выбрасывать деньги на ветер.

— За два месяца акции подорожают минимум в четыре раза, вот и решайте. Сейчас стоят пять тысяч триста. Было пять станет двадцать.

Саша вздохнула.

— Эх, накопила десятку, думала, ботинки куплю.

— Через месяц продашь ту акцию, будет десять тысяч, — сказала Наташка. — Надо же, мать что-то дельное откопала. Я думала, бред очередной…

— Где их продают? — спросил Денчик, сунул руку в нагрудный карман, вытащил смятые купюры, пересчитал. — У меня четыре семьсот сорок. Хватит?

— Курс был 5350, всем добавлю, если надо, — пообещал я. — Идем за акциями. Кто с нами?

Димоны переглянулись. В их головах жаба насмерть сцепилась с осторожностью.

— Я иду, — буркнул Чабанов.

— Я домой, — сказал Минаев, развернулся, чтобы уйти, сделал два шага и обернулся. Спросил с надеждой:

— А в воскресенье их продают? Вдруг выходной?

— Должны, — ответил я и направился в сторону моря.

Подумав, Минаев увязался за нами.

По дороге, то и дело останавливаясь и опираясь на мопед, я рассказывал, как работает финансовая пирамида, и почему важно продать акции через два месяца. Все молча внимали.

Наконец мы добрались до магазина, в котором обустроили пункт купили-продажи акций, и вошли внутрь, а Натка отправилась на репетицию в театр.

Пункт был открыт, двое мужчин стояли в очереди. Я посмотрел курс: он был таким же, как и прежде: 5350 покупка, 5300 продажа. Наверное, в выходные он не менялся — повезло.

— Завтра может быть дороже, — сказал я, занимая очередь. — Вам как? Сами будете за своими акциями стоять в очереди, или дадите деньги мне?

Друзья молча выстроились за мной. Чтобы им хватило на одну акцию, я всем добавил денег, так моя рублевая сумма уменьшилась на 8200, а затем еще на 5350 — когда подал пример остальным и купил акцию себе.

Пятнадцать тысяч отдам маме, пусть радуется. А теперь неплохо бы заскочить к Каналье, пока он не повез бабушку на вокзал. Хотя нет, передача товара проводникам запланирована на завтра.

— Тут наши пути расходятся, — объявил я друзьям. — Мне надо по делам, а позже — наведаться к отцу и рассказать про бандитов, джип и «копейку».

— Тебя не ждать вечером? — грустно поинтересовалась Гаечка, я помотал головой.

— Кстати, вопрос со взрослым, согласным страховать нас во время тренировок в спортзале, остается открытым. Напомнишь остальным, если увидитесь?

— Увидимся. Напомню, — пообещала она. — Получается, до завтра?

— Да. Мне — в Васильевку, потом — за уроки. До часу ночи не спать.

— До завтра, брателло! — Ден вскинул вверх акцию «МММ».

— Да пребудет с вами Лёня! И сапоги! — крикнул я, завел мотор и покатил прочь.

Недавние события воспринимались как дурной сон, как будто и не было побоища на рынке. Узнать бы, кто пострадал, цела ли администрация и какой группировке она подконтрольна, чтобы слить информацию им. Для этой роли как нельзя лучше подходит валютчик, но на месте не было ни его, ни напарницы, и я покатил к Каналье, затем — к бабушке и только после — к отцу.

Даже несмотря на выходной, его могут вызвать на работу в связи с экстренной обстановкой.

— Ты понимаешь, что это голословные обвинения? — отчеканил отец после того, как я рассказал про то, что видел на рынке.

Лялина молча слушала, облокотившись о стол и подперев голову руками.

— А если это не так? Что, если ты просто врешь, чтобы вернуть тренировочную базу? — стоял на своем отец. — Директора рынка, охранника и попавшего под горячую руку кассира расстреляли. Никому неизвестно ни о каких требованиях налетчиков.

— Потому что их предъявили реальному хозяину рынка, — проворчал я. — Кстати, кто он?

— Выходили с ним на связь, но он ни при каких обстоятельствах не станет с нами сотрудничать, так что это очередной висяк.

— Так кто он⁈

— Тебе какое дело? Ты — сопляк.

Ладно, проехали. У Рама или у валютчика узнаю.

— Бандиты скрылись с места преступления на «копейке», а потом пересели в «Субурбан», — продолжил я. — Мы с Наткой видели «копейку», мой друг, он моет машины, — «Субурбан» с заляпанными номерами. Таких машин мало, хорошо, если три на весь город, к тому же последние цифры номера совпадают с номером той машины, на которой бандиты приезжают в наш подвал!

— И где тут доказательства? Кто даст показания? Бомжонок?

Ясно, что отец не рад меня видеть, боится, что начну его шантажировать любовницей. И мое желание наказать рейдеров любой ценой вполне понятно: я мщу за базу. Но все равно его упрямство и нежелание видеть очевидное бесит до скрежета зубовного.

— Как ты себе это представляешь? — не унимался отец. — Нет, это ерунда, а не доказательства!

— Я хочу, чтобы ты знал! — с трудом сдерживая гнев, сказал я. — И действовал, опираясь на эти знания! А ты отмахиваешься от них, хотя все очевидно!

Я обратился к Лялиной:

— Анна, ну хоть вы согласны, что нельзя позволять бандитам пускать корни в нашем городе? Хуже будет всем.

Лялина кивнула. Отец устало откинулся на диване и помассировал виски.

— Чертовы «Славяне»! Сам бы их пострелял, но мы уязвимы, потому что вынуждены действовать по закону, когда группировкам на него плевать!

— Так просто пусти слух среди авторитетов, что беспредельщики в городе и готовят плацдарм! Это же очевидное решение! Все объединятся и их завалят. Вру, не всех, только засветившихся, и станет ясно: делать в городе нечего. И руки у вас будут чистыми, и проблема решится. Ну?

— Устраивайся к нам в милицию, посмотрю, как ты тогда покомандуешь, — проворчал отец, но в его голосе читалось скорее удовлетворение, чем злость. — Самый умный, да?

— Как будто это что-то плохое, ­— попытался улыбнуться я.

Только сейчас до меня дошло, что возможно, он и сам уже пустил слух, что «Славяне» в городе, просто считает, что незачем такое обсуждать с малолетним сыном — для его же блага. Да, скорее всего, так и есть. Завтра после уроков нагряну к валютчику, узнаю, что и как… Конечно, если он жив.

Вспомнились пятна крови на ступенях. Не хотелось бы потерять Павла! Надеюсь, все с ним в порядке, и он не пострадал.

— Па, ответь на один вопрос, а потом я уйду. Кто погиб в перестрелке? Есть ли там человек по имени Павел?

— Как уже говорил, директор рынка, охранник и кассир убиты из АК, предприниматель и второй охранник — из «Макарова». Предпринимателя зовут Георгий, он армянин. Все, кроме кассира — нерусские. Еще десять человек получили травмы средней и легкой степени тяжести, — отчеканил отец, не открывая глаз.

Лялина посмотрела на меня с сочувствием и не выдержала:

— Павлик, поезжай домой. Поверь, — она интонацией подчеркнула это слово, — мы сделаем все, чтобы не допустить беззакония. Причем с минимальными усилиями и риском.

Вот теперь я на девяносто процентов уверен, что менты без дела не сидят. Возможно, они уже сделали именно так, как я сказал, потому что это оптимальное решение.

— Ты, наверное, голодный, весь день на ногах. Будешь суп? — засуетилась Лялина, подняла крышку кастрюли, стоящей на столе, и я узнал суп-блевунчик из сизых макарон.

История циклична. Раньше отец тратил деньги на Лялину, теперь, когда она заняла место жены, весь дополнительный доход утекает к любовнице, как и раньше. А ведь его будущая жена беременна! Ну, не лишать брата или сестру витаминов и микроэлементов⁈

— Спасибо, нет. Только от бабушки. — Я расстегнул рюкзак, достал кусочек соленого сала, завернутый в пергаментную бумагу, баночку абрикосового варенья и замороженной смородины, перетертой с сахаром, кусок кровяной колбасы.

— Это вам, Анна. — Я бросил недобрый взгляд на отца, сжавшего челюсти.

Не ловится у него щука на рыбалке, а на охоте — ни зайца, ни кабанчика, ни фазанчика.

— Спасибо! — безэмоционально сказала Анна, но ее глаза заблестели.