Время легенд

Глава 14

В четыре утра Джейми проснулась, примостилась на диванчике тут же в спальне и выпила чашку давно остывшего чая с травами. Она вглядывалась в темноту, силясь разобраться, что же происходит вокруг нее и почему. У нее по-прежнему не укладывалось в голове, что Кейт погибла, но еще больше не устраивала официальная версия: несчастный случай. Гибель Кейт не была случайной; в этом у нее не было сомнений. Кейт убили, и Джейми все сильнее склонялась к мысли, что это как-то связано с ее приездом и, возможно, даже с исчезновением отца. Доказательств у Джейми, само собой, не было, а без них нельзя было и думать соваться к властям. Нет, рассказать ей было бы нечего, но она знала так же твердо, как собственное имя, что не успела она с Кейт поговорить, как Кейт тут же погибает. Совпадение? Нет. В совпадения Джейми никогда не верила. И уж тем более сейчас. Кейт пообещала ей разыскать армейского приятеля ее отца. И разыскала Льюиса Болдуина, после чего ее убили. Болдуин, которого Кейт не видела много лет, появляется в ту самую минуту, когда нужно обнаружить ее тело. На мелководье. Может быть, она и утонула, размышляла Джейми, только не в результате несчастного случая.

Как часто в последние дни бралась она за телефонную трубку, чтобы позвонить мужу Кейт, Крэгу Пирсону, и обсудить с ним все это, но лишь только раздавался первый гудок, опускала трубку на рычаг. Что она ему скажет? И что он станет делать, если вдруг поверит ей — хотя вряд ли он поверит. Горы нужно своротить, чтобы докопаться до истины, с горечью подумала Джейми.

Она поднялась с дивана и пересекла комнату; в углу, на столике стояли самые дорогие ей фотографии в маленьких бронзовых рамках. Взяв в руки любимую фотографию отца, она долго разглядывала ее в неверном свете, падающем из кухни. И все это как-то связано с тобой, папочка, думала она. Не знаю как, но связано. И у меня такое чувство, что если я раскопаю правду, то я найду тебя — или во всяком случае узнаю, почему ты меня оставил.

Может быть, тогда мы оба успокоимся.

На другом конце города Марти Кэнтрелл тоже провел бессонную ночь. Сидя на балконе, он бессмысленно пялился в ночь, не замечая мириадов мерцающих огоньков Манхэттена. Господи Боже, ну и влип же он! Знала бы Джейми, в какую игру она вступила, кто ее партнеры! Решится ли он остеречь ее, предупредить, как опасно идти по этому пути.

Решится ли? Она оказалась права лишь в одном. Тайна была. Но она больше, куда больше, чем Джейми могла вообразить себе. Незнакомец, намеренно не представившийся и уклонившийся от изложения причин, по которым ему надо заставить Джейми прекратить свои поиски, ясно дал понять, что если Марти не удастся остановить ее, то они сделают это сами. То есть с ней может произойти то же, Что и с миссис Пирсон. Теперь его главная задача защитить Джейми. Не важно как, но он должен защитить ее. Отец ее увяз в чем-то очень серьезном и крайне опасном.

Журналистское чутье подсказало ему отличный сюжет. Может быть, самый потрясающий за всю его карьеру. Но для этого надо на время затаиться, дать всему идти своим ходом… Конечно. Он выведет Джейми из опасной игры, а сам расследует, что случилось с ее отцом. Это будет сенсацией года! А когда все закончится, Джейми простит его. Он старался оправдать свое решение, говорил себе, что она поймет, что он делает это ради нее и ее безопасности, а не ради себя. В конце концов все встанет на свое место. Он в высшей степени укрепит свое положение в сложной системе программы новостей. Может быть, ему даже удастся заполучить собственную программу — вроде той, какую Си-би-эс предложило Дэну Разеру после ухода Уолтера Кронкайта. Тогда они с Джейми поженятся и будут счастливы, только бы она забыла прошлое.

К утру он совершенно убедил себя, что он делает это во имя спасения их любви. Во имя спасения Джейми.

— Порядок, — доложил голос по телефону.

— Кэнтрелл сделает все, как надо? — поинтересовался Уорнер.

В трубке на другом конце провода раздался тихий смешок.

— Нам надо благодарить судьбу, что ей достался любовник с непомерным честолюбием.

— Так, значит, все будет в порядке?

— В наилучшем.

— Мне кажется, мы договаривались вместе пообедать.

Марти взглянул на Джейми поверх записей, которые он просматривал.

— Прости, дорогая, — начал он извиняющимся тоном. — Но сегодня тут был сумасшедший дом. Мне никак не вырваться.

— А что, телефоны не работают? — спросила она.

Он нахмурился.

— Но ведь все равно нужно выходить из офиса.

— Ну, оставил бы записку, предупредил как-нибудь. — Джейми опустилась в кресло напротив его стола, опустив сумку и камеру на пол у своих ног. — Ну и видик у тебя, — заметила она. — И как ее зовут?

— Кого? — Он даже не уловил иронии в ее вопросе.

— Женщину, с которой ты провел ночь, — усмехнулась Джейми. — Кто она?

Марти не улыбнулся.

— Ты же знаешь, что, кроме тебя, у меня никого нет, — отозвался он с досадой.

Какое-то мгновение она рассматривала его.

— Я начинаю сомневаться. — Ее и впрямь начинало раздражать его поведение. «Что это с ним», — недоумевала она.

Он снова поднял на нее глаза.

— Извини, — повторил он. — Это все работа. Мы наверстаем сегодня вечером, ладно?

— Не знаю только, буду ли я свободна, — отрезала она, вовсе не собираясь скрывать своего неудовольствия. — Созвонимся позже. — Собрав вещи, она встала и пошла к дверям, потом снова повернулась к нему. — Если мы куда-нибудь соберемся, прежде приди в себя, а то ты испортишь вечер нам обоим. — И она вышла.

Марти проводил ее взглядом, но не сделал ни малейшей попытки остановить ее.

Когда за ней закрылась дверь, он вытащил из кейса большую коричневую папку и изучающе посмотрел на нее. Это была «Информация», которую оставил ему ночной посетитель. Там было все, что могло убедить Джейми отказаться от поисков отца, — так ему, по крайней мере, объяснили. Он извлек из папки содержимое и внимательно его изучил. Где здесь подлинные факты, а где вымысел, и удастся ли ему когда-нибудь это узнать? Да и имеет ли это какое-нибудь значение?

В конце концов имеет значение только конечный результат.

Хотела бы я знать, что с ним случилось, спрашивала себя Джейми, бредя по Сентрал-Парк-Уэст. Она никогда не видела его таким подавленным. Конечно, он бывал расстроенным, огорченным, мог и вспылить, но сейчас было что-то совсем другое. Он сказал, что дело в работе, но Джейми чувствовала, что это не так. И он явно уходил от разговора. Здесь что-то серьезное, думала Джейми, остановившись на Семьдесят второй улице и дожидаясь, когда зажжется зеленый свет. Сначала у нее была на него досада, но теперь, когда она все хорошенько обдумала, то поняла, что торопиться с выводами не следует. Ей иногда тоже приходится несладко. Поговорим как-нибудь потом.

Перебегая оживленный перекресток, она бросила беглый взгляд через плечо на мужчину, идущего позади нее. На мгновение ее охватило чувство неловкости. Он шел за ней… шел за ней от самого офиса. Она заметила его еще в холле, когда выходила. Потом она видела его, когда остановилась купить газету у уличного продавца на Мэдисон-авеню, но не придала этому значения. Подумала, что им просто по пути. От работы до Сентрал-Парк-Уэст она ехала на автобусе и не видела его, пока не добралась до Семьдесят второй улицы. Дело было вовсе не в ее больном воображении, хотя Марти наверняка сказал бы, что это чистая случайность. Этот человек преследовал ее… держался на некотором расстоянии от нее, разумеется, но вне всякого сомнения преследовал.

Красный свет по-прежнему горел на перекрестке Семьдесят второй и Бродвея, и она нетерпеливо ждала, когда загорится зеленый. Едва он загорелся, она перебежала на Вест-Энд-авеню, больше не оглядываясь, уверенная, что он следует за ней. Ну вот и пришли, приятель, подумала она, войдя в свой подъезд и направляясь к лифтам.

Попытай счастья в следующий раз.

— Может, стоит бросить все это, Джейми! Перестань сходить с ума и займись собственными делами. — Марти стоял посреди своей комнаты, явно не в своей тарелке.

— Только потому, что меня преследовал какой-то тип? — взорвалась Джейми. — Марти, он шел за мной от самого офиса!

— Тебе просто показалось, дорогая, — участливо сказал он. — И я не думаю, что это стоит таких страданий!

Она недоверчиво поглядела на него.

— Просто ушам своим не верю, — бросила она в раздражении. — Ведь это ты подбил меня заварить всю эту кашу! Ведь это ты твердил мне, что я должна получить ответы на свои вопросы прежде, чем отбросить прошлое и заняться…

Марти оборвал ее:

— Считай, что я ошибался, ладно? Каждый когда-нибудь ошибается, верно?

— Да, — Джейми повернула к нему разгневанное лицо, — каждый. Даже я.

Глаза их встретились.

— В чем ты ошиблась? — озабоченно спросил он.

— В том, что считала тебя мужчиной, черт побери! — взорвалась она. — Я думала, хоть ты меня понял! Понял, что я должна это сделать и для отца, и для себя самой! А теперь, когда оказалось, Что придется рисковать, ты…

— Твой отец был шпионом, Джейми.

Ну, вот. Вот он и сказал.

— Что ты говоришь?

— Твой отец был шпионом, — повторил он тихо. — Он работал на правительство.

— Да не верю я тебе! — воскликнула она со злостью.

— У меня есть доказательства, — признался он.

— Есть доказательства? — Она недоверчиво покачала головой. — И как же тебе так быстро удалось раздобыть доказательства, если я месяцами не могу найти ни малейшей зацепки?

— У меня есть связи в Вашингтоне. Пока я сам не уверился, я не хотел тебе ничего говорить, но… — Он подошел к столу, взял большую коричневую папку и протянул ей. — Было бы лучше, если бы ты никогда этого не увидела, — произнес он с горечью.

Глазами, полными страха, глядела она на папку, словно в ней пряталась ядовитая змея. Затем она медленно взяла ее, раскрыла и принялась перебирать бумаги дрожащими пальцами. Там были ничего ей не говорившие фотографии, — ее отец в Париже, в Лондоне, в Москве, в Бейруте. Стандартные бланки документов удостоверяли деятельность отца на службе у правительства США. Она присела на край дивана.

— Не может быть, — произнесла она одними губами, качая головой.

— Он не имел права обсуждать свою работу с кем бы то ни было — даже со своей семьей. Я надеялся, что ты согласишься прекратить свои розыски раньше, чем узнаешь, — тихо произнес Марти.

Она поглядела на него так, как будто увидела впервые.

— Так вот почему убили Кейт!

— Ведь мы не знаем наверняка, что ее убили, — напомнил ей Марти.

— Я знаю, Марти, — уверенно сказала она. — И все время знала. Просто теперь это можно утверждать. Мне все время врали, выдумывали всякие сказки о его смерти, о какой-то там растрате… Чтобы мой отец ни делал, его деятельность необходимо было скрывать как можно дольше. Боже, Марти, главное, что он не был преступником! Все, что он делал, он делал для своей страны…

— Твой отец умер, — печально сказал Марти.

Ее рот оставался открытым, но она не могла ни крикнуть, ни застонать. Изо всей силы она замотала головой. Марти бросился к ней, чтобы утешить, но она оттолкнула его.

— Нет, — выдохнула она, как будто это слово душило ее. — Нет!

— Это правда, — мягко начал он. — Вот здесь, в отчетах…

— Нет! — Она вскочила на ноги с перекошенным от боли лицом. — Нет, не может быть! После стольких лет, после всех поисков и надежд, когда я думала, что он умер, и потом оказалось, что нет, и вот теперь… — И она разрыдалась.

Он прижал ее к своей груди, проклиная себя за причиненные ей страдания, но все же понимая, что так будет лучше для них обоих.

— Все хорошо, радость моя, — шептал он, поглаживая ее по волосам. — Ничего, поплачь…

— Как он умер, Марти?

Они лежали на кровати в его спальне, оба одетые. Марти держал Джейми в объятиях, как будто она была маленькой заблудившейся девочкой. Так оно и есть, подумал он, гладя ее по голове. Он уговорил ее остаться, зная, как трудно ей сейчас быть одной. Да, в такие минуты и не следует оставаться одной.

— Марти?

Звук ее голоса мгновенно вернул его к действительности.

— Да?

Она повторила вопрос:

— Как умер мой отец?

— Его убили во Франции — только я не знаю, где именно, — в семьдесят пятом году, — начал он. — Подробностей я тоже не знаю, но, похоже, его разоблачил вражеский агент. Похоронен на кладбище в Ницце. — Он помолчал. — Я понимаю, как тебе тяжело, дорогая, но здесь уже ничего не поделаешь. Просто нужно забыть и… — Он остановился.

Лежа на его груди, Джейми слышала, как судорожно он вздохнул.

— И заняться собственными делами, — закончила она. — Да.

— Не могу, — тихо призналась она. — Пока не могу.

Джейми открыла глаза и зажмурилась, ослепленная ярким утренним светом, льющимся в окна. Она подняла руку, чтобы заслониться от солнца, и тут же почувствовала, что Марти в постели нет. Она резко села, с натугой припоминая, что случилось минувшей ночью. Ее снова накрыло страшной, разрушительной волной правды… Неожиданные открытия Марти, документы, которые удостоверяли деятельность ее отца в качестве правительственного агента за границей, известие о его смерти. Дурной сон, просто дурной сон, сказала она себе. На самом деле ничего этого не было. Ничего не могло быть.

Она откинула волосы со лба и взглянула на часы, тикавшие на ночном столике. Без четверти одиннадцать. Должно быть, Марти уже ушел. Она начала было подниматься, но снова рухнула в постель. Голова гудела, в висках стучало. Как барабанный бой, подумала она горестно. Какое-то время она, откинувшись на подушки, сидела, обхватив голову руками, пытаясь унять боль. Боль от правды.

Потом все-таки медленно встала и поплелась к двери. Господи, как будто по ней прошлись отбойным молотком! Она осторожно потерла шею, выходя из спальни. Марти не было, но это ее не удивило — его рабочий день обычно начинался очень рано, еще до рассвета он приезжал на студию.

Удивило другое, почему он не разбудил ее? Хотя, вероятно, он решил, что она не в состоянии идти сегодня в редакцию, — это показалось ей единственным разумным объяснением, если таковые вообще были. И в самом деле она не знала, сможет ли теперь вообще кого-то видеть. И проверять не было желания. Но надо позвонить, предупредить, чтобы ее сегодня не ждали. Поэтому Марти и не разбудил ее, понимая ее состояние.

Лучше позвонить сразу, подумала она, тяжело вздыхая. Зная Бена Роллинза, нетрудно было предположить, что он уже пустился на ее поиски. Подсаживаясь к столу, она увидела, что на автоответчике горит красная лампочка. Она не слышала телефонного звонка, правда, она была далеко от телефона. Но кто бы ни звонил, он звонил уже после ухода Марти — или тот решил не подходить к телефону?

Она немного поколебалась: следует ли прокрутить запись. Может быть, там что-то важное. Она узнает и позвонит Марти в студию. Все равно она хотела говорить с ним. Только его голос мог бы ее сейчас успокоить.

А возможно, звонил сам Марти. Впервые, после того как они провели ночь вместе, он звонил, чтобы поговорить с ней. Последняя ночь, такая для нее мучительная, сблизила их гораздо больше, чем все предыдущие. По крайней мере, хоть что-то хорошее произошло этой ночью, угрюмо подумала она, нажимая кнопку автоответчика.

Звонил не Марти, и голос Джейми не узнала. Звонивший мужчина говорил приглушенно, как будто хотел изменить голос. «Кэнтрелл, тебе было велено связаться со мной еще вчера, паршивый ублюдок. Черт побери, лучше тебе не играть со мной, ты плохо знаешь, с кем ты имеешь дело. Сегодня же позвони мне, ясно? Мне надо знать, удалось ли тебе ее надуть…»

Джейми вырубила автоответчик и с любопытством уставилась на него. Сообщение звучало почти угрожающе. Не попал ли Марти в беду? И о ком упоминал звонивший мужчина? И почему «ее» надо было надувать? И что за срочность, чтобы звонить этому типу немедленно?

И почему звонивший не назвал своего имени?

Вернувшись домой, уже под вечер, она старалась не вспоминать об этом случае. Нервы у нее сейчас были так напряжены, что из каждой мухи она готова сделать слона. Возможно, это был какой-нибудь розыгрыш, или что-то совсем не такое важное, как она вообразила. Она даже облегченно вздохнула, когда, позвонив, чтобы рассказать ему о звонке, не застала Марти на студии. В его глазах она выглядела бы, наверное, круглой дурой, хотя и была уверена, что он понял бы ее. В конце концов при его профессии нет ничего странного, что ему во всякое время суток звонят разные чудики. Этот тип на пленке — вероятно, просто исполнитель какой-то роли в телесюжете.

Я и впрямь схожу с ума, подумала она, рассеянно проглядывая почту. Но после вчерашней ночи, после того, что рассказал ей Марти о ее отце, она уже вообще не знала, можно ли кому-нибудь верить. Все теперь казалось ей реальным и возможным. Как случилось, спрашивала она себя, что отец, который был ей ближе всех людей на земле, вел эту невероятную двойную жизнь так, что ни единая душа не догадывалась об этом?

Папочка… как же так? — точил ее вопрос.

Слеза из уголка глаза скатилась по щеке, как только она вспомнила об отце и о том, как он бесследно исчез из ее жизни.

Вечером ей никуда не хотелось идти, но Марти уговорил ее. «Я думаю, что тебе так будет лучше», — доказывал он ей по телефону. И когда он появился в ее дверях час назад, даже не заглянув после работы к себе, — он не дал ей и рта открыть, чтобы возразить.

— Не можешь же ты вдруг отгородиться от всего мира!

— Можно попытаться, — отозвалась она.

— Не дури. Пойдем — увидишь, все будет отлично, — настаивал он.

Все-таки ему удалось ее уговорить. Но теперь, стоя под душем, под стекающими по ее шее и плечам струями горячей воды, она поймала себя совсем на других мыслях. Конечно, она знала, что Марти только о ней и думает, но одновременно прекрасно понимала, что сейчас она ему не компания. Больше всего на свете ей хотелось поскорее забраться в постель — одной — и спрятаться под одеялом со своей болью, пока она не пройдет. Если она вообще когда-нибудь пройдет.

Она выключила воду и вышла из душа, сняв с крючка полотенце, обернула им мокрую голову наподобие тюрбана, а вторым полотенцем принялась вытираться. Одеваясь, она придумала, как сделать по-другому: заказать пиццу домой, Марти мог бы провести ночь и здесь, если захочет. Так было бы куда лучше, решила она, проходя в шлепанцах через спальню.

В дверях она услышала доносившийся с другого конца комнаты голос Марти и остановилась. Через открытую дверь она видела, что он стоит у стола, спиной к ней, и говорит по телефону.

— Я показал ей все, что вы мне дали. — Он говорил тихо, но взволнованно. — Да! Нет… она пока не готова бросить все это. Ей хочется знать все, и она не успокоится, пока не добьется своего. Что? Да, я знаю, как все это серьезно, знаю. Хорошо, черт возьми! Я с ней поговорю. Ладно. — Он опустил трубку на рычаг и повернулся: Джейми как раз входила в комнату.

Он нахмурился:

— Разве ты не в ванной?

— Я вышла минуту назад. — Она кивнула на телефон. — С кем это ты говорил?

— Так, работа, дела, — солгал он.

— Да? А мне так не показалось! — Она шагнула к нему.

— Говорю тебе, — объяснил он, — я нашел человека, чтобы взять интервью, и вот все срывается.

— Скажи правду, Марти. Уж хотя бы ты не ври мне!

Он заколебался, понимая, что выдумывать можно и дальше, но он не в состоянии обманывать ее.

— Я разговаривал с тем типом, что дал мне досье твоего отца, — признался он наконец.

— Он тебе звонил?

Марти покачал головой.

— Нет, звонил я, он велел мне связаться с ним…

Внезапно ее осенило: голос по автоответчику!

— Так вот это кто звонил, — произнесла она вслух.

Марти быстро взглянул на нее:

— Ты слышала?

Она кивнула.

— Кто это? — спросила она.

— Понятия не имею.

— Ты получаешь от него информацию, безусловно в нее веришь, знаешь, как позвонить ему, и не знаешь, кто он? — Все это казалось Джейми подозрительным. — Марти, ну ты же журналист, как ты можешь?!

— А как не верить, если все документы из правительственного архива? — попробовал он оправдаться.

— Документы легко подделать.

— Подделать-то легко, но кто это подтвердит? — спросил он. — Ребята из ЦРУ и разговаривать не станут.

— А что ты должен сделать?

— О чем ты?

— Ну, я слышала, как ты сказал: «Ладно». Что «ладно»?

Нахмурившись, он признался:

— Я должен уговорить тебя не заниматься этим.

— Не заниматься поисками?

Он кивнул и отвел глаза.

— Ах ты, ублюдок, — произнесла она тихим, зловещим голосом. — Скотина, ты тоже заодно с ними!

— Ну что ты, дорогая, ты не поняла… — С трудом оправившись от удара, что его раскрыли, он подбежал к ней. — Позволь, я все тебе объясню…

— Да что ты можешь мне объяснить? — презрительно оборвала она. — Объяснить, как ты что-то выторговывал для себя, занимаясь надувательством? Ты что, серьезно думаешь, что я теперь поверю хоть одному твоему слову?

— Да все совсем не так! — Он подошел к ней совсем близко.

— Не прикасайся ко мне! — взорвалась она, отпрянув от него. — Да будь ты проклят — ведь я тебе верила! Хуже — я любила тебя! Боже, да у меня в голове не укладывалось, что ты способен на предательство! Ты не понимаешь, как ты все осложнил? — Слезы ручьем текли у нее по щекам, она уже совершенно не владела собой. — Убирайся, Марти. Убирайся с глаз моих и не подходи ко мне даже на пушечный выстрел!

— Ты говоришь пустые слова, — жалобно сказал он.

— Отнюдь!! Никогда в жизни я не была так уверена в своих словах, — возразила она. — Видеть тебя не могу и не желаю тебя больше слышать!

Он посмотрел на нее, кивнул и сказал:

— Пусть так. Я понимаю, что ты не виновата. — Он снял с вешалки пальто и пошел к дверям, но потом снова повернулся к ней. — Я люблю тебя, — тихо сказал он. — Как бы это тебя сейчас не коробило, но я люблю и всегда любил тебя. И сделал это ради нас.

— Как же, держи карман шире, — едко заметила Джейми.

— Прошлое сводит тебя с ума. Ты не живешь, а мучаешься, — сказал он. — Вот почему я предложил тебе попытаться докопаться до истины. Поначалу.

— И вот почему ты решил связаться с ними? — Она скептически глядела на него.

Он кивнул.

— Прости, что я по своей тупости сразу не поняла, что ты имел в виду, говоря, что делаешь это «ради нас»! — ледяным тоном сказала Джейми.

— Для тебя это была возможность избавиться от своего прошлого, а для нас — начать совместную жизнь. — Он помолчал. — Я думал, как только ты узнаешь, что случилось с твоим отцом…

— Я хочу знать, что произошло с ним на самом деле! — грубо оборвала она.

— Думаешь, я знаю? — пожал он плечами. — Я сделал все, что было в моих силах, лишь бы добыть для тебя эту чертову правду хоть из-под земли! Я цеплялся за каждую ниточку, но находил только оборванные концы. А тут подвернулся этот тип — сказал, что слышал, как я всех расспрашиваю, и наплел мне с три короба, я поначалу и не поверил ему, но он заверил меня, что у него есть доказательства. Вернее сказал, что добудет их, если я сумею убедить тебя отказаться от поисков. Сказал, что люди, на которых он работает, обеспокоены — им кажется, что ты ходишь совсем рядом.

— Рядом с чем? — осторожно переспросила она.

Он пожал плечами.

— Разве он скажет? С ЦРУ, мне кажется. Я сунулся было туда, но там тоже только оборванные концы. Они здорово научились заметать следы, но это как раз меньше всего удивляет…

— Значит, ты связался с ними. — В ее ледяном голосе звучала ярость.

— Только с одним.

— А ты не подумал, каково будет мне?

— Я ввязался в это ради тебя!

— Ах, ну конечно! Выметайся, Марти.

— Но, Джейми…

Глаза ее блеснули ненавистью.

— Сказано тебе — пошел прочь!

Немного поколебавшись, он взялся за ручку входной двери, но снова обернулся.

— Я люблю тебя, что бы ты обо мне ни думала, — произнес он тихо. И вышел.

Выражение лица у нее не изменилось. Она не шевельнулась, глядя, как он уходит. Раз и навсегда она вычеркивала его из своей жизни. Лишь когда она услышала, как где-то внизу хлопнула дверь лифта, нижняя губа у нее задрожала. Она опустилась на диван, корчась от боли, безутешно оплакивая еще одну потерю.

Снова она осталась одна.