Время легенд

Глава 15

Вашингтон, сентябрь 1985 года

Джейми прошла через запруженный людьми терминал Международного аэропорта Далласа, одетая в свою излюбленную «униформу» — просторный свитер, перехваченный на талии ремешком, и узкие джинсы, заправленные в высокие сапоги. Она пробралась через толпу с тяжеленной сумкой на левом плече к багажному отделению. На ходу она достала билеты и теперь выискивала на ленточной карусели свои сумки. Да где же они, черт побери, — волновалась она: сумки всех размеров и цветов кружились у нее перед глазами, и ни одна не походила на ее собственные. А, вот они, обрадовалась она, когда рыжевато-коричневая сумка появилась на ленточном конвейере. Она бросилась к ней, но в то же мгновение высокий, необычайно худой мужчина лет сорока с небольшим, лысоватый, в очках, в безупречном синем костюме от «Братьев Брукс», перехватил ручку.

— Разрешите, это моя, — быстро сказал он, сравнивая зажатый билет с ярлыком на сумке.

Она осознала свою оплошность и отдернула руку.

— Прошу прощения, — извинилась она.

После того, как она наконец выловила свои вещи, она остановилась у конторки проката машин. Как назло, все предлагаемые машины были малогабаритными. Она выбрала розовую, как яблочное варенье, «тойоту» и устроилась на ее сиденье даже лучше, чем рассчитывала, хотя конечно, не так удобно, как в просторном салоне своего «джипа». Производители самолетов и автомобилей явно не симпатизируют высоким людям, сварливо подумала Джейми.

Вырулив на шоссе, ведущее от аэропорта в Вашингтон, она поймала себя на мыслях о Марти. Как она ни старалась выкинуть его из головы — и из сердца! — ей это плохо удавалось. Она чувствовала себя последней идиоткой. Она любила его, любила настолько, что всерьез собиралась выйти за него замуж! И он запросто обманул ее! Ради чего? — думала она сейчас. Что они ему предложили? И как быстро он сдался, хотелось бы ей знать. Слезы невольно полились у нее из глаз, потекли по щекам. После того, как отец бросил ее, она дала себе слово, что отныне никому никогда не позволит причинить ей боль, но с Марти она утратила бдительность, дала волю своим чувствам и потеряла голову. Будь он проклят! — твердила она себе. Больше такое никогда не повторится, — никогда!

Снова и снова она возвращалась к последним шести месяцам, отданным погоне за призраками. Удалось ли ей узнать что-нибудь новенькое о целях последней поездки отца в Париж? И что из найденного ею было специально сфальсифицировано, чтобы сбить ее со следа? Был ли ее отец растратчиком — или Марти говорил правду, что отец выполнял секретную работу для правительства? Как бы неправдоподобно это ни звучало, шпионская версия вносила хоть какой-то смысл во всю эту историю. Кому-то любой ценой нужно было удостовериться, что она не сможет узнать правду. Кому-то понадобилось прятать в воду концы заурядной растраты, если, конечно, тут не замешан сообщник, что маловероятно.

В зеркало заднего вида она увидела синий «форд Эскорт» — машина отъехала со стоянки у аэропорта сразу за ней. Да и на шоссе она попалась ей на глаза уже несколько раз. Господи, я и впрямь схожу с ума! Она глубоко вздохнула. Нужно взять себя в руки. Нельзя падать духом. Дорога, которую ей предстояло пройти, долгая и очень трудная.

Как полоса препятствий.

— Государственная измена? — Джейми энергично замотала головой. — Нет, я не могу поверить в это. Воля ваша — не могу!

Конгрессмен Уильям Блекуэлл смотрел на нее с сочувствием. Он много лет был близким другом Гаррисона Колби и теперь страшился сказать его внучке всю правду о ее отце. Когда он согласился помочь ей, он и не представлял себе, что столкнется с такими невероятными вещами. Он решил быть с ней по возможности честным, подозревая, что — из-за сложных обстоятельств — она уже наслушалась достаточно вранья. Он глубоко вздохнул и нахмурился.

— Догадываюсь о твоих чувствах, Джейми, но…

Она продолжала качать головой.

— Нет, сэр, — сказала она ровным голосом, — вы не догадываетесь, даже приблизительно не догадываетесь. Это не мой отец, черт возьми! И я никогда не поверю… — Она резко оборвала себя и беспомощно развела руками.

— Я понимаю, что для тебя это гром среди ясного неба, — заметил Блекуэлл, раскуривая трубку. Запах вишневого табака разнесся по комнате. Джейми сразу почувствовала дурноту, но промолчала.

— Но иначе, — продолжал Блекуэлл, — и быть не могло. По роду своей работы твой отец должен был держать язык за зубами. Никому — даже ближайшим родственникам — он не имел права ничего рассказывать.

— Сколько времени… — Джейми не удалось закончить вопрос, слова застревали у нее в горле.

— Долгие годы, — ответил Блекуэлл. — Он приступил к активной деятельности сразу после войны. Правда, СУ расформировали, но на его месте создали новую организацию — предшественницу ЦРУ в том виде, как оно существует сейчас.

— А обвинение в измене? — Джейми совсем не была уверена, что ей стоит углубляться в этот вопрос.

Блекуэлл отвел глаза в сторону.

— Очевидно, он перешел на сторону Советов.

«Перешел на сторону», — ожесточенно подумала Джейми.

Какая цепочка лжи потянулась вслед за этим переходом. Но на Блекуэлла она взглянула полными недоверия глазами.

— Отец не мог так поступить, — убежденно сказала она. — Не мог и все.

— Слушай дальше, — мрачно продолжал Блекуэлл. — Его арестовали в Ницце и доставили сюда для дознания. Отсюда его препроводили в федеральную тюрьму.

Джейми вскинула голову.

— Отсюда? — вскрикнула она с внезапно вспыхнувшей надеждой, вспомнив, как Марти говорил, что его убили во Франции, — так, может, он жив! — В какую тюрьму?

— Форт Ливенуорт, Канзас. — Блекуэлл помолчал. — Там он и умер.

Она зажала рукой рот; на какое-то мгновение она была так оглушена, что слова не шли с языка.

— Когда? — только и спросила она, с трудом произнеся одно слово. — То есть я хочу спросить, сколько времени он… — И голос ее снова пресекся.

— Около десяти лет — если меня правильно информировали, — мягко ответил он.

Джейми почувствовала, как в глазах закипают слезы, и приказала себе не плакать.

— Но почему он ни разу не попытался связаться со мной? — подумала она вслух. — За все это время ни разу не позвонил, не написал! Если бы я только знала, что он здесь, я бы приехала повидаться…

— Боюсь, что как раз этого он и не хотел, — предположил Блекуэлл. — Сужу по себе. Если бы я попал в тюрьму, если бы меня обвиняли в государственной измене, я бы ни за что не хотел, чтобы моя дочь узнала об этом, и сделал бы все, чтобы помешать этому.

Джейми с трудом держала себя в руках.

— Все эти годы… столько лжи. — Она тяжело поднялась. — Я уж и не знаю кому — или чему — верить.

Блекуэлл свел брови.

— Тому, чему стоит верить, Джейми, а я доверяю своим источникам, — тихо сказал он, убирая папку в стол.

Она выдавила слабую улыбку.

— Радости мне наша встреча не принесла, это правда, но все равно спасибо! — И она протянула ему руку. Блекуэлл с чувством пожал ее.

— Только смотри, будь осторожней, Джейми, — напутствовал он ее. — Помни, ты играешь с огнем!

Она кивнула.

— Знаю. Но я должна это сделать.

Той же ночью она улетела в Канзас-Сити.

— Что ей удалось узнать от Блекуэлла? — спросил Уорнер.

— Только то, что есть в официальных отчетах.

— Хорошо.

— Плохо, — отозвался голос на другом конце провода. — Она уже летит в Ливенуорт.

— Ну, тогда ты и сам знаешь, что делать.

Форт Ливенуорт, Канзас

Федеральная тюрьма находилась почти в тридцати милях к северо-западу от Канзас-Сити. Едва попав в свой номер в гостинице «Хайатт Ридженси», Джейми тут же позвонила начальнику тюрьмы. Поначалу он отказывался говорить с ней, но скоро понял, что она не отстанет, и согласился ее принять. Правда, сразу дал понять, что он очень занят и крайне ограничен во времени. Обойти тюрьму и поговорить с заключенными? Об этом не может быть и речи! Что он скрывает, размышляла Джейми, сворачивая на шоссе, ведущее к Ливенуорту. Теперь она подозревала каждого, с кем ей приходилось иметь дело. Но уже не без оснований, в этом она была уверена.

Она подъехала к самым воротам тюрьмы. Основное здание высилось вдалеке — оно было гораздо больше, чем она себе представляла, серое, унылое, навевающее тоску. Точно замок Дракулы, мрачно подумала Джейми. Просторный тюремный двор окружало несколько рядов колючей проволоки. Даже сейчас ей не верилось, что отец мог оказаться за тюремными воротами. Кто угодно, только не отец, думала она.

Следуя указаниям охранника, она подъехала к зданию, где, как он заверил, ее проводят в кабинет начальника тюрьмы. Охранник в форме действительно встретил ее у дверей, провел внутрь и велел подождать, а сам исчез. Джейми не без дрожи вспомнила несчастных жертв Дракулы.

Немного погодя он вернулся.

— Начальник ждет вас, — сказал он, — следуйте за мной.

Когда они пересекали тюремный двор, заключенные завыли, заулюлюкали и отпускали им вслед непристойные шуточки.

— Не обращайте внимания, — посоветовал охранник.

— Пытаюсь, — отозвалась Джейми. Но это было нелегко.

Минут через пятнадцать она сидела в кабинете начальника тюрьмы. Но человек, сидевший напротив нее, оказался лишь заместителем. Это был приземистый толстяк лет под шестьдесят, с поросячьим лицом. Костюм на нем чуть не лопался по швам. Выяснилось, что начальника неожиданно вызвали за день до ее приезда. Почему, хотелось бы ей знать. Совпадение? В совпадения она теперь не верила ни минуты.

— Согласно записям, — сказал заместитель начальника, — ваш отец находился здесь с марта 1968 до самой его смерти в мае 1975 года.

— Отчего он умер? — спросила Джейми безо всякого выражения.

Человечек полистал подшитые в папке бумаги.

— Тут, знаете ли, не все документы, у нас несколько лет назад случился большой пожар в архиве, так что многие бумаги сгорели.

Ну разумеется, подумала Джейми. Меня это совсем не удивляет.

— Но что-то у вас есть…

— Конечно же. Вот, — сказал он с деланной улыбкой. — Рак. Рак легких. Диагноз поставлен тюремным врачом в августе семьдесят четвертого.

Джейми искренне удивилась.

— Но он, наверное, проходил курс химиотерапии, да? — поинтересовалась она.

— Наверное, — ответил заместитель начальника. — Правда, я что-то не нахожу записей, но, разумеется, его лечили.

— Разумеется, — холодно повторила Джейми. — А скажите, где он похоронен?

На лице его появилось обескураженное выражение.

— Для захоронения тела всегда выдаются родственникам, — ответил он.

— Я его единственная родственница, — заявила Джейми. — Почему же меня не уведомили?

— Я… ну, не знаю, — нервно отозвался человечек. — Уверен, что с вами пытались связаться…

— Никто и никогда, — проговорила Джейми ровно, но со скрытой злобой. — Так вы говорите, что понятия не имеете, что стало с телом?

— Пожар, — напомнил он, — записей не осталось.

— Что-то я не верю в это. Ни минуты. — Глаза их встретились. — Большую часть своей жизни мой отец провел на службе правительства. Как мне говорили, он был одним из первых агентов, взятых на секретную службу еще в годы второй мировой войны. Он герой французского Сопротивления. И никто не убедит меня в том, что он стал предателем. И я совсем не уверена в том, что он мертв. — Она встала с потемневшими от гнева глазами. — Что же, всего хорошего. — Повернувшись, она вышла, со всего маху хлопнув дверью.

После ее ухода он тут же схватился за телефон и поспешно набрал номер.

— Это Бейкер из Ливенуорта, — понизив голос, доложил он. — У нас тут возникло одно затруднение…

— Вы дочь Джима Линда?

Садясь в машину, она мельком взглянула на подошедшего: высокий, очень худой, в форме охранника, лицо красное, обветренное, седые волосы курчавились.

— Да, это я, — отозвалась она, все в ней еще кипело от гнева и ярости.

— Я знал вашего отца, когда он был здесь, разумеется.

Джейми, рывшаяся в сумочке в поисках ключа, опустила руки и снова взглянула на него.

— Моего отца? — переспросила она. — А вы не ошибаетесь?

— Вы ужасно на него похожи, — усмехнулся мужчина. — И так же ужасно напористы.

Годы тренировки, горестно подумала про себя Джейми.

— А почему это вы так охотно разговариваете со мной? — спросила она подозрительно. — Обычно со мной откровенничать не спешат.

— Думаю, здесь никто вам ничего не расскажет, — сказал он, кивая в сторону конторы тюремного начальства. — Скорее всего им просто запретили, так мне кажется.

— Почему? — холодно поинтересовалась Джейми.

— Он был шпионом, да? Перебежчиком?

— Да, он был агентом, — медленно произнесла Джейми, отчетливо выговаривая каждое слово и безуспешно борясь с новым приступом ярости. — Он не был перебежчиком.

— Сказать по правде, милая леди, я и сам в это не верил, — с таинственной улыбкой признался он, доставая из кармана толстую сигару. Отрезав кончик, он бросил его, достал зажигалку и закурил.

Джейми разглядывала его, прикидывая, можно ли ему верить. Актеров сейчас не угадаешь, даже имея программку, подумала она.

— Но насколько хорошо вы знали моего отца, мистер… — Она запнулась, спохватившись, что не знает его имени.

— Берден. Хэнк Берден. — Он еще пару раз затянулся. — А с ним я познакомился сразу же, как он сюда поступил. Пожалуй, только со мной он и разговаривал время от времени. Джим был нелюдим, все время держался особняком. Но уж когда, бывало, разговорится, то только о вас. О вас он много рассказывал.

— А что он вам говорил?

— Что ему пришлось расстаться с вами, что ему хотелось бы повидать вас, но не здесь. Вас он называл сущим чертенком, — добавил он со смешком. — Еще говорил, что вы классно управляетесь с вашим пони.

— Он вам это рассказывал? — Джейми была удивлена. А вдруг он и впрямь знавал отца.

Берден кивнул.

— Он и про вашу маму тоже рассказывал, только не так часто. Похоже, ему было трудно говорить о ней.

— Так же, как и для меня, — призналась, насупив брови, Джейми.

— Простите, мэм, я не хотел…

— Ладно, все нормально, — кивнула она.

— А знаете, я был рядом, когда он умер, — вдруг заявил Берден.

— Правда? — Это заявление потрясло ее.

Он кивнул.

— Я пытался внушить ему, что от дыма даже горшки покрываются копотью.

Джейми непонимающе посмотрела на него.

— О чем вы? — спросила она.

— О курении. — Теперь сигара была зажата у него в углу рта. — Не расставался с сигаретами — две пачки в день, а то и все три. Я ему говорил, что до добра это не доведет, но он и слушать не хотел. Нервы, наверное, успокаивал.

— Ясно. — Джейми на мгновение задумалась. — Он что, был заядлым курильщиком?

Берден кивнул.

— Говорил, что курит с самого детства, а со старыми привычками ох как трудно расставаться, — припоминал он. — Уж я-то знаю: видите, сам так и не бросил курить.

— Что-то я не помню, чтобы отец курил, — сказала озадаченно Джейми.

— Может, он здесь пристрастился? — предположил Верден. — Это бывает со многими заключенными. Не так уж много у них тут радостей.

Джейми кивая, слушала.

— А как это вышло, что вы оказались рядом, когда он умирал?

Он тихонько хихикнул, явно удивляясь нелепости вопроса.

— Я охранник тюрьмы, мэм. Такая уж у меня работа. Ваш отец сидел здесь, кто-то должен был сторожить его, даже в последнюю минуту. А я тогда дежурил.

— Вот как. — Она помолчала. — Знаете, мне пора ехать, мистер Верден, нужно успеть на самолет. Но могу ли я как-нибудь вам позвонить?

— О, конечно! — Какое-то время он смотрел на нее, потом, догадавшись, что она не знает, как его разыскать, достал шариковую ручку и блокнотик и на самом верху странички нацарапал своей адрес и номер телефона. Вырвал страничку и протянул Джейми. — Я всегда здесь, кроме вторника и среды. Это мои выходные. Жена вечно недовольна, что я работаю по воскресеньям, — она бы хотела вместе со мной ходить в церковь, но, знаете, тут уж как получится.

Джейми, улыбаясь, кивнула.

— Спасибо вам, мистер Верден, — поблагодарила она. — Вы мне здорово помогли.

Той же ночью она вернулась в Нью-Йорк.

Джейми откинулась на спинку заднего сиденья такси и глубоко вздохнула. Вокруг переливался огнями Манхэттен, знакомое вечернее небо свидетельствовало о том, что она дома, но Джейми было не до того. Мысли ее блуждали далеко, она обдумывала события последней недели. Перебирала в уме то, что нашла — и чего не нашла в архивном хранилище, вспоминала свои беседы с Уильямом Блекуэллом, с тюремным начальством в Ливенуорте, с охранником Хэнком Верденом, который уверял, что отлично знал ее отца. Она почти уже поверила ему, пока он не заговорил о привычке отца к курению. «Нервы, наверное, успокаивал», — сказал он, но Джейми понимала, что это чушь. Ее отец — насколько она помнила — был отнюдь не слабонервным человеком. Конечно, тюрьма хоть кому расшатает нервы, эту возможность просто так не отбросишь, но охранник стал рассказывать ей, будто отец уверял его, что курит с ранних лет, а отец никогда не курил. Она не сочла нужным разубеждать его. Твое дело слушать, говорила себе Джейми, пусть говорят они. Но что они пытаются скрыть?