Всё прекрасно. Всё чудесно

Глава 19

Она так хотела всё рассказать Малфою. Так хотела поделиться обо всем с Гарри и Джинни, но, в первую очередь, нужно поставить в известность отца.

С ребенком было все в порядке. Грейнджер рассказала обо всём мистеру Уилсону. Ей пришлось, ведь утаивать всё, что касается ребенка, она не могла. Но семейный врач Малфоев успокоил её. Он объяснил, что в случае если она повредила бы плод, сейчас она была бы в Мунго. Господи, ну и дура ты была, Грейнджер!

— С ним всё хорошо, — первое, что произнесла девушка, продолжая улыбаться. Они стояли рядом с кабинетом директора и она даже не заметила, что продолжает держаться за его руку. Словно так и должно было быть. Всегда.

Малфой стоял перед ней и просто улыбался. Но эта улыбка сказала ей многое. Он был действительно рад, что с ребенком всё в порядке. И с Грейнджер тоже.

— И ещё, — слегка покраснев, начала девушка. Она нервно поправила край рубашки, которая слегка начала надавливать на шею. Но это было всего лишь волнение. — Мистер Уилсон сказал, что заниматься… Этим… Можно до седьмого месяца.

Она ощущала, как горят её щеки, когда Малфой тихо засмеялся. Поднёс указательный и большой пальцы к переносице и слегка наклонил голову, продолжая улыбаться.

— Ты рискнула спросить об это? — поинтересовался он, подняв глаза вновь на девушку. Грейнджер слегка приподняла подбородок и кивнула.

— Буду знать, — его улыбка стала чуть шире.

— А ещё… Пол ребенка можно будет узнать в конце декабря, — теперь уже была её очередь опустить слегка голову.

Малфой потянул Грейнджер на себя и, когда её голова коснулась его груди, опустил руки на плечи. Прижал к себе как можно аккуратнее. Она же тоже обняла его, понимая, что сейчас он единственный человек, которого она действительно хотела обнять. Того, с кем готова ко всему. И плевать на то, что было раньше. Всё меняется. И её чувства к нему тоже.

— Тебе нужно идти, — шёпотом произнёс Малфой, касаясь её волос губами. И она понимала, о чем он говорит. Ведь ей не терпелось рассказать всё Джинни и Гарри. Но сейчас она так хотела остаться в его объятиях. В таких ласковых и таких нужных. Хотела слышать стук его сердца. Размеренный, когда он спокойный, и такой частый, когда она была рядом. Ощущать его руки на своей спине и плечах.

— Давай встретимся сегодня? Вечером, в Выручай-комнате, — прошептала она в ответ, прижимаясь к нему чуть ближе. Ей показалось, что она услышала, как он слегка улыбнулся.

— Буду ждать.

Грейнджер шагнула в кабинет, где уже проходил урок Истории Магии. Преподаватель кивнул, позволяя ей занять своё место рядом с Гарри. Как только она достала из сумки свои принадлежности, она тут же слегка пригнулась и толкнула друга в бок. Поттер повернулся в её сторону и улыбнулся.

— Всё в порядке, — прошептала она, наблюдая за профессором Бинсом, который парил рядом со столом и держал в руках свиток.

— Что хотела от тебя МакГонагалл? — также тихо спросил Гарри, придвинувшись к ней чуть ближе.

— Не она, а семейный врач Малфоев. Нарцисса пригласила его, чтобы он осмотрел меня, — с ноткой гордости сказала Грейнджер, слегка улыбнувшись.

— И как всё прошло? — Поттер даже бровь не повёл, словно понимал, что всё так и должно было быть.

— Всё хорошо. В конце декабря буду знать, кто это, — с улыбкой произнесла девушка и опустила руку себе на живот. Этот ребенок словно стал её частью. Ведь так, по сути и было. Но сейчас она осознавала, что этот маленький комочек стал настолько важным для неё, что не представляла себе, как могла отказаться от него ещё несколько недель назад. Поттер лишь слегка улыбнулся, когда увидел жест Грейнджер. И через секунду опустил ладонь рядом с её.

Ей было приятно, что, несмотря на то, что он знает, кто отец этого крохи, Гарри продолжает её поддерживать. Вопреки всему.

Они сидели возле Чёрного озера. На улице стоял уже конец ноября. Он усадил её себе на колени, а сам оперся на ствол дерева, которое росло рядом с озером. На улице стояла безветренная и пасмурная погода.

Они встречали с ней на протяжение полутора месяца слишком часто. Но Драко чувствовал себя превосходно. За шесть лет он никогда столько времени не проводил рядом с Грейнджер. Он никогда не замечал, что она знает так много интересных вещей. Что она может так часто и искренне улыбаться одному. И он был счастлив, что стал именно этим человеком.

Грейнджер без умолку что-то рассказывала ему, пока он нежно поглаживал её слегка округлившийся животик. Его всё ещё не было видно другим студентам под её старой формой, но Грейнджер была уверена, что каждый замечает то, что она беременна. Поэтому она перерыла половину библиотеки в поисках заклинания, с помощью которого слегка увеличила свитер. Малфой предлагал ей купить новую форму, но она наотрез отказалась. Беременность беременностью, а её упрямство никто не отменял.

Он уже мечтал узнать пол ребенка. С одной стороны, ему было плевать, кто это будет — мальчик или девочка. Грейнджер же настаивала, что хочет сына. Но разве такое можно предугадать? Конечно, нет, ведь судьба достаточно коварна.

На виду у студентов Малфой и Грейнджер старательно держались на расстоянии. Это частично их устраивало, ведь слухи о них едва исчезли. Грейнджер не хотела слышать различные обрывки историй по углам Хогвартса, которых не было в реальности.

Например, у Малфоя эта версия была самая любимая, что он подлил ей в тыквенный сок Амортенцию и теперь Грейнджер, как сумасшедшая, занимается сексом с ним по принуждению и терроризирует других слизеринцев. Было ещё много таких историй, но эта почему-то отчетливо запомнилась Малфою.

Ведь он даже не задумывался, а такие ли чувства преследовали бы его, если бы Грейнджер подлила ему в сок Амортенцию? Нет, точно нет. Такие чувства, как были у него, нельзя было бы сымитировать или подделать. Нельзя было избавиться от него даже при использовании противоядия. Без неё он не представлял своего будущего. Что его ждёт дальше сейчас, он тоже не знал. Но она была рядом.

Ведь без неё ему бы не казался пасмурный день светлым. Без неё он бы упускал любую возможность и удачу. Без неё не чувствовал бы вкуса чего-либо. Без неё он рисковал бы жизнью, стоял бы каждый раз на коленях перед Смертью и вымаливал прощения. Без неё каждый день был бы тёмным. Без неё в его сердце было бы слишком много свободного места. Без неё не существовало бы реальности между сном и явью. Без неё он не хотел бы рассматривать звёзды в ночи. Без неё у него не было бы воли и судьбы.

Ещё в начале шестого курса он был готов разорвать эту порочную цепь, что держала его возле Грейнджер. Он был готов отравиться этой запретной любовью, что струилась по его венам. Но каждый раз, когда она была в поле его зрения, он немел и понимал, что, если яд попал внутрь, у него было два выхода — смерть или жизнь дальше с тем же отравляющим веществом внутри. И каждый раз, как сумасшедший, он выбирал второе. Он был бессилен перед этой любовью.

И, по итогу, он ждал. Продолжал таить внутри надежду, что она посмотрит на него так же, как смотрит сейчас. Слегка улыбаясь, изогнув брови. И что-то шепчет ему, положив голову на плечо.

— Ты меня совсем не слушаешь, — грустно произнесла Грейнджер, тяжело вздохнув.

— Слушаю, — серьёзно произнёс Малфой, отгоняя от себя любые, заполнившие его голову, мысли.

— Тогда, что последнее я сказала? — с нотками наглости произнесла она. Девушка слегка приподнялась, чтобы видеть лицо растерянного Малфоя. А юноша судорожно вспоминал, о чём же она говорила в последнюю секунду. Так, сначала ты говорила о Джинни. Что-то о Поттере и вскользь упоминала Уизли.

— Что ты помирилась с Рыжим? — вопросительно изогнув бровь, спросил Драко.

— Не угадал. Я напоминала тебе, что через две недели каникулы, — слегка помотав головой в разные стороны, сказала Грейнджер и вновь опустилась на его плечо.

Откровенно говоря, Малфою было плевать на то, что до Рождества осталось всего ничего. Он старался об этом не думать вообще. Эти две недели нужно было пережить. Он не знал, что будет в Мэноре.

Конечно, чтобы уберечь их обоих в первую очередь, Малфой рискнул подойти к Поттеру во время перерыва на прошлой неделе. Он попросил его писать Грейнджер почаще, когда они прибудут в Мэнор. Объяснил он это тем, что если вдруг что-то произойдет и Поттер не получит от неё ответа, то он должен немедленно отправить сову МакГонагалл и в Министерство. Малфой знал, что Поттер его не ослушается, ведь речь шла о его подруге. Сцепив зубы, очкарик согласился. И Драко удалось вздохнуть от облегчения.

Как бы там ни было, юноша где-то глубоко в себе сомневался, что всё пройдет гладко. Но поделать с этим он ничего не мог. Как и с тем, что ему досталась самая непростая судьба. Но она подарила ему Грейнджер, поэтому он старательно пытался избавиться от наваждений касательно того, что в Мэноре всё будет из ряда вон плохо.

— Пошли в замок. Мне уже немного прохладно, — встав с его колен, произнесла Грейнджер. Она укуталась в свою мантию посильнее, чтобы не замерзнуть. Малфой же поднялся на ноги, снял с себя верхнюю одежду и накинул на плечи девушки. Нечего ей сейчас болеть. Ей нельзя было.

Конечно, простуда стояла не на первом месте в списке запрещенного для Грейнджер. Ей нельзя было есть жирные блюда, пить кофе, есть грибы, налетать на сладкое, спать на спине и животе.

Но больше всего его удивил ещё один запрет, который продиктовала ему сама девушка. Грейнджер нельзя было отказывать. Поэтому они часто ходили на прогулку. Периодически Малфою даже приходилось прогуливать свои последние уроки, которых у Грейнджер не было.

Но этот запрет был половиной беды. Она старалась таскаться вместе со своим мерзким рыжим котом. Она говорила, что общение с животными ей очень нужно. Он даже несколько раз предлагал ей использовать заклинание и превратить его в кота, чтобы она перестала мелькать с этим Живоглотом перед ним. Но Грейнджер лишь смеялась и говорила, что хорьком ему было лучше.

Малфой не обижался на это упоминание о прошлом. Ведь тогда было действительно смешно. Не считая того факта, конечно, что Грюм запустил его в штаны Крэббу. Но он всё же слегка улыбался, когда Гермиона смеялась с этой истории.

Ведь она больше не плакала и перестала его от себя отталкивать.