Всё прекрасно. Всё чудесно

Глава 22

Гарри был рядом с Гермионой, когда Малфой помогал ей подняться с кровати больничного крыла уже утром. Подруга была всё ещё напугана и слаба. Драко что-то неразборчиво шептал ей на ухо, но он точно уловил несколько фраз: «никто не тронет», «она позаботиться» и «она будет рядом, пока я не приеду».

Поттер слишком волновался за подругу. Но другого выхода у них не было. Ведь она не могла отправиться в Нору, потому, что там слишком заботливая миссис Уизли и много лишних вопросов у неё появится, явись Гермиона к ней прямо сейчас. И если Грейнджер могла скрывать округлившийся живот, то мистер Уилсон будет явным источником информации, которую миссис Уизли не должна была узнать.

Гермиона еле держалась на ногах. А Малфой не был похож на себя. Слишком нервный, по лицу было видно, что недоволен, но поделать ничего не мог. Подруга Гарри сильно дрожала. Как пояснил мистер Уилсон, она потеряла достаточно крови и ей нужен был покой.

Но, как только в Большом Зале соберутся все те, кто вчера был разбужен встревоженным Поттером и Джинни, и начнут обсуждение ночного происшествия, после уроков многие прибегут за подробностями к самой Гермионе. А ей будет очень сложно объяснить, что произошло и почему её одежда была в крови.

Джинни принесла одежду для Грейнджер и та под чётким присмотром Малфоя и Уизли оделась. Поттеру было слегка обидно и неуютно из-за того, что Хорёк мог смотреть на Гермиону, когда она переодевается, а Гарри нет.

Когда подруга была одета и ожидала МакГонагалл, Джинни слегка задела Гарри рукой и мотнула головой в сторону выхода.

— Оставим их ненадолго, — прошептала она, когда юноша обернулся посмотреть на Малфоя и Гермиону. Она пыталась ему рассказать, что произошло, дрожащим от слабости голосом, а он сидел перед ней на коленях и держал за руки. Поттер кивнул и они с Джинни покинули больничное крыло.

— Прости, — прошептал Драко, когда услышал пересказ ночного происшествия. Гермиона выглядела из ряда вон плохо. Была слишком бледной и Малфою так хотелось её обнять. Чтобы она просто почувствовала, что он рядом.

— Всё в порядке, — прошептала в ответ Грейнджер и опустила руку ему на плечо. — Я всё понимаю.

— Как же я без тебя на уроках буду сидеть? — с лёгкой улыбкой спросил Малфой, взяв руку девушки и коснувшись губами её ледяных пальчиков. Поднялся на ноги, развязал легкий узел на мантии и накинул вещь на плечи Грейнджер. Пускай это будет небольшим напоминанием о том, что он рядом. И всегда будет.

— Это всего лишь неделя, — прошептала Гермиона и наконец-то слегка улыбнулась. Ему было тяжело отпускать её от себя. Он не представлял, какая эта неделя будет для неё. На себя ему было плевать. Он боялся, что отец может с ней что-то сделать, пока его не будет рядом. И он не почувствует этого, как этой ночью. Это не давало ему покоя. Сердце тяжко скулило и издавало едва уловимые, тихие толчки в груди.

— Я обещаю, что в пятницу ночью уже буду в Мэноре, — произнёс Малфой коснувшись пальцами свободной руки её лица. Смахнул едва заметную слезу. Он так не хотел оставлять её одну. Так не хотел, чтобы она считала, что он бросает её в лапы адского огня в одиночку.

Драко слегка приподнялся с колен и легко коснулся её губ своими. Это их последний поцелуй. Они встретятся через неделю. И больше будет её яблочного аромата. Её чертового Живоглота, которого она таскала за собой. Не будет прогулок. Не будет её голоса. Не будет её самой.

Грейнджер, помни, что если что-то случиться, я буду рядом. Я никогда тебя не отдам. Прости меня, что я предал вас этой ночью. Этого не повториться.

Protège lа, mon dieu. Просто выполни это и я никогда не забуду твою услугу.

Рон встретился Гарри на занятиях. Но Гермионы с ним не было. Поттер выглядел очень подавленно и Уизли не понимал, что произошло. Вчера он видел, как Гарри нёс Гермиону, которая держалась за живот. Её рука, как и пижама, была покрыта каким-то тёмным веществом. Он не успел рассмотреть, так как был сонный и света было недостаточно.

Джинни была слишком напугана, чтобы объяснить брату, что произошло. И когда Рон вызвался проводить их, Гарри попросил его остаться. И это больно кольнуло Уизли внутри.

Он ведь тоже её друг. Почему они с Джинни могли помогать Грейнджер, а он нет? Разве Рон не заслужил узнать правду? Разве он не настолько искренне извинился, что она продолжает от него прятаться и скрывать свои секреты?

Рон толкнул уставшего и сонного Гарри в бок. Юноша повернул голову в его сторону и сладко зевнул.

— Что произошло? И где Гермиона? — спросил Уизли сразу в лоб. Ему надоели эти тайны. И он хотел узнать, что случилось этой ночью.

— МакГонагалл отправила её к родителям… - начал было Поттер, но тут же осекся. Подумал над своими словами. — К родителям. Ей стало плохо, ээ, и МакГонагалл сопровождала её к её родителям.

Но разве Рон поверил? Конечно же нет. Ведь сзади них, на соседнем ряду сидел такой же уставший, как и Поттер, Малфой и о чем-то шепотом разговаривал с Забини.

Значит, всё же у них есть, что скрывать.

Нарцисса старалась не трогать Гермиону в течение выходных. Она продолжала сидеть с Люциусом за одним столом, но мыслями она была рядом с этой маленькой и хрупкой девочкой, которая сидела в комнате её сына. Супруг несколько раз спрашивал о состоянии Гермионы, но Нарцисса вскользь упоминала, что та часто спит. Ей необходим был покой и запрещала мужу ходить к ней. Если Драко узнает о том, что Люциус ходил к ней — в стенах Мэнора разразиться огромный скандал.

Но супруг покорно прислушивался к её словам. Нарцисса старалась следить за питанием Гермионы и регулярно отправляла домовиков с завтраком, обедом и ужином в её комнату.

В первый день девушка отказалась есть, но выпила стакан воды. Как сообщил один из домовиков, имя которого Нарцисса не помнила, она была слишком уставшей и почти весь день проспала.

На второй день эльф сказал, что Гермиона наконец-то немного поела. Несколько кусочков сыра на завтрак, половину тарелки супа на обед и рыбу на ужин. От остальных блюд она отказывалась.

Также эльф, который часто убирался в комнате Драко, сообщил, что девушку несколько раз рвало и она попросила воды у него. Домовик не привык подчиняться людям, которые не его хозяева, но её просьбу выполнил.

И только в понедельник Нарцисса рискнула заглянуть в её комнату. Гермиона сидела на подоконнике и рассматривала сад, который выращивала долгие годы хозяйка Мэнора.

Когда она закрыла за собой дверь, девушка обернулась и постаралась как можно быстрее встать с подоконника, но Нарцисса лишь, махнула рукой, слегка улыбнувшись и подошла к ней. Гермиона следила за каждым её шагом и движением. Пускай она отдыхала все эти дни в комнате одна, в окружении домовиков, которые изредка наведывались к ней по просьбе миссис Малфой, она выглядела уставшей и осунувшейся.

Нарцисса остановилась рядом с Гермионой и тоже взглянула на сад. За то время, пока она занималась совершенно другими делами и забросила его, он превратился в старый и корявый пустырь. Ей было жаль сад. Ведь с ним Мэнор казался ещё более пугающим и мрачным.

— Знаешь, — начала женщина, продолжая смотреть на засохшие ветки яблонь, которые склонились к земле. — Люциус никогда не поддерживал моё стремление украсить Мэнор. Взять, к примеру, этот сад. Он был прекрасен, но мой муж считал, что он слишком уродлив. Теперь же, когда от сада остались одни лишь воспоминания, он кажется ему привлекательным. Почему все люди по-разному представляют себе прекрасное?

Гермиона молча слушала её слова, рассматривая сухие лианы роз. Нарциссе было больно смотреть на то, во что превратило этот сад время. Она ведь так долго высаживала эти розы. И герберы во втором ряду. А яблони? Она до сих пор вспоминает тот маленький магазинчик в Косом переулке, в котором она нашла идеально удобрение для быстрого роста. И когда она успела так сильно постареть, как этот сад?

— Все люди видят свой вариант прекрасного. Это, как запах у Амортенции. Для каждого свой, — спокойно ответила Гермиона на вопрос Нарциссы. Женщина задала этот риторический вопрос сама себе, но ответ девушки ей понравился. Интересно, а как она представляет свое «прекрасное»?

— Мой сын очень много о тебе рассказывал, — тихо произнесла Нарцисса и слегка смутилась, ведь лезла, возможно, не в своё дело. Грейнджер совсем слабо улыбнулась, но женщина успела ухватить момент и понять, насколько сильно добра у неё улыбка.

— Надеюсь, не о том, как я его ударила на третьем курсе? — слегка расслабившись, спросила она. Нарцисса улыбнулась. Она помнила этот разговор с Драко. Люциусу он жаловался только тогда, когда ему причиняли вред другие. Но не тогда, когда это делала Гермиона. Только Нарцисса знала эту историю.

— Рассказывал, — скромно хихикнув, произнесла она, наблюдая за девушкой. Такая юная и такая инфантильная. Готова ли она стать матерью? Нет, скорее всего, что нет.

— Простите, что в пятницу я побеспокоила вас. Но на этом настоял мистер Уилсон, — грустно произнесла она, слегка опустив голову.

— А что произошло? — спросила Нарцисса, взглянув на Гермиону. Девушка потупила взгляд. Но не ответила на этот вопрос. Она была не готова рассказать об этом, хоть и знала, что мать Драко поддерживает её. Старается.

Ведь Гермиона стала частью его сердца и души.