Всё прекрасно. Всё чудесно

Глава 26

Наши жизни можно измерять не годами, а жизнями тех людей, которых мы коснулись. Если верить этому высказыванию, то я не жил до того момента, пока не прикоснулся к Грейнджер.

Она, мать моего ребенка, прекрасно понимает, что именно эта кроха свела нас, а не взаимная любовь. Господи, Грейнджер, я обижал тебя, ранил словами и пренебрегал твоим обществом. И я благодарен тебе от всего сердца, что смогла забыть об этом ради него. Открыть мою светлую сторону. Но самое главное — открыла свою душу. И сердце. Куда я так хотел проникнуть ещё очень давно.

Ты знаешь, я всегда боялся этого момента, когда мне придется произнести эти слова. Я много раз представлял, как это будет, в какой момент, как ты будешь на меня смотреть и что делать. Но, по итогу, я так и не смог толком произнести эти слова. Ты все сделала за меня. И я рад, что ты так вовремя всё поняла.

Мать всегда твердила мне, что я должен слушать сердце, а не разум. Отец твердил обратное. И мне так сложно было сделать выбор между ними, что было сложно. И только ты, Грейнджер, научила меня прислушиваться и к тому, и к другому понемногу.

Конечно, уже слишком поздно. Была бы ты раньше рядом со мной — ничего бы не было. Я бы прислушивался к тебе, а не к статусу своей фамилии. Я бы не принял Метку и, возможно, сейчас бы побирался где-то. Но тебе плевать на то, что было раньше. Ты упорно стремишься узнать будущее.

Как, например, сейчас. Мистер Уилсон даже не успел снять свою мантию, а ты уже рядом с ним. Имей терпение, Грейнджер. Дай человеку спокойно передохнуть с дороги.

Малфой хватает девушку за руку и с улыбкой оттаскивает ее к себе.

— Погоди пару минут, Грейнджер, — шепчет он ей, когда она недовольно взглянула на него. Мне тоже хочется узнать пол ребенка, но ведь перед тобой живой человек, который тоже может устать.

— Я смотрю, что с мисс Грейнджер всё в полном порядке, — с улыбкой произнес мистер Уилсон, вешая шляпу на крючок.

— Да, ей намного лучше, — произнесла Нарцисса, что стояла немного поодаль ото всех. Люциус не пришел встречать мистера Уилсона. Но Драко это было понятно. Ведь именно он должен был прибежать к отцу и поведать пол ребенка, который ему вовсе не важен. Рядом с Грейнджер собрались только те, кому было действительно интересно.

— Даже лучше, чем в первую вашу встречу, — прокомментировал Драко, всё сильнее и сильнее прижимая недовольную девушку к себе.

— Очень рад. Но перед тем, как обследовать нашу мамочку, я должен предупредить вас, что точного пола я могу не знать. Ребенок ведь может повернуться ко мне не совсем приличным местом и, кроме его спины и пяток, я не смогу увидеть ничего, — с улыбкой произнёс мистер Уилсон.

— Мы понимаем это, мистер Уилсон, — произнесла Грейнджер, всё же вырвавшись из объятий недовольного Драко. Куда ты так спешишь? — У магглов, кстати, совершенно другие методы, которые помогают узнать пол ребенка.

— Да вы что? И как они работают? — с неподдельным интересом спросил мужчина, слегка нахмурившись.

— Ну, смотрите. Там есть небольшой монитор, а врач пользуется специальным приспособлением. Он водит по животу этим устройством и всё передаётся на экран. Насколько я знаю, можно даже фото на память взять, — слегка приподняв подбородок и улыбнувшись, сообщила Грейнджер. Ты перед каждым будешь выпендриваться, а? Мне ты такого не рассказывала. А если бы рассказала раньше, я бы сам отправил тебя к родителям, чтобы они сводили тебя к этой штуке. А ты бы потом привезла мне фото.

— Это… Необычно и даже немного странно, — задумчиво пробормотал колдомедик, поднеся ладонь к губам. — К сожалению, я не могу сделать также, прошу прощения.

— Всё в порядке, — сказала Нарцисса, которая решила, что пора бы уже всё решить. — Тогда я и Гермиона проведём вас в свободную комнату?

— Да-да, конечно, но подождать придется за дверью, — с улыбкой сказал мистер Уилсон, поднимая свой маленький саквояж, который он всегда носил с собой.

Драко кивнул Грейнджер, когда она обернулась к нему лицом, и та, улыбнувшись, последовала за Нарциссой. Юноша остался в гостиной. Ему нужно было подумать о многом.

Он опустился в кресло и прикрыл лицо ладонями. Как сказать Грейнджер о том, что планирует сделать с ребенком Люциус? Как она отреагирует на это? Скорее всего, негативно. Но ведь и подумает на него, ведь Драко тоже был бывшим Пожирателем Смерти. Он начал убеждать её, в первую очередь, оставить ребенка. Поэтому, все первые мётлы полетят в него. Всё слишком сложно. Если бы он знал об этом пророчестве раньше, он бы не подвергал такому большому риску Грейнджер. Но сможет ли это она понять?

Конечно, нет, Малфой. Она была готова убить этого ребенка раньше, ведь он от тебя. И ты только убедил её, что этот ребенок — самый лучший. И ты тоже можешь быть хорошим. Это всё Грейнджер расценит, как способ наладить отношения с отцом. И восстановить Пожирателей Смерти. Как же сложно жить с таким паскудным прошлым, когда все, абсолютно все, воспринимают тебя, как главного антагониста. Сложно, что никто не видит ту дыру, что была и есть в его груди. Его никто не смог понять, кроме Грейнджер. Которая в ту ночь протянула ему руку.

Всем всегда казалось, что я никогда и никого не понимаю, никогда не умел любить и не умел чувствовать. Если бы вы только знали, что я чувствовал каждый раз, когда ей грозила опасность.

Он вспомнил второй курс, ведь тогда он встретился с ней один на один. Они ещё были такими детьми. Она сидела в библиотеке и что-то искала. Я знал задумку своего отца, знал, кого он выбрал своей жертвой. И в тот день, я тоже пришёл в библиотеку. Она выглядела испуганной, когда я подошёл к ней и протянул листок, вырванный из книги в «Флориш и Блоттс», про Василиска. Просто я не видел смысла в воскрешении Тёмного Лорда. И именно я отправил к Поттеру Добби. Я надеялся, что он останется, а с ним — и Грейнджер.

Я до сих пор вспоминаю с ужасом тот день, когда увидел тебя на кровати в оцепенении. И я никогда тебе об этом не расскажу. Потому, что это не способно отбелить мою чёрную душу.

Он убрал руки от лица и взглянул на огонь в камине. Моя душа так же горит в аду, да? Если это так, то я самый счастливый в этом мире, ведь я до сих пор жив. А рядом со мной — она. Та, которую я пытался не дать в обиду даже в раннем возрасте. Если бы хоть кто-то поверил в то, что я не такой, каким был в школе, я бы рассказал ему всё. То, что происходило со мной в то время, как Золотая Троица бросались в пламя опасности.

Ему легче обмануть Грейнджер, чем рассказать всё, что гложет его шесть лет. Малфои привыкли грешить красиво и со вкусом. Это никогда не нравилось Драко. Только рядом с ней он начинал терять контроль над собственными мыслями и чувствами. Иногда бывало такое, что он даже чуть было не улыбнулся ей.

Она бежала по ступенькам слишком громко. Это и вывело из раздумий юношу.

— Не бегай, можешь упасть, — выкрикнул он уже в который раз, но разве её можно было остановить? Нет, только не Грейнджер.

Она подошла к нему и облокотилась на спинку кресла. Её волосы упали ему на щеки. Он пытался их убрать рукой, ведь они сильно щекотали его кожу.

— Это девочка, — прошептала она, улыбаясь. В её глазах было столько счастья и радости. Dieu merci. Он закрыл глаза и засмеялся. Спасибо, Господи, за лживое пророчество.

Они сидели в комнате Малфоя. Ужинать было ещё рано, да и Нарцисса сказала, что сообщит об этом. Он лежал рядом с ней и касался пальцами живота. Эти прикосновения были такими невесомыми, но она чувствовала тепло, которое медленно растекалось по всему её телу.

— Как ты бы её назвала? — спросил Малфой, полностью опустив ладонь на живот. Гермиона наблюдала за ним, за его движениями. За его эмоциями. И ей было так спокойно.

Ещё очень давно она боялась его, а сейчас — добровольно лежит рядом и наслаждается его обществом. Ведь любовь не приходит из неоткуда. Внутри может быть маленький, совсем одинокий огонёк, которому достаточно влить несколько капель спирта, чтобы разжечь там костёр.

— Роуз, — тихо ответила она, вспоминая вчерашний вечер, когда Малфой подарил ей цветок. Он был первым. Никто и никогда не дарил ей цветы до этого момента. И это останется её маленьким секретом.

— Я согласен, — прошептал юноша, взглянув на неё. Грейнджер перевела взгляд с его рук на его лицо. Даже под той маской спокойствия, что он привык надевать перед ней, она видела, как проскальзывают в его глазах счастье и радость. Он был действительно в восторге от того, что они ждут девочку. Да и Грейнджер не смела перечить. Пусть она хотела мальчика первого, чтобы он защищал сестрёнку, но ведь время ещё есть. И плевать, если у них будет разница в несколько лет.

Он коснулся её губ первым. Простой и невинный поцелуй преследовал их уже несколько месяцев. И как бы там ни было, она скучала за теми слегка агрессивными и страстными поцелуями, которые дарил ей Малфой в ту ночь.

Она отстранилась первой. Села на колени на кровать и схватила юношу за край рубашки. Потянула на себя, чтобы он поднялся. Коснулась его шеи губами первой. Почувствовала тот сладкий и слегка тёрпкий запах, что принадлежал только Малфою. Мне так было мало тебя, Драко. Я едва не сошла с ума. И сейчас хочу быть немного сумасшедшей.

Она слышала, как он тяжело дышит ей в волосы, а руками касается плеч. Она небрежно касалась губами его шеи, стараясь не задерживаться на каком-то определённом месте. Впитывала его запах, словно хотела, чтобы он покрыл всё её тело. Ведь без него она больше не представляет своей жизни.

Коснулась губами его скулы, запустив пальцы в светлые волосы. Переместилась на щеку, кое как нашла его губы. Она была готова отдать всё, чтобы ощутить его каждой клеточкой своего тела.

Его губы были пересохшие и жестковатые, но ей это так нравилось. В каждом поцелуе она отмечала только повадки Малфоя. Властный поцелуй и легкая дрожь по всему телу от её прикосновений. Она опустила ладони ему на скулы и слегка надавливая, провела ногтями вниз. Улыбнулась сквозь поцелуй, услышав его сбивчивое дыхание.

Она слышала, как он что-то шепчет на французском в её губы. Чувствовала, как он аккуратно, но все же требовательно пытается прижать её к себе ближе. Да, Малфой, я тоже больше не могу. Тебя не было рядом слишком долго.

Она отстранилась рывком. Взглянула на его искусанные и влажные губы. Затуманенный взгляд. Легкие красноватые полосы на его скулах, что оставила сама.

Потянула руки к его рубашке и постаралась как можно аккуратнее расстегнуть её. В прошлый раз, когда у них почти дошло дело до сего процесса, она разорвала её слишком сильно. Но Малфой схватил её за ладони и дёрнул ткань в разные стороны. Несколько пуговиц отлетели и с легким стуком закатились куда-то под кровать.

— Не стоит медлить, — прошептал он, приблизившись к её губам слишком быстро. Его поцелуи напоминали ей о первом курсе, когда им рассказывали о крови единорога. Они были тёрпкими, причиняли боль и приносили наслаждение. Она была готова чувствовать это каждый день. Лишь бы он оставался рядом с ней как можно дольше.

Он позволил ей лечь на него сверху. Она не могла лежать на спине, так как живот слегка давит ей на спину. Но в такой позе она могла чувствовать его всего, в своей власти. Невесомо касалась его губ, плавно проводила пальцами по груди, чувствуя на его коже мурашки. Довольно жмурилась и старалась прижиматься к нему ближе.

Малфой протянул руку к её майке. Приподнял край и коснулся кожи под одеждой. Господи, как мне не хватало твоих прикосновений. Я не могу думать ни о чем другом, кроме, как о тебе. И даже сейчас ты убираешь любые мысли. Одним прикосновением.

— Сними её, — прошептал он, обдав её шею горячим дыханием. Грейнджер коснулась края своей одежды и слегка приподнялась. Он опустил руки ей на талию, поднимаясь ладонями вверх, следом за исчезающей майкой. Она откинула лишнюю вещь в сторону. Приблизилась к нему, коснулась его губ колкими поцелуями.

Малфой опустил руки ей на ягодицы и слегка сжал. Грейнджер сбивчиво выдохнула ему в рот.

— Я думаю, — прошептал он, часто выдыхая из-за того, что девушка опустилась к его шее. — Что нам можно сегодня расслабиться.

Она немного приподнялась, опираясь ладонями на его грудь. Одобрительно кивнула и коснулась пальцами низа его живота. Провела ноготком вдоль края его брюк. Коснулась пальцами ремня, пытаясь расстегнуть её. Она видела как часто вздымалась его грудь.

— Может, тогда сегодня не будем дразнить друг друга, как тогда? — с игривой улыбкой спросила она, полностью расстегнув замок ремня и приступила к пуговице на брюках.

— Согласен, — выдохнул он, когда она соскользнула рукой к его паху и прикоснулась к возбужденной головке члена. Он вздрагивал от каждого движения её руки. И Грейнджер это льстило. Пускай она не помнит той ночи, когда они встретились Малфоем впервые. Она запомнит его сейчас.

Он остановил её, прикоснувшись ладонью к запястью. Она же слегка улыбнулась, поднялась на ноги и уже собиралась снимать остатки одежды самостоятельно.

— Дай мне, — прошептал он. Грейнджер посмотрела на него. Встретилась с его слегка рассеянным взглядом. У него были приоткрыты губы. И почему-то именно в этот момент, она поняла, насколько сильно она любит эти губы.