Всё прекрасно. Всё чудесно

Глава 31

Нарцисса шла к кабинету Люциуса. Она не знала, что её ждёт там. Ведь вчера она посмела противоречить его поступкам. Но он мог применить на сыне всё, что ему вздумается. А она не могла позволить пытать Драко после того, что он переживал все эти шесть лет.

Она дрожала, но не от холода. Её тело покрывалось мурашками, когда она слышала каждый шорох в таком тихом поместье. Нарцисса позволила Гермионе и Драко отдохнуть чуть дольше обычного. Они пережили достаточный стресс сегодня ночью. И требовали крепкого и хорошего сна.

Перед ней возвышалась дверь в кабинет Люциуса. Рядом с ней она всегда чувствовала себя слишком маленькой. Словно была пятилетней девочкой перед высоким мужчиной, который был похож на шкаф. Она ощущала это каждый раз, когда подходила к супругу после очередной ссоры.

Он сидел около камина. Ноги были закинуты на пуф, стоящий чуть поодаль камина. Спина прямая. В руке сигара. Он сидел в кресле, словно был царём всего мира. Её раздражало такое поведение мужа. Но разве она могла что-то сказать ему? Нет, конечно, нет.

— Спасибо, что пришла, — услышала она усталый голос Люциуса. Его лица она не видела, но подозревала, что за очередной маской он прячет свои чувства. И они были отнюдь не положительные.

— О чём ты хотел поговорить? — спросила она, плотно закрывая дверь кабинета. Она хотя бы так пыталась унять свой страх внутри. Нарцисса не была знакома с кодексом Малфоев. Такой участи она была недостойна. Но она знала для себя только одно правило — нельзя назвать предателем того, кому ты никогда не доверял. И оно касалось именно Люциуса. Он не добился её доверия ни до свадьбы, ни спустя годы совместного проживания в браке.

— Он был готов убить Уизли на глазах Поттера и этой рыжей… Кажется, Джинни, — произнёс он, стряхнув пепел с сигары в рядом стоящую хрустальную пепельницу.

— Он поступал так, как считал нужным, — спокойно защитила сына Нарцисса.

— До тебя не доходит? Этот идиот едва не попал в Азкабан из-за ревности и злости, — произнёс супруг и повернулся в сторону женщины. Она медленно втянула в себя воздух через ноздри и замерла. Не вздумай подходить ко мне. Я не позволю. Если Драко был готов пойти на что угодно, чтобы остаться рядом с Гермионой, я тоже буду готова противостоять тебе.

— Я понимаю это, — произнесла Нарцисса, не разрывая зрительного контакта с мужем. Раньше она бы уже пыталась отвести взгляд от его злых глаз на любой предмет в этом кабинете, но не сейчас.

— А знаешь, что ещё примечательно? — спросил Люциус, откладывая в сторону сигару. Поднимаясь на ноги и шагнув в сторону супруги. — Этот идиот подливал Амортенцию в бокал Грейнджер, чтобы влюбить её в себя. А ты знаешь, что это значит, для самого ребенка?

Она знала. Прекрасно знала. Но упорно молчала. Он не узнает. Она расскажет об этом только своему сыну и больше никому. Никогда.

— Этот ребёнок теперь испорчен. Он пропитан ядом под названием любовь. Ты представляешь, что с ним будет, когда он родится? — злости Люциуса не было предела. Если бы Нарцисса не умела скрывать свои чувства и эмоции, он бы раскусил её сейчас, как орех.

Стук кулаком по столу привёл её в чувство. Она мотнула головой, словно пыталась отогнать от себя слишком положительные мысли.

— Оно могло бы убить Грейнджер, но потери были бы невелики. Важным был этот ребенок. Хвала небесам, что Драко даже не знает о пророчестве. Иначе он собственноручно подливал бы это зелье в каждый её напиток.

Она старалась не шевелиться. Любое неверное движение глаз, рук, лица и всё пропало. Она научилась обманывать людей. И обмануть Люциуса тоже не составит труда. Пора применять те навыки, которым обучал её супруг.

Нарцисса осторожно посмотрела на супруга. Он выглядел достаточно разъяренным, но при этом — не смотрел на неё в упор. И хорошо. Так даже легче. Легче соврать.

Драко проснулся от назойливых лучей солнца. На плечо что-то давило, но ему было плевать. Ведь это была Грейнджер. Она спала тихо и больше не казалась такой холодной, как ночью. Ему казалось, что он смотрит на неё вечность. Но эта вечность была приятной.

Она никогда не уходит. В особенности — из головы Малфоя. Она всегда рядом. Иногда — не даёт дышать, но всё же рядом. И ему некуда бежать. Ведь она рядом. Под его кожей. Всё было в прошлом. Рядом с ней он чувствовал себя защитником, а не трусом. Как же ему не хватало этого чувства.

— Я не сплю, — шепчет она, приоткрыв немного рот. Драко улыбнулся. Коснулся пальцами её щеки. Ещё этой ночью он мог её потерять. И Роуз. Но сейчас всё в порядке. Они рядом. И никуда от него не денутся. Он не позволит.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Малфой, когда она открывает глаза. Господи, как же я их люблю. Пускай она открывает их каждую минуту. Каждый день. До конца.

Боже, я был таким неудачником, пока не встретил тебя. Каждому из нас нужно быть намного добрее, ведь все мы тени в этом мире. И только здесь нами повелевает не чистота крови или внешность. А любовь. Все мы подвластны этому чувству.

— Намного лучше, чем ночью, — потягиваясь и поднимая руки вверх, отвечает Грейнджер. Затем вновь подвигается к нему, но ложится уже на подушку. — Что произошло сегодня?

— Я едва не убил Уизли, — со смешком сказал Малфой и приподнялся на локтях.

— Что? — голос Грейнджер поменялся, чем ещё больше рассмешил юношу. Она волнуется за него?

— В лакричных палочках была Амортенция. А тебе она запрещена, — уже спокойнее произнёс Малфой. Он старался не смотреть на неё, словно боялся осуждающего взгляда с её стороны.

— Ты с ума сошёл? — она толкнула его в плечо, но на это он лишь рассмеялся. И посмотрел на её разъярённый взгляд. Господи, Грейнджер, почему ты так прекрасна, когда злишься?

— Я не смог. Поттер оттащил меня от Рона, когда я был готов произнести непростительное. А затем, когда я рассказал ему о том, что он наделал, появился отец. И мы вернулись в Мэнор.

— Он знает? — её голос был приглушённый. Она наверняка прижала ладони ко рту. Да, ты была уверена, что расскажешь ему самостоятельно. Прости, что я сделал это за тебя. Поверь, так было ещё эпичнее. Если простишь меня и позволишь рассказать, я это сделаю. Хочу ещё раз вспоминать этот момент.

— Да, а вот Гарри и Джинни не знали о том, что он добавляет Амортенцию тебе, — Малфой устало потёр пальцами переносицу. Нескольких часов сна ему было недостаточно. Но так приятно было чувствовать рядом пускай и злую, но, главное, живую Грейнджер.

Она молчала. Он понимал её реакцию. Понимал, что она, возможно, в замешательстве. Но разве он мог поступить иначе, когда дело касается её безопасности? Нет, конечно, нет. И он надеялся, что она поймёт его.

В дверь постучали и они оба вздрогнули. В их комнату решила зайти Нарцисса. Она наверняка слышала, что они проснулись и обсуждали прошлую ночь. Она выглядела довольно таки хорошо. Улыбалась, а на лице не было ничего, что могло бы показать, что она не спала остаток ночи.

— Доброе утро, — произнесла она и прикрыла дверь. Затем — подошла чуть ближе и сложила ладони возле груди. — Как вы себя чувствуете?

— Хорошо, спасибо, — чуть более радостнее произнесла Грейнджер. Малфой взглянул на неё. Она всё так же переживала. Глаза правду не скроют. Но тем не менее, она старалась улыбаться.

— У меня к вам предложение, — сказала Нарцисса и взяла на себя смелость подойти немного ближе и присесть на край кровати со стороны Драко. — Может после завтрака пойдём и продолжил восстанавливать сад?

Она улыбалась. Пускай она сейчас пытается выглядеть как можно дружелюбнее, Малфой знал, что она хочет с ним что-то обсудить. И это можно было сделать только в саду. Где нет назойливых эльфов и Люциуса.

— Что на этот раз? Герберы или пионы? — спросила Гермиона. Она уже успела откинуть одеяло и начала подниматься на ноги. Малфой взглядом коснулся простыни, где ещё этой ночью было слишком много крови. Но она была идеально белоснежной. Спасибо, мама, что убрала это с её глаз. Было бы хуже, если бы она продолжала спать на прошлой, а на утро — вспомнила бы всё.

— Я думаю, в этот раз можно начать с яблонь или можжевельника. Они требуют большего ухода, чем цветы, — мать просто светилась от радости. Может быть это была маска, а может — простое счастье из-за отличной будущей невестки. Малфой не знал. И не хотел строить догадки. Он был готов услышать всё, что скажет на этот раз Нарцисса.

— Хорошо, — радостно произнесла Грейнджер и подошла чуть ближе к матери Малфоя. Она выглядела так, словно ничего и не произошло. Это и радовало, и пугало одновременно. Главное, чтобы она не злилась на опрометчивый поступок Малфоя. Он по-другому не умеет. Если он выбрал девушку — он с ней будет до конца. Так поступали и деды, и прадеды его рода. Грейнджер, ты даже не знаешь, в чьи лапы ты попала. Но я обещаю, что для тебя они будут самыми нежными и пушистыми.