Всего лишь измена

Глава 23

Месяцем ранее…

Своей тягой к наукам я в деда. Папин отец, он работал в НИИ. Работа его была строго секретной. Мы и по сей день не знаем всего! Умер он рано. Видно, имел дело с родием? Но при жизни успел заработать квартиру. В те годы подобная роскошь давалась не всем.

Вот в эту квартиру отец и привёл Веронику, мою будущую мать. Мне говорили, бабуля была недовольна! Ведь сын был единственной радостью в жизни. Уж как она сильно его ревновала к невестке! А после — смирилась. Видать поняла, что любовь?

Когда я родился, то бабушка Нина с головой погрузилась в заботы о внуке. В памяти — запах её сладкой пудры, вкус свежих пышек. И слово «внучок», произносимое ею с такой нежностью. Увы, но до Аськи она не успела дожить! Так что мне посчастливилось.

В свою очередь, мама всегда говорила, что примет любую невестку в наш дом. Лишь бы только любил! Ну, а с Витой у них зародилась симпатия сразу. Аська мала́я была, и Витка любила её, как сестру. Сама она, ни братьев, ни сестёр не имеет. Их батя ушёл! Так что Витка тянулась к нам, в жажде восполнить пробелы.

— Хорошая девочка, — мама вздохнула, однажды её проводив.

— Я женюсь на ней, мам! Вот увидишь, женюсь, — заявил я решительно.

На что мама, смеясь, покивала:

— Ты вырасти сначала и школу закончи. А потом хоть женись, хоть любись!

Помню, как папа гордился, когда я назвал сына в честь нашего деда — Антоном. А Виточке было не важно. Она так болела! Её кесарили, ребёночек плохо лежал. Помню, как я чуть с ума не сошёл, пока ждал под дверями. И молился, и плакал. Хотя в бога не верю. Я верю в науку! И всё же тогда…

В нашей квартире генеральный ремонт проводили два раза. Когда умерла моя бабушка, папа решил обновить интерьер. И когда они съехали за город, оставив мне право жить здесь с женой. Я люблю этот дом, наше родовое гнездо Шумиловых. Ни на что не променяю квартиру в кирпичном! К тому же, она близко к центру. До ВУЗа рукою подать.

По хорошей погоде могу добираться сюда на своём двухколёсном, а когда время есть, то пешком. Коллеги смеются. Говорят, я — новатор, каких поискать! Их машины стоят на парковке. А мой велик крепко привязан к столбу.

В деканате светло. Женский пол обсуждает сериалы. У нас женщин много! Мужики в меньшинстве. Одно то, что наш ректор — женщина, придаёт ВУЗу особенный вид. А я что? Я не против! Наверное, карма такая? В моей жизни рулит женский пол. На работе — Инесса Васильевна, дома — жена.

Я же всецело себя посвятил экономике. Но всегда ощущаю какой-то подкорковый стыд, посвящая студентов в святая святых. Ну, кто я такой, чтоб учить? Адам Смит? Стэнли Джевонс? Мейнард Кейнс? Нет! Я — всего лишь, транслятор их знаний. Я — посредник, задачей которого является сделать науку доступной для юных умов. И на этом я строю свой день, свои лекции, свой скромный вклад в величайшую отрасль знаний.

Моложаев идёт покурить. Наш «Сократ», современный философ. Я не курю, но решаю пойти, вдохнуть свежего воздуха. Впереди ещё три сложных лекции, а потом — разбирать курсовые полдня.

У двери деканата меня поджидает Светлана. Студентка-отличница, метит на красный диплом.

— Константин Борисович! — окликает меня, прижимая к груди тёмно-синюю папку, — Я закончила свой реферат, не посмотрите?

— Да, Моисеева, с превеликим удовольствием я ознакомлюсь с твоими трудами, — мой тон официальный намеренно. Ведь глаза у студентки блестят, как январские звёзды.

Не так давно, в череде рефератных листков обнаружил записку. Где почерком юной Светланы моё имя склонялось по-всякому: «Костя, Костенька, Константин, Константюша». И так много раз! Плюс сердечко, которое тут же лишило иллюзий, что это «жжжж» неспроста.

«Только этого нам не хватало», — подумал тогда, изорвал сие дело. И решил сделать вид, что не видел! Навряд ли Светлана специально? Скорее, листок угодил по ошибке, а я прочитал…

Моложаев меня поторапливает:

— Борисыч, идёшь?

— Да, да! — говорю с облегчением. Беру тёмно-синюю папку из рук Моисеевой и торопливо иду вслед за ним.

— Что, влюбилась девчонка? — смеётся коллега.

— Да, брось! — я пытаюсь свернуть.

В коридоре, и тут, и там, кучки студентов. Из буфета доносятся запахи. Но я берегу аппетит! У меня в сумке свёрток. Где заботливой Виткиной ручкой уложены три бутерброда. После следующей пары согрею чаёк. Закушу…

— Вон, глазёнки сверкают! — продолжает Артур Вячеславович гнуть свою линию, — Я же не раз видел подобное. У них сейчас возраст! А девочки млеют от умных мужчин.

— Да уж, от скромности ты не умрёшь, — порицаю усмешкой.

— А чего? Принимай комплименты! Главное, дистант держи, — достаёт сигарету, когда мы выходим на улицу с заднего хода.

— Да, я и представить себя не могу с вот такой, типа Светы. Она ж моей дочери младше! Я что, педофил?

Свежий воздух пропитан весной. Сладкий май как предвестие лета.

— Хорошо, у меня сыновья, — говорит Моложаев, и на мой осуждающий взгляд, отвечает, — Я что? Я ни-ни!

Из троих моих лучших друзей только я прочно сел в нашем ВУЗе. Толик Зарецкий ушёл на коммерцию. Платят там лучше, само собой! Но я — однолюб. И не только в любви, но и даже в работе.

Он, к слову, женился на юной студентке. Сам был уже выпускник-аспирант. А она поступала. У них восемь лет разницы, двое детей, 7 и 10. Но общение парами как-то не вышло. Хотя я не особо пытался свести наших жён! Хватает общения с другом итак.

Третий, Мишка Дымцов, укатил за границу. Его поманили, и он укатил! Сперва по обмену, да так и застрял на чужбине. Ему там неплохо! Зовёт: «Приезжай!». Только как я приеду? У меня отпуск летом. А в летнее время кафе «ВитаМила» трещит от наплыва клиентов, по швам. Мало того, что студенты, вдохновлённые летней жарой. Так ещё и туристы, уставшие от долгих экскурсий, стремятся набить животы.

Согласился на эту интригу. Даже сам бизнес-план написал! Знал бы я, что кафе станет смыслом Виталькиной жизни? Ревную! Но что уж теперь…

Попивая чаёк между парами, набираю жену.

— Алло? — слышу в трубке.

— Приветик, родная! Ты как?

— Хорошо, — отвечает она, — Ничего не случилось?

— Нет, — говорю я, жуя бутерброд, — Просто хотелось твой голос услышать. Что делаешь?

— Цифры считаю, — вздыхает она.

— Ты обедала? — говорю. Так как знаю, что Вита, притом, что буквально живёт в своей «булочной», может забыть пообедать.

— Ага! — усмехается, — Дегустировали новые пункты меню вместе с Милой. Теперь у нас, кроме сладостей, есть треугольники с мясом, косички с картофелем и рыбный рулет.

— Расширяете ассортимент? Правильно. Так скоро, глядишь, и кафе превратится в большой ресторан, — не могу скрыть досады. Ведь, чем больше становится бизнес, тем больше времени он отнимает.

— Не волнуйся! Вот чем-чем, а рестораном мы точно не станем.

— Иначе твой муж будет зол! — я шучу.

Виткин смех вызывает такое тепло на душе.

— Мой муж слишком добрый, — говорит она.

— Думаешь, слишком?

— Для меня в самый раз.

Мы говорим о любви, не стесняясь того, что услышат. Обещаем друг друга обнять. И прощаемся.

Дожевав бутерброды, решаю взглянуть на оставленный мне реферат. Между белых страничек листок. По всему видно, попал он сюда не случайно. Совпадение? Нет! Продуманный ход. А иначе, зачем паковать реферат в папку с резиночкой?

Что ж, теорию выбора Света усвоила. В этом случае она ничего не теряет, признавшись в любви. И бремя решения ложится на плечи преподавателя.

«Константин Борисович, вы — мой кумир». И снова сердечко! Много раз обведённое ручкой. Отпечаток чернил остаётся на папке, когда собираю её реферат и кладу его внутрь. А записку решительно рву на куски! Как там было завещано богом? Не сотвори себе кумира? И хотя я не верю в него. Но в данном конкретном случае согласен на все сто процентов.