Встречи

Карандаши

Серебряных берез —

И снег,

Слепящий так,

Что даже больно

Разглядывать

Раскинувшийся вольно

Изгиб реки,

Долину и откос.

В ушанке

Со звездою жестяной

Наверх, к домам,

По голубому шлаку,

Как верную

Усталую собаку,

Парнишка санки

Тянет стороной.

А на горе

Пугающе бежит

Груженная сосной

Двойная тяга,

От бешеного

Сдвоенного шага

Пружинят рельсы

И земля дрожит.

Вот здесь

Родная станция моя,

Где издавна

Гнездятся лесорубы,

Где поезда поют

В лихие трубы,

А в шапке со звездою —

Это я.

Он смел и скор,

Он жадно любит дело,

Криклив и волен,

Но зато расчетлив.

А вместе с тем

На диво работящ.

Известная причуда

Плотогона —

При помощи

Сопливой ребятни

Собрать в поселке

Всех бродячих кошек

И разом всю ораву накормить…

Он горло рвет

На плотбище туманном,

Буксирный зычно

Окликая катер,

Пока на рубцеватом

Барабане

Скрипит об кору

Высветленный трос.

На мясо драгоценное белужье

Сосновая похожа

Древесина,

Особенно по срезам

И затесам

Слоисто-красных

Годовых колец.

В гуденьи струй,

В моторной перебранке,

В сырой траве,

В заиндевелых сучьях —

Знобящее

Предчувствие рассвета

И беспредельность

Жизни на земле!

На рельсах закат золотится,

За лесом стучат поезда.

Как сбитая выстрелом птица,

Отвесно упала звезда.

Отлетно запели дубравы,

Волна поднялась на ребро.

На вечно зеленые травы

Цветное ложится перо.

Ветла, огороды, осока,

Обрывистый наш косогор…

Привет, хулиганка-сорока,

Привет, хулиган-мухомор!

Обидно, что я — не художник,

Что я срисовать не могу

Вот этот бушующий дождик

На этом лесном берегу.

Такое во всем откровенье,

Такое качанье стволов,

Что каждое даже мгновенье

Равняется тысяче слов…

Я выживу снова и встану,

Едва лишь увижу во сне

Долину местечка Медяны

В колючем еловом огне.

Где рядом с полями, под небом,

Береза бела и резка,

Как рядом с нарезанным хлебом —

Парного стакан молока.

По праздникам лук луговой

Запекают они в пироги,

На скользких обрывах

Копают червонную глину

И любят, вернее, любили

Толчком остроги

Нащупать у щуки в осоке

Тигриную спину.

Дюралевых лодок летит

Восклицательный рев,

По-рыбьи блестят над водой

Тополиные плети,

И тянется к травам

Пятнистое стадо коров,

И пильщики режут

Сплавные дрова на рассвете.

Потомки умельцев

Наследственного ремесла,

Безвестные гении

Вятской лукавой частушки,

Они смастерили

На плоской лопате весла

Из глины речной

Знаменитую в мире игрушку!

Огонь этой выдумки

Через года не потух:

В малиновых барышень

Кто не захочет влюбиться,

Когда запоет

Невозможно веселый петух

И сказочный конь

Переступит алмазным копытцем!

Весна и осень так похожи:

Не потому ли мы их ждем,

Что вдруг становимся моложе

Под ослепительным дождем.

За соловьиными лесами,

Где камыши качает плес,

Утята щучьими носами

Клюют медлительных стрекоз.

Когда в лотке у водослива

Дрожит и ахает гроза,

Мы замечаем, что у ивы

Продолговатые глаза.

Мы замечаем, замечаем —

Воде и солнцу кто не рад?

А сами вновь души не чаем,

Когда нагрянет листопад.

Пожар в долине междуречий

Так восхитительно велик,

Что с губ срываются не речи,

А только шепот или крик.

Весна и осень так похожи:

Не потому ли мы их ждем,

Что вдруг становимся моложе

Под ослепительным дождем.

Под перепонкой

Утреннего льда

Соломинки легли

Углом крылатым,

Как две стрелы

На круглом циферблате:

Часами стал на глине

След коня.

Я разглядел

На циферблате время —

И утренний мороз

Прошел по коже:

Соломинки

Показывали то же,

Что и часы

На кисти у меня!

По окрасу мне нравится

Линия кровных коней,

Сохранившаяся еще

От крестовых походов:

Ярко-огненной масти,

С проточиной снежной во лбу,

И как будто бы все скакуны

По колено стояли в сметане.

У породистой лошади

Грива и хвост не густы,

А скорее тонки,

Но зато полыхают на солнце,

Точно льющийся золотом

Липовый пасечный мед,

И, как флюгер, они безошибочно

Чувствуют ветер.

И последнее, что я скажу

Тем, кто ведал тоску

По рассветному ржанью,

По древнему пенью копыта:

Что-то заячье есть

На ужасном бегу в скакунах,

Что-то есть лебединое

В их изумительных шеях.

Когда на туманном болоте

Винтом поднимается дым,

Опять почему-то охота

Немного побыть молодым.

Какая высокая стая,

Какая высокая грусть,

Как будто любовь улетает,

А я без любви остаюсь…

Небесным лихим тяготеньем

Хочу навсегда заболеть,

Чтоб к сердцу вернулось уменье

Терзаться, страдать и жалеть.

Когда светило над землей вставало,

Нам солнца одного казалось мало —

И нас, бывало, поле привлекало

К подсолнухам!

Текла, как мед, вода реки Великой,

А над горою — миллионнолико —

Прожектора лучей летели дико

К подсолнухам!

Мы верили языческому богу:

Для счастья надо, в общем-то, немного

Иметь глаза и выйти на дорогу

К подсолнухам!

От немоты и слепоты проснуться

Еще не поздно: надо лишь рвануться

И не руками — сердцем прикоснуться

К подсолнухам!

Заря в погожую росу —

Всегда туманней и короче.

Я шел к медвежьему овсу

И ждал прихода белой ночи.

Когда сиянье истекло

И зелень мокрая уснула,

Змея, как черное стекло,

Перед ногою вдруг блеснула.

Единый раз за все года,

Накоротке, подробным взглядом

Я рассмотрел змею тогда,

Прижав к земле ее прикладом…

Но не прославленное зло,

Не удивительная сила —

Меня другое потрясло:

Змея божественно красива!

Дневник

Переживаний теребя,

Я вспомнил вдруг

Не радостно, а грустно

Прославленное

Письменно и устно

Умение сражаться

За себя.

Я говорю

Простейшим языком,

И вряд ли кто

Не знает этот запах

Звериных игр,

Где кровь блестит на лапах

И горло холодеет

Под клыком.

Одной победной

Доблестью звеня,

Любви других,

Герои, не ищите!

Ребячий дар —

Брать слабых под защиту —

Не покидай,

Не покидай меня!

Дрова морозные

До потного угара

Колоть —

Ведь это радость, а не кара:

Прицел —

И точный выстрел колуна

По срезу, золотому,

Как луна.

Куда бы мудрость

Нас ни возносила,

Но, бог ты мой,

Какое счастье — сила:

Как не поверить

В этот светлый день,

Что гнусное диктует

Только лень.

Дубовый лист

На голубом снегу

Лежит, как отпечаток

Волчьей лапы.

Еще в долинах

Целина по горло —

Но взгляд уже магнитно

Тянет вверх:

Крутая ветвь

Пока обнажена,

И потому напоминает корень,

Рогатый корень

Из сырой земли

Вдруг вынутый…

Ну, а сама земля —

По остриям проталин,

По обрывам

Уже опять

До умопомраченья

Запахла страстью

Солнца и любви!

Ногами скользя, мы работу везем —

Нам нравятся наши суглинки.

Конечно, есть лучше земля — чернозем,

Но мы полюбили суглинки.

Прославлены всюду медвежьи овсы

И наш знаменитый картофель.

Растет на полянах лесной полосы

Румяный, как роза, картофель!

Бывает у нас непогода долга,

Когда начинаются грузди.

Согнутые круто в бараньи рога

Лежат под осинами грузди!

Машины грибов, а еще без конца

По вырубкам — земляника.

Крупнущая — прямо с яичко скворца —

Ступить не дает земляника!

И масло, и мед — приглядитесь всерьез —

По цвету на солнце похожи.

За пасекой — выгон, на рощу берез

Стада пестротою похожи!

А радость мужская твоя и моя,

Какую не купишь за деньги.

На рыбе озерной блестит чешуя,

Как новые медные деньги!

Ногами скользя, мы работу везем —

Нам нравятся наши суглинки.

Конечно, есть лучше земля — чернозем,

Но мы полюбили суглинки!

Здесь запах березовой чаги

Витает по мокрым лугам,

Где зайцы белеют, как чайки,

Готовясь к метровым снегам.

Здесь люди высокого класса

Заботы несут на плечах,

Грибным запасаются мясом

И ягоды сушат в печах.

Здесь в школе мою писанину

Читают, хваля и — грозя,

Что мне, как рабочему сыну,

Писать заурядно нельзя.