Второе пришествие в гневе

ПРИЛОЖЕНИЕ II

Около полуночи 30 июля 1945 года американский тяжелый крейсер «Индианаполис» был атакован и потоплен японской подводной лодкой Джи-58. Последние из 316 уцелевших членов экипажа «Индианаполиса» были спасены почти через четверо суток, в то время как около 900 их товарищей погибло.

Этот инцидент вошел в историю американского флота как одна из наиболее страшных трагедий из всех, какие случались с отдельными боевыми кораблями военно-морских сил США. Трагедия «Индианаполиса» по количеству погибших на нем людей уступает только трагедии «Аризоны», потопленной в Перл-Харборе. Мы рассмотрим обстоятельства гибели «Индианаполиса», приведем некоторые предшествующие события, рассказывающие о деятельности «Индианаполиса» и потопившей его подводной лодки Джи-58, а также предложим несколько возможных альтернативных интерпретаций этой загадочной истории. Наиболее острым вопросом, который превратил историю потопления «Индианаполиса» в интригующую загадку, является вопрос — был ли «Индианаполис» потоплен только с применением обычных торпед или в ничего не подозревающий корабль были выпущены «кайтены» — морские «камикадзе».

Американский тяжелый крейсер «Индианаполис» вошел в строй в ноябре 1932 года.

Корабль имел водоизмещение 10 000 тонн и был вооружен девятью 8˝ и восемью 5˝ орудиями. Бронирование орудийных башен составляло от одного до трех дюймов, а уязвимые части бортов (при осадке около 24 футов) были прикрыты броневым поясом толщиной 3–4 дюйма. Периодические модернизации и ремонты, особенно в годы войны, превратили «Индианаполис» в мощный современный корабль, и капитан 1-го ранга Чарльз Батлер Маквей III (выпускник Аннаполиса 1920 года), принявший командование крейсером в ноябре 1944 года на военно-морской верфи острова Мар, был горд своим новым назначением.

Участвуя в военных действиях с февраля 1942 года, «Индианаполис» заслужил десять Боевых Звезд в дополнение к своей медали «За боевую службу на азиатско-тихоокеанском театре военных действий».

Вплоть до марта 1945 года крейсер «Индианаполис» служил под командованием капитана 1-го ранга Маквея как флагманский корабль командующего 5-м флотом адмирала Раймонда Спрюэнса в лучших традициях долгой и доблестной службы военного времени.

31 марта 1945 года, в день «Л» минус один операции «Айсберг» (высадка на Окинаву) «Индианаполис» получил свое первое крупное повреждение за время войны после атаки «камикадзе». Это повреждение вынудило крейсер вернуться на остров Мар, где он в течение трех последующих месяцев простоял в ремонте.

Когда в ноябре 1944 года капитан 1-го ранга Маквей принял командование «Индианаполисом», японская подводная лодка Джи-58 проходила переоборудование в носитель «кайтенов». Эти работы проводили в период между вводом лодки в строй и ее первым боевым походом, то есть с 13 сентября по 19 декабря 1944 года. С лодки были сняты самолетный ангар, деррик-кран, катапульта и 5,5˝ палубное орудие с тем, чтобы обеспечить место для четырех (позднее для шести) «кайтенов». «Кайтены» типа I, установленные на Джи-58, фактически являлись сильно разросшейся торпедой «Лонг Ленс» модели 93. Каждый «кайтен» имел перископ, место для водителя, а также штурвал и несколько приборов для управления. Длина «кайтена» составляла примерно 46 футов, вес около 8 тонн, а максимальная скорость достигала 30 узлов. «Кайтен» нес боевой заряд весом 3000 фунтов на максимальное расстояние около 39 морских миль. Через специальную трубу, идущую из внутренних помещений подводной лодки, водитель «кайтена» мог занять свое место в торпеде, когда сама лодка находилась в подводном положении. Таким образом Джи-58 превратилось в новое смертоносное подводное оружие, имея на борту как обычные торпеды, так и экстраординарные «кайтены», которые, по мнению некоторых японских морских офицеров, были достаточной мерой для улучшения отчаянной военной обстановки, сложившейся для Японии к началу 1944 года. Однако, в первую половину 1945 года Джи-58 мало сделала своим новым самоубийственным оружием для того, «чтобы спасти Японию от уничтожения».

Первый боевой поход лодки (с конца декабря по 20 января 1945 года) был не очень успешным, он свелся к двухдневному патрулированию вблизи острова Гуам.

16 декабря командир Джи-58 капитан 3-го ранга Мотицура Хасимото радировал на базу, что он направил четыре «кайтена» в порт Апра на о. Гуам, но не знает результатов их действий. Однако, позднее Хасимото заявил, что в результате атаки «кайтенов» в гавани Апра был потоплен крупный танкер, хотя это и не подтверждается американскими источниками. В течение своего второго боевого похода Джи-58 готовилась выпустить «кайтены» в атаку на корабли, стоящие на якорной стоянке острова Иво-Дзима. Атака не состоялась, так как незадолго до выпуска «кайтенов», 8 марта, Хасимото получил приказ отставить выполнение задачи и возвращаться на базу.

Сбросив «кайтены», Джи-58 поспешила в Окинасиму — базу на побережье Японского моря, где лодка на короткое время была назначена кораблем радиосвязи между штабом Объединенного флота и его разбросанными в океане соединениями. Не более успешным был и третий боевой поход Джи-58 к острову Окинава (с 1 по 29 апреля 1945 года). Лодку постоянно обнаруживали американские силы ПЛО. Забрасываемый глубинными бомбами Хасимото, практически все время вынужден был маневрировать на глубине 250 футов — максимально допустимой глубине для «кайтенов» — не имея никакой возможности выйти в атаку. Слегка поврежденная Джи-58 с выведенными из строя «кайтенами» вернулась в Куре, так и не атаковав ни одного корабля противника. После завершения ремонта, в ходе которого на Джи-58 установили два дополнительных «кайтена», лодка. 16 июля 1945 года вышла из Куре, направляясь в свой четвертый, последний и наиболее успешный боевой поход.

Хасимото патрулировал на пути между Гуамом и Лейте, где первый раз он обнаружил противника 28 июля. По его словам, обнаруженное американское судно было большим трехмачтовым танкером, идущим под эскортом эсминца. В атаку на танкер были выпущены два «кайтена», однако снова результаты атаки остались неподтвержденными. На следующую ночь, всего за две недели до капитуляции Японии, Хасимото при совершенно случайных обстоятельствах обнаружил «Индианаполис», который шел экономическим ходом через Филиппинское море.

В середине июля произошло три, казалось бы совершенно не связанных между собой события, которые сделали возможным это роковое рандеву. На военно-морской верфи острова Мар был закончен ремонт «Индианаполиса», после чего крейсер был выбран для выполнения специального задания. Рано утром 16 июля, вскоре после того, как на другом конце Тихого океана, в 6000 миль от Сан-Франциско в море вышла Джи-58, «Индианаполис» в свою очередь вышел из Хантер Пойнт в Сан-Франциско, имея на борту основные части атомной бомбы. В тот же день 16 июля в 900 милях юго-восточнее Сан-Франциоко, в пустыне штата Нью-Мексико был произведен взрыв первого в мире атомного устройства.

Приказы, полученные капитаном 1-го ранга Маквеем, объясняли ему сущность возложенной на него задачи, однако не раскрывали точную природу его сверхсекретного груза. Крейсеру было приказано следовать полным ходом в Перл-Харбор, высадить там пассажиров, а затем идти на Тиниан в группе Марианских островов и там выгрузить свой атомный груз. Специальная задача, возложенная на «Индианаполис», была выполнена без всяких помех. Утром 19 июля крейсер вошел в Перл-Харбор, установив новый рекорд скорости, пройдя 2091 милю от Калифорнийского побережья до острова Оаху за 74,5 часа.

В Перл-Харборе «Индианаполис» был обслужен на высшем уровне приоритета, несмотря на то, что в очереди стояло много кораблей гораздо большего размера, командиры которых были старше Маквея. Пассажиры были высажены, горючее и другие виды снабжения оперативно были доставлены на борт, и через 6 часов «Индианаполис» уже покинул Перл-Харбор. Следующие семь дней «Индианаполис», идя довольно скромной скоростью 24 узла, пересекал Тихий океан. Крейсер, которому необходимо было пройти в западном направлении 3000 миль, шел, на пару часов опережая предписанный ему график движения.

Специальное задание успешно завершилось выгрузкой 26 июля сверхсекретного груза на о. Тиниан. После этого знаменитый крейсер снова был возвращен к выполнению своих обычных обязанностей. Ему было приказано после короткой стоянки на Гуаме проследовать на Лейте и в качестве флагманского корабля 5-го флота снова принять на борт адмирала Спрюэнса и его штаб. Капитан 1-го ранга Маквей запросил эскорт на последние 1200 миль подхода к острову Лейте.

Обычно крейсера считались в безопасности от возможного нападения подводных лодок, если они могли следовать постоянной среднеэкономической скоростью хода в 20 узлов или более, а у «Индианаполиса» средне-экономическая скорость хода составляла 15,7 узла. Однако, хотя в районе Марианских островов и имелись в наличии готовые к действию эскортные корабли, требование Маквея было отклонено на том основании, что в эскортировании «Индианаполиса» не было никакой «необходимости». Таким образом, 28 июля капитан 1-го ранга Маквей вывел свой неэскортируемый корабль в море, имея приказ «следовать противолодочным зигзагом по собственному усмотрению».

До 19:30 «Индианаполис» следовал противолодочным зигзагом истинным курсом 262˝ со скоростью 17 узлов. В 19:30 29 июля следование зигзагом было прекращено. С той же скоростью 17 узлов крейсер продолжал идти через Филиппинское море прямым курсом. Через несколько часов, когда видимость по курсу «Индианаполиса» уменьшилась примерно до 7 миль, Хасимото, не подозревая, что где-то вблизи от него находится корабль противника, приказал Джи-58 всплыть на поверхность.

Обнаружив «Индианаполис», Хасимото, считая, что перед ним линейный корабль типа «Айдахо», вновь погрузился, приготовив к залпу торпедные аппараты, а «кайтены» к немедленному выпуску. Хасимото утверждает, что он выпустил по «Индианаполису» шесть торпед и сам видел при этом три попадания. Затем, видя, что его цель, хотя и потеряла ход, однако, не тонет Хасимото погрузился глубже, чтобы перезарядить торпедные аппараты и предпринять новую атаку. Во время перезарядки торпедных аппаратов слежение за торпедированным кораблем противника велось гидрофонами и шумопеленгаторами. Через час Джи-58 снова всплыла на поверхность и более часа тщательно осматривала район в поисках точных доказательств гибели торпедированного ею американского корабля.

Однако никаких обломков или других доказательств гибели американского корабля обнаружено не было, хотя погода для поиска была весьма благоприятной. Луна периодически появлялась из-за облаков, освещая спокойное море. Дул слабый (10 узлов) юго-западный ветер, а скорость юго-западного течения составляла 1 узел. И тем не менее Хасимото не обнаружил каких-либо плавающих обломков, несмотря на то, что в воде находилось более 800 человек команды потопленного им корабля и море на мили вокруг кишело обломками и целыми озерами мазута. Это несколько озадачило Хасимото, поскольку он был уверен, что корабль, получив такие серьезные повреждения, не мог уйти из этого района на большой скорости, и даже если бы он и пытался уйти, То все равно должен был остаться в пределах видимости. Так и не обнаружив никаких доказательств потопления, Хасимото оставил район, опасаясь возмездия со стороны кораблей охранения, поскольку считал, что атакованный им столь крупный корабль обязательно должен был их иметь.

Хасимото утверждает, что затем его «кайтены» до возвращения Джи-58 на базу утопили еще три американских корабля, хотя сообщения ВМС США показывают, что после гибели «Индианаполиса» ни один американский корабль не был потоплен или поврежден подводными лодками противника. По словам Хасимото два его «кайтена» 10 августа атаковали конвой противника, а пятый из его шести «кайтенов» был выпущен 12 августа в атаку на торговое судно. Однако их попытки «спасти Японию от уничтожения» не увенчались успехом, поскольку японское правительство приняло условия капитуляции еще до того, как Джи-58 вернулась на свою базу 17 августа.

Анализируя обстоятельства потопления «Индианаполиса», необходимо иметь в виду, что американские отчеты об этом событии почти полностью базируются на рапорте Хасимото. Единственно, что удалось подтвердить в этой истории, это то, что под правым бортом крейсера произошли два подводных взрыва. В своем секретном боевом рапорте капитан 1-го ранга Маквей писал:

«Хотя считается, что взрывы произошли из-за попадания в корабль торпед, выпущенных подводной лодкой противника, нами не было замечено ни самой подводной лодки, ни следов торпед. Ничего не было отмечено и радарами».

Таким образом, ясно, что «Индианаполис» был атакован и потоплен, так и не обнаружив Джи-58, поэтому подробности об атаке можно было получить скорее от японцев, чем от американцев.

3 декабря 1945 года капитан 1-го ранга Маквей предстал перед судом военного трибунала. Военный трибунал признал Маквея виновным по одному из выдвинутых против него обвинений, однако, принимая во внимание прекрасный послужной список бывшего командира «Индианаполиса», трибунал одновременно ходатайствовал перед военно-морским министром об оправдании Маквея. Министр ВМС Джемс Форестол освободил капитана 1-го ранга Маквея от наказания по приговору суда.

Поскольку задачей суда являлось выяснение истинных обстоятельств атаки на «Индианаполис», суд над капитаном 1-го ранга Маквеем представляет бесспорный интерес, так как на него в качестве свидетеля был вызван капитан 1-го ранга Хасимото — бывший командир подводной лодки Джи-58. Цель вызова Хасимото для дачи показаний разъяснена в протоколе трибунала:

«Свидетель Хасимото… был вызван не для того, чтобы давать показания против обвиняемого, а для того, чтобы выяснить причину тех взрывов, которые привели к гибели „Индианаполиса“».

Объясняя суду подробности своей атаки, Хасимото заявил, что он выпустил по «Индианаполису» 6 обычных торпед и наблюдал три попадания. Торпедный залп был произведен с дистанции 1500 метров (1640 ярдов). Однако, в действительности на крейсере произошло только два взрыва, вызванных двумя попаданиями торпед, — один в районе 7-го шпангоута, а второй — примерно через три секунды — вблизи 50-го шпангоута правого борта. Кроме этого на крейсере никаких других взрывов, которые можно было в ту ночь (наблюдая в перископ) спутать с попаданием, не произошло. Хасимото также нарисовал схему своего маневрирования перед выпуском торпед. В соответствии со схемой Хасимото заметил «Индианаполис», находясь в 10 000 метрах (10 933 ярдов) восточнее лодки, и через 27 минут после обнаружения произвел шеститорпедный залп. Как раз в это время, судя по оборотам, «Индианаполис» шел со скоростью 17 узлов на прямом истинном курсе 262°. Таким образом, дистанция от крейсера до лодки была примерно 15 321 ярд, а не 10 933 ярда, когда Хасимото впервые обнаружил свою цель с мостика Джи-58. Другими словами, разница составляет чуть более двух миль.

Хотя ошибка в определении расстояния до цели в течение ночной атаки вполне возможна и понятна, однако она становиться весьма существенной, если принять во внимание, что эта ошибка входит в число нескольких, довольно странных неувязок в истории Хасимото.

При даче показании до суда Хасимото говорил, что скорость «Индианаполиса» в момент обнаружения составляла 11–12 узлов.

В опубликованном в 1954 году отчете о потоплении «Индианаполиса» Хасимото оценивал скорость крейсера в 20 узлов, однако в 1957 году он снова вернулся к прежней оценке — 12 узлов.

Хотя порой историку бывает очень трудно сделать какие-то более или менее правильные предположения относительно мотивов тех или иных действий, тем не менее, совершенно очевидно, что в течение ряда лет в истории, рассказанной самим Хасимото, постоянно присутствуют крупные противоречия и неувязки.

Отчет Хасимото о потоплении «Индианаполиса» обычными торпедами был опубликован в 1954 году. В предисловии к американскому изданию книги Хасимото «Потопленные» опытный американский подводник капитан 1-го ранга Эдвард Бич доказывает, что при потоплении «Индианаполиса» Хасимото, скорее всего, применил «кайтены». В этом отношении интересно отметить еще и тот факт, что Хасимото никогда не уменьшал количество попадании в «Индианаполис» с трех до двух. Возможно, это произошло из-за того, что выступая на суде над Маквеем, японский подводник заявил, что он ясно видел три попадания в атакованную им цель. Именно ясно видел, а не считает, как он сказал на предварительном допросе. Позднее, как мы увидим, Хасимото заявит журналистам, что сам видел четыре попадания.

Не меньше поводов для размышлений дает и схема, представленная Хасимото в 1945 году военному суду, разбирающему дело Маквея. Схема показывает, что Джи-58 за те 27 минут, которые прошли с момента обнаружения цели (11:05) до выпуска торпед (11:32) совершила маневр в виде латинской буквы S. После торпедного залпа, согласно схеме Хасимото, подводная лодка повернула на север-северо-восток и легла на курс примерно 022°. Указанный маневр, по словам Хасимото, был предпринят для выхода в лучшую позицию для выпуска торпед, поскольку Хасимото считал, что обнаруженная им цель может пройти прямо над ним или очень близко от него, а японским торпедам в то время необходимо было пройти некоторое расстояние, чтобы их взрыватели встали на боевой взвод.

Позиция Джи-58 относительно «Индианаполиса» в момент выпуска торпед совпадает с отчетом, опубликованным Хасимото в 1954 году, однако поворот лодки на курс 022° является противоречием, которое весьма трудно объяснить. В своей книге Хасимото утверждает, что выпустил шесть торпед, и еще до того, как первая торпеда поразила цель, привел лодку «на курс параллельным курсу противника».

В 1959 году Хасимото обнародовал другую версию маневрирования Джи-58 перед выходом в атаку на «Индианаполис». В беседе с опытным военно-морским журналистом Джозефом Харрингтоном, который изучал действия «кайтенов» в годы войны, Хасимото описал маневрирование своей лодки не в виде латинского S, а в виде круга. Харрингтон пишет:

«Он (Хасимото) приказал положить руль вправо, и лодка описала длинный и плавный круг, он привел ее снова на тот же самый курс, которым лодка шла в момент обнаружения цели. Однако циркуляция завершилась гораздо дальше той точки, через которую должен был пройти корабль врага… Хасимото скомандовал шеститорпедный залп. „Четыре попадания!“— громко объявил он своему экипажу, приказав затем увеличить глубину погружения и резко повернуть вправо. Этим маневром он хотел занять положение впереди противника, оставаясь достаточное время на глубине при перезарядке торпед для новой атаки».

Однако, даже если описанная лодкой циркуляция была просто разворотом, а не полной циркуляцией, то у Джи-58 просто не должно было хватить времени вернуться «на тот самый курс», на котором был обнаружен «Индианаполис». Более того, по какой-то необъяснимой причине количество торпедных попаданий увеличилось с трех, согласно версии 1945 и 1954 годов, до четырех, по версии 1959 года. Что же касается «резкого поворота Джи-58 вправо» — по версии 1959 года, то это примерно соответствует заявлению Хасимото 1954-го года о том, «что он привел лодку на курс, параллельный курсу противника», однако обе эти версии противоречат схеме, собственноручно составленной Хасимото в 1945 году. Это противоречие особенно важно, поскольку в 1954 году Хасимото утверждал, что находясь в 60 градусах справа по носу «Индианаполиса», он совершил маневр, выводящий его на параллельный курс с противником. Причем этот маневр, по словам Хасимото, был совершен еще до попадания первой торпеды.

Однако, в 1959 году Хасимото утверждал, что подобное маневрирование было совершено уже после того, как четыре торпеды попали в крейсер. В одной из своих последующих публикаций Харрингтон снова посвящает значительное внимание этому моменту. Харрингтон приходит к выводу, что из разговоров в Токио с Хасимото и Екото, который сам был водителем «кайтена», а также благодаря другим исследованиям стало очевидным, что Хасимото действительно использовал обычные торпеды. Кроме того, Хасимото рассказал Харрингтону, что он заметил пятнышко в юго-восточной части горизонта, которое превратилось в «Индианаполис», который шел ничего не подозревая. Он (Хасимото) совершил циркуляцию, чтобы немного увеличить дистанцию, а затем выпустил торпеды. Странности, связанные с этим маневром, мы уже рассмотрели, однако тут имеется еще одно противоречие, поскольку, когда «Индианаполис» был замечен Хасимото в качестве «пятна», он находился восточнее Джи-58, а не в «юго-восточном части горизонта». И только тогда, когда Хасимото смог увидеть надстройки и трубы американского крейсера, он мог удостоверится, что цель идет не прямо на него, а пройдет несколько южнее. Следовательно, когда «Индианаполис» находился юго-восточнее Джи-58, его силуэт достаточно ясно был виден с японской подводной лодки.

Бич доказывает, что выполнение подобного маневра американской подводной лодкой (разворот на 112 градусов) потребовало бы приблизительно 3 минуты времени. Однако Хасимото утверждает, что выпустил свои торпеды с дистанции 1500 метров. Самуель Морисон пишет, что этим торпедам, имеющим скорость 48 узлов… необходимо было чуть более минуты, чтобы достичь цели. Пока выпущенные Джи-58 торпеды шли к «Индианаполису», «каждая минута», по словам Хасимото, «казалась вечностью». Если считать, что слово «минута» употреблено не в буквальном смысле, а является фигуральным выражением для описания томительных секунд ожидания попадания его торпед в цель, то тогда отчет Хасимото соответствует техническим аспектам выпуска торпед, их движения к цели и последовавшим взрывам. Однако в этом случае у Джи-58 не было бы достаточно времени, чтобы завершить свой разворот на 112 градусов. Необходимо помнить, что Джи-58 была менее маневренной, чем американские лодки времен Второй мировой войны. Поэтому, если выражение «каждая минута казалась вечностью» означает, что выпущенные Хасимото торпеды действительно шли к цели несколько минут, что позволило Джи-58 совершить указанный маневр, то тогда нужно считать, что лодка находилась не в 1500, а примерно в 4500 метрах от «Индианаполиса» в тот момент, когда она выпустила торпеды. Однако стрельба торпедами с таким высоким процентом попаданий ночью из подводного положения с дистанции почти 2,4 мили представляется маловероятной. Парадокс налицо, а самые последние объяснения Хасимото, которые он сделал, не очень убедительны. Самый тщательный перевод японской идиоматической фразы, употребленной Хасимото, также не решает проблемы. Дословно эта фраза читается: «Интервал времени (между выпуском торпед и попаданием первой торпеды) был менее одной минуты». Для торпед, выпущенных с дистанции 1500 метров, все совпадает, но вопрос с маневрированием остается открытым. И наконец, в 1959 году, по словам Хасимото, маневр был выполнен уже после того, как цель получила попадание, — на этот раз попадание четырьмя торпедами. Таким образом, версия Хасимото 1959 года, несмотря на содержащиеся в ней фундаментальные ошибки, была, по-видимому, попыткой сглаживания некоторых противоречий предыдущих версий.

Американские отчеты о гибели «Индианаполиса» почти полностью основаны на версиях Хасимото. Ричард Ньюкомб утверждает, что «кайтены» в потоплении «Индианаполиса» не применялись, а контр-адмирал Маквей, просматривавший рукопись Ньюкомба, не обнаружил в ней никаких ошибок. Однако, как базисный документ, Ньюкомб использовал книгу Хасимото. Одним из наиболее оригинальных и сильных аргументов Ньюкомба в пользу неиспользования «кайтенов» является указание на то, что все попадания в «Индианаполис» произошли почти одновременно.

Ньюкомб доказывает, что в цель попали только две торпеды из шести, выпущенных с трехсекундными интервалами с дистанции 1500 метров. Возможно так оно и было, однако в любом случае «кайтены» или комбинация «кайтенов» с обычными торпедам также могла быть причиной подобных взрывов.

Морисон также придерживается точки зрения использования обычных торпед в разделе «Гибель „Индианаполиса“» в своей многотомной истории «Операций ВМС США во Второй Мировой Войне». Базисными документами, использованными Морисоном, были книги «Оставить корабль!» и «Потопленные». Тем не менее, знаменитый морской историк отмечает в своем труде и мнение капитана 1-го ранга Бича.

Таким образом, в течение всех послевоенных лет причиной гибели «Индианаполиса» принято было считать обычные торпеды, поскольку американские авторы почти полностью полагались на различные объяснения Хасимото. Вопрос о «кайтенах» учитывался, однако, из-за недостатка весомых доказательств их использования, а равно более или менее правдоподобных объяснений, почему Хасимото не желает признаваться в их использовании, американские авторы приняли традиционную точку зрения, восстанавливая причину гибели «Индианаполиса» с учетом попадания в него обычных торпед. Однако, мы вправе задать вопрос: «А не существуют ли возможные альтернативы интерпретации этой интригующей загадки?»

Некоторые из уцелевших при гибели «Индианаполиса» убеждены что при потоплении крейсера были использованы «кайтены». Они вспоминают, что когда их крейсер уже тонул, произошел третий взрыв. Весьма вероятно, что это мог быть взрыв котлов или какой-нибудь другой внутренний взрыв, но с равным правом можно считать, что это был и «кайтен», сумевший только в последний момент выйти на цель. Однако, если этот взрыв и был, его никак нельзя считать доказательством утверждения Хасимото о том, что он видел третье попадание обычной торпеды, поскольку, по его же словам, этот третий взрыв произошел почти одновременно с тем двумя, что подтверждаются американскими источниками.

Более того, сам Хасимото признает, что когда «Индианаполис» тонул, он находился ниже перископной глубины и не вел визуального наблюдения за противником. Кроме того, не совсем ясна судьба всех «кайтенов», которые имела на борту Джи-58. Хасимото утверждает, что с 28 июля по 12 августа он выпустил все «кайтены», но в атаке на «Индианаполис» их не использовал. Если верить Хасимото, его «кайтены» утопили три, а может быть и четыре американских корабля. Эти утверждения Хасимото никак не подтверждаются американскими источниками, даже если считать, что атакованные «кайтенами» американские корабли не были потоплены, а только повреждены. Более того, в своей книге «Потопленные» Хасимото вообще не сообщает о том, куда девался его «кайтен № 6». По его словам «кайтены № 1 и № 2» были выпущены в атаку 28 июля, «кайтены № 4 и № 5» — 10 августа, а «кайтен № 3» — 12 августа. Тем не менее, Хасимото пишет, что Джи-58 вернулась 17 августа в Японию, не имея «кайтенов» на борту. В итоге, в интервью с Харрингтоном в 1959 году Хасимото указал, что его шестой «кайтен» (по-видимому, «кайтен № 6») «имел механическую неисправность и не мог быть выпущен».

Однако, один из бывших офицеров лодки Джи-58 не соглашается с версией Хасимото. В октябре или в начале ноября 1945 года американский морской офицер Гарри Барк исследовал системы электрооборудования на большинстве японских подводных лодок типа «Джи». При осмотре подводной лодки Джи-402 Барк встретил японского офицера-подводника, который заявил, что во время последнего боевого похода Джи-58 служил на ней в качестве инженер-механика. Японский офицер рассказал Барку, что в атаку на «Индианаполис» были выпущены «кайтены» и что это был один из тех немногих случаев, когда это самоубийственное оружие было успешно применено.

К сожалению Барк не имеет никакой дополнительной точной информации или каких-либо более конкретных сведений о своей беседе с бывшим офицером подводной лодки Джи-58. Он даже не знает его имени. И тем не менее, хотя свидетельство Барка недоказательно и фактически основано на молве, оно может стать весьма важным, если посмотреть на нее с другой точки зрения. Чрезвычайно важными являются источник и дата этой истории — ее рассказал японский офицер и задолго до 27 ноября 1945 года, когда Министерство ВМС США объявило о том, что «Военный Суд рассмотрит дело капитана 1-го ранга Чарльза Б. Маквея, командира крейсера „Индианаполис“, который погиб 30 июля 1945 года в Филиппинском море в результате действий противника». 10 декабря 1945 года, то есть через несколько месяцев после беседы Барка с японским подводником, в Вашингтон прибыл Хасимото, чтобы дать показания перед Военным Судом над Маквеем об обстоятельствах гибели «Индианаполиса». Через четыре дня газета «Нью-Йорк Таймс» поместила статью с заголовком «Японский рассказ о потоплении торпедами американского крейсера».

Барк, который хотя и не мог документировать свой разговор с японским подводником на борту Джи-402, вспоминает, что он был очень озадачен явным противоречием между историей, рассказанной Хасимото в Вашингтоне, и историей потопления «Индианаполиса», рассказанной бывшим инженером-механиком Джи-58. Конечно, большую помощь в выяснении этого вопроса могли бы оказать дополнительные документированные свидетельства со стороны японцев. Однако, к сожалению, ничего нового обнаружить не удалось. В архивах японского Ведомства Самообороны не оказалось ни вахтенного журнала Джи-58, а равно — никаких других документов, связанных с последним боевым походом этой подводной лодки. Поэтому создается впечатление, что японские источники по данному вопросу исчерпаны.

За день до своих показаний на суде над Маквеем Хасимото сказал представителям американского флота, что сразу же после торпедирования «Индианаполиса» он доложил об этом своему командованию. Однако в своей книге «Потопленные» Хасимото об этом не говорит. Ньюкомб, по-видимому, ошибается, когда указывает, что около 3 часов ночи 30 июля Хасимото направил на базу специальное сообщение, в котором, в частности, говорилось: «выпустил шесть торпед и добился трех попаданий в линейный корабль типа „Айдахо“, который совершенно определенно затонул». Сомнение об отправке такой радиограммы вызывает тот факт, что официальное японское коммюнике, несмотря на обычное для японцев хвастовство, заявило только о повреждении американского линкора в результате действий подводной лодки. Что касается японского оперативного сообщения на эту тему, то оно было перехвачено и декодировано американцами, однако весьма сомнительно, чтобы это сообщение было настолько специфическим, как об этом пишет Ньюкомб.

В официальном сообщении ВМС США «Об обстоятельствах гибели тяжелого крейсера „Индианаполис“» указывается: «Через 16 часов после фактической гибели „Индианаполиса“ в распоряжении Штаба Главнокомандующего Тихоокеанским флотом США было единственное указание на это событие, перехваченное из японского сообщения, в котором говорилось о потоплении японцами „чего-то“ (что именно — было неизвестно) в позиции, которая примерно совпадала с позицией, где в это время должен был находиться „Индианаполис“».

Вплоть до декабря 1945 года военно-морские силы США не знали точно причину тех взрывов, что приведи к гибели «Индианаполиса», хотя официальная точка зрения начала формироваться после того, как последние из 316 спасенных моряков «Индианаполиса» были подобраны около полудня 8 августа — примерно через 108 часов после гибели крейсера! Формирование официальной точки зрения также базировалось на воспоминании Маквея о том, что примерно через три минуты после взрывов он «отправил» срочное сообщение об этом бедствии. В действительности же это сообщение не было передано в эфир из-за выхода из строя системы электроснабжения корабля. Маквей утверждает, что в составленном им сообщении говорилось о попадании в крейсер двух торпед. В «Боевом Рапорте „Индианаполиса“», составленном 26 августа 1945 года также говорилось, что, «как полагают взрывы произошли от попадания в крейсер двух торпед, выпущенных подводной лодкой противника». Конечно, логично было предположить, что взрывы произошли от попадания торпед, поскольку наличие двух, так близко расположенных друг к другу мин в открытом море маловероятно. Судя по всему, не было сделано никаких попыток выяснить, управлялись или нет эти торпеды водителями-смертниками. Но в любом случае «Боевой рапорт» и составленный Маквеем «Отчет о гибели „Индианаполиса“» считались секретными вплоть до 1953 года.

Между тем, причина гибели крейсера преподносилась общественности весьма туманно и двусмысленно. Первое официальное сообщение о гибели «Индианаполиса» появилось 14 августа 1945 года. В нем просто говорилось: «Крейсер „Индианаполис“ погиб в Филиппинском море в результате действий противника».

Родственники погибших на крейсере получили соответствующие уведомления. Газетный отчет об этом событии был цветистым, но весьма туманным. 15 августа газета «Сент-Луис-Пост-Диспетч» писала о том, что «два гигантских взрыва взметнулись над стройным корпусом крейсера „Индианаполис“, который по-видимому, стал добычей японской подводной лодки».

Примерно в то же время газета «Нью-Йорк Таймс» в сенсационном духе также сообщила, что «после гигантского двойного взрыва, который, как считают, был вызван попаданием одной или двух торпед, выпущенных не обнаруженной японской подводной лодкой из мрака ночного моря, крейсер „Индианаполис“ затонул в течение 10 минут». Так что до суда над Маквеем общественность, а похоже, и Военно-Морские Силы не были информированы о том, что «Индианаполис», судя по словам Хасимото, был потоплен тремя из выпущенных в него шести торпед.

Послевоенное общественное мнение Америки прекрасно отражалось американской прессой. Сенсационные новости о военных преступлениях стран Оси печатались одновременно с сообщениями о потоплении «Индианаполиса» и гибели трех четвертей его экипажа. Это могло повлиять на Хасимото. В связи о этим интересно отметить, что сообщение о 59 высших японских руководителях, внесенных в список военных преступников, было опубликовано рядом со статьей о японских человекоторпедах, именуемых «кайтены». Кроме того, за три дня до прибытия Хасимото в Вашингтон газета «Нью-Йорк Таймс» сообщила о том, что военный трибунал в Маниле признал виновным и приговорил к повешению японского генерала Томооки Ямасита. Конечно, нет доказательств того, что Хасимото был постоянным читателем газеты «Нью-Йорк Таймс», хотя он знал английский язык и мог получить эту газету во время своего пребывания в Вашингтоне.

Однако, сообщения о расследовании нападения на Перл-Харбор, репортажи о ходе заседаний Международного Военного Трибунала а Нюрнберге и потрясающие истории о японских зверствах во время войны печатались японскими газетами «Домен Тсусин-Ша» и «Асахи», а также сообщались и другими средствами массовой информации Японии. Поэтому весьма вероятно, что Хасимото опасался, что его посчитают военным преступником, если он признается в том, что утопил «Индианаполис» (последний крупный американский корабль, потерянный во время войны), используя позорное оружие, управляемое самоубийцами. Жертвы при этом были исключительно высокими, а многие из уцелевших почти четыре дня беспомощно оставались на милости океана в кишащих акулами водах. Если даже командир погибшего крейсера был отдан под суд, то что должен был ожидать для себя Хасимото — командир японской лодки, потопившей этот крейсер? Он прекрасно знал, что англичанами был казнен командир немецкой подводной лодки U-852 и что ведомство, ведающее демобилизацией Японского Императорского Флота, начало расследование деятельности девяти японских подводных лодок. Однако, как также было хорошо известно Хасимото, американские подводники в течение всей войны беспощадно использовали обычные торпеды против японских кораблей, включая и невооруженные торговые суда. Этот факт в огромной степени оправдывал применение самим Хасимото обычных торпед против боевого корабля, а уж поскольку Хасимото дал такие показания в первые послевоенные дни, когда общественное мнение стран-победителей жаждало мести и один за другим следовали процессы над военными преступниками, то он уже был вынужден придерживаться версии применения обычных торпед и несколько лет спустя при опубликовании своей книги «Потопленные». Если бы Хасимото в своей книге или в более поздних интервью изменил свою первоначальную версию и признался бы в применении «кайтенов» при атаке на «Индианаполис», то в самом лучшем случае он потерял бы лицо, не говоря уже о других более худших последствиях.

Мы не претендуем на то, что применение «кайтенов» при потоплении «Индианаполиса» является окончательно доказанным. Напротив, считаем, что убедительных доказательств, способных прояснить все аспекты этой запутанной истории, добыть невозможно.

Однако, очевидно, что собственный отчет Хасимото о применении обычных торпед противоречив, а в отношении некоторых конкретных аспектов и неточен. Конечно, всем хорошо известно, насколько труднопреодолимым является языковый барьер. Даже самые опытные переводчики не застрахованы от ошибок. Но если ошибки перевода могут стать причиной мелких расхождений японского и английского текстов, то ими никак нельзя объяснить те поразительные противоречия, которые имеют место в независимых друг от друга западных публикациях, основанных исключительно на различных устных и письменных заявлениях Хасимото. В заключение скажем прямо, что эта история не поддается окончательному анализу из-за отсутствия неопровержимых доказательств. И уж никак нельзя считать доказательствами выдержки из книг, предназначенных для широкого читателя.

Однако, ни один исследователь этой историй не должен так легко игнорировать те обстоятельства, при которых в декабре 1945 года пленный вражеский офицер излагал свою версию трагедии «Индианаполиса» перед судьями военного трибунала.

Д-р Карл Бойд. (Отдел военных исследований кафедры истории университета г. Норфолк, штат Вирджиния.)