Я буду летать

Глава 8

— Как думаешь, мы здесь надолго застряли? — спросил Ник, идя по знакомому коридору вниз. — У меня через неделю увольнительные, — горестно вздохнул Мишка, — на Землю хотел слетать. Своих давно не видел, соскучился.

— А мои далеко… Только на каникулах полечу. Если…

И Ник замолчал, останавливаясь перед поворотом. Впереди что-то подозрительно зашуршало. Парни переглянулись.

— Я себя прям в кошмарном сне ощущаю, — пожаловался Мишка, зябко потирая ладони. — Не знаю, кто придумал этот ужас, но боюсь, нас он в конце концов переварит, как биотопливо для какой-нибудь системы.

— Глупый ты, Мих, — не согласился Николай, — это же чудо, а не корабль. Думаешь, здесь всегда была земная атмосфера? Или вода, подходящая нам по минерализации? Могу на что угодно поспорить, Имхар подстраивался на ходу и до сих пор подстраивается. А вот мы вряд ли смогли бы за считанные минуты переоборудовать любой из наших кораблей под, скажем, углекислый газ и водород.

Мишка нервно рассмеялся, мотнул головой и признал:

— Ты прав. Надеюсь, Имхар не ошибется с настройкой и не обольет нас соляной кислотой вместо воды.

И они дружно шагнули за поворот, обозрели пустой коридор и, не сговариваясь, прибавили шаг. Чудо-чудом, но вернуться в рубку хотелось побыстрее.

Ангар встретил их тишиной. Николай с вздохом облегчения оглядел стоящие в ряд машины. Все на месте, все целые.

Мишка сразу рванул к своей, Ник с неодобрительным вздохом — сказано же не разделяться! — отправился следом. Все равно им в каждую лезть за пайком.

— Ах ты! — друг пораженно замер, забыв слова, тыкая пальцев в нечто, устроившееся сверху на носу «Стража».

Ник пригляделся.

— Похоже на цветок, — неуверенно сказал он, — только странный какой-то, весь зеленый и с шерстью на лепестках.

— Цветок?! — взорвался яростью Мишка, и цветок нервно дернулся, пополз на другую от них сторону.

— Стоять! — заорал парень, помчавшись следом. — Живо! Слез! С моей! Пчелки!

— И что так нервничать? — сокрушенно спросил сам у себя Ник, заметив, как переднюю стойку оплело темно-фиолетовое… Воображение мгновенно нарисовало, как они выдирают «Стражей» из местных джунглей. Нет, это никуда не годится. Если им повредят движки, как они взлетать будут?

— Имхар, можно тебя отвлечь? — крикнул курсант в пустоту ангара.

— Внимательно слушаю, — отозвался корабль.

— Эй, мозги в коробочке, — донеслось злобное с той стороны истребителя.

— Не могли бы вы избавить наши машины от своих обитателей, — Ник повысил голос, стараясь перекричать друга, а то пустят их на переработку за хамство в воспитательных целях.

— Конечно, — легко согласился Имхар.

Через пару мгновений сверху раздался подозрительный цокот. Ник задрал голову, наблюдая, как отъехала в сторону одна из панелей и оттуда…

— А-а-а! — заорал, рывком уходя под истребитель, Мишка. Ник, примороженный, остался на месте, смотря, как черная метровая капля обрастает суставчатыми лапами — десятью, как величественно, под мерзкий стрекот она стекает по тонкой, вибрирующей струне. Как перед приземлением из капли показывается мелкая голова, открывается черная пасть, передние лапы тянутся схватить цветок… Ник словно наяву услышал хруст, с каким цветок исчезает в пасти чудовища, но тут произошла заминка. Десятиногая капля зависла, покрутилась недоуменно, потом скользнула по корпусу на один бок, перетекла на другой.

Ник тоже ощутил недоумение, наклонил голову, заглядывая под брюхо истребителя и только успел заметить мелькнувшую под хвостовой частью спину друга.

Капля поползла туда же.

— Никушка, солнце наше, скажи ей пусть убирается, — панически шипел Мишка и, судя по топоту, успешно передислоцировался под соседнюю машину. — Чего прицепилась?

— Сам попроси, — предложил Ник, предупредив: — Только вежливо.

Капля перепрыгнула на следующий истребитель.

Мишка выругался и помчался, петляя меж «Стражей». В конце ангара откашлялся и сиплым голосом, старательно гася панические нотки, попросил:

— Имхар, спасибо, помощь больше не нужна. Мы тут сами… как-нибудь. Отзывай свою… свое… Короче, ну вот это вот.

Струна неуловимо зазвенела, и капля спрыгнув с третьей по счету машины, недовольно стрекоча, уползла обратно на потолок.

— Фу-у-х, страхолюдина какая, — красный от бега Мишка вытер вспотевшее лицо, второй рукой зажимая ворот термобелья.

— Всего лишь живой уборщик, — пожал плечами Ник, с подозрением присматриваясь к выпуклости на груди друга. — Не понимаю, почему он к тебе прицепился…

— Это не уборщик, а сущий монстр. Зачем на маленьких бросаться?! — продолжал кипеть негодованием Мишка.

— Мих, — прищурившись, протянул Ник, — ты ничего не хочешь рассказать?

Парень округлил глаза, отчаянно замотал головой и вдруг сменил тон на сладко-успокоительный:

— Не трясись, маленький. Никто тебя не съест. Обещаю. Дядя Миша о тебе позаботится, да, малыш?

Из-за ворота термокофты показался подрагивающий зеленый лепесток. Ник мученически закатил глаза…

Девушка в очередной раз застонала — ей явно снился кошмар, и Алекс решился. Сел ближе, аккуратно поднял, переложил голову себе на колени, одну ладонь пристроил на ледяной лоб, второй обхватил, согревая, ладони.

Н-да… видел бы его отец. Рыцарь в качестве обогревателя. Только вот принцесса… Знакомые девчонки всегда следили за собой: волосы, глаза, губы, постепенно становясь похожими друг на друга: эдакие куклы с большими глазами, гладкой кожей и идеальными, длинными волосами. Только красота тоже приедается… Так что Алекса давно было не удивить женской красотой, а тут…

София явно не прибегала к корректировкам своей внешности. Темные, жесткие, чуть курчавые волосы, непослушной шапкой лежали вокруг головы. Челка до самых глаз, вечно живущая отдельной, от хозяйки, жизнью. Не идеальная кожа. Тонкая. Почти прозрачная. Мелкий курносый нос. Как сказала бы его соседка по поселку, где он жил с родителями в коттедже: «Такие давно не в моде!». И презрительно задрала бы свой, идеально ровный — творение дорогого хирурга.

А руки… Пальцы у Софи были длинными, тонкими, но в каком состоянии!

Хмурясь, он разглядывал многочисленные шрамики, некоторые совсем свежие, обломанные ногти. Наверняка, поганка, нарушала технику безопасности при работе с инструментами!

И куда ее в технари?! — с раздражением подумал он. Сама себя загубит! Если случится чудо и они достанут Феникса, он с ним серьезно поговорит. Пусть вправит мозги сестре. Не ее это — гайки крутить.

Длинные ресницы кидали тень на скулы, и Алекс улыбнулся, вспомнив, как в первый раз его поразил ее взгляд. Черные глаза, темные, словно бездна. И улыбка… Такая светлая, открытая… Она стояла, встречая их, пилотов, возвращавшихся с полетов. И во взгляде было столько всего, что он даже споткнулся. Кто-то грубо пошутил, мол, очередная запала, и улыбка увяла, смявшись, точно букет цветов под грубой подошвой сапога. Алекс долго корил себя потом за то, что промолчал и не вступился, ища взглядом знакомую копну черных волос…

А как она летала в «Цитадели»! Чувствовалось, обучал Олег, но и сама упорно тренировалась. Нет, о чем только думали в приемной комиссии, не разглядев прирожденного пилота?! Ясно же, что человек не может без неба.

— И что у нас есть? — Игорь Валерьевич оглядел собравшихся преподавателей. На станции время близилось к вечеру, но у него не было времени ни на ужин, ни на обед, как и у остальных, а потому начальник академии распорядился принесли в кабинет бутерброды с чаем.

— Пришли результаты внутренней проверки вступительных экзаменов курсанта Серовой, — первым слово взял Николай Александрович. — Я видел, как она летает на симуляторе. Для наглядности, — и он вывел на экран прохождение трассы Нетопырем. Игорь Валерьевич одобрительно вскинул брови, глядя на шустро скользящий меж колец истребитель. — Потому и решил уточнить, что помешало ей с такими данными сдать вступительный экзамен. Есть подтверждение, что имело место внешнее воздействие на машину, которое и привело к сбою, а также зависанию в передаче данных. Сбой был в пару секунд, но на таких скоростях, как вы знаете, даже пару секунд критичны. Я попросил инициировать расследование в отношении данного приемного пункта и аннулировать результаты пострадавших с правом пересдачи на следующий год.

— Похвально, Николай Александрович, похвально, — нерадостно прокомментировал его речь начальник академии, — мы уже поняли, что курсант Серова достойна своего талантливого брата и летает ничуть не хуже. Без тренировки, знаете ли, угнать «Стража»… Я бы сказал, она талантливее Феникса. Но, боюсь, ваши добрые намерения пропали в пустую, ибо теперь курсанту Серовой светит не пересдача экзамена на летный факультет, а расследование, обвинение и приговор.

— Это если мы ее вернем на базу, — сварливо заметил Владимир Сергеевич.

Игорь Валерьевич предупреждающе кашлянул:

— Не если, а когда. Иначе, нас самих, гм, отсюда под белы рученьки. Четыре пропавших курсанта, это вам не топливо на сотню литров списать. За это нас… — он поморщился и продолжать не стал.

Преподаватели кисло переглянулись. Хотелось бы верить, что они справятся, но…

Проверка не дала особых результатов. Наставники характеризовали девушку с положительной стороны: звезд с неба не хватала, но старалась. По теории была одной из лучших. Практику знала слабее, но не всем же гениями быть. С ребятами не конфликтовала. Все остальное, по мелочи, не вписывалось в картину угона: «На пилотов заглядывалась. Вечерами на обзорке пропадала. Зубрилой была. А про брата мы вообще только сегодня узнали. Скромная. Не хотела привлекать внимания родством с Фениксом».

На личном планшете девушки кроме подтверждения того, что Серова серьезно увлекалась полетами, больше ничего стоящего не нашлось.

— Так что жду идей. Самых бредовых. Нам нужен результат, — начальник академии обвел присутствующих выжидательным взглядом.

— Случайность? Диверсия? Может, нам хотели проблем подкинуть? — принялся перечислять полковник Капывалов.

— Кто? Китайцы? Так вроде мы их устраиваем, как соседи. В прошлом году они нас размазали на гонках, чертяки, — и Владимир Сергеевич, как ответственный за полетную подготовку, горестно вздохнул. — А было бы у нас побольше таких, как Серова, мы бы им надрали задницу. Это что получается, Игорь Валерьевич. Мы здесь сидим, ждем талантливых пилотов, как манну небесную, а их там, на Земле, сливают, чтобы сын какого-нибудь генерала продолжил традицию семьи, хотя у этого сынка таланта ноль?!

— Не кипятись, — осадил его начальник академии, — не все эти сынки бесполезны. Возьми того же Жданова. А что касается сливов… Расследуем, не переживай. Докопаемся и до заказчика, и до исполнителя. Накажем. Надеюсь, в следующий раз это отпугнет желающих пролезть не на свое место. Но с Серовой надо решать. То, что она пострадала, не извиняет того, что угнала истребитель.

— А если она не врала? — поднялся с места Березин. — Ее последние слова были о том, что она летит за братом. Если это правда?

— Это чушь! — возмутился Капывалов. — Ее брат пропал за пределами Солнечной системы.

— Погодите, — поднял руку начальник академии. — Допустим, это так. И что нам дает?

— Если предположить, что кто-то сказал ей, что брат жив и может к нему доставить. Зная, насколько они были близки, она бы точно согласилась.

— Хорошая версия, — одобрил Игорь Валерьевич. — Остался вопрос: кто и на чем. И откуда такие технологии, что у нас даже патруль ослеп и не смог ничего разглядеть? А маячки перестали работать.

— У меня есть отчет о медицинском состоянии пострадавшего курсанта, — открыл на планшете нужную страницу Березин. — Медики предполагают мощное кратковременное воздействие на мозг.

— Чем? — не понял Игорь Валерьевич.

Березин развел руками.

— Я бы сказал: чем-то энергетическим, — добавил он и спросил: — Мы можем получить запись всех сигналов в промежутке времени данного воздействия? Есть у меня одна идея, хочу проверить.

Начальник академии разрешающе кивнул, и Капывалов заскользил пальцами по экрану планшета, оформляя запрос.

Связисты сработали быстро. Подключились по видеосвязи и доложили, что в то время, когда Виктора лишали комбинезона, были совершено три личных входящих звонка — учебное время, звонки поступали обслуживающему персоналу, плюс работали пять линий связи предполетной подготовки, ну и стандартных три открытых канала с Землей и два с Луной.

— Проверьте все частоты. Мы ищем любые помехи, любой внешний сигнал, присоединившийся к основной передаче. Что-то постороннее, без допуска. Он должен быть чем-то более осмысленным, чем просто шум, — командовал Березин, и связисты заработали, проверяя.

— Есть! — доложил один из курсантов минут через пятнадцать, когда преподаватели успели уничтожить бутерброды и наливали себе по второй чашке чая. — Вот тут очень странная сигналограмма. Сейчас отфильтрую, попробую замедлить и усилить звук.

Сначала кабинет наполнило шуршание белого шума, а потом в него плелся ни на что не похожий голос: «Спа-а-ать!».

Березин успел даже открыть рот, чтобы скомандовать: «Отставить», но голова уже упала на руки, и он погрузился в сладкий, полный радостных сновидений сон.

Проснулся он от того, что его трясли за плечо. Открыл глаза, какое-то время непонимающе смотрел на наклонившееся над ним лицо начмеда. Тот был в костюме полной защиты, и пластик бликовал от светильников, делая лицо мужчины трудно узнаваемым.

— Николай Александрович, вы меня слышите? — глухо, как из-под воды, до него донесся голос подполковника Егорова.

Березин кивнул. Мысли после резкого пробуждения путались и отказывались просыпаться.

— Как вы себя чувствуется? — настаивал на ответе мужчина.

Березин поднял голову, огляделся — кабинет заполнили люди в белых громоздких костюмах. Кого-то из коллег уже разбудили, но кое-кто продолжал сладко спать, похрапывая и открыв рот.

— Что случилось? — спросил Березин, растирая ладонями лицо и пытаясь призвать мысли к порядку.

— Мы бы тоже хотели это знать, — пробубнил Егоров. — Связисты и вы. Больше никто не пострадал. Берем пробы воздуха. У курсантов уже взяли кровь. Показатели в норме.

И он пожевал губу, явно недовольный тем, что загадка не поддается быстрому решению.

— Не трудитесь, — Березин зевнул, спохватился, прикрыл ладонью рот, — это был звуковой сигнал. Он вырубил сегодня утром курсанта Веселова, а потом и нас. Мы сглупили, усилив его без проверки. Утром же, если я прав, усилителем выступила курсант Серова.

Начмед нахмурился, просмотрел какие-то данные на планшете и потянул застежку костюма.

— Похоже, вы правы, — проговорил он, снимая защиту с головы, — воздух в норме. Вы говорите звуковой сигнал? Который отправил в сон стольких людей? Невероятно. Я могу его услышать?

— Можете, — согласился Березин, — только без меня и в наушниках. Еще желательно в постели. Вообще, неплохо бы запатентовать данную технологию, если, конечно, удастся ее повторить. Идеальное же снотворное.

Начмед его энтузиазма не разделил, продолжая недоверчиво разглядывать потенциального пациента.

— И все же я попросил бы вас пройти полное обследование, — заявил он, наконец, — не нравится мне это.

— И мне, — честно признался Березин. — Скажите, док, вы слышали о подобных технологиях?

Подполковник задумался, посмотрел на потолок, потом на проснувшегося начальника академии.

— Я состою в ОМСВ (Открытое Медицинское Сообщество Врачей) и в курсе последних разработок, однако волновые воздействия на мозг не моя специализация. Впрочем, я могу поспрашивать.

Березин с благодарностью кивнул, подозревая, что расспросы вряд ли дадут что-то полезное. Похоже, его версия с неким кораблем — не к ночи упомянутым черным странником — обретает все более правдоподобные черты. Хотя черный странник не заманивает к себе добровольцев на борт…

Они не стали засиживаться — большинство из пострадавших с трудом давило зевоту и Игорь Валерьевич волевым решением отправил всех отдыхать, мол, утро вечером мудренее. Если дети попали на борт к неизвестной, но явно высокоразвитой цивилизации, вряд ли им грозит что-то серьезное прямо сейчас.

— Уверен, этим сигналом, при определенной модуляции, и мозги вскипятить можно, — высказался Капывалов. — То, что был выбран мирный вариант, говорит о многом. Да и Серову они уговорили отправиться к ним добровольно, пообещав найти брата. Или же брат и так у них.

— Принимается за версию, — кивнул начальник, — утром жду всех с новыми соображениями. В обед у нас гости — доклад сегодня ушел наверх, так что к их приходу мы должны иметь на руках нечто большее, кроме догадок.

Увидев парней, Алекс сразу заподозрил неладное. У Мишки столь вдохновленное выражение лица было лишь раз, когда ему удалось хитростью обойти соперников на эстафете. Результат тогда аннулировали, но Мишка все равно гордился своим почти чемпионством. Вот и сейчас он бодро шел впереди с лицом победителя, повесив на шею, словно шарф, спасательное одеяло.

Ник держался от друга на почтительном расстоянии, еще и поглядывал так, словно тот был прокаженным.

— Не орать, — шепотом предупредил Алекс открывшего было рот Николая, тот понимающе кивнул, аккуратно сложил упаковки с аварийным запасом на пол.

Мишка опустил свою ношу и громким шепотом воззвал к потолку:

— Имхар, дружище, не мог бы ты создать нам, где посидеть? А то на полу неудобно как-то.

Алекс потрясенно посмотрел на Мишку. «Дружище? Посидеть?»

— Его укусил кто-то? — спросил он тихо у Николая.

— Хуже, — мрачно ответил тот.

От обсуждения странного поведения друга их отвлек вздыбившийся буграми пол. Бугры чуть растеклись, принимая удобную для сидения форму.

То есть он еще и слушается?! — ошалело подумал Алекс.

Мишка замурлыкал:

— Прекрасно, спасибо.

Алекс сглотнул, ощущая себя опоздавшим на последний поезд. И что же там произошло внизу, что относящийся с подозрением к Имхару Мишка вдруг проникся к нему теплыми чувствами?

— Парни, налетаем, — Мих зашуршал упаковкой.

Софи теперь укрывали три одеяла, и она перестала пугать холодностью кожи, так что Алекс мысленно поздравил себя хоть с одной решенной проблемой.

Они каждый взяли по саморазогревающемуся контейнеру, и от запаха еды живот предательски заурчал. Алексей потянул уже ложку в рот, но застыл на месте, заметив, как нечто зеленое высунулось из-под края одеяла, требовательно коснувшись шее Мишки.

— Какого?! — вскочить возможности не было — голова Софи продолжала лежать у него на коленях, так что Алексу осталось лишь тыкать пальцем в грудь друга. — Что это?!

— Новый член экипажа, — безрадостно ответил Николай, запихнул полную вилку мясного пюре в рот, прожевал и добавил: — Паразит, которого приютили.

— Сам ты «паразит», — обиделся Мишка, погладил по топорщившейся ткани, — он хороший.

И сунул руку за пазуху, доставая «морскую звезду» зеленого цвета и повышенной пушистости. Подцепил пальцем кусочек мяса, протянул. «Звезда» изящно сняла его одной из конечностей и запихнула куда-то в центр. Миг: волоски примялись, распрямились и кусочек пропал.

— Ишь ты, — восхитился Мишка, — нашу еду уважает.

— Хищник, — прокомментировал Николай, добавляя: — Вот сейчас ты заснешь, и он начнет тебя тихонько жрать.

— Где вы его взяли? — выдохнул Алекс, давя желание встать, встряхнуть обоих и заставить осознать, что они не в игрушки играют. Не время для питомцев или глупостей.

— С «Пчелки» сняли, — ответил за Мишку Ник, поедая паек.

Запах оказался сильнее нарисовавшейся проблемы, так что Алекс начал есть, решив, что позже со всем разберется.

После еды их всех неумолимо потянуло в сон. Имхар без просьбы изменил форму кресел, вытянув по длине. Мишка завалился на спину, уложил «паразита» на грудь и принялся его почесывать, отчего тот начал менять шерсть с зеленой на малиновую и обратно.

— Он тепло любит, — сказал, ни к кому не обращаясь, Мишка, — и маленький еще. Обидеть могут.

И он красочно принялся рассказывать о спасении малыша от злобной черной твари. Выходило душераздирающе и эпично.

— Не оправдывайся, — фыркнул Алекс, мужественно назначая себя первым на дежурство. Хотя глаза слипались, но кто-то должен был приглядеть за обстановкой. — Учти, сам взял — сам отвечаешь. И до первой проблемы с Паразитом, понял?

Мишка облегчено выдохнул и сразу повеселел, а через пару минут успокоено засопел носом.

— Разбуди меня, я следующий, — сонно попросил Ник.

Алекс стиснул зубы, ощущая, как дрема накатывает все сильнее, а глаза слипаются так, что сил нет противостоять и голос шепчет в уши: «Спа-а-ать».