Я был в Ку-клукс-клане

Глава первая Чрезвычайный вызов

Я вздрогнул и проснулся. Моя рука уже инстинктивно шарила под подушкой, где я держал пистолет. И только почувствовав успокоительную прохладу металла, я понял, что меня разбудил звонок. Было темно, и сначала мне показалось, что это раньше времени звонит будильник. Выругавшись про себя, я зажег свет. Было два часа ночи. Тут только я заметил, что звонок перестал звонить, и сообразил, что это телефон.

«Беда», — подумал я. Однако мне было известно, что если я не подойду к телефону, то могу попасть в еще худшую беду, и поэтому, встав с постели, пошатываясь, неверными шагами направился в коридор и снял трубку.

— Кто это? — спросила трубка. Я узнал этот голос, похожий на грохотание бетономешалки, работающей на половинной скорости, — голос Картера, «Главного Палача» из куклуксклановского «Клуба клавалеров» — этого замаскированного отряда убийц.

— Джон Перкинс, — назвал я имя, под которым жил с тех пор, как вступил в Клан в качестве тайного агента с целью собрать улики против Ку-клукс-клана.

— Ваш номер, Перкинс? — последовал резкий вопрос.

— Семьдесят три, — ответил я, назвав номер своей членской карточки «Клуба клавалеров».

— Белый… — произнес Картер первую половину тогдашнего пароля Клана.

— Человек, — назвал я отзыв.

— Уроженец?

— США.

Убедившись, что я действительно «брат-клановец» и «клавалер», Картер прекратил дальнейшую процедуру опознавания, к которой мы, «клавалеры», обычно прибегали при телефонных разговорах.

— Говорит Клируотер, — важно назвал он свою кличку, под которой был известен как наш начальник. Это Чрезвычайный Вызов! Помни свою клятву быть готовым ответить на призыв. Вызов неотложный! Захвати свой балахон и приезжай в полной готовности в Блэк Рок.

Совершенно проснувшись к этому времени, я лихорадочно соображал. Когда Картер оказал «приезжай в полной готовности», я знал, что он имеет в виду: я должен был захватить с собой любое смертоносное оружие, которым располагал. «Блэк Рок» — это тайное наименование пригорода Атланты — Бакхеда, одного из многочисленных сборных пунктов «клаваяеров». Кому-то — негру, еврею, католику или члену рабочего профсоюза — в эту ночь предстояло подвергнуться избиению бичами куклуксклановцев или чему-нибудь похуже. А может быть, меня просто пригласили на мои собственные похороны? Это тоже могло случиться всякий раз, когда я принимал участие в каких-либо делах Клана. Смогу ли я во-время позвонить заместителю генерального прокурора штата Джорджия Дану Дюку, который руководит моей антиклановской деятельностью? Удастся ли сорвать намечающееся избиение или линчевание?

— Послушай, Клируотер, — чуть слышно произнес я, — у меня недавно был очень сильный грипп, и я не думаю, что смогу быть особенно полезен вам этой ночью.

— Клансмен! — загремел Картер. — Ты знаешь клятву не хуже меня. И мне известно, что ты не прикован к постели. А другого оправдания нет. Ты должен приехать! — Я услышал, как щелкнула повешенная им трубка.

Я и сам знал, что иного выхода нет, что я буду «изгнан» из числа «подданных» «Невидимой Империи» Клана, если не откликнусь на вызов. Когда «Чрезвычайный Вызов» посылался по почте, надпись, напечатанная красной краской на маленьких карточках, гласила: «Да не обмани нас в этом!» и подпись: «По предписанию Его Величества Мага Империи».

Все действия, предпринимаемые «Клубом клавалеров», который является «Военным Департаментом» Ку-клукс-клана, совершаются с одобрения «Мага Империи» или «Великого Дракона». Члены Клана не только дают клятву беспрекословно повиноваться распоряжениям клановской иерархии, но и присягают в том, что будут принуждать к повиновению любого члена «братства», нарушившего эту клятву. Я видел; как одного такого «нарушителя», который предпочел наказание изгнанию, заставили бежать обнаженным сквозь строй клановцев, вооруженных бичами. У меня не было ни малейшего желания оказаться на его месте.

Я быстро набрал номер прямого аппарата Дюка, который он установил у себя дома, чтобы держать в секрете от враждебно настроенной телефонной компании нашу операцию с Кланом. Дюк должен был выехать из города по служебным делам, и я очень волновался, пока в трубке не послышался его заспанный голос. Вкратце я сообщил ему подробности полученного мною «Чрезвычайного Вызова».

— Вы имеете какое-либо представление о том, за кем они на этот раз охотятся? — спросил Дюк.

— Ни малейшего, — должен был признаться я.

— Ну что ж, постараюсь во-время направить моих людей в Бакхед, — сказал Дюк. — Если у вас будет возможность еще раз позвонить мне, не возбуждая ничьих подозрений, — позвоните, когда еще что-нибудь узнаете.

— Хорошо, — ответил я. — И, пожалуй, мне следует двигаться: в этих делах опоздание может плохо кончиться.

Через несколько минут с пистолетом в кармане и черным балахоном «клавалеров» под сиденьем машины я мчался по пустынным улицам города.

Подъехав к Бакхеду, я увидел машины других «клавалеров», прибывших раньше меня. Они стояли на некотором расстоянии одна от другой, как нас учили делать, чтобы избежать подозрений.

К перекрестку продолжали подъезжать автомобили, и я понял, что мне не грозит опасность прибыть последним. «Интересно, — подумал я, — здесь ли находятся люди Дюка?»

Вся наша операция «Антиклан» была настолько рискованной, что Дюк не раскрывал меня даже перед своими тщательно отобранными тайными агентами департамента юстиции штата Джорджия, а я, в свою очередь, не знал никого из них. Ку-клукс-клан настолько глубоко проник во все органы, призванные проводить в жизнь законы штата, что я, чтобы застраховаться от возможности провала, даже деньги получал со специального счета.

Оставив свою машину в темном переулке, я направился в обход к стоянке автомобилей позади заброшенного театра, где было место нашего сбора. Я подсчитал, что собралось около сорока «клавалеров». В руках у каждого был балахон, спрятанный в небольшой чемоданчик. (Продавая эти чемоданчики по десять долларов за штуку, «Великий Дракон» загребал немалую прибыль.) Кое у кого балахоны были в бумажных мешках, а то и просто завернуты в газету.

Покуривая и негромко переговариваясь, «клавалеры» ожидали приказаний Картера о предстоящем налете. Сам Картер проверял присутствующих по списку. Наконец, удостоверившись в том, что все тридцать семь вызванных «клавалеров», отобранных по признакам, известным лишь самому Картеру, явились, он поднял руку, давая сигнал собраться около него, и сказал:

— Ну что ж, пока неплохо. Вы все заслуживаете похвалы за то, что прибыли своевременно. Теперь разойдитесь и по одному направляйтесь, в кафе «Уинго». Балахоны возьмите с собой, но пока не надевайте их. Повнимательнее смотрите, не следят ли за вами.

Кафе «Уинго» — одно ив тех заведений Ист-Энда в Атланте, которое специализируется на бифштексах. Оно открыто всю ночь. Мы, «клавалеры», раз в месяц встречались там по вечерам за бифштексом и маисовым виски, но я никак не мог себе представить, для чего нужно было направлять нас туда в половине третьего ночи. У меня мелькнула мысль, что, пожалуй, у Картера хватит подлости отомстить повару негру, который во время нашего последнего визита в кафе отказался готовить, когда узнал, что мы куклуксклановцы.

Решив позвонить Дюку по пути в «Уинго», я медленно двинулся с места, не зажигая фар, пока не повернул за угол. Настроив смотровое зеркальце, я глянул назад, не едет ли кто-нибудь за мной. И только хотел вздохнуть с облегчением, как заметил, что сзади идет машина с потушенными огнями. Кто это: люди Дюка или следящие за мной «братья-клавалеры»? Автомобиль держался довольно далеко от меня, и я не мог этого определить.

Я пробовал ехать и быстро и медленно, но ни то, ни другое не помогало. В конце концов мне удалось оторваться от следовавшей за мной машины на значительное расстояние. Метнувшись за угол, я едва не перевернулся. Я выключил свет и мотор и по инерции скатился в самую глубину темной аллеи, которая вела к какому-то дому. Там cpазу же залаяла собака. Я ясно представил себе, что может случиться, если в доме зажгут свет…

Казалось, прошло много времени с тех пор, как я оторвался от преследовавшего меня автомобиля. Но вот он опять вынырнул из-за угла. Затаив дыхание, я ждал, что меня заметят и затормозят. Машина с ревом мчалась по улице. Немного задержавшись на углу, она вскоре исчезла и облаках ныли.

Собака лаяла все громче, и я подумал, что мне удалось спастись от преследователей лишь для того, чтобы подвергнуться наподению разгневанного хозяина дома. Я одновременно нажал и на стартер и на акселератор. Мотор взвыл, в доме вспыхнул свет. Но мне понадобилось всего несколько секунд, чтобы вырулить задним ходом на улицу и ринуться по направлению к — ночной аптеке, откуда я мог позвонить по телефону.

Эпизод со слежкой взволновал меня, главным образом, по следующим соображениям: если моими преследователями были «клавалеры», это означало, что они подозревают, что я и есть тот самый «шпион», которого Клан так рьяно старается обнаружить. Кроме того, это помешало бы мне сообщить Дюку о новом сборном пункте в кафе «Уинго», если его люди не смогли сами добраться туда.

Я два раза объехал вокруг аптеки, прежде чем решил, что звонить безопасно. Войдя внутрь, я удостоверился, что соседние телефонные кабины пусты. Дюк сказал мне, что его люди только сейчас сообщили ему, что упустили автомобиль, за которым пытались следовать от Бакхеда. Машина ушла от них, не дав им приблизиться, и они не могут описать ее.

— Хорошо, что вы позвонили! — сказал Дюк. — Они мне будут снова звонить через пять минут, и я направлю их к «Уинго».

Закончив разговор и не видя больше никаких признаков погони, я поторопился к «Уинго», стараясь наверстать упущенное время. Все «клавалеры» уже находились в отдельной комнате, где мы обычно собирались. Картер стоял у двери.

— Наденьте балахоны, а маски не нужно, — приказал он.

«Братья» сидели за длинным столом, составленным из нескольких небольших обеденных столов. Большинство заказало сосиски, а Картер поставил полдюжины дешевого виски в качестве вознаграждения за «верность». Даже без масок все они выглядели ужасно. Я прибыл последним, и Картер, заняв свое место во главе стола, сразу же обратился к там с вопросом:

— За кем-нибудь следили?

— Да, — тут же ответил я. — За мной шла набитая людьми Дюка машина с потушенными фарами, и мне пришлось чертовски покрутиться, пока я их не стряхнул. Потому-то я и опоздал. Нет никаких сомнений, что этот проклятый шпик все еще действует.

Картер, мигая, смотрел на меня.

— А ты уверен, что стряхнул их? — спросил он наконец.

— Совершенно!

— Еще за кем-нибудь следили? — спросил Картер, оглядывая комнату.

— Да. Они пытались перехватить и меня, — сказал один из «клавалеров» по имени Натан Джонс, — но мне все же удалось от них отделаться. Кто-то должен возместить мне стоимость бензина, который я израсходовал.

Это заявление было встречено смехом «братьев», но Картер тут же их обрезал.

— Это не смешно! — загремел он. — Иуда, которого мы так долго пытаемся поймать, сидит сейчас за этим столом. Наконец-то я знаю, кто он! Вот поэтому я и созвал вас сегодня — прихлопнуть ловушку и решить, какого наказания заслуживает предатель!

Стояла холодная январская ночь, однако я весь покрылся потом.

— Назови имя проклятого подлеца! — закричали «клавалеры», и я присоединился к ним, вкладывая в свои выкрики весь энтузиазм, на какой еще был способен.

— Не торопитесь, — сказал Картер, мрачно улыбаясь. Он играл в кошки-мышки, внимательно «вглядываясь в лицо каждого из присутствующих. Был какой-то короткий миг, когда я хотел броситься к двери. Она была закрыта, но, насколько мне было известно, с другой стороны никем не охранялась. Однако у меня мелькнула мысль, что Картер мог запереть ее на ключ. Я прикидывал, каковы мои шансы выбраться из этой комнаты в случае, если мне удастся припугнуть их всех своим пистолетом. Шансы были невелики, а когда я заметил, что Картер держит одну руку под столом, решил сидеть спокойно и ждать, что будет.

— Я сказал вам всем, чтобы вы прибыли в полной готовности, — заявил Картер, — Давайте посмотрим, чем вы можете работать!

Он вытащил из-под своего балахона полицейский револьвер специального образца калибра 45 и положил его перед собой на стол. Примеру Картера последовали «клавалеры», ругнись и крича, чтобы им дали поскорее разделаться с предателем. Вскоре на столе появились пистолеты, пружинные ножи — «смерть черномазым», кистени, кастеты и бич, сделанный из куска ремня, отрезанного от лесопильного привода; бич был прикреплен к отпиленной рукоятке бейзбольной биты. Я решил, что теперь уже нет никаких шансов вырваться.

— Мы хорошо подготовились! — закричал один из «братьев». — Скорей назови нам предателя!

Но Картер только улыбался. Вокруг него раздавался дикий вой, похожий на тот, какой поднимает свора жаждущих крови гончих, загнавших свою жертву и скрежещущих зубами в предвкушении того, как они будут рвать ее на части.

Картер продолжал улыбаться и наблюдать.

— Что мы сделаем с доносчиком? — раздался чей-то голос.

— Вы знаете наказание, — ответил Картер. — «…Смерть, смерть от руки брата!..» — Он цитировал слова клятвы, которую все мы давали перед вступлением в Клан. Согласно этой клятве мы обязались заплатить жизнью, если выдадим секреты Клана.

— Давайте вывезем его в лес, прибьем к стволу за половые органы и подожжем дерево. Потом дадим ему в руки нож и скажем: «Режь или гори!» — закричал один из энтузиастов.

Посыпались и другие предложения, одно кровожаднее другого. Я также попытался (не очень, впрочем, настойчиво) предложить кое-что от своего имени. Шум нарастал.

Время от времени Картер подливал масла в огонь.

— Нам пришлось очень долго ждать, пока мы смогли припереть к стене предателя, — говорил он. — Но теперь любой из вас, у кого заплачены членские взносы, может свободно с ним расправиться. Я начну с того, что поставлю его перед алтарем Клана и буду работать над ним, пока рук не сотру до локтей!

— Не кажется ли вам, что нам следует сначала лишить его подданства Невидимой Империи? — спросил один из приверженцев устава. Процедура изгнания обычно связана с тягуче длинной церемонией, которая предусматривает пародию суда и завершается символическими «похоронами» изгнанного «брата».

— Когда мы с ним разделаемся, ему уже не понадобится изгнание, — мрачно заявил Картер, все еще наблюдая за присутствующими. Но теперь он больше не улыбался.

Внезапно я понял, что Картер нас обманывает, что он не имеет никакого представления о том, кто же действительно «предатель». Я чуть было не улыбнулся, но, к счастью, удержался от этого, так как Картер был достаточно умен, чтобы правильно истолковать улыбку в такой момент. Однако мысленно я выругал себя, что не учел того, что Картер мог расставить ловушку просто в надежде, что кто-нибудь попытается спастись и попадет в нее. Сделав большой глоток виски, я снова присоединился к хору орущих голосов, но со значительно большим, чем прежде, энтузиазмом

Наконец, когда нас уже нельзя было больше дурачить, Картер поднялся.

— Братья клансмены и подлый предатель! — начал он сардонически. — Мне жаль разочаровывать вас, но мы должны еще на некоторое время отложить расправу. Я не знаю, кто из вас предатель, однако я надеялся, что если ему дать сегодня свободу действий, то он, пытаясь ускользнуть, сам затянет петлю на своей шее. Жаль, что так не получилось. Я не могу понять, как может кто-нибудь, зная о наказании, решиться предать Клан! Но нам, по крайней мере, удалось сократить число подозреваемых до тридцати семи человек, сидящих сейчас здесь, в этой комнате. Мы идем по следу предателя и приближаемся к нему все ближе и ближе. Мы знаем, что и сейчас он здесь, иначе за нами бы не следили. Наша разведка состоит из самых лучших полицейских детективов Атланты. Мы наверняка поймаем его!

Я хочу поблагодарить вас всех за то, что вы быстро собрались сегодня. Нам предстоит много славных дел, и мы займемся ими сразу же, как только ликвидируем этого негодяя. Пока он находится среди нас, наши руки связаны, Поймайте его, и я обещаю вам, что мы озарим небеса огненными крестами! Каждую ночь у нас будут дела!

А теперь снимите ваши балахоны и отправляйтесь по домам. И если кого-нибудь из вас остановят люди Дюка, помните долг клавалеров: быть готовыми, когда вас призовут, но также иметь голову на плечах и уметь молчать. Зашейте свои рты, и люди Дюка не смогут задержать вас… Раз-зойдась!

«Клавалеры» торопливо накинулись на остатки виски, продолжая громко ругаться, но ничего нового по части наказания «предателя» предложено не было. Когда с виски было покончено, все стали расходиться.

Никогда еще я не «расходился» с такой радостью, как на этот раз.