Яхтсмен

Глава 10 Между магией и наукой

— Это было эффектно, — Максим осторожно взял из моих рук трость и положил ее на стол. — Ты извини, если я переборщил, — он похлопал ладонью по плечу. Я кивнул.

— Похоже, что это было как раз то самое чудо?

— Практически, — девушка снова нависла над предметом.

Мне отчего-то стало смешно и я издал непонятный звук, то ли кашлянув, то ли чихнув. Неведомая сила в трости с головой медведя! Вот это фокус!

— Ты чего? Это все очень серьезно, зря смеешься, — покачала Даша головой.

— И что здесь? — спросил Максим.

— Вот как раз для точного ответа мне и понадобится кое-какое время. Я не знаю, сколько это займет. Может, день или неделю. Зависит от того, как пойдут эксперименты.

— Но мы же только что все продемонстрировали! — воскликнул я.

— Хорошо, гений, давай, объясни нам тогда природу этого явления, — девушка забрала волосы в хвост и оперлась обеими руками на стол. — И тогда я пойму, что я не нужна здесь и спокойно поеду домой.

Я пристыженно затих, но в то же время во мне бурлило любопытство. К счастью, это ощущал не только я, но и Максим.

— Что ты можешь сейчас нам сказать? — спросил он, сделав сперва шаг к столу, но потом остановившись на месте. — Что это вообще такое? Там нет ни пружин, ни вентиляторов, ни газовых баллонов — ничего, что могло бы генерировать такой ветер.

— Ага, — ткнула она пальцем в здоровяка, — ты у нас, значит, делаешь упор на науку. Ну, а ты? — Даша пристально посмотрела на меня. — Тоже признаешь верховенство науки и требуешь логичных объяснений?

— Я-я…

И сразу же у меня в голове все смешалось. Истории Арама, заметка в интернете про съеденного человека, эта чертова трость, которая колышет ковры и посылает волны воздуха. Как будто я попал в другой мир.

Кто другой расскажи мне все это — рассмеялся бы в лицо. Видеть собственными глазами — другое дело. Да и доказательств событий у меня имелось предостаточно.

— Э-эй, расслабься, Витя, — рыжеволосая помахала пятерней перед моим лицом. — Ты чего завис?

— Слушай, давай… давай я тогда займу противоположную сторону. Что у нас там? Волшебство и магия тогда будет? — наконец-то нашелся я.

— Ага, сообразил, — фыркнула она и с видом лектора вернулась за стол. — Я не буду пока вдаваться в подробности, потому что ситуация довольно общая. Перед нами — предмет силы. Можете называть его как угодно, как вам нравится, — она постепенно вошла во вкус и принялась активно жестикулировать. — С точки зрения науки это что-то вроде аккумулятора или что там еще есть, — она принялась чертить в воздухе кольца, усердно вспоминая терминологию.

— Конденсатор? — подсказал Максим.

— Ну да, что-то типа такого. Там же остаточная энергия обычно, да? Вот, — продолжила она, когда мой невольный партнер в этом деле утвердительно кивнул. — А если говорить с точки зрения магии, то…?

— Артефакт? — приподняв бровь закончил я за нее предложение.

— Тоже верно. Всякие заговоренные предметы, амулеты и прочее — это артефакты. Они же — предметы, которые аккумулируют в себе силу.

— И откуда ты это знаешь? — недоверчиво спросил Макс, сложив руки на груди.

— Таких вещей очень много, на самом деле, — ни капли не смутившись, продолжала девушка. — Когда смотришь на это со стороны, кажется, что их — с десяток во всем мире.

— А на самом деле? — чувствуя азарт от того, что передо мной сейчас раскроются тайны вселенной, спросил я.

— На самом деле таких предметов — сотни, если не тысячи. Другое дело, что они лежат вот так, как эта трость, не вызывают никаких вопросов.

Я слышал, как начальник охраны клуба «Дельфин» в задумчивости поскреб коротко стриженную голову. Ну и что с того, что в мире их много, крутилось у меня в мозгу, но задать этот вопрос я не решался, чтобы не обидеть Дашу, которая уже вошла во вкус и вела лекцию довольно эмоционально.

— Что, у вас нет никаких вопросов? — она широко раскрыла глаза. — Ну вы даете…

— Вопросы есть, — проговорил Максим. — Но они кажутся слишком странными.

— Их слишком много, — добавил я. — Не знаю, с чего начать.

— Прекрасно, — рассмеялась рыжая. — Я тут с вами диалог веду, чтобы работа шла, а вы халтурите. Ну же, хватит стесняться. Спрашивайте, а вместе мы придем к чему-нибудь. Я надеюсь, — добавила она уже не так радостно.

— Ты нарочно сделала это разделение на магию и науку или в этом есть какой-то смысл? — выпалил я, чтобы опередить «конкурента».

— И да, и нет, — последовал ответ и я закатил глаза.

Вот тебе и «задавай вопросы». А вместо ответов будут новые загадки. Я постарался не корчить недовольных мин, но в этот момент очень неудачно зачесалось ухо.

— Парни, как же с вами сложно, господи, — всплеснула она руками. — Как человек, который свято верит в науку, я не могу просто взять и оголтело называть все необъяснимое магией. Но пока нет четкого описания работы различных предметов силы, назвать это все наукой я тоже не могу. И потому вот это вот, — она указала раскрытыми ладонями на трость с набалдашником в виде медвежьей головы, — оно лежит между магией и наукой. Но никак не за их пределами.

— Тогда объясни мне, почему никто этим не занимался раньше? Про такие вещи пишут бульварные газетенки. Нет официальных исследований. Хотя бы намека какого-то — и того нет. А вот шарлатанов — пруд пруди, — продолжал наседать Максим, выбрав себе роль скептика.

— Вот как раз шарлатаны все и портят. А еще — ученые, которые считают ниже своего достоинства копаться в «этом», — она изобразила брезгливого старикашку, который кончиком пальца тыкает в трость. — И еще кое-кто, но это другая история. А людей, вроде меня, можно в Красную книгу заносить. Если ты не слышал про Роберта Валиа, Константина Михейко или Джованни Валетти — как ты можешь говорить, что никто не занимался этим раньше?

— Кто все эти люди? — терпеливо спросил он, пока я полез в смартфон искать имена в интернете.

— Все они посвятили свою жизнь изучению непознанного. Таких артефактов. Их природы, применения на благо человечества. Правда, этого хотел только Михейко, а остальные рассчитывали получить деньги.

— Как банально, — пробормотал я, листая список ссылок на Михейко. Я решил начать с него, потому что иностранцы почти всегда покрыты какими-то легендами, да и в целом лжи больше.

— И не говори, — закивала Даша. — Валиа, который, несмотря на свою бургундскую фамилию, был настоящим британцем, планировал искать и продавать такие артефакты. Его услуга была лишь в «подтверждении истинности».

— Да уж, настоящий британец, — не удержался Максим. — А Валетти?

— Этот намеревался использовать их напрямую. Стоит ли говорить, что смерть обоих была внезапной и не очень естественной?

— А Михейко вроде бы как прожил долгую и счастливую жизнь, разве нет? — не отрываясь от дисплея, спросил я. — С одна тысяча восемьсот двадцать седьмого до тысяча девятьсот третий — довольно много для той эпохи, разве нет?

— Грустная судьба постигла почти все его труды. И память о нем тоже.

— Как же ты узнала обо всем этом, если из трех перечисленных тобой двое — торгаши, а наследие нашего соотечественника стерто из истории.

— Везде есть свои каналы и способы достать. Вот, например, — девушка быстро метнулась к чемодану, порылась в книгах и вытащила кожаную тетрадку. — Одна из частей дневника Константина Михейко. В ней он пишет и о тех двоих. И о своих исследованиях.

— Но это же все… — Максим собрался спорить дальше, но просто махнул рукой. — Мы не о том говорим. Допустим, что перед нами действительно аккумулятор. Что за сила в нем? Электрическая? Магнитная?

— Как раз этого я не знаю и не смогу дать ответ. Просто какая-то сила. Энергия. По сути, она может оказаться разной. А может — одно и то же.

— В смысле, разной? — удивился я, продолжая на автомате листать ссылки про других личностей.

— Вот здесь уже и близко нет научной обоснованности. Сейчас, сейчас приведу пример, — она приложила пальцы к вискам. Где-то на улице раздался звук клаксона. — О, точно, машина.

Мы с Максимом переглянулись. Никому непонятно, как это может быть связано. Но девушка не останавливалась.

— Даже еще проще, паровоз. Огонь — горит. Вода — греется, закипает, пар толкает и одна энергия переходит в другую, в энергию движения. Фу-ух… — она села на скрипучий табурет, подперла ладонью щеку и устало спросила: — Понятно?

— Угу, — кивнул я.

— Ничего непонятно, — Максим оказался более любопытным, меня же вполне устроил такой общий ответ. — Как она туда попадает? Это ведь обычная деревяшка! И выходит как? Получается, что разозлился — и чудо-трость можно использовать вместо ружья?

— Возможно, — девушка пожала плечами. — Я и говорю, что сейчас мне для проверки нужно только время. Вот, коллеге своему спасибо скажи, что он «активировал» трость. У меня на это могло уйти больше времени.

— Тогда мне нужно позвонить, — произнес мой широкоплечий товарищ и вышел.

Лайма, устало виляя хвостом, подошла ко мне. Поскольку стульев рядом не было видно, я опустился на пол рядом с ней.

— Он всегда такой? — спросила Даша.

— Какой? Дотошный? Наверно, да.

— Ужасно просто. Я и сама толком не понимаю пока, что это за штука.

— А что в ней такого особенного? Ты же сказала, что артефактов много.

— Много, да, но они все разные.

— То есть, не все они выдают вот такие волны воздуха? — я вытянул шею, чтобы посмотреть на трость.

— Она может и что-нибудь другое, только мы об этом пока не знаем.

— Но трость ведь неодушевленный предмет, правда? — с опаской спросил я. Девушка только улыбнулась.

— Нет, конечно. Трость — это всего лишь трость. Вот подари ее добродушному человеку, который никогда не сердится. И он до последнего будет видеть в ней прекрасного помощника при ходьбе.

— Значит, бояться ее саму по себе не стоит?

— Не стоит совсем, — утвердительно кивнула девушка.

— А того, кто ее сделал?

Даша поджала губы и, немного покатав трость по столу так, чтобы медвежья морда смотрела прямо на нее, ответила:

— Наверно, не стоит. Ведь он уже умер. Мне сказали, что этой трости больше сотни лет.

Я немного успокоился. Если предмет не представляет собой никакой опасности, то можно расслабиться.

— А как их такими делают, эти артефакты? Обряды какие-нибудь или заклинания читают?

— Хорошо, что почти все так думают, — заговорщическим тоном ответила Даша. — Потому что если бы люди знали, что, ммм, пусть так и будет называться — магия — заключена не в словах и не в жестах, тогда они бы нашли гораздо больше неизведанного. А знаешь, может оно и к лучшему?

— Может, — пожал я плечами. — А чем же тогда она?

— Наверно, в самом человеке. Может быть в эмоциях. Видишь, злость заставляет эту штуку работать. А может в силе воли. Это настолько абстрактные понятия, что самый неожиданный человек вдруг заставляет артефакты действовать.

— Как в сказках? Все эти чистые душой люди, без помыслов, без злобы, которых короли и султаны отправляли на поиски сокровищ?

— В этом есть своя правда, — согласилась девушка. — Но точного ответа не даст никто. Вот животные, например, — она подозвала к себе Лайму и та, довольная обилием внимания, залезла к девушке на ноги. — Нет, не тяжелая, — ответила рыженькая в ответ на мой обеспокоенный взгляд. — Животные — они могут быть артефактами? Или управлять ими? Этого мы никогда не узнаем, потому что эти друзья человека нам никогда и ни за что не скажут. Ну, беги.

Она спустила собаку с коленей, а я пытался переварить информацию, пока Лайма усердно лизала мне нос.

— Ты не ответила, — сказал я, справившись с Лаймой. — Как их делают?

— Я не знаю. Мне казалось, что это своеобразный секрет, который знают только избранные. Еще раньше я думала, что время создания артефактов давно ушло. Что их делали во времена Крестовых Походов. Или Римской Империи. А до нас дошли только крохи. Амулеты. Драгоценные камни. Золотые монеты. Но эта штука не такая старая, но тоже артефакт. Значит, кто-то относительно недавно делал их. В историческом масштабе недавно, конечно же, — добавила она.

— Очень интересно и все равно непонятно. Кто, как, зачем, — я поднялся на ноги и потянулся. — Наверняка их кто-то коллекционирует, а может, даже не знает, что такая штука есть у него под боком.

Я подошел к столу и взял трость в руки. Посмотрел на раскрытую медвежью пасть. Смотрелась внушительно и даже немного пугающе. К нам вернулся Максим.

— Дали добро на исследования. С условием не разбирать на части.

— Конечно, — девушка закивала. — И сроки устраивают?

— Да.

— Хорошо, тогда я продолжу работу. Кто из вас останется?

— Ты останешься? — спросил меня здоровяк.

— Если надо, то останусь. На завтра у меня планы.

Совсем не хотелось мне тратить день на просиживание штанов даже сегодня, но выбор был невелик.

— Знаешь, на самом деле я думаю, что мы можем оставить Дарью одну, чтобы она могла лучше сосредоточиться на работе, — вдруг сказал Максим.

— Согласен полностью! — я вскочил на ноги. Вот уж действительно отличная новость!

— Тогда увидимся завтра, — рыжая углубилась в свой блокнот, а потом, пока мы еще не ушли, направилась к чемодану и достала еще стопку книг.

— Ага, — кивнул телохранитель Петра Григорьевича, а потом по-дружески похлопал меня по плечу. Правда, так, что у меня даже согнулись колени.

Мы молча спустились вниз и только когда мы оказались в машине, я наконец спросил:

— Почему ты не остался?

— Я тут подумал, знаешь… доверие, все-таки, должно быть, — и он мечтательно откинулся на сиденье, а потом добавил. — Просто пока вы болтали, мы с одним товарищем смонтировали скрытую камеру. Аккумулятора хватит на несколько дней, а там посмотрим.

— Вот ты жук! Я думал, ты и правда решил дать девушке немного свободы.

— У нее хорошие рекомендации от знакомых Петра Григорича, но все же стоит некоторое время проверять человека в деле.

— А к чему тогда весь этот разговор про распределение кто когда дежурит?

— Так чтобы не расслаблялась, — твердо ответил Максим. — Это психологический эффект. На многих действует. Ты вот, например, наверняка бы попытался сбежать, если я решил силой тебя возить с собой в качестве помощника. Да и каким бы ты тогда помощником был? Я тебя даже одного на парковке у аэропорта оставил, ты и то ни на шаг от машины не отошел.

— Все нарочно? — у меня отвисла челюсть.

— Ничего не делается просто так. Мы не пришли бы к тебе, не устрой ты разгром. И ты бы не устроил его, не посчитай ты нужным тащиться в клуб за своей женой. И так далее. У всего есть причина. Важно лишь то, с каким отношением ты подходишь к делу, и все.

Я молча обдумывал его слова. В чем-то он точно был прав. Может быть, мне не стоит воспринимать этого парня в штыки?

— Пожалуй, твоя психология работает, — признался я.

— Даже не сомневался в этом.

— Максим, слушай… что ты вообще думаешь про эту историю с тростью?

— Можно не так официально, можно просто Макс. Все-таки, мы с тобой тут оба как бы товарищи по несчастью, отрабатываем свои долги. А насчет трости — у нас есть спец, который отлично знает свое дело.

Он достал небольшой планшет из бардачка, настроил изображение с камеры, которая снимала лестничный пролет, ведущий на чердак.

— Здесь есть типовой датчик пересечения линии, — пояснил он. — Если кто-то пройдет во внеурочное время, мы заметим. И еще, — произнес Макс, на этот раз выглядевший немного смущенным, — надеюсь, я не слишком переборщил с тычками? Надо было тебя разозлить.

— Нет, нормально все, — отозвался я. — Того требовала ситуация.

— Тогда мы должны сработаться, — он протянул руку и стиснул мою ладонь мертвой хваткой.

— Сработаемся, — я с трудом разлепил побелевшие пальцы. — Если ты мне ничего не сломаешь во время работы.