Когда Нанъин-но горо[167] был правителем Микава, он завязал отношения с Иё-но го, служившей во дворце Сокёдэн[168]. Как-то он сказал ей: «Хочу прийти», но она послала ему передать: «Ухожу во дворец, в покои фрейлины опочивальни».
Тогда он:
Тамасударэ
Утито какуру ва
Итодосику
Кагэ-во мисэдзи то
Омофу нарикэри
так он сказал. И еще:
Нагэки номи
Сигэки мияма-но
Хототогису
Когакурэ итэ мо
Нэ-во нами дзо наку
Только все стонет
В густых горных лесах
Кукушка.
Хоть и спрятана в деревьях,
Все же слышен плачущий голос.
И тому подобное говорил ей.
И вот как-то он к ней пришел, а она стала уже его выгонять, говоря: «Сейчас же возвращайтесь к себе». А он:
Синэ то тэ я
Тори мо аэдзу ва
Ярахаруру
Ито икигатаки
Кокоти косо сурэ
Ответное стихотворение очень было интересно, но не дошло до нас.
Еще он приходил к ней как-то вечером, когда шел снег, поговорили они о разном, и тут же она сказала: «Уже ночь спустилась. Возвращайтесь к себе». Он собрался было уходить, но валил сильный снег, он тянул дверь, но никак не мог открыть. Тогда он:
Вага ва са ва
Юкифуру сора ни
Киэнэ то я
Татикаэрэдомо
Акэну итадо ва
так сказал.
«И стихи слагает, и говорит изящно, отчего же никак не складывается у нас? Не оттого ли, что лицо его очень уродливо, как на него взглянешь?» – так она как будто о нем рассказывала.