Юный Скрудж: очень страшная рождественская история

31

Наклонив плечо, я ударил им в невидимую преграду. Сдвинуть её с места не удавалось. Напрягшись, я толкал изо всех сил.

— Это ничего тебе не даст, Скруджман, — произнёс чей-то голос.

Я вихрем обернулся и снова ахнул, глядя на Дух Рождества настоящего с его носом-картошкой, румяными щеками и локонами рыжих волос, вьющимися под высоким сверкающем цилиндром. На нём был всё тот же красный галстук и такой же красный цветок в лацкане клетчатого пиджака.

— Почему нет? — воскликнул я. — Почему они не могут увидеть или услышать меня? Почему я не могу попасть к ним?

— Ты не можешь вернуться в своей жизни, Скрудж, — сказал призрак, качая головой. — Не можешь, пока не докажешь, что готов.

— Я готов, — ответил я. — Я изменился. Я совершенно другой человек! Теперь я добрый. Я щедрый. Я собираюсь быть со всеми учтивым. Ты должен позволить мне вернуться к моей семье. Я так сильно скучаю по ним!

Призрак хмуро поглядел на меня.

— Мы, Духи Рождества, делаем это не для собственного удовольствия, Скруджман. Мы забрали тебя потому, что ты испортил Рождество для многих людей.

— Я знаю. Знаю. Но это в прошлом… — настаивал я. — Это было до того, как я узнал, что мои друзья думают обо мне на самом деле. Прежде, чем я понял, каким ужасным был.

— Ты должен доказать это, — сказал он. — Я не могу просто поверить тебе на слово. Ты должен доказать, что изменился.

— Нет проблем, — ответил я. — Я докажу это. Я хочу. Хочу показать всем, что я новый Рик Скруджман.

Он поправил свой галстук.

— Что ж… Действуй. Покажи мне, что ты изменился. И я отправлю тебя обратно к твоей семье как раз к Рождеству.

— И к моему дню рождения, — сказал я. — Не забывай про мой день рождения.

Но он опять исчез. Призраки имеют манеру исчезать тогда, когда ты ещё разговариваешь с ними. Это очень невежливо… но жаловаться я не собирался.

Аромат жареной индейки переполнял мои ноздри. Я видел маму и Чарли в соседней комнате, так близко и в то же время так далеко. Мне снова вдруг захотелось плакать. Можете себе вообразить?

Вот как отчаянно я хотел вернуться, чтобы устроить с мамой и Чарли настоящее Рождество.

Внезапно у меня возник план. Я знал, как поступить.

Начал я с Люси Копперфильд. Через высокие сугробы я направился к её дому в соседнем квартале.

Следил ли за мной Дух Рождества настоящего?

Меня это не беспокоило. Он мне не был нужен. Я знал, что должен делать.

Отряхнув снег с ботинок, я поднялся на крыльцо Люси и нажал звонок. Спустя несколько секунд раздался возглас:

— Уходи!

Это была Люси.

— Я пришёл просто поговорить с тобой! — закричал я через дверь.

— Уходи, Рик, — повторила она. Дверь приоткрылась на щёлку. Я мог увидеть один её глаз, буравящий меня. — Я знаю, что ты собираешься сделать, — сказала она. — Ты хочешь запачкать мои очки своими пальцами. А потом ты разворошишь мне волосы.

— Нет. Ни в коем случае, — сказал я. — Открой дверь, Люси. Я пришёл пожелать тебе счастливого Рождества.

— Ха! — воскликнула она. — Два ха-ха. Я слышала твоё сочинение на уроке мисс Доррит, помнишь? «Ба, вздор! Почему я ненавижу Рождество?» Все слышали, что ты написал, Рик.

— Нет. Это было очень давно, — сказал я. — Я был неправ. То сочинение было ошибкой. Я изменился, Люси, и…

— Убирайся, Рик, — отрезала она. — Я работаю над арт-проектом и не хочу, чтобы он высох.

— Я могу помочь тебе с ним, — поспешил я. — Я хороший художник. Позволь мне помочь. Прошу.

— Ха! — повторила она. Кажется, это было её слово дня.

— Я могу помочь тебе с домашней работой, — сказал я. — Как ты смотришь на это? Или я мог бы погулять с Хэнком за тебя. Я же знаю, ты ненавидишь гулять с собакой по снегу. Дай мне погулять с Хэнком.

— Прекрати меня надувать, Рик, — сказала она.

— Хочешь, мы вместе испечём печенье? — спросил я. — Мы могли бы сделать забавные рождественские прянички. Серьёзно.

— И ты размазал бы тесто по моему лицу?

— Нет. Ни за что. Мы могли бы сделать маленькие звёздочки, и маленькие ёлочки, и…

БАХ. Она грохнула дверью перед моим лицом. Я чуть не свалился с крыльца.

— Люси? — позвал я через дверь. — Вернись. Я просто хочу быть твоим другом.

Тишина. Она не вернулась.

Я вздохнул и побрёл прочь.

Джош Крэтчет жил в маленьком кирпичном доме в двух кварталах отсюда. Я пробрался через снег и позвонил в дверь. Открыла его мама. При виде меня она здорово удивилась.

Я вошел. В одном углу стояла тощая ёлочка, почти голая. Я не увидел под деревом никаких подарков. Младший брат Джоша хныкал, сидя на своём детском стульчике. Сестры-близнецы Джоша пытались успокоить малыша.

— Джош в своей комнате, — сказала его мама, показывая на дверь. — Он знает, что ты зайдёшь?

— Это сюрприз, — ответил я и просунул голову в комнату Джоша.

— Счастливого Рождества, — сказал я, сверкая ему дружелюбной улыбкой.

— Н-н-не ТРОГАЙ меня! — закричал он, выскакивая из-за ноутбука, отбегая подальше и выставляя перед собой обе руки, будто щит. — Пожалуйста, Рик, не т-т-трогай меня!

— Я просто зашёл, чтобы сказать «привет» своему доброму другу, — подняв ладонь, я шагнул к нему. — Дай пять, друг!

— Н-н-нет. Пожалуйста! — взмолился он. — Пожалуйста, не п-п-пинай меня в живот, и не з-з-задирай мою рубашку, и не выкручивай мне руку, п-п-пока она не сломается!

Я покачал головой.

— Разве я способен на такое? Это был старый Рик Скруджман. Теперь я изменился. Я пришёл, чтобы стать твоим другом. — Я показал пальцем: — Гляди. У тебя шнурки развязались. Дай-ка я завяжу их тебе. И я вижу на полу гору грязного белья. Давай я приведу его в порядок для тебя, ладно? Я могу взять на себя все твои хлопоты, Джош. Как настоящий друг. Разве это было бы не чудесно?

— У-у-уходи, — повторил Джош, продолжая пятиться к стене. Его глаза расширились от страха. — Пожалуйста, Рик. Оставь меня в п-п-покое. Я знаю, ты пришёл устроить мне в-в-взбучку. Уходи!

Внезапно я ощутил внизу живота тянущее чувство страха. Никто не верит, что я мог измениться. Значит ли это, что я никогда не смогу вернуться к моей семье?

Обречённо опустив плечи, я поплёлся прочь из дома. До меня всё ещё доносился плач маленького братца Джоша. Солнце скрылось за тяжёлыми облаками. Воздух стал холодным и сырым.

С кем бы попытать счастья ещё? Я не имел ни малейшего понятия.

А затем, совершенно внезапно, меня осенило.