Юридические основания к суждению о силе доказательств и мысли из речей Председательствующего по уголовным делам

17. Сочетание идеального и чувственного элементов

Человек способен наблюдать не только то, что происходит в мире внешнем, посредством чувств, но и то, что происходит в его душе, посредством внутреннего самознания. Этим последним путем мы можем следить за каждым движением нашей мысли, за каждым волнением нашего чувства, за каждым толчком нашей воли с полной отчетливостью.

Все, что доставляет нам удовольствие, побуждает волю к преследованию какой-либо цели, наша активность, в каком бы направлении она не совершалась, влечет за собой убеждение.

To, что мы любим, мы считаем хорошим, по крайней мере, не дурным. Результат симпатий заключается в том, что наша активность стремится в известном направлении, а это дает силу убеждению, способную преодолеть противоречащее доказательство. Другой способ влияния чувств есть влияние чрез интеллект. Сильное чувство возбуждает нас; мы обращаем внимание только на то, что согласно с нашим чувством. Удовольствие, нами испытываемое, направляет наше внимание только на факты для нас приятные; страх указывает нам только те обстоятельства, которые угрожают опасностью.

Чувства сильно изменяют ход наших логических операций, наш взгляд на силу доказательств. He говоря уже о сильных страстях, извращающих наше мнение, обратим внимание на то, что даже такое чувство, как чувство личного достоинства, видоизменяет в значительной степени наши мнения и убеждения. Чувство, самая элементарная форма психического бытия, не имело бы никакого значения, если бы дух наш собственною энергией не придавал ему никакого значения; оно было бы бессодержательно, как и бывает у новорожденного, до которого достигают все впечатления, но все воспринимаются в сознании в форме неопределенного чувства. И только мало-помалу дух наш начинает придавать впечатлениям определенное значение, а отсюда мало-помалу и образуются идеи. Можно чувствовать не одно и то же, можно чувствовать, не имея определенной идеи, и воспринимать впечатление и вместе с тем не сознавать впечатления. Так, в момент внутренней сосредоточенности человек смотрит на какой-нибудь предмет; он, конечно, видит его; но он вовсе не сознает этого предмета. Хотя в силу ассоциации идей дух наш производит целый ряд новых идей, не имеющих, по-видимому, никакой связи с чувством, но, в конце концов, и они имеют чувственный характер. Если у новорожденного ребенка, который не имеет никаких понятий, никаких идей, уничтожить все естественные пути психического развития, то ему будет предстоять печальная жизнь животного. Но это было бы совершенно немыслимо, если бы действительно существовали так называемые врожденные идеи.

Однако эти виды эмпирического познания допускают ошибки — чувственный опыт, чувственное ощущение потому, что наше понимание не проникает в существо познаваемых предметов мира внешнего, а скользит только по их поверхности; наши чувства отражают только внешние формы этих предметов. Эти впечатления передаются мозгу и усваиваются познанием. При этом процессе возможны ошибки, самообольщения, галлюцинации. Впрочем, чувственный обман случается редко; свидетельство чувств оправдывается ежеминутно на деле, и потому мы привыкли верить ему безусловно и называть добытое этим путем убеждение очевидностью по преимуществу.

Ошибки случаются и при наблюдении через внутреннее самосознание. Как часто наше сознание долга сбивается на корысть, наша дружба на самолюбие или тщеславие; как часто оказывается, что наша любовь чистая, беспредельная, проникавшая все существо наше и долженствовавшая, по-видимому, наполнить всю будущую жизнь, была просто мгновенной прихотью, преходящим волнением крови, отразившемся в игре воображения.

Но область человеческого духа не исчерпывается одними первоначальными идеями, которые воспринимаются чувством.

В силу cвоей собственной энергии дух наш имеет способность воспроизводить впечатление без непосредственного внешнего раздражения, как память, которая есть не что иное, как воспроизведение идей по собственной инициативе духа без всякого чувственного мотива. Но чувственный элемент, все-таки, имеет значение и здесь. Так, напр., чтобы составить понятие о растении, необходимо прежде прочувствовать все физические его свойства. Потом, когда таким образом идея растения уже получилась, достаточно одного взгляда, чтобы полная идея растения тотчас же воспроизводилась вновь; но вместе появляется вновь воспоминание, и о всех чувственных атрибутах растения, возникает знакомое впечатление растения.

В этом сочетании элементов идеального и чувственного и выражается та физиологическая связь, которая положена Творцом между духовной и чувственной природой человека.