Заговорщики Гора

Глава 47

Несмотря на то, что был день, охрана на входе в Пещеру была удвоена. Фактически, пещера была запечатана.

Вчера было объявлено, что заговорщикам дано двадцать анов на то, чтобы сдаться самим, до того, как их имена будут переданы высоким кюрам Десмондом их Харфакса, который, благородно выступил вперёд, чтобы добровольно исполнить свой долг перед начальством.

Очевидно, он заключил соглашение, заключавшееся в том, что он сообщает имена заговорщиков только лично Агамемнону, таким образом, получая гарантии того, что всё будет сделано полностью, должным образом, без какого-либо недопонимания или ошибки. Также, естественно, все предполагали, что благодарный Агамемнон лично признает его, Десмонда из Харфакса своим осведомителем, за что и наградит надлежащим образом.

Двадцать выделенных анов, к этому моменту уже прошли без каких-либо инцидентов. Ожидаемо, никто вперёд не вышел, никто золотым цепям не сдался.

— Свободный человек! — крикнула Нора, и все кейджеры в помещении немедленно приняли первое положение почтения. Я даже не успела заметить, кто именно вошёл.

— Аллисон, — раздался женский голос, хорошо знакомый мне, но не слышанный в течение многих недель.

— Госпожа, — прошептала, поднимая голову и видя перед собой Леди Бину.

Было очевидно, что она по-прежнему оставалась свободной, хотя и не была подобающим образом одета. То, что она теперь носила, отличалось не только от Ара, но даже и от её повседневной одежды, времён нашего путешествия. Одежда, я подозревала, состояла из одного единственного слоя. Это было коричневое платье, испачканное и с обтрёпанной кромкой. Это больше походило на предмет одежды Крестьянки, в котором она могла бы работать в поле. Обычно Леди Бина скрупулезно относилась к тому, во что одевалась. Это платье наполовину открывало её икры. Из того же материала она соорудила что-то похожее на капюшон и вуаль. Последняя свободно свисала перед нижней половиной её лица, скорее как символ вуали, чем что-либо ещё. Леди Бина всегда весьма вольно подходила к правилам ношения вуали, я предполагала, что скорее вследствие своего непомерного тщеславия, чем неприятия некоторых из культурных тонкостей, ожидаемых от гореанской свободной женщины. В очередной раз я осознала, насколько изящной и красивой она была. Я ещё подумала, что она могла бы подвергнуться серьёзной опасности, особенно теперь, если решилась в одиночку пройти по коридорам Пещеры. Впрочем, она была не одна. Позади неё возвышалась массивная фигура кюра. Я с первого взгляда поняла, что Леди Бина была пленницей, хотя этого следовало ожидать.

— Ты должна идти со мной, Аллисон, — сообщила мне она. — Мы должны засвидетельствовать заявление Десмонда из Харфакса.

— Я не хочу этого делать, — прошептала я.

— Мне жаль, — сказала женщина.

— Почему мы должны сделать это? — спросила я.

— Они хотят, чтобы свидетели были не из числа свободных мужчин, — объяснила Леди Бина. — Любой из них может оказаться вовлечённым в заговор. Полагаю, что нас выбрали, потому что он когда-то работал на меня и Гренделя, и Ты была под его опекой.

Затем Леди Бина повернулась к другим кейджерам, присутствовавшим в комнате и сказала:

— Вы можете подняться.

Зверь, сопровождавший её, повернулся к двери.

— Мы должны выйти наружу, Аллисон, — сообщила она. — Десмонда из Харфакса вскоре должны провести в зал аудиенций Агамемнона. Мы должны следовать за ним.

На выходе из комнаты кюр пропустил Леди Бину вперёд, а я последовала за нею, немного позади и слева, как приличествует рабыне. Она была свободна, и я следовала на ней.

Покинув помещение рабынь, кюр остановился. Остановились и мы. В ожидании чего-то я опустилась на колени, а Леди Бина осталась стоять. В коридоре были несколько мужчин, главным образом стоявших вдоль стен. Присутствовали здесь и несколько кюров.

Я видела, какими глазами мужчины смотрели на Леди Бину. Пожалуй, ей лучше было бы быть одетой в полный комплект одежд сокрытия. Многие из мужчин, насколько я знаю, никогда её прежде не видели. Уверена, что многие просто не знали, как к ней относиться. Разве на её шее не должно быть ошейника? А может и был, просто спрятанный под импровизированной вуалью, которую она соорудила. Но она была не в камиске. Могла ли она быть свободной? Казалось бы, да, судя по сравнительной закрытости её предмета одежды, но при этом, её платье не выглядело достойным свободной женщины, к тому же было довольно очевидно, что ткань была тонкой, да и слой был один единственный.

Кроме того, она была красива, причём не просто красива, а рабски красива. Когда мужчины видят такую красоту, то для них естественно думать о ней с точки зрения цепей и торгов.

Я держала голову низко опущенной, а колени плотно сжатыми. Но даже в этом случае, я не сомневалась, что будучи в ошейнике и камиске, и несмотря на близость Леди Бины, я не избежала своей доли внимания.

Взгляды, которые мужчины, стоявшие рядом, бросали вдоль коридора, в ту сторону, откуда должен был появиться Десмонд из Харфакса, нельзя было назвать дружелюбными, и это меня крайне беспокоило. Это слишком походило на строй экзекуции. Причём среди собравшихся не было почти никого из тех, кто присутствовал на том опасном собрании, созванном так давно самим же Десмондом их Харфакса, и на котором мне тоже довелось побывать. Я была уверена, что они не входили в партию Господина Десмонда. И всё же я ощущала их враждебность. Гореане не их тех, кто снисходительно смотрит на предательство. Даже если они не имели никакого отношения к организации Господина Десмонда, большинство могло сочувствовать любой группе мужчин, которые перед лицом кюров осмелились объединиться в тайную лигу. Безусловно, среди людей, да и среди некоторых из кюров, как я смогла определить, хватало тех, кто был недоволен новыми порядками в Пещере.

Правда, среди собравшихся я всё же увидела двоих, из тех, кто присутствовал на том собрании. Это были Трачин и Акезин.

Мне было трудно поверить, что Десмонд из Харфакса мог предать своих товарищей. Мне показалось, что он сам подозревал, что кто-то мог так поступить. Возможно, предположила я, он мог счесть, что это стало неизбежно, а потому решил, что если в живых может остаться только один, так почему бы этим одним не быть ему? Можно ли винить его при таких обстоятельствах? Разве разумный агент не постарался бы воспользоваться ситуацией прежде, чем это сделает другой? Так не лучше ли похвалить его за инициативу и проницательность? И всё же, как я себя не уговаривала, я отнеслась к его решению крайне отрицательно. Похоже, Господин Десмонд оказался не таким, каким я думала, что знала его. Теперь я видела, что и на нём есть пятна. Когда-то я боялась, что была не достойна быть рабыней столь прекрасного господина. Теперь я даже не хотела принадлежать ему. Разве он не повёл себя как мужчина не Гора, чего я от него ожидал, а как землянин, хитрый, своекорыстный и лишённый чести? Не был ли он больше землянином, чем гореанином?

Я подняла голову, поскольку услышала ропот волнения, пробежавший по коридору. Чуть наклонившись вперёд, я увидела идущего по коридору Десмонда из Харфакса, сопровождаемого двумя кюрами, которые иногда угрожающе скалили клыки и рычали на мужчин, пытавшихся приблизиться к их подопечному. Десмонд улыбался, что, казалось, ещё больше возмущало мужчин. Он словно не замечал хмурых взглядов, стиснутых кулаков, и при этом не считал нужным отвечать на оскорбления, которые шипели люди, когда он проходил мимо них.

Когда он добрался до нас, он на мгновение задержался, чтобы поприветствовать Леди Бину, которая, насколько я поняла, не сделала даже намёка на то, чтобы ответить на его внимание. Я опустила голову, потому что не хотела его видеть. Я чувствовала, как мир вокруг меня рушится. Чему теперь можно было верить? Что теперь могло остаться на его месте?

— Предатель! — услышала я и, повернув голову, успела увидеть, как от стены отделилась фигура Акезина, метнувшегося к Десмонду из Харфакса.

Руки Акезина сомкнулись на его горле. Через мгновение, они оба покатились по полу.

— Остановись, дурак! — сдавленно прохрипел Десмонд из Харфакса. — Пусть я буду один! Ты всё испортишь!

Не думаю, что его хрипение было распознано переводчиками. Тут в дело вступил Трачин, оторвавший Акезина от Десмонда Харфакса.

— Беги, — прошептал Десмонд Акезину. — Смешайся с остальными!

Акезин метнулся в сторону, уклонился от захвата ближайшего к нему кюра и убежал по коридору. Один из кюров, охранявших Десмонда попытался было его преследовать, но завяз в толпе мужчин, как будто бы приготовившихся следовать за Десмондом и его конвоирами. Кюр попробовал их расталкивать со своего пути, но вскоре вынужден был остановиться. Он дико озирался и с шумом втягивал воздух. Наконец, он вернулся на свой пост рядом с Десмондом из Харфакса.

Тот кюр, который оставался с Десмондом, включил свой переводчик и мы услышали бесстрастный голос:

— В Зал Аудиенций Агамемнона, Теократа Мира, Одиннадцатого Лица Неназванного.

Десмонд из Харфакса неторопливо отряхнулся и одёрнул свою тунику, запылённую и порванную в одном месте, а затем продолжил свой путь, сопровождаемый двумя охранниками.

Он больше не выглядел настолько же беззаботным и весёлым.

Если бы руки Акезина оказались чуть быстрее и сильнее, разве он не был бы мёртв уже более ена?

Кюр, сопровождавший Леди Бину, указал, что мы должны следовать за двумя конвоирами и Десмондом из Харфакса, что мы и сделали. На Господина Десмонда больше никто не нападал, вплоть до самой двери, большой, предназначенной для прохода кюров, за которой находился зал аудиенций.

Всё время, пока мы шли сюда, я тряслась от страха, но не как прежде, за тех, кого злодей мог предать, а за другого, за того, кто задумал убить Агамемнона, который, как говорят, был Теократом Мира и Одиннадцатым Лицом Неназванного.

Звук, услышанный мною во время драки с Акезином был чуть слышным, но безошибочным. Под разорванной туникой, я мельком увидел серость стали, торопливо прикрытую рукой.

Десмонд Харфакса шёл в Зал Аудиенций вооружённым.