Закат Железного города

Глава 19. Падение железного короля

Когда наверху поочерёдно прогремели два взрыва, а в воздухе повис запах пыли, я расхохотался.

Отдалённый, то утихающий, то набирающий обороты рокот серьёзного боя, последовавший за этими взрывами, привёл меня в ещё большее веселье. Именно в этот миг ИскИн предупредил меня о нестабильном психическом состоянии.

Будто я без него не знал, что после перенесённого дерьма, я не в себе.

От меня воняло мочой и блевотиной. Во рту поселился вкус горечи. А в ноздрях, будто вцепившийся намертво клещ, засел запах собственной палёной шкуры, которую с меня срезали лазерной насадкой на хирургической перчатке.

Кусок за куском.

Ещё недавно я плакал, мычал, истерил и кричал. Но теперь во мне не осталось ничего кроме смеха. То, что творилось наверху, определённо не входило в планы пытавших меня уродов. Лишним доказательством этого предположения, стало отсутствие палачей, которые должны были появиться минут десять назад, но так и не появились.

Если дикий зверь попадает в капкан, он может пожертвовать своей искалеченной лапой. Отгрызть её. К моему глубочайшему сожалению, я свою — отгрызть не мог. Мешало два факта: ремень, удерживающий мою голову в одном положении, и то, что подобную авантюру я вряд ли переживу.

Другое дело вывих.

Свои руки я любил. До свалившихся на меня пыток, даже не понимал насколько. Но без новой боли, шансов на выживание у меня не было.

Лазерная насадка прижигала плоть и кожу. Исключила возможность серьёзного кровотечения. Но там, где она срезала с меня шкуру, всё равно сочилась сукровица. Я её чувствовал.

Медленно проворачивая искалеченную руку в путах, я в буквальном смысле сдирал с себя тонкие кожаные полоски, оставшиеся между выбранными лоскутами. Я больше не кричал и не выл. Не стонал и не втягивал в себя воздух. Потому что несмотря на боль, я — побеждал.

Когда большой палец щёлкнул, выходя из сустава, я едва вновь не намочил свои и без того мокрые штаны. Избавиться от остальных пут, начиная с застёгнутого на стуле ремня оттягивающего голову назад и заканчивая подобными штуками на лодыжках, оказалось делом времени.

Попытка встать — закончилась падением.

За многие часы, проведённые в пристёгнутом положении моё тело задеревенело и стало непослушным. Какое-то время я просто лежал, вытянувшись на полу и совершая осторожные вращательные движения в суставах.

По бетону под моей спиной несколько раз проходили чувствительные вибрации. Бой наверху разошёлся на полную катушку. В основном я слышал стрелковку, но несколько раз не хило так бухало.

Плевать. Мне нужно добраться до ублюдков, забравших мою кожу.

Ненависть, чистая, и незамутнённая лишними размышлениями, стала моей путеводной звездой. В полной темноте я кое-как нашёл установленную в камере лампу и включил её. Мощный свет пролившийся на грубое, железное кресло, осветил место, в котором я впитал в себя страдания.

Я во всём оказался прав.

Старая техническая ячейка. Галотрансляторы для создания высококачественной текстуры и даже камера наблюдения под потолком.

Видимо им и в самом деле не до меня, раз мой побег остался без внимания.

Держась за стенку, я преодолел сокрытый мраком коридор и без труда нащупал, а затем и открыл, обычный запорный механизм рабочего люка, расположенный в стене перрона.

С той стороны на меня дохнуло адом.

Температура снаружи оказалась гораздо выше, чем внутри технической ячейки. Горячий сквозняк рванулся внутрь вместе с жёлтыми отблесками пламени и пошевелил волосы на моей голове. Я распахнул люк широко, как только смог, и увидел уходящие ввысь конструкции завода по переработке мусора.

В бытность работы машинистом технического вагона, я уже бывал здесь.

Вокруг не было видно людей, бои в этом месте уже отгремели, остались лишь трупы и пламя, бросающее к потолку снопы искр и клубы чёрного, ядовитого дыма.

Резня кипела вокруг центра завода. Там всё сверкало и переливалось вспышками выстрелов. Стучало длинными очередями и выло многоголосым людским эхом.

Сверху падали гильзы…

Осмотревшись, я наметил маршрут и бросился вперёд, понимая, что друзей вокруг меня нет. С кем бы не бились мои мучители, в этой неразберихе я получу пулю от любой из сторон.

Перебежав парамагнитные рельсы, я укрылся подальше от гудящего пламенем перрона, в темноте, под избитым пулями вагоном. Здесь, я смог рассмотреть мертвецов, что попали по вражеский огонь и погибли.

Замес у вагона вышел жестоким.

Моей добычей стала военная маска химической защиты и автомат Сёмушкина, семьдесят четвёртого года выпуска. Судя по шеврону на рукаве убитого бойца, он был из штурмовиков Кардинала. А значит — свои. Задают напавшим на меня ублюдкам жару. К тому же, раз дело происходит не где-то у транспортного узла, судя по всему, наши и есть атакующая сторона.

Со следующего трупа я снял обувь, а с третьего разгрузку и бронежилет. Перепачкавшись в чужой крови и болезненно морщась заливая найденным медицинским гелем искалеченную руку, я безостановочно думал о том, что судьба странная штука.

Мне бы уходить. Спасать свою шкуру, пока есть такой шанс. Но после всего, что они со мной сделали, я не уйду отсюда не пролив чужой крови.

Не я это начал.

Дождавшись, когда гель схватиться тугой плёнкой поверх моих ранений, порывшись в трофейной аптечке и закинувшись таблетками тоника, я решил, что могу продолжить движение.

На заводе творился хаос.

Почти полностью облачённый в смешанную и дополненную экипировку обычного, штурмового пехотинца. Со стандартным комплексом визуального наблюдения, надвинутым на глаза, я был обескуражен сбоем биотического блока, который застал меня между перебежками от укрытия к укрытию.

Непонятная хрень ударила по мозгам железно, заблокировала биотический блок и моего единственного в этом аду напарника — ИскИна. А без него пропала связь со всем оборудованием. Комплекс визуального наблюдения, щит и маска химической защиты продолжали работать. А вот данные с них, больше не поступали.

Но меня подобная чушь — остановить не могла.

Когда на соседнем перроне обозначилось движение, я не обрадовался и правильно сделал. В темноте, между рухнувшими сюда обломками металлоконструкций, пробирались выродки, захватившие меня в плен.

Кажется, этот отряд совершил обходной манёвр и топал прямиком в тыл к атакующим подразделениям. Позволить им подобную радость я не мог, да и не хотел.

Месть за испытанное унижение, требовала расплаты чужой кровью.

Восемь человек, растянутые цепью и постоянно прячущиеся среди обломков, оказались лёгкой добычей. Первого я убил одним ударом. Проломил висок ножом и завладел трофейным «гарпуном».

Лицо следующего поймало собой стальной штырь, когда он решил посмотреть куда запропастился замыкающий товарищ. Остальные остановились, засуетились, казалось, начали что-то понимать, но в темноте и неразберихе, среди людей, которые оснащены простыми приборами ночного виденья и с трудом могут отличить своего от чужого, я чувствовал себя настоящей акулой.

Они не были подготовлены ко встречи с такими как я.

Обычные гражданские. Полное отсутствие хоть каких-то тактических или слаженных действий. Те, с кем мы сцепились на поверхности, были в разы опаснее. Эти же пытались перекрикиваться, прятались, разбредались, тыкали друг в друга оружием и вели себя так, словно хотели, чтобы я их убил.

Что я и сделал.

Последних расстреливал из автомата. Скупыми, короткими очередями. Двигаясь в точности как учил Борз. Так чтобы между предполагаемым противником и мной постоянно находилось какое-нибудь визуальное препятствие. Ну а дальше: сближение, обход, короткая очередь.

Огрызнулись всего дважды. И оба без какого-либо эффекта. Выстрел из чего-то напоминающего револьвер и очередного «гарпуна» ушли в молоко.

Утолив первый голод, я стал действовать осмотрительней. Трупы людей Кардинала встречались повсеместно и пускай их было гораздо меньше, чем местных, и лежали они скоплениями, а не как заводские — везде, кто-то их всё же убил. А значит помимо обычного ополчения тут встречались противники посерьёзней.

Ключевой точкой боевых действий, эпицентром войны на заводе, выступала административная башня. Я решил, что мне тоже нужно туда. На самую вершину, что уже терялась в клубах дыма.

Кинув взгляд к потолку завода, я подумал, что мы напоминаем муравьёв в банке, на дне которой разожгли свечу с благовониями. Если ничего не предпринять, этот дым и пожары убьют нас всех до единого.

Победителей просто не будет.

Будто откликаясь на мои мысли наверху прогремел взрыв. Две громоздкие фигуры рухнули вниз объятые пламенем и окружённые брызгами расплавленного метала. Один из железных мостов второго яруса ослепительно полыхнул и заставил комплекс визуального наблюдения потухнуть, уберегая мои глаза от резкого перепада освещения. А когда через мгновение он вновь заработал, мою голову едва не раскроил огромный топор.

КРАНННГ!!!

Тварь, которая спрыгнула ко мне откуда-то сверху, напоминала ужасного демона. Ржавый металл, виящие на поясе черепа, натянутая на железо кожа и грохот тяжёлой поступи. Я бросился в сторону и избежал смерти только потому, что его огромный топор застрял в массивной трубе.

Передо мной предстала ужасная помесь шагахода и тяжёлого пехотинца. Для первого он был слишком мал, для второго слишком массивен. Бочкообразное туловище несло на себе следы множества попаданий и пробитий. Чёрная, масляная жидкость сочилась через многочисленные отверстия и падала к ногам гиганта. Одна из массивных, бронированных рук, была разбита вдребезги и болталась обезображенной, механической культёй.

Автоматная очередь лишь без толку высекла из него искры.

Не имея возможности хоть как-то навредить этому ужасному монстру, я обратился к единственному способу выжить — к бегству. И неожиданно это принесло результат. Ревущий диким зверем безумец, запертый внутри своего бронекостюма, очень быстро потерял меня среди разбитых в пух и прах производственных линий завода.

Всё что мне для этого понадобилось — лечь среди трупов и дождаться, когда тяжёлая махина выбежит из-за поворота и проследует дальше. Охотится на такую дичь без гранатомёта было себе дороже. Я видел, что его топор, зажатый в кибернетических пальцах, изгваздан в крови и нечистотах.

А значит, я был не первым кто столкнулся с этим чудовищем.

Бой гремел на заводе порядка тридцати минут. Прову времени люди убивали друг друга, но административная башня всё ещё оставалась неприступна. Стрельба там стояла чудовищная и чем дольше я лежал среди мёртвых тел, тем отчётливее понимал — прорваться туда сквозь позиции сцепившихся друг другу в горло противников, не выйдет. А ведь именно там, где-то внутри этой одиннадцатиэтажной башни, находится само сердце чужой общины.

Её лидеры. Ублюдки, которым подчинялись другие ублюдки, забравшие мою кожу.

Смотря на рисунок боя, я не понимал только одного. Почему обе враждующие стороны не используют вертикальные плоскости. В дыму, что тянется к потолку вокруг опорных колонн, не видно ни зги. Используя штурмовые перчатки, вполне реально забраться на такую верхотуру и минуя самые опасные направления, обойти стрелковые позиции.

За неимением других вариантов, придумкой пришлось пользоваться самому.

Проблема обозначилась в самом начале. Моя рука, несмотря на обезболивающий эффект медицинского геля и принятые немногим ранее таблетки тоника, при сложных движениях начинала так БОЛЕТЬ, что ни о какой серьёзной, долговременно нагрузке, и речи идти не могло.

Пришлось снова залезать в трофейную аптечку и прячась за полуразбитым промышленным агрегатом ввести себе дозу стимулятора.

Мир приобрёл невиданную резкость практически сразу. Стал ярче и понятней. Боль отступила, а в израненную конечность вернулась былая подвижность. Закинув автомат на заднее, парамагнитное крепление бронежилета и оставив кустарный аналог сокола болтаться на ремне, перекинутом через шею и руку, я активировал штурмовые перчатки и пополз по узкому опорному столбу, удерживающему на себе одни из сегментов железного моста над моей головой.

Выбранная мной сторона квадратного столба была обращена к стене завода, таким образом я пытался уберечь себя от чужих выстрелов и взглядов. Максимально обезопасить, исключая вероятность попасть на чужой прицел.

Очень скоро поднимающиеся от земли клубы дыма полностью скрыли меня под собой, а химическая маска слегка завибрировала, работая на полную катушку.

К сожалению, без биотического блока, который продолжал по неизвестной мне причине перезагружаться, я не мог оценить ресурс химического фильтра. Но не переживал по этому поводу. Отключиться и в беспамятстве рухнуть с такой высоты, не самая худшая смерть на фоне того, что твориться вокруг. Все эти взрывы и грохот наверняка привлекли к мусороперерабатывающему заводу массу изменённых.

Не знаю, как они до сих пор не прорвались сюда и как сцепившиеся люди контролируют входы-выходы, но совершенно очевидно, что закончится всё может очень печально.

Левыми мыслями я отвлекал себя от высоты под ногами и ужасно забитой мускулатуры. Стимулятор сильнейшим образом воздействовал на физические показатели человека, но даже он не был всесилен. Мне приходилось отдыхать, останавливаться, вздрагивая каждый раз, когда из столба выбивала искры очередная шальная пуля.

Тем не менее мой план — выгорел.

Я сумел подняться к мостам и прополз по внешним коммуникациям (нише с уложенными внутри кабелями) до самой административной башни. Здесь мне пришлось собрать всю свою волю в кулак, ибо цепляться к стене на такой высоте было просто невероятно тяжело. Разум просто отказывался туда лезть. Страха как такового не было. А вот ужасное давление на психику на инстинктивном уровне возросло в эти секунды стократно.

В итоге я просто прыгнул.

Перчатки сработали штатно. Я разбил себе колено и кажется рассадил скулу, но всё это было не важно. Кровь давно пропитала рукав трофейной куртки. Медицинский гель, даже затвердев до эластичного состояния, не выдержал такого интенсивного надругательства и деформировался, позволяя моим ранам — кровоточить.

Последние этажи административной башни утопали в дыму.

Я забрался внутрь через разбитый оконный проём, который тянулся до самого потолка. Людей тут не было, что не удивительно при такой концентрации дыма и слабой видимости. Насколько я мог судить, люди в этой общине не особо козыряли военным оборудованием, полагаясь на его гражданские версии и откровенный самопал. А значит, не могли эффективно действовать в таком задымлении.

Но выстрел, прозвучавший в соседнем помещении, мигом убедил меня в обратном. Как и разложенная на небольшой возвышенности лёжка в глубине помещения, на двух человек.

«Снайперская пара?»

Взяв гарпун в дрожащие от напряжения руки, я быстрым шагом преодолел усыпанный стеклом и оттого скрипящий пол, чтобы заглянуть за ближайший проём.

Стрелков оказалось двое. И они не походили на тех бомжей, которых я встретил внизу и перебил как кутят. Крупнокалиберная винтовка. Странный прибор на треноге. Амерские автоматы на спинах и современная, военная экипировка.

Разглядев бронежилеты с энергетическими ячейками индивидуальной защиты, я понял, что выстрел железным штырём лишь привлечёт ко мне внимание и нырнул обратно.

Вот это фокусы! И как же быть?

Гранат чтобы снять щиты у меня нет… дать по ним длинную очередь надеясь, что накрою обоих и у них не хватит реакции ответить чем-то убийственным? Нет, не вариант, нужно действовать наверняка.

Присев на корточки я аккуратно снял с себя ремень трофейного самопала и уложил его на пол. Ни к чему сейчас лишнее. Только мешаться будет.

Второй раз в комнату к стрелкам я вошёл прямо, быстро, не скрываясь. Уверенным и чётким шагом.

Удерживая в руке нож.

В этот самый миг раздался выстрел. Пуля ушла куда-то вниз, к сражающимся, и наверняка оборвала чью-то жизнь. Один из снайперов, лежащих ко мне подошвами своих ботинок, поднял руку и нарисовал круг указательным пальцем. Как выяснилось это была команда к смене позиции.

Преодолевая последние метры, я ускорился.

Нож вошёл поднимающемуся стрелку в горло, прямо под забрало шлема. Я почувствовал, как его остриё коснулось костей позвоночника и отпихнув всем телом, по сути, уже убитого воина. Ударил второго.

Атакующая рука была немедленно поймана в хитрый захват, а мой противник совершил такой рывок мне навстречу, что я не сразу понял, как мы оказались у противоположной стены.

«Вот сука! У него импланты!»

Он почти смог зарезать меня собственным ножом. Вывернул кисти и развернув его остриём ко мне вдавил в мою грудь. Как я догадался убрать палец с кнопки активации плазмы ума не приложу, но это выиграло мне пару секунд.

Отпустив нож и позволив ему воткнуться в бронижелет, я не стал отталкивать снайпера, а наоборот подался навстречу, позволил ножу стать распоркой между нами и обхватив врага руками провёл отличный бросок прогибом, предварительно сместившись немного вбок.

Если бы мой бессменный тренер по борьбе — Волк, сейчас меня видел, он бы, несомненно, выдал редкую, но оттого не менее ценную — похвалу.

Нож куда-то улетел, а мой противник со всего маха воткнулся в бетонный пол головой. Я вскочил сразу, оказался сверху, протупил мгновение пытаясь разобраться куда делся нож и едва не погиб от прозвучавшего совсем рядом выстрела.

Меня спас энергетический щит.

Уже списанный со счетов, смертельно раненный напарник снайпера, булькая пузырящимся кровью, проколотым горлом, выстрелил снова. Но я уже откатился в сторону, а пуля лишь без толку прогрызла отделку.

Выбив пистолет пинком и наклонившись, я со всей силы ударил его кулаком по горлу. За забралом закатились глаза, тело задёргалось, рука, зажимающая рану, безвольно откинулась в сторону.

Я добил их, потратив по пуле из выбитого пистолета. Просто приложил в упор к нижней челюсти и выстрелил, чтобы не вызвать активацию энергетического щита и не проверять на прочность их навороченные шлемы.

Двумя уродами меньше.

Первой мыслью было остаться на этом этаже. Захапать чужую винтовку и помочь нашим. Но я быстро отбросил эту идею. Подобное оружие требует специфических навыков и опыта. Которых у меня попросту нет.

Поэтому прибрав к рукам чужой автомат, залитый кровью и запачканный остатками плоти шлем, со встроенной защитой дыхания, бронированным забралом и навороченной системой визуального контроля, я выгреб из него остатки чужой плоти и надел на свою голову.

Настала пора собирать урожай. За каждый кусочек отобранной у меня кожи.

Обход этажа ничего не дал. Кроме обнаружения автоматической пушки на лестнице, смотрящей в противоположную от меня сторону. Я подошёл в упор и вколотил в неё несколько выстрелов, разделавшись с опасной хреновиной без каких-либо проблем.

Но самое интересное поджидало меня этажом ниже.

Следы боя и штурма были видны сразу на входе. Взрезанный замок и смотрящая вниз орудие уничтоженной пушки.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что в обоих случаях кто-то неизвестный использовал нож. А значит кем бы ни были прошедшие здесь штурмовики, их стоило опасаться.

В коридоре за дверью я обнаружил три трупа. Что характерно всех троих убили выстрелами в голову. Чётко и эффективно.

От аккуратного продвижения меня отвлекли глухие выстрелы где-то в глубине коридора.

Дум-дум-дум-дум

Почти как мой автоматический дробовик, когда стреляет с минимальной задержкой между выстрелами.

Заметив за собой учащённое сердцебиение, я понял, что времени у меня осталось куда меньше, чем хотелось бы. Скоро наступит жесточайший откат от стимулятора. Сил двигаться дальше попросту не останется. Рвота, дурнота, головокружение и слабость — это минимальные спецэффекты, которые ждут мой измученный и истощённый организм.

Медлить в такой ситуации было смерти подобно.

Я знал, что вряд ли выберусь из этой заварухи. Знал с самого начала и не переживал по этому поводу. Бог не дал мне умереть в том кресле, в обсосанных штанах и с соплями на лице. Подарил мне шанс на спасение. На настоящую мужскую гибель. И я этим шансом воспользовался на полную катушку.

Оставалось самое малое — не просрать последние минуты.

Своего последнего врага я увидел в контурный прицел уже тогда, когда спустился в странный зал, словно сошедший с постеров современных фильмов ужасов. Кибернетическая композиция удивительного агрегата, воссозданного в этом помещении, поражала своей грубой, жестокой красотой.

Было в этом жутком зале, освещённом синим светом и напичканном утопающими в дыму и пыли капсулах, что-то чужеродное и иррациональное. Возникало странное ощущение, что это место не было создано человеком.

Последний враг стоял между двумя стеклянными резервуарами. Замер будто любуясь огромным механическим древом, чьи лапы-манипуляторы нависали над половиной свободного пространства. Грязный плащ. Дробовик чьи выстрелы я слышал и пистолет в руках.

Явно из местных.

Я был готов снести ему голову, когда контурный прицел выхватил очертания другого живого существа, совсем рядом от человека, которого я готовился убить.

Существа — знакомого своими угловатыми очертаниями и ужасом, который таился за его внешностью.

Изменённого.

Моё сердце к этому моменту стучало как бешеное. Время замедлилось. Я пытался сглотнуть вязкую слюну, но не мог. Волна жара поднималась от самых пяток к моему затылку и в этот миг я понял, что всё — времени не осталось. Откат накрывал меня огромной волной, за которой меня ждала лишь мягкая и тёплая темнота.

На последних остатках самосознания я выбрал цель и в зале прозвучал выстрел.

«Надеюсь, я сделал правильный выбор»

Конец