Замороженные приливы (ЛП)

Глава 18 Йонас Пелсия

Прежде Йонас видел принцессу Люцию издали и трижды: на коне, когда она с братом и отцом въезжала в Оранос, в храме Клейоны, после того, как он получил Родич Земли, и, наконец-то, на помосте, когда они собирались казнить Лисандру.

Ему потребовалось время, чтобы узнать её, так как простое платье и распущенные волосы больше подошли бы к пелскийской девушке, но как только он увидел эти пронзительные голубые глаза и этот взгляд, вспомнил, насколько прекрасной и незабвенной была принцесса. Тем не менее, рынок Базилия был последним местом, где он мог её ожидать.

Ник и Оливия догнали их, и теперь они стояли рядом с Йонасом и Лис… После того, как Лис схватилась за лук, толпа попятилась, и их было всего пятеро посреди рынка, а сотни торговцев и покупателей настороженно и заинтересованно смотрели на них.

— Будь осторожна, принцесса, — обратился к Люции Ник, — я видел, что Лис может сделать с этой штукой.

— Николо, да? — уточнила Люция. — Конечно, я помню. Подготовленный питомец Клео, что развлекает её. Что ты думаешь об играх моего друга, которые ты видел во время моего последнего визита во дворец?

Ник замер, глядя на Люцию со смесью ненависти и страха. Это был редкий момент, когда Ник потерял слова. У него был талант разговаривать — и это позволило им пройти мимо стражи в воротах лимерийского дворца. Он настаивал, что является доверенным лицом принцессы и идёт к Ворону для подарка на день рождения Клео. Йонас был впечатлён, когда стража отошла в сторону без вопросов.

Люция вздохнула, а после спокойно перевела взгляд на стрелу.

— И ты… Лис?

— Лисандра. — прошипела она.

— Лисандра, дорогая, советую тебе опустить своё оружие. Это очень грубо.

— Опусти, Лис, — прошипела сквозь зубы Оливия.

— Почему это я должна?! — прорычала Лисандра. — Какая-то сопливая королевишна смотрит на меня, как на куклу, и так же было на казни, когда моя голова могла полететь вниз!

— Конечно, — промолвила Люция спокойным и даже немного сладким голосом. — Я тебя знаю. Ты дикарка, мятежница, что ускользнула с казни, свободная, как птица. Должна поздравить тебя. Знаешь, ты одна из немногих, кто смог спастись от наказания короля Гая!

— Рада, что ты знаешь об этом. Перед тем, как я убью тебя.

— Доверие — это добродетель, которой мне не хватало прежде. Но теперь я переполнена им, — Люция отвела взгляд от Лисандры и повернулась к остальным. — Теперь… Достаточно. Вы скучны. Они предпочитают видеть действия, кажется? Начнём с некоторой пыли…

Люция щёлкнула пальцами, и лук со стрелами Лисандры превратились в горку опилок и пепла, что вызвало вздох у толпы.

— Ведьма! — закричал кто-то. — Злая ведьма!

Люди подняли шум и крики, а после камень помчался к голове Люции.

Она вскинула руку. Камень застыл в воздухе в метре от её лица. Ещё один взмах запястья, и он тоже развеялся пылью.

— Теперь, — сказала она, повернувшись к Йонасу, — начнём разговор о краденном Родиче…

Йонас слышал о визите Люции в Лимерос, и он не недооценивал волшебницу.

— К сожалению, — промолвил он, — у меня его нет.

— О, прекрати. Йонас. Ты правда веришь, что меня так просто обмануть? Давай ещё раз попробуем!

— Принцесса Люция… — начал он, но шум молний прервал его. Шторм вновь собирался. К горлу подошёл странный клубок. Это магическая буря, как он вдруг понял. Вызванная волшебницей, что могла создавать в голове тьму и зло без единой морщинки на её спокойном, собранном лице.

— Да, Йонас? — на красивом лице Люции появилась грозная улыбка.

— Ты хочешь Родич Земли? — во рту пересохло, сердце едва-едва билось, но он старался говорить спокойно и уверенно.

— Это очевидно.

— Тогда я предлагаю сотрудничество.

Она изогнула бровь.

— А я предлагаю отдать Родича, прежде чем я сожгу вас всех.

— Ладно, ладно, — он поднял руки, пытаясь придумать что-то, чтобы бороться с этой девушкой. — Не время сотрудничать. Понял.

— Поверь, бунтарь, ты не знаешь, что ты украл.

— Убей её! — раздался крик из толпы. — Дочь Кровавого Короля заслуживает смерти! — хор приветствий и плача о справедливости пронёсся толпой, и Йонас нахмурился из-за наличия ненужной и слишком бесполезной аудитории.

Он во всём виноват. Он просто вмешался, когда увидел, что вор вырвал кошель у симпатичной девушки.

Добрые дела никогда не шли ему на руку.

Йонас вновь посмотрел на тучи.

— Принцесса, услышь меня, — промолвил он. — Я не твой враг.

Гром прогрохотал.

— Все мне враги.

— Я хочу, чтобы ты знала, что я не убивал королеву.

— Я разочарована, — протянула она. — Это было то, за что прежде я тебя любила.

— Хватит говорить! — прорычала Лисандра. — Мои родители умерли из-за твоего отца! Из-за твоего отца мою деревню загнали в рабство! Из-за твоего отца моего брата казнили на моих глазах!

— Сожалею твоей утрате, Лисандра. Воистину. Но король Гай мне не отец. Королева Альтия мне не мать. Я ненавижу Дамора так же, как и каждый из вас.

Удивлённый этим признанием, Йонас покосился на Оливию. Она сможет помочь, когда это всё выйдет из-под контроля?

Скорее всего, она не более, чем обыкновенная ведьма, бессильная против колдуньи из пророчества с сердцем, преисполненным мести.

Но он знал, что должен быть способ решить эту проблему так, чтобы никто не пострадал.

— У меня и вправду есть для тебя отличное предложение, — медленно промолвил Йонас. — Ты должна стать мятежницей.

Веселье мелькнуло в небесно-голубых глазах принцессы.

— И терпеть твоё гудение на каждом шагу? Блестящее предложение!

Йонас проигнорировал издевательство в её словах.

— Почему и нет? Присоединись к нам. Ты поможешь Митике вернуть мир, положишь страданиям своего народа конец.

— А как ты собираешься всё это сделать? Использовав меня и мою магию, чтобы добиться своего? Прости, мятежник, но благотворительностью я больше не занимаюсь.

Йонасу пришлось остановить самодовольный, витиеватый ответ этой гордой девушке, что крутился в голове. Он вздохнул.

— Если дочь короля Гая восстала бы против него, вся Митика проснулась бы и стала видеть правду. Не только оранийцы и пелсийцы, но и лимерийцы. Лимерос был в ловушке, его гнобили все эти годы, и граждане будут воевать на смерть режима. Это будет революция духа и тела, и магия не имеет к этому отношения.

— Йонас, — прошипел Ник, — ты посмотри на неё. Ей плевать на причины.

— Неплохо, Николо, неплохо, — промолвила Люция. — Но я способна отвечать сама, — она повернулась к Йонасу. — Ты отлично говоришь, Йонас. Но пойми — я не та, кто заботится о мире или прекращению страданий простого народа. Не удивляйся. Хотя это не по крови, меня всё же растили Дамора.

Йонас пытался найти в её лице намёк на мягкость, на что-то, кроме мести. Но он увидел только ярость и вдруг пожалел её.

— Что так разозлило тебя? Откуда столько боли?

— Может, я родилась такой.

Йонас покачал головой.

— Сомневаюсь. Никто не рождается с ненавистью в сердце.

— Ты не можешь предполагать, ведь ты не знаешь обо мне ничего, Йонас Агеллон!

— Я знаю больше, чем ты думаешь, и я хорошо разбираюсь в людях. Ты хорошая, принцесса. Ты можешь магией сделать мир лучше. Ты можешь изменить мир. Сделать его лучше, счастливее, ярче, светлее! Разве ты не видишь?

— Я не забочусь об этом. Я хочу получить Родич Земли прямо сейчас.

Йонас хотел ответить, но мужской голос прервал их.

— Что это? — молодой светловолосый мужчина подошёл к Люции, его выражение лица было бесстрашно и насмешливо. — Я слышал, вы тут говорили о Родиче Земли…

Люция сжала губы и посмотрела на него.

— Не ожидала, что ты вернёшься так быстро.

— Я быстро хожу, — мужчина посмотрел на Йонаса, удивлённо изогнув бровь. — Я так понимаю, у тебя есть обсидиановый шар.

— Йонас, — с предупреждением в голосе шепнул ник, — этот человек был в замке с Люцией. Чуть Магнуса не убил! Не говори!

— Позволь мне самой справиться, Каян, — протянула Люция.

Каян не отрывал взгляд от Йонаса.

— Ошибаешься, — сказал он Люции, всё ещё глядя на Йонаса. — У него нет шара. Я был бы в состоянии почувствовать свою магию, окажись она так близко.

— Может, у него нет, но он призвал его, — надавила Люция. — Где, Йонас?!

— Не знаю, — равнодушно ответил Йонас. — Я ничем не могу помочь.

Молодой человек сузил глаза, и внезапная вспышка света и тепла, кольцо пламени вырвалось из-под земли, заключая их в круг. Йонас обернулся и услышал толпу за границами круга, их крики и беготню, попытку скрыться с рынка.

Йонас бросил напряжённый взгляд на своих друзей.

— Оливия, скажи, что можешь что-то сделать.

Её глаза широко раскрылись, наполнились страхом, которого никогда прежде не было в отважной ведьме.

— О, нет, — прошептала она. — Не сейчас. Не здесь.

— Что ты говоришь? — тепло всё больше и больше обжигало Йонаса.

— Слишком рано, — сказала она, ошеломлённая и оцепеневшая. — Я не готова. Я слаба.

— Делай то, что можешь! — призвал Йонас. — Мы сможем! — он вновь посмотрел на Кяна. — Что ты…

— Все люди спрашивают меня об этом. Вы слабые, невежественные, смертные. Рождённые с таким потенциалом, но всегда отстающие, на каждом шагу… Глупые.

— Каян, — в голосе Люции послышалось предупреждение.

— Кроме тебя, маленькая волшебница. Ты освобождена от недостатков остальной части вашего рода. Ты — идеальный образец того, какой должна быть девушка. Такими все должны быть!

Йонас нервно взглянул на пламя, адская клетка охватила их с волшебницей, и этот человек тоже, ещё более опасный, чем обыкновенная магия, настоящее оружие.

Каян сделал шаг ближе, сжимая кулаки.

— Держись подальше от Йонаса, урод, — прорычала Лис, делая вперёд решительный и бесстрашный шаг и закрывая Йонаса. — Мы справимся. Мы справлялись и с кое-чем похуже!

Сердце Йонаса наполнилось теплотой. Он внезапно понял, что не может оторвать взгляд от этой свирепой, потрясающей воительницы, что следовала за каждым его шагом. Эта замечательная девушка любит его.

Но сердце наполнилось тяжестью, когда он понял, что забыл о ней при виде Клео, когда почти пал к ногам Золотой Принцессы, как умолял о поцелуи.

Он был слишком слеп, чтобы понять, что уже получил самое большое сокровище.

Йонас повернулся к Каяну, глядя прямо в его янтарные глаза.

— Ты слышал Лис. Убирайся. У меня нет твоего шара, но если бы был, я б с удовольствием засунул его тебе прямо в задницу!

Каян рассматривал его с пугающей улыбкой.

— Ты либо слишком смел, либо слишком глуп, мальчик.

Йонас посмотрел уже на Каяна с Люцией.

— Хватит. Убери свою магию. Я не могу тебе помочь, — он бросил на Люцию уничтожающий взгляд. — И вы не можете мне помочь.

Каян всё ещё смотрел на Йонаса так пристально, что казалось, будто этот человек пытался прочесть его мысли. Но после выражение его лица смягчилось на мгновение, он нахмурился и склонил голову.

— Я чувствую магию тут, — сказал он, — чистую стихийную магию.

Каян посмотрел на Оливию, и его янтарные глаза вдруг стали ярко-синими.

— Хранительница!

Оливия сделала шаг назад, покачав головой.

— Держись подальше от меня!

— Как ты смеешь мне противостоять? — пламя скатилось по руке Каяна, такое яркое, как и его глаза. — Ты думаешь, что можешь скрыть свою сущность? Что Тимофей тебе приказал? Застать меня врасплох? Обмануть? Поймать?

Оливия повернулась, чтобы столкнуться с ошеломлённым взглядом Йонаса.

— Это правда? — спросила она. — Ты хранительница?!

— Мне жаль, Йонас. Я не могу… — её голос дрожал, она покачала головой. — Тимофей был неправ, когда послал меня.

Круг огня вспыхнул ярче, поднялся выше, выше самых старых митиканских деревьев.

— Ты хочешь помочь своему старейшине вновь упрятать меня в тюрьму? — прорычал Каян. — У тебя ничего не получится, и я с удовольствием посмотрю, как ты сгоришь!

Йонас едва слышал, жар становился слишком сильным, чтобы терпеть.

— Оливия, что происходит? — спросил он. — Кто он?

Смугловатый цвет лица Оливии стал мертвенным, пепельным.

— Прости. Мне жаль, что я не так сильна, как была Федра.

Йонас собирался ответить, когда внезапно контур Оливии стал мерцать, и вдруг что-то изменилось. Её одежда упала комками на землю, и она превратилась в золотого ястреба, расправила свои крылья и взмыла в небо мимо кольца огня.

— Трусиха! — проревел Каян.

— Каян, — тихо промолвила Люция, схватив его за руку. — Нам надо уйти. Она ушла, и тут нет Родичей. Мы ещё найдём…

Но он не слышал, даже не посмотрел на неё. Вместо этого Каян оторвал свой взгляд от небес и посмотрел на Йонаса так, что он, пошатнувшись, отступил на шаг.

Как и Йонас, Ник отчаянно осмотрел огненный круг.

— Мы должны выбраться отсюда, — сказал он.

Лис мрачно кивнула.

— Должен быть способ.

— Ты помогал бессмертной в её порывах, — обратился Каян к Йонасу, отстранившись к Люции. — Ты хочешь заключить меня в ловушку?! Ты хочешь меня навечно лишить свободы, и смирённый бессмертный должен подчиниться?!

— Я не хочу с тобой драться, кем бы ты ни был, — Йонас поднял руки, капитулируя, чувствуя, что тепло пламени стало сильнее. — Честно. Не знаю, что она…

— Не лги! — Каян вскинул руки и с могущественным толчком послал взрыв магию пламени прямо к Йонасу.

— Нет! — закричала Лисандра, и она столкнула Йонаса с пути, сбивая его с ног. Копьё пламени поразило её прямо в сердце.

А потом он пропал.

Она упала на колени, хватая ртом воздух.

Йонас схватил её, пытаясь понять, что случилось.

— Лис! Ты в порядке? Лис, пожалуйста! Ответь мне!

Её лицо было влажным от пота, дыхание стало слабым, но гремело вздохами, и она всё ещё смогла улыбнуться ему.

— Ты был на моём пути, ты, зараза.

Волна слепой ярости и чистого облегчения накатилась на него, и Йонас улыбнулся ей.

— Ты знаешь, как я сильно тебя люблю, Лисандра Барбас?

— Что? — она моргнула. — Ты любишь меня?

— Да.

— А Клео?

Он усмехнулся.

— Что — Клео?

— Николо, — голос Люции звучал тихо, но твёрдо, она словно пыталась унять последствия гнева Каяна. — Оттащи Йонаса от неё, прежде чем не стало слишком поздно.

Йонас посмотрел на неё.

— Ты и твой друг должны уйти. Немедленно! Слышишь? Подойти ближе, и я убью и тебя, и его!

Ненависть, прежде мерцающая в глазах Люции, исчезла, оставив только грусть и мрачность.

— Я не хотела, чтобы это случилось. Ты не поверишь, но мне жаль. Николо, немедленно!

Без единого слова Ник схватил Йонаса и оттащил от Лисандры.

Йонас попытался вырваться.

— Что ты делаешь? Пусти меня!

— Йонас? — Лис потянулась к нему, улыбка заиграла на её губах. — Я люблю…

Её сладкие слова пропали в тишине гнезда пламени, и взрыв разорвал её грудь, протекая лавой по каждому дюйму её тела.

— Нет! — Йонас оттолкнул Ника и бросился к Лисандре, которая растворялась в одно мгновение в пылающую колону янтарного огня.

Пламя рванулось вверх, превращаясь с тёмно-оранжевого и жёлтого в ярко-синий оттенок, как и глаза Каяна.

Звук криков Лисандры врезался в душу Йонаса, и в одно мгновение пламя разрушилось, как стекло, и осколки синего кристалла разлетались вокруг.

Не оставив ничего.

С воплем Йонас смял горку земли, глядя на пустое место, где мгновение назад была Лисандра.

Он остался неподвижным, слёзы жгли глаза, и он не заметил, когда круг огня исчез, не видел, как Люция и Каян покинули заброшенный рынок, оставив Йонаса и Ника там наедине друг с другом.