Замороженные приливы (ЛП)

Глава 19 Феликс Крешия

Феликс проснулся с мыслью, что что-то было не так. И если б он не знал, что это было…

Он попытался игнорировать это, потому что жизнь прежде никогда не была лучше. Он вернул доверие короля Гая. Он покинул берега Митики и увидел прекрасную крешийскую Империю. И великолепная принцесса разделила с ним даже не одну, а семь ночей.

Семь. Одну за другой.

Жизнь Феликса была столь сияющей и яркой, тогда почему он чувствовал себя настолько убийственно тёмным?

Он выбрался с огромной перины в покоях принцессы Амары, закрытой зелёными шелками, прозрачными вуалями бледного золота, и принялся быстро одеваться.

Его желудок забурчал. Может, он мог приписать мрачность чувству голода, либо с момента прибытия в Крешию он ел слишком много фруктов и слишком мало мяса.

— Феликс, мой зверь, — сонно прошептала Амара. Она обвила руками его талию, когда он сел на край кровати, чтобы надеть сапоги. — Ты уже покидаешь меня?

— Долг зовёт.

Она скользнула руками по его голой груди.

— А я хочу, чтобы ты остался.

— Король будет против.

— Пусть, — Амара повернула его лицо к себе и поцеловала его. — Кого волнует, что думает король, да?

— Ну, меня волнует. Я работаю на него. И он достаточно строг.

— Оставь его и работай на меня.

— И кем я буду? Одним из твоих рабов? — он был удивлён количеству яда в голосе. Откуда это взялось?

Он знал, что у их отношений не было никакого будущего. Амара была принцессой с огромными аппетитами — и уделяла всем слишком мало внимания, и ему тоже. Он, конечно, не жаловался. Амара была красивой. Желанной. Восторгающей. Прекрасной.

Так что же случилось с ним сегодня, что он не благодарил эту богиню за проведённую ночь?

Он бросил на неё осторожный взгляд, поднялся, и её руки оказались далеко от его тела.

— О, дорогой, — прошептала она. — Мой маленький зверь сегодня утром сердит!

Он не был уверен, что любил это прозвище, но знал достаточно, чтобы не поправлять её.

— Ты знаешь, что я вообще-то не сердит.

Амара откинулась на подушки и смотрела, как он надевал вчерашнюю рубашку и камзол.

— Скажи, — её тон был менее игрив сейчас, — что будет, если папа откажется от предложения короля?

Они всю неделю не говорили о политике, и это казалось Феликсу правильным. Он — не советник короля и не его доверенное лицо, в нём не заинтересованы, как в человеке — только в его мышцах и силе.

— Не знаю, — ответил он. — Думаешь, он откажется?

Амара приподняла бровь.

— Думаю ли я, что мой отец откажется променять полцарства на блестящую магическую безделушку?

Когда он видел короля Гая с родичем Воздуха прямо под носом у императора, Феликс был уверен, что Серебряное море поднялось и сразу же свалилось на него на банкете. Он сдерживал все силы, чтобы оставаться спокойным.

— Это звучит немного безумно. Не так ли?

Феликс мало знал о кристаллах, но достаточно, чтобы убедиться, что они не для императоров, что пытаются завоевать весь мир.

Амара перебросила свои длинные тёмные волосы через плечо, рассеянно накручивая прядь на палец, словно задумываясь.

— Это правда, что у короля Гая есть все четыре Родича?

— Если он так говорит, значит, правда, — солгал Феликс. — Но я видел лишь лунный камень.

— Я хочу, чтобы король предложил его мне, — Амара заговорщицки улыбнулась. — Тогда мы с тобой могли бы править миром вместе.

— Мы с тобой?

— Ты даже не можешь себе представить, как прекрасно это будет!

— Принцесса, ты не должна говорить мне такое. Ты не должна ничего мне обещать. Я счастлив из-за нашего договора, и что ты нуждаешься во мне. Тем не менее, прости, я принадлежу королю.

Не дав ей шанса передумать, он покинул её комнату. Оказавшись за дверью, он прислонился к стене в коридоре, тяжело вздохнув.

— Это вздох печали или облегчения?

Феликс поднял взгляд и увидел Микаха, дворцового стражника, что встречал их при прибытии.

— Слушай, смотрящий, — недовольно протянул Феликс, — ты подслушиваешь?

Миках склонил голову.

— Зачем? Если и да, я бы не услышал ничего, кроме вздохов и тяжёлого дыхания. И я привык к случайным любовникам принцессы.

— Счастлив услышать, что вы столь близки, — Феликс прищурил глаза, собираясь уходить. — Теперь, прости… — но Миках схватил его за руку, достаточно болезненно сжимая её. — Пусти меня! — почти прорычал он.

Миках не улыбнулся и не дрогнул.

— Скажи, — промолвил он, — ты в неё влюбился?

Феликс моргнул.

— Что?

— Ответь на вопрос?

— А, понимаю. Бывший любовник. Ревнивец? Не волнуйся, между нами нет ничего постоянного. Я уеду так скоро, что ты ещё встретишь следующее полнолуние с нею. Теперь пусти меня, нам двоим не нужны проблемы.

Миках внимательно смотрел на него ещё несколько мгновений, а после отпустил его.

— Хорошо. Не хочу причинять тебе боль.

— Я могу позаботиться о себе, но спасибо за заботу.

— Король хочет, чтобы ты проверил корабль, — обратился Мило к Феликсу в тот же день, несколькими часами позднее. — Убедись, что мы можем отплыть в любой момент.

— И он послал тебя приказать мне? — Феликс скептически покосился на второго стражника.

Мило пожал плечами.

— Просто передать информацию. Король занят.

— Его высочество планирует сбежать побыстрее? — спросил он.

Мило кивнул, скривившись.

— Кажется, чем быстрее, тем лучше.

Они не обсуждали просьбу, или, скорее, ультиматум короля — но они, безусловно, обменивались беспокойными взглядами на императорском банкете. В конце концов, они отвечали за жизнь короля, даже если он так легко вызывал на дуэль опасных противников.

Феликс понизил голос.

— Король Гай действительно верит, что нам позволят просто так уплыть?

Правая щека Мило дёрнулась.

— Я не читаю мысли короля.

— Я тоже.

— Но если бы я… — продолжил Мило, столь мрачный, как и во время их первой встречи Феликс, когда они покидали Оранос. — Нет, я хотел бы поскорее уплыть.

И что, по ожиданиям короля, сделают телохранители, если император ответит гневом, а не согласием?

Убить самого могущественного короля всего мира в его доме и ждать убраться невредимым?

Наконец-то он твёрдо кивнул.

— Пойду проверю корабль.

Казалось, Феликс обманул себя, заявив, что служба королю пахнет розами — но это было самой глубокой и гнусной грудой навоза, которую только можно представить.

Когда он шёл по главной скамье для подсудимых под сильной жарой в середине солнечного дня, проверяя лимерийский корабль, мысли скользнули в голове. Йонас после удара кинжалом. Повстанец смотрел на него с болью и обвинением в глазах, а Феликс опускал в карман родич Воздуха.

— Хорошо, что он это заслужил, — пробормотал он себе под нос.

Так ли это? На самом ли деле Йонас заслужил подобное злоупотребление доверием. Йонас, что не сделал ничего, но всё ещё пытался совершать правильное и хорошее, несмотря на его провалы.

Возможно, они бы могли помириться, если б Феликс не был столь нетерпеливым, его не пронзила ярость и желание решить кулаками все проблемы.

Он был восемь лет в кладе. Восемь лет убийцы, прежде чем выбрал другой путь.

Он никогда не был более чем маленький невинный мальчик, когда его наняли. Невинный ребёнок, избранный королём, что не дал ему выбора, кроме как вступить на путь смерти.

Он остановился у склада в конце дока и ударил кулаком по сверкающей каменной кладке. Он всегда считал, что физическая боль очищает разум и отгоняет гадкие воспоминания.

Слишком много произошло плохого, как он думал, и слишком в далёком прошлом.

— Остановись, — он стиснул зубы. — Жизнь прекрасна. Светлое будущее. И у меня.

Феликс отшатнулся, когда кто-то схватил его за руку и толкнул назад. Он врезался в стену храма с силой, взор пошатнулся.

Он моргнул и обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть кулак, что двигался к его челюсти. Он поймал его, толкнул вперёд, и удар пришёлся по лицу напавшего на него.

— Не трогай меня сегодня, — прорычал Феликс. — Я в плохом настроении.

— Весело. Я тоже, — соперник Феликса ухмыльнулся, потирая челюсть. Молодой человек имел бронзовые волосы до плеч, связанные хвостом на затылке. — Впечатляет. В Кобре научился?

Этот человек знал, кто он. А это плохо.

Он осмотрелся, чтобы понять, что большое здание прятало их от взглядов людей из оживлённых доков. Только запах солёной воды, водорослей и крики морских птиц наполняли этот изолированный участок берега.

— Да, они. И это тоже, — он взмахнул кулаком, но нападающий нырнул вниз и ударил Феликса в живот. Тот согнулся пополам, а нападающий вывернул свою руку вверх, теперь врезав в челюсть. Феликс захрипел и упал ничком, словно мешок.

— Это прекрасно, — протянул длинноволосый, — я так хотел подраться сейчас.

Когда он сел, задыхаясь, на земле, Феликс услышал, что кто-то ещё приближался.

— Достаточно на сегодня, — промолвил знакомый Феликсу голос.

Он поднял взгляд и увидел Микаха, что стоял рядом, с покойный, как никогда.

— Ты? — промолвил Феликс. — Ну, знаешь, ты мне немного надоел.

— Встань на ноги, — приказал Миках.

— Я тебе не подчинённый.

— Хорошо, сиди там. Плевать. Это всё равно не займёт много времени.

— Ты хочешь убить меня? Ну, попробуй.

Миках наклонился, всматриваясь в глаза Феликса.

— Ты хочешь умереть — я вижу это в твоих глазах. Прости, но я тебе в этом сегодня не помогу.

— О боги, ты умеешь читать мысли! — Феликс поднялся на ноги. Конечно, эти двое полагали, что удары сделали его лёгкой мишенью. Но он хотел, чтобы они так думали. Всё это — часть игры, что его научили в клане. Держать цель. Пусть попадут пару раз, а когда подумают, что победили, он убьёт их.

Феликс знал, что может это сделать, если пожелает. Но сначала следует узнать, что им от него нужно.

— Вы тут, чтобы вновь поговорить со мной о принцессе Амаре? — Феликс закатил глаза. — Ревность тебе не к лицу, друг мой.

— Это никак не связано с принцессой.

— Прекрасно. Не люблю романтических соперников. А теперь: что тебе нужно?

— Мне он не нравится, — молодой человек скрестил руки на широкой груди.

— Тебе это и не надо, — отозвался Миках.

— Ты ему доверяешь?

— Конечно, нет. Он лимериец.

— Вы в курсе, что я ещё здесь? — напомнил им Феликс. — И слышу вас просто прекрасно. Теперь ещё раз спрашиваю, что забыл крешийский стражник и его ручная собачонка здесь, что от меня хочет, от бандита митиканского царя?

Миках смотрел на него со скептицизмом несколько минут, пока его друг нетерпеливо сжимал и разжимал кулаки.

— Я ношу эту форму, но я не стражник. И хотя бы одет в наряд, что скрывает это, я знаю, что у тебя на руке знак кобры, и не верю ни секунды, что ты служишь королю или клану, — хитрая улыбка появилась на лице Микаха, что заставило Феликса буквально вспыхнуть любопытством. Но Миках не останавливался. — Я в этой форме, ибо я революционер. Я получил эту позицию при дворе, чтобы иметь доступ к королевской семье, — он кивнул на своего друга. — Это Таран. Он не крешиец, но присоединился к нашей борьбе, чтобы свергнуть режим Кортаса.

Этого он не ожидал. Казалось, он не может и шагу ступить без повстанцев по всему миру.

— Что же… Прекрасная цель. Удачи. Что вам от меня-то нужно?

— Нам нужна твоя помощь.

Феликс рассмеялся.

— И чем я могу помочь?

Таран шагнул вперёд, немного смягчившись, но его глаза были преисполнены гневом.

— Если б ты видел правду в Крешии. Если б знал, что делает император, когда что-то ему не нравится… Ты бы присоединился к нам без колебаний, — Таран помрачнел. — Это монстр. Он посылает войска в земли, которые выбирает наугад то, что хочет получить, а после уничтожает всё прочее — и людей, и недвижимость, и имущество.

— Страна постоянно воюет. Люди умирают в войнах, — рассуждал Феликс. — Часто те, что этого заслуживают.

Миках покачал головой.

— Эту идеологию я никогда не приму. Грубая сила — неумолимая жадность, и я сделаю всё, чтобы остановить его.

— Так вас лишь двое? И вы ищите сообщников?

Миках ухмыльнулся.

— Нас тысячи, организованных по фракциям и размещённых по всей империи, готовых подняться и бороться.

— Тысячи, — Феликс поднял бровь. — Это более устрашающе, чем ваша парочка. Тем не менее, это маленькая армия, если сравнивать с императорской.

— Поэтому мы хотим, чтобы ты помог нам.

Феликс фыркнул.

— Я слышал, что ты говорил принцессе утром. Я подслушивал вас.

— Знал, что ты извращенец.

— Заткнись и слушай. Принцесса Амара упоминала Родичей — и у короля есть один. Их силы реальны. Если это правда, мы должны получить у короля кристалл.

Феликс почти рассмеялся.

— Да? Попросите его у короля! Уверен, он будет счастлив вам помочь!

Не предупреждая, Таран ударил кулаком Феликса по лицу.

Ругаясь, Феликс зажал нос, из которого хлестала кровь.

— Ты его сломал. Молодчина. Ты в шестой раз сломал мне нос, и я собираюсь тебя убить.

— Попробуй. Давай! — Тарин откинул плащ, демонстрируя сверкающий кинжал. — Или закрой рот и прими нас всерьёз. Потому что мы вполне серьёзны.

— Извини, Феликс, — промолвил Миках, глядя на Тарана. — Мой дуг тут немного… вспыльчив. Может, из-за его оранийских кровей.

Оранийские? Теперь Феликс видел причину собственной неприязни.

— Так лидер революции — ты, Миках?

— В Джевеле — да. Я десять лет готовился во дворце к революции, следя по стопам отца.

— Десять лет?

Миках кивнул.

— Наша борьба была долгой, два поколения подготовки. Но мы будем бороться до конца — пока не свергнем императора и не освободим наш народ от его жестокости и жадности, независимо от того, сколько для этого нужно времени.

Это звучало, конечно. достойно. Весьма обречённо, но достойно.

— Вы провалитесь, и мы все умрём, — ответил Феликс. — Ведь вы в курсе?

Он ожидал, что Таран вновь попытается его ударить, но два революционера лишь торжественно смотрели на него.

— Возможно, — сказал Миках.

— Так зачем всё это?

— Потому что если ты не борешься со злом, ты сам зло в этом мире.

Этот парень посвятил всю жизнь восстанию, а оно даже не началось. Миках знал, что потеряет во время восстания.

Но он хотел попытаться.

Это распалило тот кусочек тьмы, что остался в Феликсе с момента, как он оставил Йонаса и Лисандру и вернулся к Кровавому Королю, и сейчас тьма стала сильнее и мрачнее. Он — мятежник? Он просто убийцы.

До сегодняшнего дня Феликс не верил, что у него есть какой-то выбор.

— Я имею представление относительно того, что могло бы помочь, — наконец-то отозвался Феликс.

Миках посмотрел на него.

— Что?

— Нужно связаться с принцем Магнусом Дамора.

— Что? Мало короля — теперь ещё и кровавого наследника? — сплюнул Таран, глядя на Феликса с отвращением и настороженностью, словно сомневаясь в его вменяемости.

— Ага. Наследничек, убивший, по слухам, дворцовую стражу ради спасения врага своего отца. И теперь, пока нет короля Гая, он на престоле в Лимеросе.

— Не факт, — издевательски протянул Таран.

— Нет. Но, прости, это куда полезнее вашей революции, чем то, что вы мне наговорили.

Миках изучал его внимательным взглядом, хмуря брови.

— Если это правда, то она звучит так, что Магнус может сам возглавить восстание.

— Думаю, всё куда сложнее. Но если отец и сын нынче не в ладах, принц захочет знать королевские планы, как и то, что у короля теперь блистательные Родичи — и он может быть союзником.

— Может быть, — повторил Таран. — Но не точно. Это не походит на план. На самом деле, это безрассудно.

— Это рискованно. Но я готов положить голову на плаху.

— Почему ты это делаешь? — спросил Миках, в его голосе было слишком много подозрения. — Почему помогаешь? Мгновение назад ты собирался нас убивать.

— Вы пришли за помощью, помните? Помощью, которую вы хотели так, что у меня теперь сломан нос. И вы жалуетесь, что я согласился?

— Это не ответ. Скажи, почему передумал.

Феликс на мгновение умолк, пытаясь систематизировать своим мысли.

— Может быть, я наконец-то решил бороться за правильные вещи, — он рассеянно шевельнул пальцами, провёл ими по татуировке. Она чесалась, словно протестуя против его решения.

Миках усмехнулся.

— Добро пожаловать в революцию, Феликс.

— Счастлив быть здесь.

Выражение Тарана стало более жестоким, он сузил глаза и посмотрел на Феликс.

— Ты всё ещё из клана кобры, — промолвил Таран. — Миках может поверить тебе, когда ты говоришь, что помогаешь, но как ты убедишь кого-то вроде принца?

Вот это был интересный вопрос. Что он может написать в сообщении, учитывая его статус телохранителя короля, чтобы завоевать доверие принца?

Феликс вновь провёл рукой по плечу, после стянул рукав, чтобы посмотреть на татуировку. Вещественное доказательство присяги клану и королю крови врезалось в кожу.

— Думаю, я знаю, как, — сказал он.