Замороженные приливы (ЛП)

Глава 26 Клео Лимерос

С тех пор, как Клео и Йонас отбыли в Крешию, Клео уделяла больше внимания своим занятиям по стрельбе излука. Но всё же, лучше навыки не становились.

Между разочарованием в себе и более невыносимой, постоянной необходимостью лорда Курта очернить Магнуса из-за плачевного состояния Лимероса сейчас, что он говорил, её терпение уже не могло метаться и закончилось.

Так что, этим утром, особенно разочаровавшись в пропущенных целях и нытье господина Курта, она отказалась.

Клео вернулась в свои покои, бросив на пол перчатки и плащ, и села на край кровати. Оттуда она могла видеть себя в маленьком зеркале.

— Что ты до сих пор здесь делаешь? — спросила она своё отражение.

Нерисса задавала ей этот вопрос лишь вчера.

Она не нашла ответ тогда, и поняла, что его нет сегодня даже для себя. Какова её цель в этом холодном, суровом дворце? Да, но она потеряет королевское положение, если уйдёт.

Она должна оставаться тут — тратить время и ждать, ждать, ждать.

«Хватит ждать».

Она была слишком опечалена, когда узнала, что Ирена, ссыльная хранительница, умерла, но не удивилась. Ирена была стара, когда Клео видела её.

И сейчас Клео понимала, что придётся искать другую изгнанную Хранительницу, чтобы получить ответы.

Она подошла к окну и подняла камешек на подоконнике, под которым прятала обсидиановый шар.

Но там было пусто.

Она моргнула, осматриваясь. Конечно, Родич должен быть тут — она не перемещала его. Она повернулась вокруг своей оси, осматривая комнату, пытаясь увидеть, изменилось ли что-то.

— Нет. Именно здесь, — она вновь посмотрела под подоконником, но не нашла чёрный шар.

Её сердце забилось.

Родич пропал.

Кто-то украл его. Но кто?

Конечно, не Нерисса, единственная, кто знал о тайнике. Клео доверяла Нериссе и отказывалась сомневаться в ней.

Может быть, горничная или слуга случайно обнаружили, когда убирались? Но если да, то зачем украли? Для непосвящённых это было лишь большим куском мрамора.

— Кто мог это сделать? — прошептала она вслух. Кто ещё знал о Родичах и рисковал жизнью, обыскивая её личные покои, чтобы найти это.

А после ответ ледяной вспышкой пришёл ей.

Она пришла к тронному залу слишком быстро, но стража открыла двери быстрее, чем она попросила. Магнус был внутри, ожидал её, заняв отцовский престол.

Принц одевался в чёрное с головы до пят, как всегда, словно гармонируя с престолом, залом, всем дворцом. Но, несмотря на это, она увидела Родич Земли сразу же. Магнус держал его в правой руке.

— Посмотри-ка, что я нашёл, — сказал он, подбрасывая его, когда Клео подошла к трону. — Отвратительно, но он был у тебя. У тебя были идеи относительно его местонахождения?

— Это моё, — прошипела она.

— В самом деле, принцесса, это находилось в моём дворце, а значит, моё, — он держал шар прямо у лица и изучал его. — Обсидиан — такой красивый цвет… Будем считать, что Агеллон принёс тебе это.

Она молчала, её челюсть решительно сжалась, и девушка скрестила руки на груди.

— Принцесса, тишина сегодня не даст тебе ничего хорошего.

— Мне нечего сказать.

— Всё нормально. Мне есть что сказать, и я поговорю за нас обоих. То, что у меня в руке — твёрдое доказательство, что ты лгунья, всё ещё сотрудничающая с повстанцами и скрывающая от меня важную информацию. Ты точно знала, почему Родича не было в храме Клейоны, когда мы попытались утвердить его. Почему ты не сказала мне об этом?

Смешок сорвался с её губ.

— Почему? Несмотря на красивые обещания и твои устные договорённости с Йонасом, ты всегда очень ясно показывал, что мы враги — сегодня, завтра, всегда.

— И как же я это ясно показал? Тогда, когда спас свою маленькую подружку повстанцев от казни? Или предложение вернуть тебе царство, после всей твоей лжи в прошлом? Всех предательств?

Его взгляд стал холодным.

— Я говорил правду. И если кто-то и способен так соврать, это ты. А теперь, — он указал на шар, — я передумал. Вся Митика будет моя. Вся. Это куда лучше для меня. Никогда не любил делиться своими игрушками.

Она сделала несколько шагов к помосту и хмуро посмотрела на него.

— Ты прав, — сказала она. — Я должна извиниться.

Он моргнул.

— Да?

— Я понимаю, что причинила тебе боль.

Он буквально издевался.

— Ты никогда не причиняла мне боль, принцесса.

Клео покачала головой.

— Я думаю, что тебе больно, как и всем. Вот почему ты так поступаешь. Ты пытаешься быть жестоким, холодным и ужасным, чтобы никто не приближался к тебе. Потому, что так иногда поступают, ты приносишь людям боль.

Магнус коротко, холодно рассмеялся.

— Спасибо за мнение, принцесса, но ты ошибаешься.

— Я не слепая, Магнус. Я видела, что было между тобой и Люцией, когда она приехала. Но Твоё сердце разрывалось, пытаясь увидеть свою сестру и помочь ей.

— Люция изменилась. Но что бы она ни делала, она моя семья. Она дала понять, что ей не нужна моя помощь, и я больше никогда не повторю свою ошибку.

— Это не меняет твои чувства.

Магнус встал и спустился по лестнице.

— Эта беседа скучна мне. Можешь попробовать манипулировать мною, но факт остаётся фактом. Ты лживая девчонка, а Родич Земли теперь мой.

— Прекрасно. Удачи в добычи магии. Но это невозможно, я пыталась.

— Думаю, да. Иначе я был бы мёртв и уже похоронен, да?

— Ты думаешь, что я хочу твоей смерти? Даже сейчас?

Магнус вздохнул.

— Ты действительно должна была подумать об этом, принцесса. Твоё двуличие способно вскружить голову.

— Хорошо. Да. Я скрывала от тебя родич. И я пыталась использовать магию, чтобы вернуть королевство. Это правда. Я лгала — и что хорошего? Почему, если ты знаешь, ты не бросаешь меня в подземелье? Не рубишь голову?

— Ты любишь испытывать моё терпение, — прошипел он.

— Ты не убьёшь меня! Потому что, несмотря на наши различия, мы похожи. И, может быть, нам пора начать доверять друг другу.

Чем больше она говорила, тем больше понимала, что это правда. Магнус не был злым, как его отец. Никогда. Она слышала, как он пытался урезонить совет. Она видела, как он заботился о королевстве. И была уверена, что он никогда не попытается причинить ей вред, независимо от того, что она сделает или скажет. Всё это, эта холодная непроницаемость, была лишь тонкой оболочкой, что прятала душу внутри.

— Как странно, что ты поняла это только тогда, когда я нашёл шар.

Но иногда он вправду был взбешён.

— Курт пришёл ко мне раньше, — сказал Магнус прежде, чем Клео ответила. — Знаешь почему?

— Для того, чтобы сказать тебе, что я бросила стрельбу из лука?

— Нет, но восхитительно, что ты думаешь, будто бы я забочусь о чём-то настолько мелком. Курт пришёл ко мне, потому что хотел, чтобы я знал, что он обсуждает с тобой политику. Он рассказал мне о всех проблемах, которые, кажется, согласовывал, и понял, что я непригоден править Лимеросом — это одна из тем.

Клео пожала плечами.

— Он сильно преувеличивает.

— Он? Или это ещё одно соглашение, скрытое от меня?

— Разве ты не видишь, что я пытаюсь исправить ошибки между нами, Магнус? — сказала она, но терпение уже истощалось и крошилось. — Ты не позволяешь мне!..

— Если б я сказал тебе о том, что Курт сделал в прошлом, ты бы побоялась находиться с ним рядом.

Если Магнус отказывается играть, она тоже не будет.

— Полагаю, это у вас общее.

Магнус наморщил лоб в замешательстве.

— Когда мы были детьми, Курту нравилось убивать животных и наблюдать за тем, как они страдали.

Мысль о трате времени на порочного юношу ударила её. Но Магнус не мог рассказать правду. Она пыталась ударить его побольнее.

— А ты убивал людей, которых я люблю. Что хуже?

Магнус посмотрел на неё с неожиданной яростью.

— Ты делаешь вид, что знаешь меня? Ты выплёвываешь яд и радуешься, что получаешь уверенность, и это показывает, что ты меня не знаешь. Ты хочешь этот шар? Может быть, мы могли бы поделить его.

Он повернулся, но ярость всё ещё оставалась на лице, и он швырнул Родич Земли в стену. И они молчали, пока он ошеломлённо смотрел на свою пустую руку.

Спустя мгновение Родич Земли загрохотал под ногами.

— Нет, — прошептал он.

Сердце Клео забилось сильнее. Её память открыла день свадьбы и землетрясение, разрушившее храм Клейоны, что убило столько людей.

Замороженная страхом, она наблюдала, как трещина извивалась на полу, раскалывая камень, что отделял её и Магнуса, и скользя к месту на стене, куда коснулся Шар.

А после, так внезапно, как и начала, земля перестала трястись.

Клео закусила губу, и волна облегчения прокатилась сквозь неё.

Магнус бросился к шару и поднял его, внимательно осматривая.

— Ни царапины.

Клео осмотрелась. Он был прав — хотя в комнате творилось чёрт знает что, Родич остался в полной сохранности. Нить магии крутилась быстрее, отчаяннее, чем прежде.

— Я думаю, ты сошёл с ума, — сказала она, затаив дыхание.

— Мне тоже так показалось, — Магнус встретил её взгляд, хмуря брови. — Клео.

Громкий пронзительный крик поразил их.

Они повернулись и увидели ястреба, усевшегося на подоконник. Он глядел на них с поднятой головой, после махнул крыльями и влетел через окно, подлетел так близко, что они оба отшатнулись. Ястреб уронил что-то на стол совета, а после, ещё раз закричав, вылетел из окна.

Магнус посмотрел на него, немного успокаиваясь.

— Прежде такого не было.

Он взял кусочек пергамента, что его оставил ястреб, развернул и прочёл сообщение.

Когда он закончил, то громко выругался, а после передал бумагу Клео.

Руки Клео дрожали, когда она положила сообщение Йонаса обратно на стол.

— Я и не знал, что мой отец такой дурак, — промолвил Магнус.

— Мы должны всех предупредить об угрозе, — прошептала Клео.

— Согласен с Агеллоном, что мой отец не сделал ничего для репутации мирного правителя… но не верю, что он будет стоять в стороне и позволит Амаре получить Митику. Может быть, только под давлением. Может, у него есть план, и он придёт с ним к нам, когда прибудет.

— Нет, Магнус. Прости, но Йонас прав. Король думает только о себе, им управляет только его жадность. Мы знаем, как опасна Амара, но он видит в ней только слабую, молодую девушку, которой может манипулировать и управлять.

— Слабая, молодая девушка, что убила свою семью и получила хладнокровно всю власть. Мы видели, как она убила принца Ашура на наших глазах, мы должны знать, как всё будет дальше. Интересно, как долго она собирается тянуть время.

Клео заломила руку.

— Что же делать?

Он начал ходить взад и вперёд вдоль стола.

— Крон всегда разбирался в оборонной стратегии, — промолвил он. Жалобность мелькнула в голосе, когда он упомянул имя капитана стражи, что стоял над Клео и смотрел, как она будет казнена в подземельях.

— Как жаль, что ты убил его, — покачала головой она.

— Да, жаль. Это было ошибкой, и я понимаю, что сожалею об этом с каждым днём всё больше и больше.

У неё перехватило дыхание.

— Ты хочешь сказать, что жалеешь, что спас мне жизнь?

— Этот выбор разрушил всю мою судьбу. Это, — он указал на записку, — последнее доказательство.

Даже когда он был строг и невыносимо ненавистен, Клео вспоминала тот день, когда он спас ей жизнь, тогда, когда надо было убедиться, что Магнус — не тот монстр, которого пытался создать его отец. Независимо от мотивов, что толкнули его на это в тот день, он беспокоился за Люцию, был зол на отца, не думал о Клео… Конечный результат не менялся. Он, один, спас ей жизнь. Он, один, бросил вызов королю из-за своей доброты.

Но если он жалеет об этом, то надежда, вера в его доброе сердце… всё стёрто.

Буря гнева и боли кружилась в ней.

— Как ты смеешь мне об этом говорить?!

Он потёр лоб и невесело рассмеялся.

— Разве ты не видишь? Когда дело доходит до тебя, я творю глупости, что всех подставляют. Не могу поверить, что был настолько глуп, что не видел этого. Если б я был достаточно силён, чтобы позволить тебе умереть тогда, ничего б не случилось. Что со мной не так? Зачем я защитил лжеца и предательницу, что пытается уничтожить меня на каждом шагу?

Её горло сдавило, но она продолжала бороться.

— Ненавидишь ты меня или нет, это ничего не меняет. Ты считаешь, что я никчёмная лгунья и должна умереть? Прекрасно! Но не трать своё время на слёзы из-за решений прошлого! Амара идёт сюда, и она убьёт каждого, кто встанет на её пути получения родичей!

— Родичи… Может, у тебя есть другие где-то ещё. Может, ты уже в сговоре с Амарой?

— Ты не поверишь, независимо от того, что я скажу. Очевидно, я не могу сделать и сказать ничего, что изменит твоё мнение обо мне!

— Ты хочешь взять всё, что можешь получить, но ничего не даёшь взамен, — прорычал Магнус. — Оставь меня.

Клео покачала головой.

— Но король… Амара…

Магнус двинулся к ней, угроза застыла на его лице, заставив её отступать, пока она не оказалась по другую сторону двери тронного зала.

— Я буду бороться с королём и принцессой, когда они прибудут. Если это означает, что я умру, то эту смерть я получил из-за тебя. Если я никогда и не увижу тебя больше, то это наступит слишком скоро!

После он закрыл двери между ними.