Заносы

Происхождение человека

Несмотря на перебои с мясом и сложную международную обстановку всех нас очень беспокоил дарвинизм – обезьяно-человеческая теория. И это серьезно. Ну не хотели мы вести свою родословную от обезьян! Почему хотя бы в этом не предоставить людям свободу самоопределения?! Если материалисты настаивают – пусть считаются потомками обезьян. Но зачем всех в одну кучу мешать?! Человек с любой родословной должен иметь право на существование! Тем более, мифы разных народов рассказывают об этом совершенно по-разному.

Так нет. Наш районный лектор, крупный мужчина с толстыми руками и ногами, рыжий и в очках – копия орангутана, выйдет иной раз и приседает перед домом. Это у него физкультура такая. Когда его вижу приседающего, всегда удивляюсь: почему такие здоровые мощные люди землю не пашут, металл не льют, железобетонные панели не формуют, а я такой хилый с таким большим ломом да здоровенной лопатой без конца план выполняю!? Не успеешь один выполнить – вот тебе новый еще больше!

Мужик этот орангутанообразный читает лекции для районных коммунистов, и однажды в знак особого доверия и расположения духа по блату втихаря написал на доске мелком «57» и тут же стер.

– Беспартийным мы другие цифры называем, – шепнул первым рядам.

57 – это процент наших военных расходов от общего бюджета страны. Сумма немалая, и мы, рядовые коммунисты района, гордились тем, что нам ее доверили. Беспартийным активистам, я знаю, доверили только 51 %, а неактивистам – вообще ничего. Но им и не надо. С другой стороны, Юра мне рассказывал, что у них в институте его начальнику, разумеется, коммунисту, гораздо больше доверили – 65 %! Но и это еще не предел. Самым большим начальникам называют другое число – 79 %! И вообще, как сказал Юра, чем больше начальник, тем больше ему доверяют.

Но и за 57 % спасибо!

– Теперь вы понимаете, – говорит лектор, – почему у нас еще кое-где время от времени случаются проблемы с продовольствием?

– Теперь понимаем, – закивал народ. – А сколько американцы тратят на вооружение?

– Американцы, – говорит лектор, – пятьдесят восемь процентов. Они сейчас усиленно наращивают военное производство. Теперь вы понимаете?

– Понимаем, – вздохнули рядовые коммунисты, убедившись, что дальше с мясом будет еще хуже.

– Тем не менее, – подбодрил лектор взгрустнувший народ, – по некоторым позициям мы их все равно догоняем, даже несмотря на то, что у них потогонная система! Но не так быстро, как хотелось бы. Есть положительные сдвиги и в сельском хозяйстве.

Удивительно! Почему наше сельское хозяйство постоянно куда-то сдвигается с магистрального пути поставок нам американского зерна. И как можно считать врагом страну, которая нас подкармливает?! Не дай Бог, начнется война и мы победим – с голоду же передохнем!

Но лектор всех успокоил, сказав, что мы их все равно догоним и перегоним, потому что у них эксплуатация и классовый антагонизм, а у нас классов нет, народ и Партия едины, а цель общая.

И вот этот лектор, человек, может, неплохой и беззлобный, если его хорошо кормить, тоже вдруг ни с того ни с сего – про дарвинизм.

Я чуть из кресла ни выпал. На него посмотришь – и сразу ясно, от кого он произошел, точнее, пытается произойти. С него очки снять – орангутан орангутаном. Да и в очках!.. Но вокруг люди сидят – ничего с ним общего! И совершенно разные! Как можно всех в одну кучу?!

А мне все это надо в массы нести! Еще с кандидатского срока нагрузили, и никак отбояриться не могу. Хорошо еще, темы занятий сам выбираю.

Про построение коммунизма рядовые члены КПСС нашего завода стеновых материалов слушать сразу отказались. Руками замахали – это мы и так знаем. О международном положении – ничего, согласились. Всем польза, и мне не трудно. Перед лекцией газет почитаю и пересказываю. Все нормально шло до поры, и вдруг Валера сварщик ни с того ни с сего спрашивает:

– А вот на такой вопрос наука может ответить?

Пришлось мне держать ответ и за нашу науку.

– Какой вопрос?

– От кого произошел человек?

– Это не совсем по теме, – говорю.

– Но вопрос-то интересный, – настаивает Валера и смотрит на меня испытующе.

Деваться некуда: шаг влево, шаг вправо – «антинаучная пропаганда», но и рекламировать дарвинизм никакого желания. И вовсе не потому, что я с ним не согласен. Если честно, я и сам не знаю! Люди-то разные! Я только за себя могу отвечать. Матушка твердо сказала: у нас в роду обезьян не было! Это после того, как в пятом классе учительница на меня нажаловалась – по партам, мол, бегал, кривлялся, на дверях катался и ручку оторвал.

– Районный лектор прошлый раз поднимал эту тему, – говорю.

– Это который на обезьяну похож? – подозрительно спрашивает Валера. – На Можайке живет?

– Ну да, – говорю, – на орангутана.

– Не-е, про него не надо! – Валера рукой машет. – Ты про обычных людей расскажи! – Обвел глазами красный уголок с сидящими членами КПСС. – Про нормальных, как все мы, сварщики, слесаря.

По-моему, уже слегка поддатый, но он такой всегда, так что не придерешься. Рядом слесарь Богданов. Мужик серьезный, работящий. Этот глупых вопросов не задает. У него ум практического склада, и пустые разговоры его мало интересуют.

– Ладно, ты! – дернул Валеру за рукав. – Кончай!

А тому неймется:

– Нет, я в самом деле. Это же важный вопрос!

– У нас, – говорю, – принято считать, что человек в результате длинного эволюционного процесса произошел от общих с обезьянами предков.

– От обезьян, короче, – уточняет Валера и готовит мне очередную каверзу.

– Обожди! – говорю. – Это все-таки разные вещи: от обезьян или от общих с обезьянами предков. Теория эта родилась в Англии, где сейчас снова на подъеме тред-юнионистское движение, что нам бы и следовало обсудить… Сформировалась на базе научных исследований известного ученого Чарльза Дарвина.

– Нет, – Валера говорит, – давай не так!

– А как?

– Если, вот, не по науке, а просто, по уму! Если мозгами пошевелить – от кого человек произошел?

Мне уже понятно, к чему он ведет, и чтобы сократить его путь к цели, отвечаю:

– Наши ученые утверждают – от обезьяны!

Валера только этого и ждал, даже засветился весь.

– А почему же сейчас от обезьян люди не происходят?!

И довольный сидит – ущучил!

– А потому, – не сдаюсь, – что условия не те!

– Как это?!

– А так, что ни капитализм, ни социализм не способствуют превращению обезьян в людей. Почему – это долгая история, а время нашего занятия истекло.

Следующее занятие я начал жестко, без пауз про Кубу – остров свободы.

Вскакивает этот Валера – шило в заднице – и говорит:

– Не, про Кубу не надо! Про этот остров свободы я и сам могу рассказать. Два года там загорал. У них все – от карандаша до сковородки – наше. Свой только ром да сахар. Что с них взять: они в автобусе танцуют, а как работать – Ваня!

– Как ты там очутился? – недоумеваю.

– Служил.

– Так там наших войск, вроде, не было?

– Ну, да. Нас еще на корабле переодели в гражданскую одежду – обычные костюмы, рубашки. Давай не про это! Мы в прошлый раз так и не выяснили, почему сейчас обезьяны в людей не превращаются! Не происходят.

Ну, что ты будешь делать?! Этот Валера, и когда мою кандидатуру на собрании заводской партячейки обсуждали, тоже каверзные вопросы задавал. Богданов толковый мужик, глупых вопросов не задает! Ему наплевать, почему сейчас из обезьян люди не получаются. Международная обстановка гораздо важней! Тянет Валеру за рукав – сядь, мол, успокойся. А тот ни в какую. И в глазах других, отмечаю, начинает проявляться интерес к этой злополучной теме.

– А ты сам как думаешь, почему?! – перебрасываю Валере его вопрос.

Ухмыльнулся он на мою хитрость.

– Потому что у человека интеллект, – постучал по своей лысеющей голове указательным пальцем, – а у обезьяны одни бананы.

Сейчас я тебе, думаю, по интеллекту и врежу.

– Валера, – говорю, – у меня кот. Так у него интеллекта на нас двоих хватит. Он свет сам включает и выключает, двери открывает, продуктовые покупки контролирует, на работу будит. Ест с вилки, аккуратно, перед едой и после еды сам умывается и меня умывает, да еще и бурчит, как нянька. Но человека из него все равно никогда не произойдет. И знаешь почему?

– Как может из кота человек произойти?! Тут дураку ясно. Кот маленький и с хвостом. Из него человек не получится.

– Во-первых, не такой он и маленький, а во-вторых, хвост-то у него как раз короткий. В-третьих, он уже и на кота не очень похож. По крайней мере, когда выезжает на моих плечах на прогулку, люди останавливаются и спрашивают, что это за зверь на вас уселся – не тяжело? – вы бы сами могли на таком амбале кататься. Но человека из него все равно не произойдет. Условия не те. Он же все видит и понимает: превратись в человека – после обеда на диван не завалишься. Заставят каждый день на работу ходить да план перевыполнять. А план, сам знаешь, какой. Заставят общественные поручения выполнять, строить светлое будущее, помогать Кубе, Вьетнаму… А это уже не шутка. Это большая ответственность перед всем прогрессивным человечеством!

Мужики согласно закивали головами, заулыбались.

– Конечно! Что он, дурак!?

– Значит, и от обезьяны человек не мог произойти! – ухватился за мысль Валера. – Ученые говорят, что они умные. А на хрена умной обезьяне в человека превращаться, на работу ходить, гайки закручивать, блоки формовать, если на дереве бананов полно и воздух свежий!

– По-твоему получается, что человек мог произойти только от самого глупого животного?

– Не-ет, – загудели мужики, – это неправильно. Так тоже не может быть.

– Значит, – говорит Валера, а сам сияет, как начищенный самовар, – человека создал Бог? Так получается? – И сидит довольный – опять меня ущучил.

Вечером у меня лито.

– Ребята, – говорю как бы в шутку, – от кого произошел человек?

Такое началось! Я даже себе представить не мог, насколько этот вопрос актуален для самых разных слоев нашего бесклассового общества и насколько многообразны версии происхождения. Об экзистенциализме так не спорили! Казалось бы, какая разница – давно же было!? Ан нет, самый злободневный вопрос. Про теорию Дарвина Юра сказал, что она устарела, наплевать на нее и забыть. Но Таня, знаток приоритетов, резко ему возразила, и спор закипел со страшной силой. Меня при этом не покидало ощущение, что каждый защищает свою родословную. А при таком раскладе к единому мнению, конечно, не подойдешь.

Через неделю на заводе снова лекция. И народу собралось не семь-восемь человек, как обычно, а двенадцать. Даже один беспартийный затесался. Сначала выгнать хотели, а потом, пусть сидит, решили. И члены КПСС, и этот беспартийный ни про какие политические события, международные отношения слушать не хотят. На повестке дня один вопрос – от кого произошел человек! И здесь то же самое – никакого единства мнений и в помине! Каждый за своих предков сражается. Не знаю, что делать. Спасибо, слесарь Богданов помог хоть как-то порядок поддерживать. От обезьян не хотят. Никто! Ни сварщики, ни электрики, ни слесаря. Даже формовщики не хотят вести свою родословную от обезьян! Двое согласились считать своим предком медведя, двое – дельфина, один – снежного человека. Трое выбрали инопланетян. Один – кентавра.

Смотрим мы на все это с Богдановым и головами качаем. Остальные выясняют.

На следующем занятии я сразу взял коллектив в жесткую узду.

– Пока мы тут с вами глупостями занимались, – говорю серьезно, – в Иране переворот! Шах бежал из страны, а к власти пришел аятолла Хомейни. Его имя в переводе на русский язык означает «чудо Аллаха».

– Наши им татарина посадили, что ли? – спрашивает Валера.

– Да, вроде, нет. Вообще не наш. В Париже отсиживался. А теперь дорвался до власти, и знаете, что творит?

– Что?

Довольный тем, что удалось направить беседу в нужное русло, я набрал побольше воздуха и…

Слесарь Богданов смущенно кашлянул и почесал затылок.

– А все-таки интересно, – сказал задумчиво. – В прошлый раз мы так и не определились. От кого все-таки произошел человек?!

Из меня весь воздух и вышел.

И вот через много лет, когда накал страстей заметно снизил свой градус и стало необязательно вести свою родословную от обезьян, я всерьез задумался: а ведь, действительно, интересно, от кого произошел человек. Мой хороший знакомый академик Янин сказал однозначно: Значит, и по сей день вопрос остается открытым.

– Конечно, от свиней!

– Это уж точно! – подтвердила его жена Елена Александровна.

– Потому что они умные? – спросил я.

– Не знаю, какие они умные, – ответил Янин, – но чтобы убедиться, стоит посмотреть, что стало с лесом, который рядом с нашими домами. Весь загадили!

Художник Никас Сафронов тоже сказал однозначно:

– От дельфинов.

– Почему?

– Ну, они очень умные, разговорчивые, к людям хорошо относятся, и вообще они мне как-то симпатичней.

Захария Ситчин, тоже наш человек, но уже в Америке – мы и территории им отдаем, и люди наши туда бегут – так вот, Захария Ситчин в своих исследованиях пришел к однозначному выводу, что человек создан «Элохим». Не Богом – это неправильный перевод библейского текста, а Богами по их образу и подобию. Выражаясь современным языком – клонирован. И если так, значит, мы чья-то копия в мироздании. Мне эта версия очень нравится! Выйдешь иной раз поздно вечером, поднимешь лицо к звездному небу – не одни мы во Вселенной! И от этого жить легче становится.

Но выйдешь днем, посмотришь вокруг на все, что у нас здесь творится, и вздрогнешь: Господи, да неужели где-то еще во Вселенной живут такие же раздолбаи, как мы?!

Не верю!