Заносы

Тащут по-черному!

Новая сотрудница в УСЗ. Влюбиться можно! Большие голубые глаза. Модная прическа. Одета дорого и со вкусом. Энергичная, решительная, коммуникабельная. Никакого дела не боится. Всех очаровала. Но скоро стали замечать – тащит по-черному!

8 марта дежурила Анюта – новый начальник караула взамен изгнанного за потерю совести Шлепкова. Зашел я поздравить женщин с праздником. В караулке открыли с Анютой бутылку сухого. Разлили и только пригубили – звонок с 4-го поста – сработала сигнализация склада.

– Посиди пока! – Анюта говорит. – Сбегаю посмотрю, что там. От ветра, наверное.

Вернулась не сразу, какая-то смущенная и озабоченная.

– Ну и дела! – говорит. – Прямо и не знаю…

– А что случилось?

– Прихожу на пост. «Комар» гудит. Пощелкала – не сбрасывается. Я к складу – дверь открыта. Что такое?! Захожу, а там, кто бы ты думал? Эта Крутиль из УСЗ снимает с полки ковровую дорожку. Увидела меня: «Ой, Анечка, хорошо, что ты подошла! Помоги, пожалуйста!» Я помогла ей снять эту дорожку. Вместе вынесли на улицу. На дороге красный жигуленок стоит. Из него мужик выскочил, тоже давай помогать. Тяжелая дорожка. Положили в багажник, прикрыли бумагой. «Спасибо, Анечка! С праздником тебя!». Сели и уехали. А я стою как дура – соображаю… Украли ведь дорожку! – Анюта изумленно посмотрела на меня.

– Ну да, – говорю, – украли. Втроем, а это уже шайка. Посадят вместе с Крутиль. Ее давно пора, а тебя жалко.

– Тебе смешно, а я, выходит, соучастница! Помогала ей! Начальник караула! Она теперь едет и смеется надо мной! Что делать?

– Никакая ты не соучастница, – говорю, – Это во-первых. Во-вторых, она двери не взламывала, а открыла своими ключами. А ты просто не поняла ситуации. В-третьих, Крутиль эта – воровка, каких свет не видел! И в УСЗ все это знают. Но в любом случае – неизвестно, как дело обернется. Она пройдоха со связями, а ты по глупости можешь влипнуть в историю. Так что лучше написать докладную.

Анюта написала докладную. Начальство переправило ее Прохорову со словами, что копию мы должны отправить в отдел вневедомственной охраны.

– Не надо в отдел! – прибежал Прохоров. – Там такие орлы – не отбояришься! Месяц доить будут! Мы сами с ней разберемся.

Вызвали Крутиль.

– Да, была. 8 марта. Открывала склад. Какую ковровую дорожку?! Да вы что?! – смотрит красивыми изумленными глазами. – Линолеум! Кусок старого линолеума я взяла!

«Ты представляешь, какая наглая! – возмущалась Анюта. – Смотрит в глаза, врет и не краснеет!»

Прохоров упросил-таки не подавать докладную в отдел – мы ее сами накажем, да и линолеум – не дорожка. Однако всем ясно, что это за «линолеум». Красную эту машину в УСЗ все уже знают. Ее машина, а за рулем был муж. Он у нее то на подхвате, то на стреме.

Тащит по-черному! Праздник нам с Анютой испортила. Охрану нервирует. Никогда у нас в министерстве такого не было! Казалось бы, ты же в УСЗ работаешь – тащи как все нормальные люди! Выписывай материальный пропуск, согласуй с товарищами, что можно, а что нельзя, и тащи, что тебе надо! Так нет, ей все надо! Она и по пропускам и без, и во время работы, и после, и по будням, и по выходным, даже по праздникам! Совсем никакой совести!

Проработали ее, постращали, отобрали ключи от склада и поставили начальником над пишущими машинками. Здесь сложнее. За машинки она несет ответственность вместе с сотрудниками, которые на них работают. Казалось бы, не развернешься. Как бы не так!

Не прошло и месяца Крутиль снова проворовалась.

Машинки время от времени надо ремонтировать и чистить спиртом. Мужикам спирт доверять рискованно, а она женщина, тем более, гордо заявила вовсеуслышанье: «Пью только шампанское и коньяк!» Прохоров ей и доверил спирт для чистки машинок. Срок подошел, получили ребята спирт, купили сырок, сели чин чинарем, разлили по стаканам… Что такое?! Даже запаха нет! Попробовали – ни одного градуса! Из стаканов снова аккуратно вылили в бутылку и к Прохорову:

– Что это за спирт?! – возмущаются. – Это вода, а не спирт! Мы начнем промывать – у нас все машинки поржавеют! В министерстве вся работа остановится! Вредительство какое-то!

Прохоров попробовал – правда, вода. Даже намека на градусы нет!

Вызывают Крутиль.

– Почему?

– Не знаю! Концентрация такая!

Прохоров берет ареометр и с ребятами идет на склад. Там концентрация нормальная – 94 градуса. Может, ареометр барахлит? Разлили по чуть-чуть, попробовали все трое, чтоб уж не сомневаться. Нормально! Все соответствует.

Снова вызывают Крутиль.

– В чем дело?!

– Не знаю! Концентрация такая!

И смотрит, не мигая, своими красивыми голубыми глазами. Женщина супер! Прекрасные светло-русые волосы, дорогая, но в меру косметика, руки в кольцах. Модно и красиво одета, энергичная и не в чем не сомневающаяся. Ничего не боится! Берется за любую работу. Делает все быстро, с огоньком. Не успеешь оглянуться – уже что-то пропало!

«Наглецы! – сказала ребятам, – Градусов вам мало! Каждый день под градусами!» И вроде бы, она тоже в чем-то права.

После нервного рабочего дня собрались все начальники УСЗ во главе с Прохоровым на тайное совещание в укромном кабинете пожарного начальника ветерана войны Ракицкого: главный инженер Ефремов, начальник по слабым токам Витя, начальник по сильным Михаил, Сашка телефонный и Гена сантехник-сан.

Пригорюнились, призадумались.

– Что ж вы, суки, делаете?! – говорит Ракицкий, разливая по чуть-чуть – Вы же все министерство растащите!

– Василь Игнатич, молчи! – Прохоров ему. – А то я погорю.

– Все погорим! – вздохнули начальники.

Сидят они и не знают, что делать с этой Крутиль-Вертель.

– Перчуку глазки строит. «Он от меня без ума!» – всем рассказывает, – вздохнул Прохоров, – «Разрешила в щечку поцеловать! Ха-ха-ха!» Как с ней бороться?!

– Она и его обокрадет! – уверенно сказал Ракицкий. – И Костю министра!

– Шутки шутками, а она, действительно, все министерство по миру пустит, а мы виноватыми окажемся! Грузовик мебели вывезла – «Все списано! Все списано!» Я к охране – почему выпустили?! А они мне – все в порядке, вот материальный пропуск! Наворовала бланков, подделала мою подпись, поставила печать. Что делать?! – Виктор Иванович горестно обхватил голову руками. – Я не знаю! Хоть вы подскажите!

– Избавляться надо! – жестко сказал Сашка телефонный, – А то всех из-за нее пересажают.

– Предлагал! Я ей даже место хорошее подыскал. Она ж не хочет никуда уходить!

– С повышением, значит, надо место искать. Тогда не откажется.

– Куда с повышением? К Брежневу что ли?

– Она и его обокрадет! – убежденно сказал Ракицкий, разливая еще по чуть-чуть. – Ордена с него снимет и машины угонит!

– Это уже не наша забота! – махнул рукой Прохоров. – Пусть что хочет делает, только бы выпереть отсюда! Мужики, ищите ей работу!

Отягощенные новой задачей, ссутулившись, тихо расходились начальники по домам.

А объект их забот:

– Пьяницы! – брезгливо фыркнул им вслед.

Спирт она точно не пьет. Кому она его толкает? Уже восемь вечера – крутится по министерству, домой не идет. Опять что-нибудь утащит! Вся охрана на нервах!

Только Эдику все до фонаря. Кто что тащит: телефоны или мебель, кто проходит: министр или уборщица, – он уже новый роман пишет. Стоит человеку задержаться у его стола, неловко раскрывая пропуск, только рукой раздраженно махнет – давай, мол, проходи скорей, не маячь! Верю! И пишет. И во всех его бесхитростных творениях запредельная жажда какой-то абсолютной, не от мира сего справедливости. Он с упоением и целиком погружается в жизнь своих персонажей, конструируя новое общество, где зло наказывается, а справедливость всегда торжествует. Поэтому мимо него все, что угодно протащить можно.

Но игнорировать своего непосредственного начальника ему не положено.

– Буду посматривать, – согласно кивает и тут же переводит разговор на другую тему. – Мой хороший знакомый Леня Млечин – учились вместе – предложил посотрудничать с журналом «Советский пограничник». От них можно в командировку съездить. Я сейчас не могу, а ты, если хочешь, давай! Я поговорю с Леней. Он хороший парень. Мы ведь тоже почти как пограничники!

– Давай! Люблю путешествовать!

Поговорил Эдик с Леней. Он и впрямь оказался хорошим парнем – позвонил в журнал и отхарактеризовал меня как достойную кандидатуру, что без сомнения так и есть. Поехал я в редакцию – она как раз недалеко от министерства – познакомился с сотрудниками – отличные ребята! Пообщались с обоюдным удовольствием. Договорились о первой командировке – конечно, на юг. Это мое направление. Очень хотелось побывать в Средней Азии в горах. Ребята эти пограничники – давайте, мол, куда хотите! Хоть на юг, хоть на крайний север! Возьмите только справку из вашего парткома, что не возражают. Простая бумажка. Обычно, без проблем.

Расстались мы друзьями. Я и раньше знал, что пограничники отличные ребята. И мне с ними везет. Могли запросто пристрелить на берегу Берингова моря, когда мы с Сашей Беловым от них убежать пытались, а не пристрелили – спасибо им! Догнали – от них разве убежишь! – допросили, видят: свои и отпустили. На границе классные парни служат!

По телефону договорился с секретарем парторганизации отдела и, не откладывая в долгий ящик, отправился за бумагой. Секретарша эта – она же и кадровичка ждать себя долго заставила – все носилась по коридору с бумагами. Вошел, наконец к ней в кабинет, объяснил еще раз, жду. А она смотрит на меня пристально и говорит с издевкой:

– Такую справку мы вам не дадим!

– Почему это?!

– Вам видней.

«Член КПСС с 1978 года! Начальник лучшего караула нашей команды. Охраняю министерство. И при этом совесть имею. С самим министром близким родственником главы нашего государства в одном спецбуфете отовариваюсь! Всю жизнь дружу с пограничниками. И не могу к ним съездить?! Кошка ты драная!» – вскипел мой разум возмущенный.

Но покипел-покипел и остыл. То, что я невыездной, – понятно, но то, что мне и к границе подходить нельзя – это новость!

А в отделе ЧП. Всем коммунистам ВОХР явиться на закрытое партсобрание! Явка строго обязательна! Вел собрание сам начальник отдела и партсекретарша эта кадровая. Начальник наш в звании капитана. Мундир на нем чуть ни лопается. Морда толстая, красная, но сильно за дело болеет. И болеть, оказывается, есть от чего. Дисциплина! Кто-то из охранников напился прямо на посту, кто-то что-то утащил. А недавно случилось ЧП и среди кадрового состава – наш милиционер ограбил женщину! Нормальный вроде парень, год всего отработал, нареканий по службе не было, ушел в отпуск. И в первый же день ограбил женщину – снял золотое кольцо!

– Первый день отпуска! Представляете! – возмутился начальник.

– Он хоть не в форме был? – из зала забеспокоились.

– Да хорошо, хоть не в форме! – буркнул капитан. – Разумеется, мы этого так оставить не могли – уволили сразу. Хоть он и просил простить на первый раз, обещал, что больше такого не случится. Уволили! Безжалостно! И так будет с каждым.

Но это, оказывается, еще цветочки. В нашей вневедомственной охране хоть какой-то порядок: украдут, ограбят – бывает – но в основном охраняют. А у других такие жуткие дела творятся, что и рассказывать никому нельзя! Только коммунистам ВОХР и то по секрету.

«Заведено около 300 уголовных дел в отношении сотрудников милиции метрополитена, – понизив голос сообщил начальник. – Масса преступлений там обнаружена, в том числе убийства, изнасилования, грабежи. Следствие продолжается. Но это информация, сами понимаете, закрытая. По распоряжению начальника ГУВД Москвы сейчас идет чистка. Особое внимание уделяется внутренней дисциплине в рядах милиции. Это и нас касается! Так что заявляю со всей ответственностью: пьянства, разгильдяйства, прогулов, нарушений дисциплины больше не потерплю! – закончил свою речь капитан. – Малейший проступок – и до свидания. Цацкаться ни с кем не будем!»

Вот вам и «вурдалаки подземелья»! Шел я с этого собрания, недоумевая – что творится, где мы живем?! В охране тащат, в милиции – разбойники! А меня – друга пограничниов даже к границе не подпускают! И как нам все это отражать? «Не суйте нос в чужой понос! – советует мой наставник Борька. – Начнете копать, вас самих закопают!» Вполне возможно. Автор этих, как оказалось, отнюдь не фантастических «Вурдалаков подземелья» словно сгинул бесследно и никто о нем больше ничего не слышал. Отражать темную сторону реальности опасно. Светлую – не интересно. Как быть?

Может борьба за наведение порядка что-нибудь даст?

Года не прошло – погорел наш толстомордый борец за порядок. Машину они украли – наши милиционеры под его руководством. Правда, не для себя лично, а для служебных целей. Перекрасили и ездили на ней других воров ловить. С транспортом в милиции плохо. Случайно собачка хозяйки этого жигуленка унюхала знакомый запах, а хозяйка обнаружила знакомую царапину. Завели дело. И тоже клялся начальник наш, что этого больше не повторится, просил его не увольнять, обещал навести порядок. Думали как-то замять это дело и замяли бы, но история попала на страницы «Литературной газеты» и получила большую огласку. Тогда с Литературкой считались – пресса по возможности корректировала действительность, а не действительность трамбовала прессу. Уволили! Безжалостно! И звездочку одну сняли. В другом управлении теперь служит простым старшим лейтенантом.

На заводе такого не было! Наша бригада тащила, но совесть не теряла. И начальник наш тащил по-божески. В министерстве уже по-другому, а в милиции вообще! И повсюду процесс набирает силу. Необратимая реакция!

Крутиль-Вертель никуда не уходит, остальные, на нее глядя, тоже совесть потеряли. Совсем народ осатанел! Как перед концом света! Контролера нашего Эдика прямо на посту обокрали! Утащили пакет с помидорами и кошелек с двумя рублями.

Ну, и мы, чтоб не отстать, тоже активизировались. А уж те, кто при материальных ценностях, так тащить стали, что даже в столовой мясо кончилось, а в спецбуфете одна перловка осталась!

И наступили новые времена.