Заносы

Make Love not War

Никита Сергеевич Хрущев обещал нам к 1980 году коммунизм, но его быстренько убрали, чтобы не болтал глупостей, не носился со своей кукурузой и не называл художников «пидарасами». Тем не менее указанный срок подошел и Политбюро, а с ним и вся Партия оказались в неловком положении. Пусть он и волюнтарист, и уже раскритикован, но не расстрелян же как враг и шпион, и обещал от имени всей Партии. А Партия – это ум, честь и совесть нашей эпохи. К тому же всегда найдутся идиоты, которым покажется, что коммунизм потому и не наступил, что Хрущева убрали, а это уже дело политическое. Как быть?

Посоветовались они там и решили вместо коммунизма олимпиаду устроить. Тоже неплохо. Но снова облом. Половина спортсменов не приехала, потому что наших ребят с автоматами и военной техникой занесло в Афганистан, а это никому не понравилось.

Но Партия, если уж поставит перед собой цель, преследует ее до полного изнеможения.

Коммунизм не наступил, Олимпиада через пень колоду, из Афганистана груз 200, а у нас фестиваль! Так и прозвучало с высокой трибуны: «Наш великий советский народ заслужил этот праздник!» Коммунизм не заслужили, мясо не заслужили, а праздник – пожалуйста!

Объявили, что на его охрану только от нашего министерства потребуется 50 человек! Сколько ж народа охраняло этот праздник молодежи! Всем выдали симпатичные куртки с трехцветным плечом. Главный кэгэбэшник министерства сам провел с нами беседу. Сказал, что мы должны смотреть в оба. Ситуация очень сложная. Быть может все, что угодно: диверсии, провокации, вербовка… Мы так же должны стараться не допускать контактов советских людей с иностранцами. Агенты спецслужб действуют изощренно и с большой фантазией. Не успеешь понять, а уже попал в сети какой-нибудь разведки! Разврат будет большой, предупредил. Если иностранцы между собой, то пусть. А если они – наших, или наши – их, – это уже дело политическое. Ну и, разумеется, самим не допускать никаких контактов с иностранцами, в том числе и с представителями соцстран. Мы это будем контролировать, предупредил. Но присматривать, оказывается, нам надлежало, не только за иностранцами. Среди участников фестиваля и с нашей стороны есть много «не наших людей».

«„Машина времени“ будет принимать участие, еще там кто-то, – сказал, недоуменно пожав плечами. – Да, представьте себе! Разрешили им! Вобщем мероприятие обещает быть очень сложным», – добавил неодобрительно с ускользающей улыбкой.

Я слушал внимательно и был горд, что Партия мне доверяет такую важную миссию. А с другой стороны, если повезет, можно будет «Машину» послушать.

Сначала нас отправили охранять сад «Эрмитаж». Хорошее место. Тихое, спокойное. Зелени много. Отряд разбили на отделения человек по десять и каждому выделили свой участок. Стоим, никто нас не вербует, не провоцирует. Наше второе отделение на турникете – пускаем только по пропускам и билетам. Вечером в летнем театре спектакль. Народ стал подтягиваться. Смотрим – ба! – Женечка Симонова идет и прямо к нашему турникету! Третье отделение – они рядом службу несли – тоже подтянулись. Нет уж, ребята, валите отсюда, это наш пост! Мы сами будем ее останавливать и документы проверять! Оттеснили мы их. Женечку остановили.

– Ваши документы, пожалуйста!

Женечка достала из сумочки красное удостоверение. Нас там человек семь, долго проверяли, тщательно – все правильно – Евгения Симонова актриса театра Маяковского.

– Хороший ли спектакль? – интересуемся.

– А вы приходите – увидите, – приглашает.

– Непременно, – обещаем. – А какие у вас творческие планы?

А она на часы смотрит смущенно – пора, мол.

– Мы вас проводим. – тут же спохватились мы. – А то мало ли чего. Возможны всяческие антисоветские вылазки. Вражеские разведки, знаете, не дремлют! Здесь под каждым кустом шпион может оказаться!

Провожаем мы Женечку, а тут эти козлы из третьего отделения – наша, мол, территория! Валите к своему турникету! Сами будем провожать! Нет уж, ребята! Пошли все вместе: половина нашего отделения, чтобы пост не оголять и половина их. И все бы хорошо, но они на нас нажаловались – второй взвод пост свой бросил, провожали Женечку Симонову по нашей территории с наглыми мордами! А пятое отделение настучало, что мы с Артемом еще и на спектакль проникали втихаря. Да, проникали, да провожали, оправдывались мы после, но пост охранялся надежно – это святое! Мы по очереди на спектакль ходили – не могли же мы отказать нашей любимой актрисе Евгении Симоновой – она сама нас пригласила. Сергей наш главнокомандующий сказал, что к обязанностям, на нас возложенным, надо относиться серьезнее, хотя бы потому, что вон из того невзрачного здания за нами самими ведется наблюдение. И потом все будет доложено начальству, а оно сделает выводы.

Я когда по лабиринтам министерским ходил, тысячу раз видел этого Афанасьева. Длинный такой, сутуловатый, лысоватый, шнырь туда, шнырь обратно. И все незаметно старается, наверно, от скромности. Чем, думаю, он занимается, непонятно? Полковника КГБ Трусова мы все знали прекрасно, хоть у него на двери и висела табличка – советник, мол. Я и считал, что одного на министерство хватит. Нет, оказывается, их у нас целый штат. Наверно, хорошая работа. Жаль меня туда не возьмут.

Вечером всех собрали и проинструктировали – будет очень ответственное мероприятие – гала-концерт английской рок-группы. Предельная осторожность и внимание. Часть отряда, как и положено, несет охрану в обычном порядке, а часть получит контрамарки и будет на этом гала-концерте в качестве зрителей.

Назавтра в полдень раздали контрамарки – вот и польза от служебного положения. Английских рок-групп живьем мы еще не видели. Интересно! Но на собрании доходчиво объяснили, что на концерт нас отправляют не отдыхать и не музыку слушать! Это работа! Нам поручено и на нас возложено очень много чего! И главное – обеспечить порядок во что бы то ни стало! Ответственность огромная! Выступать-то будут не болгары какие-нибудь, которых мы тогда братьями считали, и даже не чехи или поляки. Даже не французы! Англичане!! А эти спят и видят как бы наш строй качнуть! Кроме музыкантов будет, естественно и большая часть английской делегации, а среди них, естественно, представители разведки и просто антисоветчики.

– Так что предупреждаю – бдеть и бдеть! – строго объявил наш главнокомандующий Сережа. – Случиться может все! И мы должны быть готовы ко всему! Отмечать каждую мелочь и тут же докладывать командиру отделения, он – мне, ну а я соответственно…

Мы солидно нахмурились.

– Ясно, – кивнули, отягощенные грузом ответственности.

– Через два часа дежурство закончится, поезжайте домой и переоденьтесь! Чтоб в форме никого не было!

Перед концертом мы заняли свои места по периметру зала и вдоль прохода, чтобы при случае блокировать любую антисоветчину. Кто не успел переодеться, куртку заметную снял, и будто рядовой зритель, но все равно с очень серьезным лицом.

Занавес разъехался в стороны и концерт начался.

Бог ты мой! Как же почернела добрая старая Англия! Из семи оркестрантов только двое белые, остальные негры. А нас учили, что англичане все белые. Что там у них творится?!

Как же громко они заиграли! И чем дальше, тем громче. Гости англичане повскакали вдруг со своих мест и давай плясать в проходе и перед сценой. У нас так не принято! Что вы делаете, ребята, вы в советской стране! Мы задергались. Реагировать или пусть? И как реагировать?! Дергаемся не знаем, что делать. Сережа главнокомандующий тоже дергается – тоже не знает! Все как на иголках. И никто не знает, что делать. Но листовок не бросают, антисоветских лозунгов не выкрикивают, плакатов никто не разворачивает, агитации не ведет и в свою разведку не вербует. Тем не менее ситуация непредсказуемая, нервы на пределе, а танцующих все больше. Три англичанки рядом со мной пляшут. Симпатичные девчата! Блондинки. А одна, вообще – до того хорошенькая – так бы и сграбастал! Но нам в контакт даже с соцстранами вступать запрещено, невзирая на внешность, а уж с капиталистами!..

Симпатичная эта девчушка из жутко капиталистической Англии вдруг цап-царап меня за руку:

– Сome on!

И не отпускает. Что делать? Не могу же сказать, что я боец невидимого фронта, что я сюда на случай их антисоветской вылазки посажен, чтоб эту вылазку вовремя пресечь! Мне бдеть по штату положено, за вами присматривать, хоть курточка моя и свернута так, что трехцветного плеча не видать, на службе я!

– Соme on! – и тащит.

– I’m sorry! Headache.

– Come on, lazy-bones! – смеется и тащит.

Чувствую, атмосфера электризуется, а сделать с собой ничего не могу – очень уж хороша девочка! Мой тип, в смысле, мне именно такие нравятся – не могу им сопротивляться – сразу руки вверх и сдаваться иду. Но ведь опасно! Неожиданно вспомнил Тараса Бульбу. Все-таки не прав он был в отношении своего сына Андрея! А девчонка не отпускает мою руку! Не похожа она на шпионку, даже начинающую! И она меня танцевать тащит, а не Родину предавать. Плюнул на все инструкции, контроль и последствия. И понеслась душа в рай. Вчетвером мы плясали с ее подружками, и вдвоем с этой симпатягой. Ничего она меня не агитировала и секретов не выведывала. Да и не могла – ни слова по-русски не знает. Простая английская девушка. Студентка. Через два года сама будет учить детей великому и могучему английскому языку. Зовут Машенька, в смысле, Mary. Наплевал я на свои обязанности и даже проводил ее до автобуса.

А утром, как обычно, собрались перед окнами невзрачного здания. Сережа генерал, не глядя, обошел меня как зачумленного и отправился на доклад и за инструкциями.

– Куда вчера пропал? – Артем спросил.

– Да так, – говорю. – Голова что-то заболела. Пораньше смылся.

– Этот, – Миша взводный кивнул на окна, откуда нас контролируют, – сказал разборка будет. И руководству сообщат.

– А что такое?

– Вам, сказал, контрамарки дали, чтоб вы за порядком следили, а вы!?

– А что мы?!

– А то! Забыл, как притопывал?

– Ну и что! А ты им хлопал больше всех!

– Я-то хлопал, а кто-то еще и браво кричал!

– Ну, я кричал, ну и что?! – Артем завелся. – А Сашка твой дружок через проход сидел, все подпрыгивал на стуле и ногой вот так делал!

– Я-то ногой, – осторожно сказал Сашка, – а кто-то вообще… – и посмотрел на меня.

И все замолчали и посмотрели на меня.

А мне и сказать нечего. Ну занесло! Ну что теперь?! Очень уж девчонка хорошая! Но я ей ни слова о военном потенциале СССР! Где какие ракеты спрятаны и на кого они нацелены, где какие подлодки плывут и куда – ничего не сказал! Потому что и сам не знаю! Но она и не спрашивала. Ничего не подписывал – но она и не предлагала. Честное слово! Если мне не поверят – она может подтвердить!

Снова неприятности на мою голову!

Но пронесло пока, сумел я, мне кажется, им доказать, что Машенька не шпионка. Постращали для порядка, пригрозили. Это правильно. Это меня дисциплинирует. Спасибо! Так мне и надо, а то заносит!

Потом нас перебросили в парк Горького на усиление. Там гораздо сложней оказалось. Много мероприятий сразу проходило. Мы редкой цепью растянулись сбоку у открытой эстрады, где начался концерт. Сначала все шло нормально. А потом никто еще ничего не понял, а чувствуем: происходит что-то нештатное. Прямо на нас, словно конница Буденного, несется толпа девчат. Кто с цветами, кто с шарами, кто с флажками, кто просто сгорящими глазами. Девчата наши, но лица какие-то полубезумные. Даже не советские какие-то. Понимать было некогда, а реагировать требовалось немедленно. Мы тут же организовали цепь, покрепче взявшись за руки. Девушки, девушки, вы куда!?

А не тут-то было. Эти сумасшедшие налетели с такой силой, что вмиг разметали нашу цепь. В сумятице тел, пыли, столкновений, ударов, меня одна зараза царапнула, ситуация прояснилась – комсомолки наши рвутся к Дину Риду, который после выступления только что сошел с эстрады.

Они ж его затопчут или разорвут на сувениры, перепугались мы и стали ловить убегающих девчат кто сколько мог.

Но начальство – молодцы! Быстро спохватились – организовали новую двойную цепь и поток был остановлен.

«Я думал, он уже не популярен», – изумленно сказал, поднимаясь с земли и отряхивая брюки Артем. Постепенно все собрались. Грязные и местами потоптаные считать мы стали раны. Миша взводный морщился, глядя на свою руку: «Это ж надо! До крови укусила! Как бы заражения не было!» Даже нашего генерала Сережу слегка потоптали. А поцарапали многих. Если б не ребята из соседнего отряда, точно б они его разорвали! А мы своими телами дали им время для организации заслона. Так что, можно сказать, спасли Дина Рида и на собственных шкурах испытали, что наша служба, действительно, и опасна, и трудна, но для звезд незаметна – Дин Рид даже «спасибо» не сказал!

И вот праздник, «который мы заслужили», подошел к концу. Никогда бы никому не поверил, что грандиозное шоу закрытия фестиваля в Лужниках, такое надрывно-тоскливое мероприятие!

Словно среди Вселенской Тоски – истошный крик маленьких человечков, чтобы хоть кто-то заметил и оценил, что есть мы на Земле и затеяли всем на удивление это яркое, большое и громкое. Только сами не знаем, что и для чего! Может, чтобы назло всем недоброжелателям и наперекор действительности доказать, что у нас все хорошо! Люди уходили – так скучно и нудно тянулся этот пир во время чумы, а по телевизору все выглядело здорово. Может, это специально для телевизора делалось?

Я поднял голову от тоскливо-яркого мельтешения. Крохотное пятнышко светлого неба как раз над нами размером не более стадиона и черные глыбы туч, наползающих со всех сторон. Авиация уже не справлялась с мощным напором непогоды. Природа словно давала понять – ну не может быть этого искусственного просвета в сплошном мраке туч! Не может светить солнце и не могут сиять звезды над такой бессмыслицей! Неестественно это! Не в согласии с Природой мы живем и действуем вопреки здравому смыслу и естественному ходу событий. Будто главная наша цель в этом мире – не сделать, а доказать. Живем и доказываем, что коммунизм – это будущее всего человечества, что у нас самый гуманный строй и первыми мы никого не обидим, но за бедных и угнетенных пасть любому порвем, причем на его же территории! Доказываем, что наша экономика уже становится экономной, а в сельском хозяйстве опять большой подъем, что наши ученые лучшие в мире, а нашим танцорам вообще ничего не мешает. У нас прекрасные результаты! Мы можем доказать все, что угодно, причем не голословно а с цифрами на руках, потому что цифры у нас, какие надо, такие и будут! А результаты, какие надо, такие и покажем!