Записки Летчицы

Над Волгой

Начинается боевая работа истребительного полка. Нам поручено охранять Саратов от налетов вражеской авиации. Кроме того, мы патрулируем военные эшелоны и санитарные поезда, лидируем особо важные самолеты к линии фронта и в глубь страны.

Лидирование, или иначе говоря – сопровождение и охрана в воздухе самолетов с видными военными и гражданскими руководителями, – часто было связано с полетами на большие расстояния. Многие летчики из мужского истребительного полка, стоявшего на том же аэродроме, скептически относились к летному искусству наших девушек.

— На месте этого генерала, – говорил кое-кто из скептиков, – я бы не рискнул на такое почетное сопровождение.

— Вы вначале дослужитесь до генерала, – «отбивали» наши девушки, – а уж потом будете выбирать себе сопровождение.

— Да вы не сердитесь, девчата, – улыбается летчик. – Если бы вы, скажем, на земле нас сопровождали – мы бы, поверьте, с полным удовольствием. А в воздухе…

Но вскоре всем тем, кто не принимал всерьез наших летчиц, пришлось убедиться, что женскому истребительному полку можно смело доверить не только лидирование, но и любое боевое задание.

…Получен приказ: шестерке истребителей сопровождать особо важный самолет в Куйбышев. Я назначена командиром группы и штурманом перелета.

Мы тщательно готовимся к лидированию. Я делаю прокладку маршрута на карте, инструктирую своих девушек. Механики докладывают: «ЯКи» к полету готовы.

На старте – все начальство: новы командир нашего полка майор Гриднев, комиссар Куликова, начштаба Макунина, инженеры служб и другие.

Сигнал. Я взлетаю, за мной моя ведомая Мария Кузнецова. Поднимаются остальные две пары и пристраиваются к нам. Особо важный самолет вылетает последним.

Ложимся на курс. Под нами синяя лента волги. День ясный, солнечный, – летный день. Надо смотреть в оба. Все внимание, конечно, приковано к особо важному: мы ни на один миг не должны терять его из виду, не отходить от него далеко, но и не приближаться слишком близко. Зорко наблюдаем за воздухом. Кроме того, мне как командиру шестерки надо следить и за своими ястребками – все ли у них в порядке.

Внизу проплывают Жигули. Широкий волжский плес. А вот и Куйьышев. Выходим к аэродрому. Особо важный первым производит посадку, за ним по очереди садимся и мы.

Что это? Почему так много народу на аэродроме? И все – в авиационной форме. Оказывается, летчики куйбышевского гарнизона откуда-то узнали, что шестерку «ЯКов» пилотируют девушки из женского авиаполка, и пришли нас встретить. Мы выбираемся из своих машин и видим вокруг улыбающиеся лица, слышим рукоплескания и возгласы:

— Молодцы, девчата!

— Привет истребителям!

— Ишь, соколята, научились летать!

Наутро наша шестерка вылетает обратно. Делаем прощальный круг над Куйбышевым, любуясь красавцем-городом, вставшим у излучины волги.

Беру курс на Саратов. Планшет у меня перед глазами, но все же хорошо, что ясная погода сегодня: можно свериться с земными ориентирами. Сбиться с курса на большом маршруте вещь опасная: ведь на истребителе горючего куда меньше чем на тяжелых воздушных кораблях.

Почти все время летим берегом Волги. Я решаю проверить радиосвязь с группой:

— Соколы, как меня слышите?

И сразу в шлемофонах хор голосов:

— Хорошо!

Кто-то из девушек затягивает песню. Прислушиваюсь – ну, конечно, это наша певунья и затейница Клава Панкратова поет свое любимое «Вниз по матушке Волге…».

Волга-матушка выводит нас к аэродрому. Перелет закончен. Майор Гриднев, выслушав мой короткий доклад, пожимает нам руки и зачитывает приказ командира дивизии. За отличное выполнение задания нам объявлена благодарность.

— Ну, а теперь, землячка, расскажи о перелете подробнее, – говорит мне Гриднев, направляясь в штаб-землянку.

Да, мы с майором Гридневым земляки: он до войны служил в Баку в военной авиации, Бакинский аэродром ему хорошо знаком. Да и наш аэроклубовский Забратский аэродром…