— Я спрашиваю, это ты продаешь свою тень? — чуть повысил голос незнакомец.
— Я, — в ответ пролепетала Катерина.
— И сколько же ты за нее хочешь? — снова спросил странный человек.
Катя собралась с силами и твердо сказала, как ее учила моя прабабка:
— Я хочу, чтобы за это не умерли мои дети.
— Принято! — коротко сказал незнакомец, и, перед тем как ему исчезнуть, Катя с ужасом заметила, как несколько раз сузились и расширились его зрачки. Последнее, что она увидела, — это его пальцы с невероятно длинными ногтями.
Человек в странной одежде исчез. На какой-то миг Катю пронзила сильная боль, как будто из нее вынули душу, а потом боль оставила ее тело, но в сердце появилось странное томление, какое возникает перед ожиданием новой, еще неизвестной беды.
Вокруг Катерины двигались люди, шла обычная торговля. Люди торговались, предлагали товар, громко играла шарманка. Катя поднялась, огляделась по сторонам, подумав, подошла к недалеко стоявшей женщине, которая торговала печатными пряниками. Катя попыталась расспросить ее, какое впечатление на нее произвел стоявший тут франт, но, судя по удивленному лицу торговки пряниками, Катя поняла: не было никакого франта или она просто его не видела.
Добравшись до своего села, Катерина боялась подходить к дому. Было страшно от мысли, что за то время, пока ее не было, мог умереть еще кто-нибудь из детей. Но дети, к великому счастью, были живы и здоровы. Больше семья Степана и Катерины не носила гробы на погост.
С того времени прошло много лет. За год до исполнения их сыну тридцати трех лет ей во сне приснилось, что к ним в хату вошли две женщины. Одна была ее покойная матушка Ефросинья, а другая — моя прабабка. Они отказались присесть, сказав, что зашли совсем ненадолго, напомнить ей, что подходит срок, когда она должна оставить этот мир, и что если жизнь ей еще не надоела, то пусть она едет к Евдокие и скажет ей заветное слово.
С тем и пришла Катерина к моей бабушке, рассказав ей о своей истории, которую я рассказала вам.