Защитная книга-календарь. Заговоры и обереги на каждый день

5 НОЯБРЯ

«…Он сказал, что художник умирает и зовет к себе хозяина. Удивившись тому, что молчавший столько лет художник заговорил, прапрадед милостливо соизволил пойти к умирающему. Когда он подошел, художник был при последнем издыхании. Тем не менее ему хватило сил, чтобы произнести проклятие всему нашему роду.

Он сказал, что вся ненависть его души оставлена им в последнем его творении, в картине, где изображена старуха-судьба. Сказал, что всегда, когда кто-нибудь должен будет умереть в нашем роду, картина будет падать на землю. А если кто-нибудь сожжет или уничтожит картину, тот умрет.

После этих слов художник умер и его похоронили второй раз.

Прапрадед вернулся к картине, и чем больше он вглядывался в нее, тем страшней ему становилось. На него, видимо, подействовали слова умирающего: он действительно опасался, что если он уничтожит картину, то в семье кто-нибудь умрет. Картину он все-таки оставил, заявив, что хочет сам убедиться, предупредит ли картина о чьей-нибудь смерти.

Прошел год. Однажды во время вечернего чая со стены с грохотом упала картина. Все сидевшие за столом обмерли, а более всех побледнел хозяин дома. Вслух никто ничего не сказал, а утром, когда прапрадед садился на лошадь, она понесла. Никто не ожидал от этой всегда смирной и послушной лошади такого поступка. Конюх замешкался, а лошадь сбросила седока и ударила его в висок.

Деда схоронили, а картину повесили на обычное место и хорошо закрепили (так велела моя прапрабабка). Через два месяца и девять дней картина снова упала, и погиб один из детей моей прапрабабки.

Шли годы, картина переходила по наследству вместе с легендой. Все в роду знали, что ничего нельзя сделать с этой картиной, чтобы не лишиться жизни.

Я стала свидетелем всех смертей, случившихся в нашей семье. Всякий раз, когда она падала, мы уже не сомневались в том, что за кем-то из нас пришла смерть.

Я пережила всех, осталась одна и знаю, что завтра или послезавтра меня не станет.

Попробую уничтожить картину, а точнее, старуху, отмерявшую век нашего рода, который заканчивается на мне. Я боюсь резать или жечь полотно — слишком живые глаза у этой старухи».

Когда я получила это письмо, в конверте была приписка: «Меня звать тетя Даша. Сегодня я обмывала Елену Станиславовну. Вчера ей стало плохо, и она позвала меня. Елена перед смертью просила меня, чтобы я отправила Вам это письмо.

Письмо я прочитала и сообщаю, что никакой картины в комнате у нее не нашла, может, она ее уничтожила. До свидания. Попова Дарья».