Ася видела обугленные трупы и себя в горящем платье.
Потом она уснула, будто провалившись в какую-то темную яму. И опять ей было тяжело и неуютно: она видела мелькавшую во сне маму, как она закрывала на замки и ключи их дверь то с той стороны, то с другой.
Разбудил ее звонок будильника. Она поднялась и стала собираться на работу. Вначале у нее сломалась расческа и она потеряла время, чтобы найти щетку для волос. Наконец она нашла ее в ванной. Потом разъехалась «молния» на новом платье, защемив ей бюстгальтер, и Ася никак не могла вылезти из платья.
Чем больше она торопилась, тем больше препятствий у нее выходило.
Опрокинулась любимая мамина ваза (Ася нечаянно ее задела).
Ася порезала руку и вынуждена была заняться ее перевязкой. Потом она не могла найти ключи от квартиры, хотя была уверена, что положила их на место. Найдя ключи, она никак не могла открыть, а потом закрыть двери.
Когда ей это удалось, с ней чуть не началась истерика. Часы показывали, что она опаздывает, а это было недопустимо. А ей еще предстояла дорога.
И тут раздался телефонный звонок. Схватив трубку, она услышала взволнованный голос своей приятельницы Тани, которая работала официанткой в кафе, находившемся напротив ее работы.
Таня, услышав ее голос, воскликнула:
— Господи, ты жива! Здание ваше, Аська, горит, я за тебя волнуюсь. Ты заболела, что ли?
— Нет, — ответила Ася, — меня мама не пустила…