Земля ванов

Глава 23

Кто бы мог подумать что здесь такая холодная осень? На дворе конец сентября, а холод такой словно недели через две пойдёт снег.

Мы согревались как могли, печь пожирала дрова как голодный великан стадо коров. К счастью экология здесь хорошая, леса такие дремучие что потеряться проще простого, а популяция разумных существ небольшая. Дров можно рубить сколько хочешь, был бы топор или пила.

А топоры у нас были, ведь за минувший месяц мы восстановили добычу железа и даже соли. Работали в тех шахтах пленные мукаки, а надзирателями над ними были бывшие рабы ваны. Уж плетей они не жалели, благо этого добра в лагере асов нашли достаточно, именно плетьми они воспитывали все народы этого мира.

Тёплой одеждой я был к счастью обеспечен. Во-первых в доме есть непьющая охотница, а значит все в нём, даже холопки и лягухи, завёрнуты в натуральную шерсть и холодов не боятся. Во-вторых мне замёрзнуть просто не даст общество. Я ведь привёл их к победе, теперь меня чуть ли не на руках носят и до неба подбрасывают. Да и часть вражеского имущества отошла мне, я теперь обладатель кучи оружия и одежды, так положено по местному обычаю. Поэтому я и без того богатый по местным меркам стал богаче вдвойне.

Продовольствия мы запасли достаточно, даже с избытком. Голода можно не бояться, даже учитывая что в округе ошивается прожорливый великан. Ваны впервые едят досыта и даже нагуливают жирок, чему никак не могут нарадоваться. Никогда в их жизни такого не было, раньше все излишки и даже необходимое отбирали мукаки, а недовольных отправляли работать в шахты. Теперь обезьяны вкалывают там сами, и надо сказать дают результат, соль и железо у нас теперь есть.

Трофеями так же стали две сотни лошадей, которые будут пахать землю до самой смерти, а значит в следующем году урожаи будут ещё лучше. Жилья тоже настроили, пришлось вырвать мужчин из запоя и заставить работать, да и великана поднапрячь, домов настроили столько сколько нужно, никто жить на улице не остался, хотя нашлись принципиальные бомжи и «любители простора». Так что мы имеем полное право смотреть в будущее с оптимизмом.

А вот бани ваны строить отказались, боятся несчастные рогатые ушата воды как огня, храбрые они только за столом. Надо сказать что выпивка и закуска на этом самом столе не переводились. Как войско асов пало сразу торгаши с севера поехали сюда со всем что имели, такого разнообразия товаров никто из здешних ещё не видел. Тут тебе и ткани цветные, и зеркала, правда кривые, и всяческие инструменты железные. А главное было чем платить, железо и серебро у ванов имелось. Но спустили они его в основном на выпивку, куда же ещё его девать! Хозяева винокурен небось пляшут от радости!

Многие торговцы решили здесь жить, ведь тут безопаснее. Там в днях десяти пути на север творится анархия. Беглые асы вымещают злобу и ищут виновных, мукаки кошмарят население, а хлеба на зиму не хватает, не запасли его достаточно, ведь напуганные войной местные часто бросали поля и уходили в лес. Теперь их хоть силком привязывай, бегут целыми деревнями.

Первый снег выпал в начале октября, немыслимо холодный климат в моём понимании, а вот для местных привычный. Ваны тут же высыпали на улицу чтобы играть в снежки. Играл и я, было с кем, ведь эти две не уймутся пока я с ними не поиграю. Первый снежок прилетел мне в спину, это Мона постаралась. Ответил я ей своим снежком, куда большего размера, попал в живот чем вызвал только её смех.

Смеялась она потому что мой снежок ей что слону дробина. А вот ответ был весьма впечатляющим, меня забросали так, что живого места не осталось. Причём старалась не только Мона но и рыжая предательница Айрис, подкравшаяся сзади. Бомбардировали меня с двух сторон и закидали снегом с ног до головы. Одна бросала сильно, а другая метко.

К счастью я не был брошен им на съедение один, мне на помощь пришли двое из моих домашних лягухов. Они спрятались у меня за спиной и лепили снежки, мне оставалось только брать их и швырять один за другим. Баланс сил выровнялся, я попал Моне прямо в лоб, а затем снежок угодил ей прямо в сапог, отчего она стала ругаться. Рыжая эльфийка повернулась ко мне спиной, мол не волнуют меня твои попадания, и я умудрился попасть ей за шиворот. Как же ей это не понравилось! Достойная месть, как мне казалось тогда.

— Ну всё, ты нарвался! — Сказали они обе почти синхронно.

От такой сильной бомбардировки пришлось мне прятаться за сараем, где коровы мирно жевали сено и без интереса смотрели на глупые забавы двуногих. Позже я убегал, а эти две гнались за мной с хохотом и швыряли снег вслед. К счастью верные лягухи бежали рядом и на ходу умудрялись лепить мне снежки, так что я иногда оборачивался и угощал снегом то одну наглую морду, то другую. Не знал что лягухи умеют так быстро бегать и что они такие ловкие.

— У тебя нет шансов, сдавайся! — Крикнула Мона. Я как раз словил ещё один её снежок лбом. Было больно и обидно, хотя я вроде бы уже привык.

— Если сдашься будешь работать по дому всего два дня! — Добавила рыжая.

— А ты сначала догони, а потом в хомут запрягай! — Сказал я и показал им язык. Это было красной тряпкой, нам с лягухами пришлось удирать со всех ног.

Вскоре я понял что от них не оторваться и стал бегать вокруг хаты кругами. Так продолжалось пока они не разделились и не закидали меня снегом с двух сторон. Наконец уставший и совершенно обессиливший я упал на кучу снега и поднял левую руку, что здесь означало капитуляцию.

Эти две морды тут же прыгнули на меня, и придавили всем весом, я даже закашлялся. Тяжёлые они, но лучше об этом не говорить. Стандартное женское «я что, толстая?» по поводу и без в этом мире уже изобрели. К счастью битва закончилась и теперь они, две самодовольные победительницы просто стряхивали с меня снег. А он был везде, их стараниями. Как бы мне не заболеть!

— Может снежную бабу слепим? — Предложил я.

— Это как? — Удивилась рогатая. У них такой забавы не знали.

— При помощи рук и снега. Я покажу.

Бабу мы слепили, хотя с точки зрения Моны и любого уважающего себя вана если нет огромных грудей то это не баба а пшик. Выяснилось что лепят здесь только снежных идолов в религиозных целях, перед зимними жертвоприношениями лягухов. Потому мои лягухи и спрятались, как только поняли что мы строим. Их зеленолапый народец за века рабства привык дуть на воду и хорошо выучил когда нужно прятаться. Пришлось их позвать, благо они знают что я их в обиду не дам.

— А давайте ещё и дом построим! — Предложила рыжая.

— То мужское дело. — Возразила рогатая.

— А мы не дом построим, а охотничью избушку. — Предложил я, это их устроило.

Да, в здешнем древнем обществе каждый делает только свою работу, на чужое он не зарится. Мона никогда не станет строить дом, даже если будет знать как, потому что это не женское дело, вот вонючему и потному вану таскать брёвна и строить дом это вместо. Но при этом ковать в кузнице по двенадцать часов в день она не стесняется, это уже по ней. Вот такой вот выверт древнего сознания.

Избушка получилась неплохая, четыре стены, вход, крыша из старых палок, гнивших в сарае с самого лета. От дождя и снегопада не спасёт, а вот от ветра вполне. Построили бы быстрее если бы стена не падала на голову рыжей каждые десять минут. Мона тут конечно же «ни при чём», хотя все кроме Айрис видели как она подтолкнула стену, она это и не сильно скрывала.

— Проклятая корова, я знаю что это ты! — Взъелась на неё эльфийка, после очередного падения снега ей за шиворот.

— Видишь Максим, с кем мне приходится делить кров! — Воскликнула рогатая в притворном возмущении. — Я ей суп варю, одежду ей шью и зашиваю, да я о муже так не забочусь как о тебе, неблагодарная стерва!

— Ну прости. — Вмиг переменилась в лице Айрис и стала само раскаяние. Притворства Моны она не заметила и поверила каждому слову. — Может помиримся тогда и всё забудем? — Робко предложила она.

— Хорошо дорогая, не чужие же мы. — Ответила ей Мона, после чего они обнялись. Со стороны это выглядело даже мило. Айрис закрыла глаза полностью доверившись Моне. Очень зря надо сказать, доверчивая она ещё, молодая. Рогатая спрятала в левой руке снежок и в самый неожиданный момент залепила его рыжей прямо в лицо.

— Ау! Что⁈ Как так⁈ — Изумилась эльфийка, такого подлого предательства она не ожидала.

— Ха-ха! Получай ведьма! — Крикнула ей Мона и бросилась наутёк. Как маленькая честное слово. Эльфийка тут же побежала за ней, вооружившись на ходу огромной глыбой льда

— Стой! Я тебя поймаю, подлая корова! Стой говорю! Всё одно тебе вымя бегать мешает!

— Зато тебе ничего не мешает, у тебя там одни прыщики! — Ответила Мона и показала ей язык, чем привела в бешенство.

— Ну вы как дети, честное слово. Всё же так хорошо было. — Сказал я, но меня уже не слушали, они бегали вокруг снежной избушки с намерением убить друг друга.

— У меня не прыщики! — Рявкнула эльфийка в гневе. Справедливости ради да, у неё там далеко не прыщики, но и до огромной груди Моны ей было сильно далеко.

— Максим, скажи ей правду, перебесится и смирится! — Бросила мне Мона, за что получила от рыжей ледяную глыбу в спину.

— Ква-ква, ква-ква, ква-ква-ква. — Прокомментировал это зрелище лягух, товарищ ему только покивал. Кажется на их языке это означало «зимние демоны вселились в слабых духом».

Наконец Айрис поймала рогатую и вместе они стали кататься по снегу и бороться. Границы допустимого они не переходили, кулаками не били, но дёргали друг друга за волосы регулярно и вскоре напоминали двух промокших драных кошек, с их покрытыми снегом нарядами и растрёпанными волосами.

— Вам теперь только греться и сушиться. — Сказал я. — Даже я побывавший под градом ваших снежков не такой мокрый.

— Мы ещё не закончили строить дом для Айрис, она в нём будет жить до весны! — Заявила вполне серьёзно Мона.

— Сама ты в нём жить будешь, как раз подходящий коровник для тебя! А я буду приходить по утрам молоко твоё кислое доить! Сыр сделаем!

В итоге дом строить они не стали, вместо этого отрывали куски и швырялись ими друг в друга. Закончилось всё тем что они повалили стены, пытаясь накрыть ими друг друга.

— Ну вот, что бы не построил Максим ты это всегда разрушишь! — Упрекнула рогатую Айрис.

— Сказала та, кто сломала табуретку что он сделал для нас! — Ответила ей рогатая.

Было дело, я при помощи магии и мата сделал для дома пару добротных табуреток. По меркам нашего мира не очень хорошая мебель, по мерках здешнего захолустья вершина домашнего комфорта, здесь ведь ничего кроме печки и лавки нету. Айрис тут же стала на этой табурете кататься как на пони, ну и сломала его, да ещё с треском и грохотом, после чего обвинила во всём меня, мол я специально её подставил. Мона тогда подняла её на смех и злая эльфийка не приходила домой два дня. Погода в сентябре стояла тёплая, шляться по лесам было комфортно.

— Это ты её сломала, один раз села и она треснула! Поломала прямо как ту лавку! — Парировала рыжая.

— Она была старая!

— Прямо как ты!

Они бы пожалуй снова полезли в драку, если бы между ними не встал я. Пришлось тащить их домой сушиться. До конца дня они не разговаривали, всё делали молча даже если сидели рядом пока вешали вещи сушиться у очага. Затем они шипели друг на друга за право сидеть рядом со мной за ужином, а потом каждая занялась своим делом. Айрис отправилась в пристройку заниматься шкурами, а Мона что-то шила при свете лучины.

Я же сидел недалеко и чинил железные инструменты деревенских при помощи магии. Сил это отнимало много, но это был самый простой путь. Айрис иногда возвращалась посмотреть чем мы занимаемся. У этих двух снова война и оставлять меня наедине с рогатой рыжая не станет. Хотя что значит «снова»? У этих двух война идёт постоянно, правду говорят что дом не терпит двух хозяек. Спал я в ту ночь один. Ну хоть выспался как следует.

На следующее утро война набрала новые обороты, наивно было с моей стороны ожидать потепления отношений. Рыжая не стала есть приготовленный Моной и холопками завтрак, а хлопнув дверью ушла. Вернулась через десять минут со свежим хлебом испечённым неизвестно где, села около очага и стала демонстративно есть его, игнорирую приготовленное для неё. Мону это задело, она считала свои кулинарные навыки безупречными, не без оснований между прочим.

Конечно с высоты 21 века такое поведение кажется глупым и детским, но здесь ведь древность, местные не искушены информационными воинами и неправильный взгляд или жест может нанести немалое оскорбление. К тому же такой отказ от пищи приготовленной другим мог восприниматься как жест недоверия, мол «я знаю что ты меня травануть хочешь».

Мона в долгу не осталась, села ко мне и стала демонстративно ластиться как кошка, на зло рыжей. Та бросала гневные взгляды уже на нас обоих, а потом ушла. Вернулась через час с дохлой лисой и потащила её к себе в пристройку где разделывала зверей. Вонь оттуда пошла неприятная, если не сказать ужасная. Никогда такого не было, хотя дурные запахи в здешних домах это норма. Утро было подпорчено.

Мона стала гладить вещи при помощи железного утюга. Внутрь него клали горячие камни, так что получалось вполне удобно. Вот только вонь мешала ей сосредоточиться и она пропалила дыру в новеньком платке, что я купил ей неделю назад у торговца. Мона по этому поводу долго ругалась и сказала что в жизни к утюгу не притронется, а Айрис глядя на это ехидно посмеивалась.

Они обе не знали что таких разноцветных платков я купил штук двадцать и спрятал в волшебном мешке. А ещё бусы, гребешки, пояса, украшения и прочее ими любимое. Буду выдавать по мере необходимости улучшить им настроение, благо здесь такие подарки вполне ценятся. Вот и сейчас я дал Моне два новых платка вместо одного подпорченного, чем её порадовал. А вот восстановить испорченный платок при помощи магии не получилось, для такого ремонта не хватило квалификации.

Айрис конечно разозлилась что ей дали один платок, а «корове» два, несправедливо это! То что в моём пространственном мешке больше добра, чем они знают, им уже понятно. Стали допытываться, кое-как отбрехался, да откупился янтарными бусами, для каждой. Взятка была благосклонно принята, до самого вечера война прекратилась, обе ходили довольные и хвастали обновками перед женщинами из деревни. Нравилась им обеим чужая зависть, уж в этом они были полностью солидарны.

Вечером всё вернулось на круги своя ведь непоседливая эльфийка стала качаться на новеньком стуле, что я сделал для них после смерти одного из табуретов. В этот раз мебель уцелела, а вот эльфийка с грохотом рухнула на пол и выругалась.

— Опять ты мебель ломаешь⁈ — Возмутилась Мона.

— Ну не сидеть же мне как клуше на месте!

— Ты бы в гости сходила, если скучно. Ах да, как будто тебя проклятую кто-то в дом пустит!

— А тебя кто пускает? С тех пор как стала женой вождя ходишь как гусыня надутая, тебя все ненавидят!

— Завидуют. Ты кстати не лучше, тоже нос задирать стала.

Я бы сказал что они обе хороши, одеты как королевны, манеры стали появляться соответствующие, все в деревне их уважают, ведь знают чьи они. Но лучше говорить им об этом не буду, ругаться со мной не станут, но припомнят, обязательно припомнят. Так они и препирались пока не пошли спать. Каждая к себе, в противоположные углы большого дома, чтобы быть друг от друга как можно дальше.

В тот момент я понял, что принесение в жертву лягухов не такая уж и плохая идея. Чтобы эти две перестали ругаться и не такое можно сделать. К счастью в следующие дни конфликт пошёл на спад и по крайней мере при мне они уже не вели себя так враждебно. Пока что, до поры до времени.