Земля ванов

Глава 7

Чем я занимался следующую неделю? Помогал ванам сеять пшеницу разумеется. Те как раз распахивали поле и сеяли зерно. Да распахивали железным плугом.

А вот пахали не на лошадях, а на самих себе, запрягали в плуг мужчин. И больше всех старался бывший вождь, чтобы искупить свою вину за прошлое.

Лошадей даже самых завалящих в деревне не было. Мона ходила в соседнюю деревню, да не сторговалась, не продали даже самого маленького коня, почти что пони.

Несколько ванов запрягались вместо коня и пахали землю. Я же насыщал эту землю своей магией. Уж не знаю помогало ли и сильно ли, но я старался. Когда пшеница взойдёт тогда и посмотрим.

И каждый день я кормил деревню яблоками. До отвала. Сколько мог столько и делал. Просто чтобы все были довольны моей властью…

Однако мирная жизнь не могла продолжаться долго. Не тот это мир чтобы жить в мире и гармонии… в деревню пришли мукаки.

Весть о подходящем отряде волосатых горилл облетела всех со скоростью лесного пожара жарким летом. Большая часть жителей просто на рефлексах побросала нажитое и убежала в лес. Мне же пришлось приложить немалые усилия чтобы по крайней мере часть жителей осталась со мной.

— Всем воинам взять оружие и собраться у длинного дома. — Сказал я. И меня послушали. За последнее время мой авторитет очень вырос. Человека, который решил проблему с голодом вообще должны на руках носить, и уж тем более слушаться.

И они послушались. К моменту как обезьяны шлялись по деревне и искали чего бы украсть со мной у длинного дома стояло по крайней мере двадцать взрослых ванов. Большинство со щитами и копьями, хотя были и лучники.

Мукак тоже было двадцать, тоже со щитами и копьями, правда они были ещё крупнее ванов и куда лучше сложены, явно питались гораздо лучше.

Они бродили по деревне воруя попавшиеся вещи, даже в дома входили, но увидев непривычно большую толпу вооружённых ванов пошли к нам.

Видок у них был угрожающий, морды хмурые, глаза узкие и подозрительные, некоторые скалились, показывая нам свои гнилые клыки. Не привыкли что их встречают с оружием в руках, и к неповиновению тоже не привыкли.

— Добрый день, господа хорошие, что привело вас к нам? — Спросил я радушно и дружелюбно, хотя было это наигранно. Ваны поняли сарказм, а вот глупые мартышки нет. Выражения их лиц были слегка озадаченными. Похоже они приняли мою вежливость за чистую монету.

Некоторое время они молчали слегка сбитые с толку и топтались на месте, но затем природная агрессивность и привычка всех унижать сделали своё дело.

— Ты есть тот… чародей… что яблоки делать? — Спросила меня горилла.

Надо сказать, что хоть неведомая сила и переводит для меня все слова, но даже я почувствовал этот страшный акцент. Говорило оно как-то криво, речь давалась ей с трудом.

— Это я. Желаете купить пару яблок?

— А? Купить? — Удивилась обезьяна. — Мы ничего не покупать, мы брать! И ты идти с нами к наш вождь.

— С чего бы это?

— С того, что ты теперь наш раб. А вы ваны нести еда, или я вас бить. — Закончила своё предложение обезьяна.

— А если я отказаться? — Спросил я.

— Ты? Отказать нам? Мы тебя бить! — Рявкнула волосатая тварь и замахнулась на меня древком копья.

Да, миром не получится. Как я и ожидал. Ну что же, значит будет по-плохому. Я открыл инвентарь и на голову обезьяне и её сородичам свалилась небольшая гора камней. С последнего раза я насобирал их ещё больше, да преимущественно крупных. Всё это вывалил на них.

Наглая обезьяна тут же получила пролом черепа, да и стоявшие рядом с ней мартышки были погребены под этим обвалом…

— А-а-а-а! — Ревела другая тварь, получившая по башке.

— Вайна! — Кричали другие обезьяны бросаясь в бой.

Из двадцати мохнатых травмы получила половина, а погибли сразу пятеро. Неплохой результат, но если бы ваны меня не поддержали быть бы мне битым.

И они поддержали, уж больно много обид они держали на наглых мартышек. Тварей тут же забросали копьями, убив и ранив ещё парочку. После этого обе стороны схлестнулись в яростной беспорядочной рукопашной.

Пусть обезьяны были сильнее ванов, но последние были умнее и куда злее. Обезьянья агрессивность не шла ни в какое сравнение холодной яростью тех, кто прожил свою жизнь под ярмом и увидел призрачный шанс его скинуть.

«Битва» продолжалась всего ничего, буквально пару минут. И этого хватило чтобы ни одна мартышка не ушла. Даже тех, что пытались бежать ловили и добивали. Отличился даже прежний вождь, убивший каменным топором двоих мохнатых.

Всё было конечно. Обезьяны повержены, раненые ваны отнесены в дом. Их было шестеро, и парочка точно были не жильцы, лечить ранения живота в древности не умели.

Возник стандартный вопрос «что теперь делать». Ведь всё произошло так стихийно, никто и не планировал воевать с обезьянами. У ванов и в голове такое не помещалось, как это так, воевать с ними? Они же сильные.

Никто не хотел отвечать за убийство обезьян, некоторые стали собирать вещи и поглядывать в сторону леса, ну или соседней деревни. Может тамошние не выдадут?

Но на следующий день из той деревни пришли ваны, искать убежище здесь, на самом краю мира. Почему? Обезьяны, разыскивая таинственного колдуна устроили погром и там. Несколько десятков ванов угнали в рабство, других убили. Все оставшиеся яблоки забрали, оставили в деревне гарнизон, а вождя повесили на дереве.

— И что, вы так и будете это терпеть? — Спросил я их и напоролся на стандартный ответ.

— А что делать?

— И вправду. — Иронизировал я. А что вам бедным делать? — Я поведу вас. Мы добьёмся справедливости. — Добавил я и увидел на их лицах скепсис, удивление и ужас, у каждого индивидуально.

Да, ваны морально не готовы к войне. И своих притеснителей они боятся как огня. Хотя вот за меня вступились и сражаться стали.

В итоге под рукой у меня оказалось четыре десятка воинов. Хотя настоящими воинами среди них было меньшинство. Гарнизон обезьян в Больших Мхах (деревне, где я продал яблоки) тоже был сорок рыл. Почему бы не попытать удачу?

Ух как отговаривала меня от войны Мона. Такая пацифистка что диву даюсь. В её глазах борьба это всегда смерть. Предлагала бросить всё и сбежать в леса. Мукаки глупы и лес не жалуют, там никогда не найдут. Можно будет и избушку построить и будет что есть, а там можно в другие земли перебраться и заняться торговлей. Мне то «великому магу» уж точно будет, что предложить местным.

Да и три десятка жителей уже проголосовали ногами сбежав в лес. Но у многих из оставшихся недоумение и шок сменились яростью и горячим одобрением моих действий. Нет никого кровожаднее восставших рабов, ибо им нечего терять, и они мстят сразу за всё. Так что мой отряд вскоре вырос уже до шестидесяти ванов.

Можно было идти в «поход». Хотя полководец я такой себе, а знания мои из плоскости «чего в интернете нахватался то и знаю».

На целую неделю предоставленные сами себе, обезьяны в Больших Мхах только бухали и жрали за троих.

Идти искать таинственного колдуна? Ещё чего, дурных здесь нет. Пусть сам себя ищет, авось и найдётся. Бегать по лесам это дело не для них, они воины, а не ищейки. А колдун небось давно и сбежал.

Отряд, отправленный в Малые Мхи, не вернулся? Ну и ладно, наверное, тоже загуляли. Идти проверять их никто не собирался. Обезьяны и дальше пили пиво и местную сивуху, от которой иногда выворачивало, но зато пьянило очень хорошо.

В тот злополучный вечер обезьяны валялись на полу в большой хижине и мирно дрыхли. Там их набилось аж двадцать штук, все пьяные в стельку, вонючие, да с брюхами, набитыми местной едой.

Одна из обезьян проснулась от странного стука за окнами. Ставни были закрыты и по ним словно кто-то стучал. Удивлённая тварь тем не менее не захотела ничего выяснять, всё равно местные трусливые ваны ничего им не сделают. Вместо этого она решила выйти на улицу и отлить.

Странно, но входная дверь не открывалась, она была заперта. Пьяную обезьяну и это не смутило, её ум был слишком мал чтобы заподозрить опасность. Она благополучно отлила в углу дома и пошла назад спать…

Проснулась обезьяна только когда почувствовала запах дыма. Вот тогда её куцые мозги осознали нависшую угрозу. Она, как и её сородичи вскочили и бросились к окнам и дверям, но всё было заперто. А тем временем здание уже горело, а от дыма становилось нечем дышать…

План мне предложила Айрис. Ох уж и сообразительна эльфийка на всякие кровожадные выдумки. Входную дверь мы подпёрли брёвнами, а ставни окон заколотили при помощи досок и железных гвоздей. А больше ничего и н требовалось, крыша то соломенная, набросали на неё горящих веток и пожар вспыхнул.

Двадцать мукак сгорели заживо. Хотя сначала угорели дымом, а потом сгорели. Несмотря на свою силу выбить дверь и окна они не смогли. Точнее одна тварь смогла, выскочила из окна уже в самом конце и была заколота рогатыми без всякой пощады.

Но это была лишь малая часть «гарнизона», ещё примерно двадцать мукак спали в домах по двое или трое, а семьи ванов они давно выгнали на улицу. Большинство мохнатых от пожара даже не проснулись. Потому всю ночь ваны бегали по деревне и уничтожали эти мелкие группки.

Тяжело сопротивляться, когда ты пьян в стельку, а на тебя сонного бросаются разъярённые рогатые.

К утру все обезьяны были уничтожены. Двоих мукак поменьше взяли в плен живыми. Их вывели на центральную площадь деревни и забили до смерти палками. Чему большая часть местных была очень рада.

Большая часть, да не вся. Целая сотня ванов ещё остававшихся в деревне свалила в лес прятаться. В итоге в разорённой обезьянами деревне осталась всего сотня рогатых. И все они выразили желание сражаться до конца.

Да, известные мне деревни были лишь малой частью картины этого большого мира. К северу от этих мест, на дороге, стояла большая застава, где мукаки «брали налог» со всех проезжающих торговцев. Там в отличие от обычного грабежа был хоть какой-то порядок и видимость законности.

На заставе этой жило ещё десять мохнатых, а в их сундуках лежало очень и очень много товара, ведь денег здесь ни у кого не было, даже самых простых железных монет, потому все поборы брались натурой. Говоря проще частью перевозимого товара.

Вот туда восставшие и обратили свой взгляд. Туда же мы и выдвинулись на следующий день.

Разграбить её было проще простого, ведь обезьяны на ней даже толком не сопротивлялись. Наелись какой-то дурманящей травки и спали крепким сном. Все кроме двух мукак что считали товары и делали записи на своих совсем уж примитивных папирусах.

Их всех вырезали без всякого сопротивления, а все отобранные вещи разделили между собой воины ваны. С этой победой мы и вернулись в Большие Мхи, где устроили по такому случаю небольшой пир.

Пришлось явить очень много «яблочного чуда», ведь с пищей весной было туговато, а до сбора урожая ещё месяца два-три. А учитывая, что в большой деревне поля толком не засеяны, то чувствую кормить мне этих рогатых ещё долго.

Вот только стоило эйфории от победы пройти как стало очевидно, что никто не знает куда двигаться дальше. Добычу взяли неплохую, но съестного среди неё мало. Деревня разорена, многие сбежали, поля не вспаханы и не засеяны, мукаки отомстят, как только новость дойдёт до их крепости.

Вернулись и многие беглецы из лесов, тамошняя диета из червей и корешков им не понравилась, а «яблочное чудо» воодушевило. Но с собой они принесли атмосферу страха и пораженчества.

— Мукак не победить. — Говорили они.

— А что скажут асы когда узнают?

— Нас за такое всех в шахты засунут!

— Хуже, сварят заживо.

Такие разговоры разлагали мораль хуже, чем смерть пятидесяти воинов. Потому очень многие ваны задумались что же они натворили.

Зато я не сомневался. Если обо мне узнали и пожелали сделать рабом или ещё как-то использовать, то лично у меня никакого выбора не оставалось. Тут или бороться до конца или бежать очень далеко. Бежать пока не хочу, а бороться силы есть. Значит будет война. Небольшая война железного века…

Как мог я поддерживал мораль, прочитал целую речь о том, что наше дело правое, что сейчас засеем поля, с помощью моей магии получим хорошие урожаи, а как придут обезьяны мы их легко прогоним. Ибо все вооружимся, сообразим хитрую тактику и всех победим. Меня поддержали.

План вроде бы неплохой, но есть загвоздка. Никто точно не знал сколько этих обезьян обитает в крепости и какие силы они пошлют за нами. Оставалось только гадать.

*Тем временем в крепости мукак*

Вождь обезьян был просто в ярости. Узнав о случившемся, он велел послать против восставших ванов почти всё своё войско. Двести обезьян. В самой крепости осталось бы всего пятьдесят приматов, но и того было довольно для обороны.

— Как эти трусливые слабаки смогли одолеть моих воинов? — Поражался вождь. — Неужели этот колдун их как-то надоумил?

— То всё тёмное колдовство. — Заверял его обезьяний жрец.

— А ты сможешь его отвести?

— Сила богов велика, но я могу лишь молить их о милости.

— Моли много, днями и ночами.

— Нужна будет жертва.

— Возьми пять моих нелюбимых наложниц. Я проживу и с оставшимися двадцатью.

— Слушаюсь, мой вождь. — Удалился жрец. Сегодня ему предстоит кровавая работа.

А вождь тем временем всё сидел на троне и прикидывал как бы ему одолеть восставших рогатых. А то и до потери должности дело дойдёт. Даже до потери головы.