Зеркала миров

Глава 13 Возвращение (продолжение)

За время ее отсутствия родной город изменился почти до неузнаваемости. Ни одного флаера, уютных скверов с цветущими деревьями, котов отдыхающих на лавочках у подъездов, комплексных центров доставки товаров.

Вместо этого — улицы запруженные бесконечным потоком допотопного транспорта, тяжелый воздух, уставшие и пустые лица прохожих, аляповатая навязчивая реклама, компании пьющие из горла спиртное.

Все было чужим вокруг, но когда по обочинам замелькали знакомые места, Мари узнала свою улицу. Правда сомнения оставались.

Тут тоже произошли некоторые изменения. Исчезла почти вся зелень.

Все было заасфальтировано, появились подземные гаражи и стоянки для авто.

— Остановите вот тут, — попросила она, когда грузовик подъехал к родному дому.

Стремительно выскочив из машины Мари бросилась к своему подъезду. Вот знакомая лавочка и пень от старого тополя. Тут стояла беседка. Сейчас ее правда нет, но сохранилось место и обломки от бывшего сооружения. Выкрашенный зеленой краской балкон дяди Миши, дикий виноград у второго подъезда, номер дома прикреплённый к деревянной панели, а чуть ниже рисунок клевера. Непонятно кем и почему он был выполнен, но больше таких примет в округе не было.

Лифт не работал. Задыхаясь от бега Мари влетела на пятый этаж, на секунду замерла перед родным порогом и наконец собравшись с духом отчаянно заколотила в дверь

Раздался звук отпираемого замка. В открывшемся проёме стояла ее мама. Правда на ней была какая-то чужая одежда. Но это была ее родная мама.

— Мамочка, — радостно выдохнула Мари обнимая ее. — Милая, родная. Как же хорошо, что ты есть.

— Явилась, не запылилась, — та ворча оттолкнула ее от себя. — Шлюха. Проститутка. Шляешься неизвестно где! Что ты на себя напялила! Где твоя одежда? Тебя что таскали по всем притонам города?

— Мамочка, но я прямо с эксперимента, — растерялась Мари. Конечно она понимала, что ее внешний вид — оборванная мужская рубашка с пятнами своей и чужой крови, старинные, похожие на театральный реквизит, штаны, а также наверняка проступившие после ударов стражей синяки наверняка вызовут вопросы. Но она не ожидала такой агрессии.

— Эту одежду мне выдали на станции, — начала объяснять она.

— На станции метро? — глаза матери в ужасе округлились. — Ты что совсем голая была?

— Мамочка, ну как же ты не понимаешь, я принимаю участие в эксперименте. Помнишь, Петю Звездочкина? Их семья была нашими соседями, когда мы жили в другом районе.

— Помню, — сказала мама. — Он в Афгане погиб. Хорошая была семья.

Эти простые слова возымели эффект ведра холодной воды.

Они привели Мари в себя. Значит истерика все же «состоялась», но она вылилась вот в такое, почти неадекватное поведение, когда ты закрываешь глаза на очевидное и продолжаешь делать вид, что все идет по-прежнему.

Только теперь она наконец обратила внимание на «свою» квартиру. Тут стояла другая, более простая мебель, на полу лежали ковры. Некоторые даже висели на стенах. Вместо приятной светлой окраски, стены помещения были оклеены какими-то обоями с аляповатым узором.

Другой мир. Это был не её, а чужой, параллельный мир.

В памяти прозвучали слова Аристарха.

— Разве ты не замечала, что живешь в придуманном мире, деточка?

Значит это он. Он отправил ее сюда.

В душе всколыхнулась ненависть и отчаяние.

Значит теперь… теперь…

Неужели ей предстоит прожить жизнь в этой новой реальности?

Ей стало страшно. А как же институт? Ее дипломный проект? Ее планы? Как же все то, что осталось там? Ее родные и все то, что составляло ту жизнь?

— Мам, я переоденусь и съезжу в институт, — она бросилась в «свою» спальню приготовившись лицезреть что угодно, но к счастью тут не очень много изменилось.

Так же царапнули взгляд обои на стенах вместо окраски. Другое покрывало на кровати. Отсутствовал зеркальный книжный шкаф. А так, в основном все было очень похоже.

— В институт? — окликнула ее мама. — Хотя перегаром от тебя не несет. По крайней мере, это заявление не с бодуна. Лучше поезжай на работу, пока тебя не выгнали.

— А где папа? — спросила Мари. Теперь она выяснила, что в этом мире, не училась, а только работала, но не стоит сейчас интересоваться адресом «своей» работы.

Так можно договориться до того, что ее и из дома не выпустят.

— А где ему быть? Укатил со всем своим семейством на Лазурное побережье, — откликнулась мама.

— У него своя семья, — похолодев поняла Мари и потрясение было столь велико, что она не заметила как произнесла эту фразу вслух.

— Да. У него другая жена и детки, — язвительно произнесла мама. — Сто лет мы там нужны.

Мари наконец отыскала подходящие джинсы и блузку. В голове царил настоящий сумбур. Этот чужой мир был безжалостен и страшен. Про брата она не спросила догадываясь, что ничего хорошего ей не ответят. А вот запереть дома могут запросто.

На столе она заметила календарь на 1996 год. Но ведь она же не может находиться в прошлом?

Нет, разумеется. Следовательно, в этои мире существует другое, отличное от привычного Мари, летоисчисление времени.

Институт. Почему-то она уцепилась за него, как за свою последнюю надежду. Это была связь с той, прежней жизнью. Зачем ей это нужно? Она не могла бы ответить на этот вопрос.

— Мам, пожалуйста дай денег на метро, — попросила она. — Нет времени искать проездной.

— Спроси его у тех кто тебя раздел, — посоветовала мама роясь в кошельке. — Денег на все твои выходки не напасешься. Вот. Держи.

Мари устремилась к входной двери, но перед тем как выйти из квартиры остановилась и снова крепко обняла и поцеловала такую родную «свою» чужую маму.

— Я скоро, — пообещала она выскакивая за дверь.

Город подавлял своими обезличенными постройками и безобразными конструкциями, вызывал отвращение, как вонючее, безликое и равнодушное чудовище. Тут не было тепла и уюта небольших скверов, почти не осталось зелени и на минуту ей показалось, что город населяют роботы, такие же безразличные ко всему окружающему, как и многочисленные машины.

— Мне тут не нравится, — неожиданно сообщил дракончик. Все это время он, стараясь не мешать, тихо сидел у нее на плече.

— Мне тоже, — откликнулась Мари. — Но я пока не знаю, как нам выбраться.

— По солнечным лучам конечно, — ответил дракончик. — Знаешь, это так весело. Они толстые, жирные и очень вкусные.

Мари рассмеялась и прохожие начали на нее оборачиваться.

— Сиди тихо, — попросила она. — Пожалуйста.

Здание института располагалось на прежнем месте, только оно выглядело странно опустевшим. Не мчались опаздывающие на занятия и секции студенты, не спешили на пары преподаватели, никто не сидел на лавочках в ожидании семинара.

Не останавливаясь Мари подлетела к входу и рванула тяжелую дверь.

— Ну наконец-то, — в пустом вестибюле корпуса навстречу вышла приятная круглолицая женщина. — Наконец-то наша Донович прибыла на работу.

Мари не успела удивиться, что она работает в институте, как встречающая крикнула мужчине, который вошел следом за Мари.

— Музей закрыт уважаемый. Приходите завтра.

Музей. Конечно. Ведь над входом была табличка «Музей истории».

Почему она бегло прочитав надпись не обратила на неё внимание?

Значит, она работает в историческом музее, а института в этой реальности не существует.

Нет и не было. Никогда.

Последняя ниточка с прежней жизнью, с ее родным миром оборвалась.

Это всего лишь музей истории.

Мари окаменела ощущая, как рушится последняя надежда.

— Чего застыла. — прикрикнула на неё круглолицая. — Ступай в подсобку. Там новые поступления с последних раскопок. Особенного конечно ничего нет. Так. Обычная мелочь. Но надо разобраться и составить опись.

Внезапно она замолчала и подошла к Мари. — Ну что ты? Что с тобой случилось девочка? Вышла, пропала почти на два часа, и вернулась сама не своя. Что случилось?

— Голова закружилась, — нашлась Мари. — Пожалуйста, проводите меня в подсобку.

— Конечно, конечно милая. — женщина подхватила её под руку и направилась в один из коридоров. Наверное она ожидала, что с ней поделятся некими сокровенными тайнами, но Мари молчала как партизан.

Не произнеся ни слова дошли до нужной комнаты.

Мари помнила это небольшое помещение. В институте его часто использовали для семинарских занятий. Теперь его стены закрывали бесчисленные полки с экспонатами разной степени годности и сохранности.

Круглолицая ушла не сразу. Она немного помедлила, словно ожидая не разговорится ли Мари, и убедившись, что ожидания бесполезны кивнула ей на составленные в ряд, почти у самых дверей ящики с грудой новых поступлений.

— Займись вот этим. — распорядилась она. Еще раз окинув взглядом помещение, и немного потоптавшись на месте, круглолицая начальница наконец-то удалилась.

Мари вздохнула и принялась за разборку «археологических находок».

Тут были черепки, статуэтки архаичных богинь, ножи и женские шпильки для причёски, гребень для волос, треснутый кувшин, браслет из металла, простенькое ожерелье, брошка…

— Как падальщики, — неожиданно подумала о работе археологов Мари. — Когда-то в прошлом, эти вещи радовали, дарили свое тепло, кто-то бережно хранил их в своём доме, может даже оставлял детям на память о прошлом. Ведь фотографий тогда ещё не было, а люди всегда остаются людьми. В любую эпоху, и в любом времени. Они любят и ненавидят, защищают свой дом и стремятся сберечь дорогие сердцу воспоминания. Ну, вот. А потом эти вещи попали в раскоп. Не потому что стали никому не нужны. Нет. Их могли случайно потерять, выбросить (если у дома сменился хозяин), утратить во время пожара или смерти. Во всяком случае все экспонаты прошлого словно отпечаток навеки сохраняют частицу беды, лихой годины минувшего, горя своих бывших владельцев.

— Смотри, что я нашел! — дракончик спрыгнул с ее плеча в корзину древнего хлама «имеющего историческую ценность», немного покопался там и положил перед Мари простенькую деревянную фигурку.

Всадник на лошади.

Когда-то ровная полировка теперь потрескалась, краски выцвели. Но это была безделушка из её недавнего прошлого, самый лучший и дорогой подарок.

Внизу был прикреплён ярлычок с надписью «11 век, ритуальный предмет степных племен».

Мари грустно улыбнулась. Она вспомнила теплую мозолистую ладонь протягивающую ей деревянную игрушку, широкую улыбку, согревающий теплом взгляд. Из глаз покатились крупные слёзы.

— Что-то не так? — испугался дракончик. — Она светлая. Я же вижу. Остальное все, что тут свалили мрачное, темное, погасшее. А эта фигурка будто светится.

— Она из моего прошлого, — тихо пояснила Мари. — Вот только почему и как она попала в местный раскоп. Это же другой мир, с совершенно иной историей.

— А я догадался как, — доверчиво и гордо прошептал дракончик. — Тот мир, это тот, в котором мы встретились… Ты же о нём сейчас говорила, да?

Мари кивнула.

— Так вот. — зачастил торопясь дракончик. — Тот мир… он… на самом деле очень страшный. Потому что его как бы и нет. Совсем нет. И он есть. Понимаешь? Потому что он не совсем настоящий. Он как осколок стекла отражает свет из других миров. И оставляет все внутри. Всё, всё что в него попало, хранит внутри себя самого. Но это неправда. Потому что настоящий человек, который изготовил эту игрушку, в действительности мог жить тут, в прошлом мира, где мы с тобой сейчас находимся. А… там, в другом мире, он был ненастоящий. Понимаешь? И эта лошадка с человечком тоже.

— Он погиб, — тихо сказала Мари.

— Нет. По-настоящему он жил только в прошлом этого мира, и может быть даже дожил до старости. — дракончик восторженно хлопал своими огромными изумрудными глазищами. — А в том мире он не мог умереть по правде. Ну, по-настоящему. Там могла погибнуть только ты… или же я. Да. Мы могли умереть взаправду. Потому что мы — настоящие.

Мари все еще держала фигурку всадника в руках. Значит Фалько не погиб. Он прожил свою жизнь в далеком прошлом этого мира. Радостную или печальную, короткую или длинную. Возможно у него были дети, и даже внуки.

Кто-то из малышей игрался с фигуркой, хранил ее бережно и заботливо.

Она еще раз провела рукой по старой выцветшей полировке.

Крошечный всадник прижавшись к лошади продолжал мчаться через пространства и века.

Дракончик был прав. Или это накладывались ее воспоминания, но в фигурке не было тоскливой мрачности остальных экспонатов. Она хранила тепло человеческих рук и их любовь.

— Здравствуйте Аристарх Аристархович, — прозвучал неподалёку звонкий женский голосок, и Мари подпрыгнула на стуле как ужаленная. Дверь ее кабинета была открыта, а на пороге стоял тот самый старичок из другого мира, которому она так и не отдала дракончика.

— Здравствуй Ирочка. Здравствуй моя хорошая, — кивнул старичок кому-то в коридоре, и не спеша зайдя в помещение плотно закрыл дверь.

— Спасибо за прекрасную ловушку, — вместо приветствия произнесла Мари. — Вы рассчитывали, что за возвращение в свой мир я расплачусь дракончиком. Теперь я вам его никогда не отдам. Не доверяю человеку, который занимается шантажом.

Она замолчала, потому что почувствовала еще минута и позорно разрыдается.

Но старичок кажется, и так догадался обо всём.

— Ну зачем же так. — Аристарх Аристархович неторопливо сел на стул, который придвинул ему молчаливый, неизменный помощник. Мари показалось, что тот возник в помещении из ниоткуда. Словно прошел через стену.

— Мы тебя не обманываем, ребенок. Мы вообще никогда и никого не обманываем. Как Жизнь и Смерть. Зачем же лгать и принуждать к нечестной сделке? Человек сам всегда обманывается без помощи других и загоняет себя в тупик тоже сам. Нет, Мари. Ты самостоятельно поместила себя в эту ловушку, когда решилась тайком удрать и похитить дракончика.

— И сейчас вы мне предложите выход? — зло выплюнула Мари.

— Что в моих скромных возможностях, — Аристарх Аристархович усмехнулся и развел в стороны свои ручки. — Что могу. А можем мы с Феденькой поверь не так уж и мало.

— Нет, — отрезала Мари, ощущая как рвётся ее сердце. — Нет.

— Ох, уж этот юношеский максимализм, — вздохнул ее собеседник. — Ну посуди сама. Что ты будешь делать с дракончиком? Ему надо расти и развиваться. Чем ты станешь его кормить?

— Мы, драконы мироздания питаемся светом звезд и спутников, — гордо заявил дракончик. — Поэтому я всегда сыт.

И он гордо похлопал себя по толстому пузику.

Мари невольно улыбнулась.

— Он здесь? — удивился Аристарх. — А, понятно. Не хочет, чтобы его видели. Но что он будет делать в этом убогом человеческом мире?

— Как-нибудь проживём, — безмятежно ответила Мари, в душе совершенно не ощущая того спокойствия, которое демонстрировала. — Вы же прошлый раз пояснили, что до этого я находилась в придуманном мире. Значит теперь проживу остаток лет в настоящем.

— Но ведь это правда, — пожал плечами Аристарх. — Горькая правда. Однако, при желании вернуть твою потерю можно. Ведь миры постоянно перемещаются и пока тот, иллюзорный еще находится неподалеку, можно было бы…

— Зачем мне иллюзия? — прервала его Мари. — Я уже решила, что остаюсь здесь.

— Неправда, — вновь подал голос дракончик. — Не верь ему, Мари. Хотя я и маленький, но даже я понимаю, что в иллюзии твои соплеменники не смогли бы создать такие штуки, которые перемещают в другие миры.

— Что ты там понимаешь! — раздражённо воскликнул Аристарх, и Мари поняла, что дракончик попал в точку. — Могут — не могут. Что они создали? Только переход в мир теней, да и тот полностью вышел из строя. Бегают сейчас суетятся, пытаются ремонтировать. Ничего у них не выйдет. И знаешь почему? Потому что их мир не принадлежит к истинной реальности.

— То есть к вашему ведомству? — фыркнул дракончик.

— Нельзя его отдавать, — подумала Мари. — Что-то тут всё же не так.

Но вслух она сказала совсем другое.

— Да. Вы не обманываете Аристарх Аристархович. И я вам верю… до определённых пределов. Потому что вы берете правду, и выворачиваете ее наизнанку. Или не договариваете, упуская нечто очень важное. Я не знаю, как называется такая игра с информацией. Может быть — политикой. Но я не хочу и не стану принимать участие в ваших играх. Извините.

— Вот даже как. — неожиданно захихикал Аристарх Аристархович. — Ох, молодость. Молодость. Ни шагу назад и вперед на амбразуру. А ведь всего-то одна жизнь детка. Всего одна. Ну ладно. Вот чего у тебя там сейчас в ладошке? Подарок от погибшего приятеля?

— Это… это моё дело, — прерывающимся голосом произнесла Мари.

— Значит играю с информацией, — задумчиво произнес старик. — Пусть будет так. Но вот тебе еще одна информация напоследок, так сказать.

Аристарх усмехнулся и наклонившись к Мари произнес.

— А ведь он умер по-настоящему, детка.

— Нет. Он жил в этом мире. В прошлом. И фигурка всадника, найденная в раскопе, это подтверждает.

— Я не знаю, что подтверждает эта жалкая игрушка. Но в мире принца Антрейского находился настоящий человек, а не так называемая, реплика. Помнишь его последние слова?

— Беги, Мари, — дрожащим голосом произнесла девушка.

— Вот именно. Откуда ещё он мог узнать твоё имя, если не работал на вашу жалкую станцию перехода? Он был чужой в мире теней, Мари. И он погиб по-настоящему. По-настоящему. Из-за тебя детка. Это ты принимаешь необдуманные решения. Ты берешь ответственность за чужие жизни, чужую судьбу и в результате губишь все к чему прикасаешься. Сейчас ты приняла решение за дракончика, не зная, что оно вообще такое. Своим умишком ты даже и помыслить не в состоянии, что это создание не из мира людей, а из космической бездны. Оно не для вашего убогого мира. Он погибнет тут, Мари. А… что я тут говорю. Тебе решать. Пойдём Феденька.

Старичок легко поднялся и его сопровождающий вернул стул на прежнее место.

Аристарх Аристархович дошел уже до двери и вдруг обернулся. Он так посмотрел на Мари, что той стало страшно. Впервые она осознала, что ни разу не задумывалась, о том, кто же эти двое.

Она гнала от себя эти мысли, стараясь изо всех сил не допускать понимания, что ОНИ ТАКОЕ. Потому что подобное понимание несло в себе такой ужас, что Мари не смогла бы не то, что решать что-либо. Но даже разговаривать с этой парой не смогла бы.

— Вы… вы прекратите меня запугивать, — отважно произнесла она, добавив мысленно. — Я и так боюсь вас до безумия.

Аристарх усмехнулся. — И еще кое что. Просто для информации. Ты, детка, приняла решение и забрав дракончика переместилась сюда, в этот мир. Ах, как же ты обрадовалась, выяснив, что тут есть похожая семья. А стоило бы задуматься, что до твоего появления, тут, в этом мире жила другая Мари.

— Может и так. Но ведь вы сказали, что это мой мир. Вы мне это сказали.

Он был прав. Почему-то Мари даже не пришло в голову, что в этой реальности должна существовать и Мари2.

Ни на секундочку она не задумывалась об этом факте. Главное — в этом мире была ее мама, значит, чтобы не случилось, все равно всё будет хорошо.

— Сказал. И это правда, — усмехнулся Аристарх. — При встрече реплики с образцом обычно уничтожается копия. Но благодаря некоторым причинам, в этом мире осталась жить копия. Настоящая Мари погибла сегодня, два с лишним часа назад в автомобильной аварии. Об этом никто не узнает. Так что детка можешь жить дальше спокойно. Ты освободила себе место.

Он вышел и мягко закрыл за собой дверь.

Оглушённая такими новостями, Мари некоторое время молча созерцала дверной проём.

— Я реплика? — наконец выдавила она. — Чудовище, которое уничтожает всех вокруг себя?

— Неправда, — дракончик успокаивающе прижался к ней теплым пухом. — Если бы ты была копией, то не спасла бы меня. Реплики всегда поступают «как правильно», и «как надо». Они не способны на поступки.

— Может быть ты и прав, — прошептала Мари. — Дубликат, это всегда программа. А программам не свойственна свобода. Даже если их на нее запрограммировали.

И она горько зарыдала.

— Не плачь Мари, — уговаривал её будущий «дракон бескрайних космических просторов». — Мы что-нибудь придумаем.

— А если он прав, — рыдала Мари. — Ты маленький, а я совсем ничего не знаю. Вдруг я и правда погублю тебя, как погубила Фалько.

— Я хоть и маленький, но понимаю, что повзрослев просто покину пределы этого мира, — серьёзно пояснил дракончик. — И потом, ведь я сам просил меня не отдавать. Никого ты не губила. Просто ты действительно мало знаешь и этим пользуются.

Мари вздохнула, взглянула на несчастную фигурку всадника и неожиданно для себя начала запихивать ее в карман джинсов.

Пусть. Раз, Фалько был из её родного мира, и принимал участие в переходе, так хоть память о нём останется.

Из глаз вновь хлынули непрошенные слезы.

Почему-то игрушка не входила в карман полностью. Что-то сильно препятствовало этому.

Мари вытащила фигурку и сунув в кармашек руку, вытащила помеху.

Нечто круглое, твердое, напоминающее своей формой большую медаль.

Какое-то время девушка смотрела на странную вещь, напоминающую старинную монету из неведомой страны. И неожиданно вспомнила.

Нелепое гадание там, в родном мире, еще до того как все началось.

«Монета», которую ей всучила настырная цыганка.