Зеркала миров

Песик по кличке Геракл

С утра голова трещала, словно накануне была удалая попойка. Хотя ничего подобного конечно же не было. Шекли соблюдал строгий режим.

Днем, он, со своей группой изучал теорию, то есть способы защиты в зависимости от расположения внутренних секций в различных типах кораблей. Вечером были обычные тренировки.

Однако голова раскалывалась так, будто он изо всех сил пытался что-то вспомнить, осознать, понять и не мог. Потом возвращалась пропитанная ненавистью тьма, и боль уходила. Она рассыпалась на мелкие осколки, которые исчезали, таяли бесследно в этой черноте.

И сразу все становилось простым и понятным. Его миссия. Путь одинокого воина и Слуги Великого Ордена.

Кинжал. Поначалу он не осторожничал и спокойно оставлял его в отсеке для личных вещей. А что в этом особенного? Среди его знакомых многие увлекались коллекционированием старинного оружия или таскали с собой «сувениры», которые сгодились бы для самообороны, если бы представился такой случай.

— Интересная штука — отметил Таньон, увидев кинжал, когда Шекли не спеша перекладывал свои вещи. — Можно взглянуть?

— Коллекционный, — спокойно кивнул Сергей. — Конечно. Смотри, если хочешь.

Приказ наставника о том, что для окружающих он должен вести себя как обычно, не проявляя знаний о своей миссии, крепко держался в памяти.

— Красивый! Сразу видно, что старинный, — напарник крепко обхватил широкой ладонью рукоять, прикоснулся к лезвию и тут же резко отдернул руку. — Вот задница! Не мог предупредить, что оружие «под блоком» (*)

— Забыл. — Сергей быстро скользнул взглядом в сторону Таньона. Пальцы ладони напарника покраснели так, будто тот сунул ладонь в кипяток.

Этого же не могло быть. Или могло?

Разве Таньон фейри? Вроде ничего не говорило об этом. Обычный человек. Но его ожог?

Значит он… Ну да, точно. Он всего лишь смесок. Презренный, ничтожный смесок. Надо будет расспросить увальня поподробнее. И как можно скорее.

— Ну ничего себе забвение, — злился Таньон баюкая больную руку. — Ты ж покалечить человека мог!

— Прости. Но я действительно забыл, — покаянно произнес Шекли убирая кинжал подальше. Как только он отделается от любопытных глаз, то постарается надежно спрятать оружие, так чтобы избежать лишних вопросов если оно вновь попадется кому-нибудь на глаза. — Это действительно старинная штука. От родича досталось. Пошли. У меня там мазь где-то была. Заживет все в два счета.

— А куда ты денешь калибровку? — рычал Форрест тыча пальцем в центр схемы. — Семь степеней свободы. Да, это пустые слова. Ты докажи мне сейчас. Докажи, что переход между базисами в шестимерном пространстве сочетается с внутренними симметриями нашего поля.

— А это вы видели? — неожиданно вмешался в спор Петя указывая на яркие искорки вспыхивающие по всей голограмме.

— Что? — не понял начальник теоретиков. — Что я должен еще тут увидеть?

— Петяя! — простонал Идан. — Ты сейчас вообще не о том. Я пытаюсь объяснить, что…

— Есть две баночки корма для маленьких собачек. — неожиданно провозгласил Фома вогнав слушателей в минутный ступор. — Корм из группы атлетов А и корм для ленивых Б. Какой из них лучше?

— Сгинь! — приказал Иннокентий.

Фома естественно приказу не подчинился. Может быть потому что одновременно с его криком дверь отворилась и в лабораторию Идана стремительно вошел Андрикаварс.

— Ты мне? — осведомился он с порога.

— Да при чем тут ты, Джейкоб. — вспылил Идан. — Мы с Эммом решаем вопрос о перемещении условных… полей в седьмое измерение, а Фома собачками увлекся.

— Чушь. Есть ли резуль… — Андрикаварс приблизился к столу над которым переливаясь всеми красками скользила немыслимая голографическая схема, но оглянувшись на мрачные лица Форреста и Идана мгновенно изменил фразу. — Я имею в виду какие-то предварительные мысли, возможно зацепки, которые могут помочь в дальнейшей работе?

— Есть, — твердо произнес Идан. — Конечно же есть, но вопрос в том, что Эм не согласен…

— Позволь мне самому пояснить с чем именно я не согласен и что вызывает вопросы. Причем не один, а целую уйму вопросов, — сразу перебил его Форрест.

— Собачки это не чушь, — печально провозгласил Фома. — Они признаны разумными ведущими учеными Советами всех разумных и прогрессивных миров нашей Вселенной. Одна из важнейших форм жизни в нашем мироздании.

— Я не смогу работать в такой обстановке, — нервно сообщил Форрест

— Успокойся, — Джейкоб внимательно вглядывался в схему. — Как обозначено М-поле? Ага. Вот вижу. Значит с дополнительным новым полем шестое измерение становится калибровочно инвариантным?

— Да. Новое физическое поле «чувствует» то внутреннее пространство, в котором мы производим фазовые вращения. — Идан развернул голограмму. — В результате при локальных фазовых вращениях у нас преобразуются как волновые функции, так и новое поле, причём таким образом, что общие изменения фазовых вращений компенсируют, «калибруют» друг друга.

— Он просто хотел поиграть, — вздохнул Фома обращаясь к Пете. — Побегать, размять лапки. Хороший был песик.

— Но это не факт. Пока нет диказательств, — возразил Джейкобу Форрест изо всех сил стараясь не обращать внимания на бормотание домового. — Где потверждение того, что то, что мы воспринимаем как семимерное просторанство — это оно и есть. Мы обязаны убедиться, подтвердить, что дело обстоит именно так, а не иначе. Что перед нами не результат других структур и процессов, которые мы элементарно не учитываем…

— Веселый был песик, дружелюбный, — поделился Фома с Петей.

— Да, заткните же кто-нибудь эту скотину! — заорал Форрест. — Он же нарочно не дает работать.

— Погоди. — у Андрикаварса мелькнула неожиданная догадка. — А вы, друзья мои, слышали сообщение по общей связи о потерявшемся на Станции пекинесе?

— Нет, — пробормотал Идан. — Я оставил только связь с кабинетом Зимина.

Джейкоб опустился на корточки и очень вежливо обратился к домовому.

— Скажи мне, где именно ты видел эту собачку? — он продемонстрировал Фоме миниатюрную голограмму песика, которую получили все сотрудники одновременно с сообщением.

— Да, тут и видел. — вздохнул домовой. — Хороший был песик. Умный. Веселый. Может он даже жив, еще. Если его не разорвало на мелкие клочки.

В экспериментальном отделе случайных событий наступила гробовая тишина. Даже Форрест прекратил нервно постукивать карандашом по лакированной поверхности стола.

— А почему его должно было разорвать на мелкие клочки, — осторожно поинтересовался слегка побледневший Андрикаварс.

— Да потому что он провалился в чертово седьмое измерение! — завопил Фома. — Провалился, потому что эти два идиота периодически открывали туда портал.

Нет, хорошо, что она не рассказала Физис о той случайной встрече с Фалько. К чему? Сколько бы она не жаловалась, ничего уже не изменить. Ни-че-го.

Донович сидела на лавочке возле лесного ручья бегущего с гор. Тут почти не было людей. Только щебет птиц и шелест листьев огромных деревьев в вышине. Сидела и пыталась справиться с непрошенной грустью.

От знакомых Мари уже знала, что у бывшего жениха дела идут нормально. Тренируется, завершает подготовку к экспедиции. Все отлично и как обычно. И уж если он не захотел сделать хотя бы шаг к примирению, то… следовало и самой прекратить изводить себя.

Феечка в постели. Ну, конечно. То самое «волшебство», которое безотказно действует на всех мужчин мира.

Мари усмехнулась. Хорошее лекарство от детской наивности. Колдовство фейри. Теперь она сможет сказать родным, что настоящей причиной их разрыва было… Разумеется, ей никто не поверит. И будут правы конечно.

Все очевидно. И все на поверхности. Странно, что Физис не убедил столь простой факт. Она даже как-то упоминала про Дальний Космос, обещала разобраться. Может и разобралась бы, будь у нее больше времени. Но сейчас ее знакомая целиком погрузилась в работу зама и ей не до бывшего парня Мари. Однако, Донович и сама уже все выяснила. Виноваты фейри. Их очарование, их стремление любой ценой спасти свою вымирающую расу.

Странно, но она не испытывала ненависти к волшебному народу. Только какую-то непонятную печаль и разочарование в придуманной ею сказке. Словно в одно мгновенье налетевший ветер разрушил волшебные бумажные замки.

Ни ненависти, ни обиды, ни злости. Только грусть.

Потому что фейри — это фейри. Древний народ со своей историей, целями и желаниями. Они такие какие есть и никогда не будут другими, не станут похожими на людей. Они как стихия, как дождь или ураган. И ничего тут уже не поделаешь.

Неожиданно ей вспомнилось то, что говорила ей о фейри, Физис.

Как будто наяву в памяти прозучал глубокий мягкий голос ее знакомой.

— «Фейри не могут измениться, потому что такова их природа, их внутренняя суть. Они создания чистой магии. Каждый — частица древнего хаоса дошедшая до новых времен. А магия… знаешь, она ведь по сути… она — никакая. Прекрасна, непредсказуема, благородна и коварна одновременно. Эгоистична по своей природе, и ничуть не раскаивается в этом».

В гробовую тишину отдела ворвался звонкий Петин голос. — Фома, сходи за ним. Ну пожалуйста! Ты же можешь.

В поисках поддержки он оглянулся на друга, но Идан молча покачал головой.

— Мы только до шестого ходим. — отрезал домовой. — Дальше не умеем. Пока. В седьмое — не могу. Туда путь закрыт.

Присутствующие потерянно молчали. Чувство вины реяло над отделом Идана словно белый флаг. Казалось, до него можно дотронуться и потрогать руками.

— Но надо же что-то делать. — озвучил общую мысль Форрест. Ответом ему была тяжелая тишина.

Действительно, что тут сделаешь. Что? Вновь просить о помощи фейри? Так те тоже дальше своего родного шестого не полезут.

— Говорил же. Вам с четвертого надо было начинать. — домовой обвел суровым взглядом присутствующих. — На худой конец — с пятого. А вы что же? На седьмое замахнулись. Впрочем… Есть там у меня одна лазейка.

— Ну вот, — облегченно выдохнул Идан. — Вместо того чтобы страхи наводить шел бы туда. Хоть узнай, что и как.

— Сначала отключите тут все. — распорядился домовой. — Иначе я вообще никуда не попаду. Даже домой.

Он помолчал, наблюдая как все суетятся вокруг него выключая оборудование и даже какие-то небольшие приборы, потом тяжело вздохнул, шагнул в сторону и исчез.

Через мгновенье комнату пронзил мощный потусторонний вой. Вой был такой силы, что если бы не надежная изоляция, этот звук сотряс бы всю Станцию.

Петя скривился. Форрест и Джейкоб закрыли уши. Идан не спеша и внимательно осматривал свои пенаты.

А еще через миг в комнату деловито шагнул домовой с песиком на руках. Пекинес был жив, здоров и выглядел безумно счастливым.

— Кое-что произошло, — с порога сообщил Андрикаварс без стука заходя в кабинет Зимина. — Хорошее и… не очень хорошее.

Он оглянулся на Физис, но та смотрела не на него, а на тех кто ввалился следом заполнив небольшое помещение кабинета Зимина. Тут был его секретарь, Форрест с одним из сотрудников теоретического отдела, Идан, Петя и Фома бережно удерживающий на руках пекинеса.

Песик периодически тявкал, вилял хвостиком и периодически намеревался вырваться из цепких ладошек домового.

Зимин усмехнулся.

— Потеря обнаружена. — подвел итог заведующий и повернулся к секретарю. — Сообщите хозяйке о находке.

— Уже, — кивнул секретарь почему-то не двигаясь с места. — Ирина сейчас подойдет.

— Как я понимаю Джейкоб, на этом все хорошее закончилось. Легко догадаться… Что молчите? Нет у нас особого оружия, да и не будет. Это ты хочешь сообщить?

Молчал Андрикаварс. Форрест мрачно уставился куда-то в одну точку. Идан вздохнул и виновато улыбнувшись отвел взгляд в сторону от начальства. Помалкивал, обычно говорливый его помощник — Звездочкин. У парня вообще был такой вид, будто его огрели мешком по голове и забросили в чужой мир.

Безмятежным оптимизмом лучились только Фома и пекинес.

— Слышал наверное такую банальную фразу. — пространно начал Андрикаварс. — «Есть две новости — плохая и хорошая.» Так вот если рассматривать все сказанное тобой в эти минуты с этой точки зрения… то… все немножко наоборот.

— Это как? — удивился Зимин.

Больше он ничего не успел сказать, так как в кабинет ворвалась хозяйка пекинеса.

— Маленький мой! Золотко мое. Нашелся! — торопливо заговорила она протягивая руки к пекинесу. — Геракл! Зайчик мой! Лапушка. Иди к мамочке.

Фома вздохнул и опустил свою ношу на пол.

Весело виляя хвостиком песик счастливо запрыгал вокруг хозяйки.

— Мой хороший. — Ирина подняла его и прижала к груди.

— Спасибо вам, — повернулась она к Зимину. — Вы вернули мне моего лапушку. Мою жизнь.

— Не за что, — скромно улыбнулся руководитель Станции. — Вот. Делаем что можем…

Внезапно Ирина вскрикнула и разжала руки. Геракл вместо того чтобы упасть, ловко повис в воздухе и стал очень быстро видоизменяться. Он увеличился в размерах, его шерсть стала напоминать щетину, причем другого цвета, а голова, вернее уже головы обернулись к хозяйке и дружно сказали «тяв». Все три одновременно.

От этого звука задрожали стены, стекла окон вылетели наружу, а присутствующих в помещении разбросало по сторонам. Как будто по комнате промчался мощный незримый вихрь.

Песик явно смутился. Он аккуратно опустился на пол, скромно сел и постарался выглядеть как можно невиннее и незаметнее. Последнее вряд ли было возможно учитывая размеры животного, которое теперь занимало примерно четвертую часть помещения.

— Ааааа! — вопила Ирина из-под стола начальства. — Уберите чудовище! Уберите его! Где мой Геракл? Где мой милый чудесный песик?

Приходя в себя после апокалипсиса местного масштаба народ медленно вставал с пола, ставя на место упавшие стулья.

Легче всего перенес «ЧП» Фома, который при первых признаках «урагана» испарился, укрывшись в своём измерении. Да, пожалуй еще и Физис, которая сидела в углу помещения и изо всех сил старалась сдержать смех.

— Действительно. — невозмутимый Зимин выбрался из-под упавшего на него кресла и отряхнул с одежды невидимые пылинки. — Вы можете сейчас объяснить нашей сотруднице где ее собака и что тут забыл этот… Цербер? Откуда вы его приволокли? Прямиком из ада?

— Где мой милый песик? — всхлипывала Ирина. — Мой любимый малыш? Куда вы его дели изверги?

— Вот. — растерянно улыбнулся Иннокентий указывая на «Цербера». — Это он. Вот он. Это и есть Геракл!

Существу было жарко. И это несмотря на то, что по кабинету теперь весело гулял сквозняк. Все три пасти вывалили мясистые ярко-красные языки. Одна из них зевнула обнажая огромные белые зубки.

— Нееет! Нееет, — рыдала Ирина. — Это чудовище не мой пес.

— Уверяю вас. Ничего страшного не произошло, — Андрикаварс хотел помочь женщине выбраться из-под стола, но та наоборот отползла подальше. Тогда он выудил из щели между столом и стеной помощника Форреста и помог ему встать на ноги. — Это ваша собачка. Ваш любимый Геракл.

— Только он немножечко видоизменился, — деловито пояснил Фома выходя из своего укрытия.

— Чтооо? Вы хотите сказать, что это пекинес? — возмущенно орала Ирина. — Вот это? Этооо?

— Это пекинес. — мрачно подтвердил Форрест. — Пекинес побывавший в седьмом измерении.

— Где побывавший? — не поняла Ирина. — При чем тут все ваши измерения! Верните мне мою собаку! Немедленно.

Не сговариваясь Форрест, Идан и Андрикаварс молча указали на «Цербера».

Три пасти одновременно протяжно зевнули, а огромный хвост вежливо и очень осторожно завилял демонстрируя своё дружелюбие.

— Уберите чудовище! — вопила Ирина вжимаясь под столом в самый дальний угол.

— Ох, — Физис почти рыдала от смеха.

Суровые взгляды присутствующих обратились к ней.

— Это нервное, — с готовностью пояснила всем ведьма.

(*) — «под блоком» жаргон. " Под блокировкой". Т. е. включено охранное поле от чужих, и кроме хозяина никто не сможет взять оружие в руки.

.

.