Зеркала миров

Колдовское озеро. Начало

"Мир наполнен призраками и миражами прошлого и воздушными замками будущего. В нем нет ничего устойчивого и стабильного.

— А любовь?

— Любовь — самая большая иллюзия человека".

(Из разговора)

— Мама, — Сергей ворвался в прихожую как ураган и в просторной квартире сразу стало тесно, но как-то очень уютно и тепло. — Забираю Мари из города и едем к Ясному Ключу. Дня на два, наверное. Или — три. Будущее покажет. В общем, я еще позвоню.

Он носился как ураган по квартире собирая и укладывая необходимые на природе вещи.

— Может хоть пообедаешь? — Эмма Леонтьевна вышла из кухни и невольно улыбнулась. Непослушная копна волос сына, вновь растрепалась сводя на нет все усилия парикмахеров. Ее неугомонный мальчишка, нахмурившись, разглядывал свой старый спальник.

— Надо купить новый, — задумчиво сообщил он матери. — Сейчас же и смотаюсь. Не, мам, обедать не буду. Собери нам с Мари что-нибудь с собой. В дорогу или для пикника.

— И когда уже вы уже поженитесь, — проворчала Эмма Леонтьевна вновь отправляясь на кухню.

— Если бы это зависело от меня, то хоть завтра, — выпалил Сергей, на ходу целуя ее в щеку и вновь выскакивая за дверь.

Эмма только вздохнула. С тех пор как в Дальнем космосе погиб ее муж, она жила только мыслями о сыне. Жила ради его счастья и будущего.

В один миг это все исчезло, испарившись как туман, когда Сергей после завершения обучения на инженера астронавигатора, объявил что его ожидает направление на работу в Дальнем Космосе. В тот же район, где погиб его отец.

После его слов, мир Эммы рухнул, рассыпавшись словно легкий карточный домик собранный из забот о сыне, надежд на внуков и мечты о будущем.

Ничего не было. Все исчезло. Словно чья-то холодная безжалостная рука отправляла ее сына той же дорогой, куда ушел ее муж. И не было, совершенно не было надежды, что все еще изменится, что Сергей остановится, передумает, решит остаться на Земле.

Ничего. Будто вернулось прошлое. Вновь одна. Но тогда рядом был сын. А сейчас… холодная и страшная пустота. От горького одиночества и какого-то обреченного ожидания, она сильно сдала и выглядела гораздо старше своих пятидесяти пяти.

Через несколько лет, Сергей вернулся. Это был всего лишь отпуск и радуясь его приезду она знала, что её счастье кратковременно.

Сын вновь отправится к этим чужим проклятым звездам и холодная бездна от которой веет смертью вновь будет лежать между матерью и ее единственным ребенком. Пустая, бесконечная чернота, не позволит ей коснуться его, утешить, защитить. Эмма ненавидела космос. Это был ее личный враг. Беспощадный, жестокий, бескомпромиссный как Судьба.

Но она не могла позволить, чтобы сын увидел ее страх. Ведь если он почувствует это, то тревога о ней может отвлечь его в трудную минуту, помешать сосредоточиться на важном, на собственном выживании. Ее мысли, её сжигающее беспокойство не должны стать причиной слабости Сергея.

Свою тяжкую и горькую ношу, мать научилась умело скрывать от всех. Будто стойкий солдат Эмма тащила неподъёмный груз, внешне сохраняя спокойствие и уверенность.

Однако оказалось, что сын у нее гораздо прозорливее и умнее своего отца.

Они пили чай на кухне, когда Сергей решил сообщить ей новость.

— Послушай, мам. — внимательно, с какой-то затаённой болью он смотрел на самого дорогого ему человека. — Тут неподалеку открывается один объект. Научно-исследовательская станция. Они предложили там работу. И я согласился.

Чтобы скрыть волнение Эмма, отключила кухонного робота и подойдя к раковине стала мыть чистые тарелки.

— Это далеко от Земли? — сохраняя спокойствие осведомилась она.

— Это на Земле, мам. — неожиданно рассмеялся Сергей. — Почти рядом с городом.

— И как это связано с космосом? — Эмма не могла поверить, что он останется рядом с ней.

— Никак не связано. — заверил ее Сергей. — Я уже никуда не полечу.

Эмма наконец оставила в покое посуду и повернувшись к сыну, натолкнулась на его широкую улыбку. — А твоя специальность? Астронавигатор. Кем ты там, будешь работать?

— У меня более широкая профессия, мам. Нам же в вузе не только астронавигацию преподавали. Ну буду им там помогать с наладкой оборудования, консультировать. Сам подучусь еще немного. Потом, может быть, через несколько лет перейду на преподавательскую работу.

Почти целое мгновение Эмма напряжённо смотрела на сына, потом сделала шаг к нему и наверное бы упала если бы Сергей не успел подхватить её. Она рыдала, прижавшись к самому родному, к единственному человеку, который остался у нее в этом мире, удерживаемая сильными и надежными руками.

— Ну что ты, мам. — тихо произнес ее сын. — Как ты могла подумать, что я не замечаю, что с тобой происходит. Мне… этот космос, знаешь тоже до лампочки. Никогда не был его фанатом. Но я… я очень хотел узнать, что произошло с отцом.

— Узнал? — всхлипнула Эмма с трудом усмиряя слезы.

— Узнал, — сухо ответил Сергей. — Нельзя жить прошлым, мама. Я больше никогда не оставлю тебя одну. Никогда.

Конечно не все обстояло так безоблачно с новой работой, как об этом рассказывал Сергей. «Отладка аппаратуры, монтаж и проверка работы оборудования», как объяснял он, неожиданно занимали очень много времени. А ведь требовалось еще проводить необходимые расчеты, строить чертежи. Сын пропадал на станции неделями или даже месяцами.

Но два-три месяца условной командировки тут, рядом на Земле, — разве это значит что-то, по сравнению с годами работы в космосе. Это был настоящий подарок. Эмма почти заставила замолчать голос своей материнской интуиции настойчиво твердящий, что Сергей ей изложил далеко не все, что касалось новой работы. Возможно всё было не столь безмятежно, как ей хотелось. Да и коллеги сына, с которыми он её познакомил, тоже порой избегали говорить о некоторых моментах. Ну ладно. Пусть. Главное — он здесь. Тут. На Земле. Рядом с нею.

Потом Сережа привел в гости Мари, и счастье окончательно поселилось в ее душе. Сын полюбил обыкновенную, очень скромную и милую совершенно земную девушку. Не из этих «юных героинь», которые поступали в космофлот или стремились к новым рубежам, наравне с мужчинами. Не из тех, кто видел впереди карьеру ученого или тех кого навсегда увлек блестящий мир Мельпомены. Нет.

Нельзя было найти человека более далекого и от космоса и от театра, чем эта девушка, на которой решил женится Сергей. Увидев ее Эмма сразу поняла. Уж теперь-то она точно дождется внуков.

Правда свадьбу молодые пока отложили. Как объяснил Сергей, раз Мари решила «не торопить события» из-за сессии и защиты диплома, то и ему нужны доказательства ее любви. Он хочет убедиться в том, что его любят по-настоящему. Что это не привязанность из-за совместной работы или результат уважения к его мужским качествам.

Услышав столь серьёзные рассуждения Эмма рассмеялась, но сын был настроен очень решительно. Крепко же завладела его мыслями Мари, если для претворения своих «хитроумных» планов он придумал поездку с ночёвкой на дальнее лесное озеро.

— Она уже любит тебя мой мальчик, раз дала свое согласие на брак, — убеждала его Эмма. — Ведь впереди целая жизнь. Успеете еще не раз и поссорится, и помириться. Не все приходит сразу.

— Так надо мам, — пояснил Сергей, и Эмма кивнула пряча свою улыбку.

Ну что ж. Раз надо, то значит надо.

Теперь у них действительно впереди была целая жизнь. Сын выбрал очень хорошую девушку. И конечно же всё будет хорошо.

Мечтательно улыбаясь, Эмма упаковывала продукты в рюкзак сына. Страх и тревога остались в прошлом. Растаяли, испарившись бесследно.

Всё будет хорошо.

— Давайте взглянем на сетку событий, — предложил собравшимся Зимин. Кроме Андрикаварса, для обсуждения теккщих проблем, были приглашены сотрудники отдела теоретических исследований, квантовой физики и теории динамики вероятностных событий.

По сигналу над столом заведующего зависла голограмма составленная из крошечных разноцветных кубиков, непрерывно меняющих свои места. Они плавно скользили вдоль только им видимых линий, попутно теряясь в сияющих тонких голубых нитях, исчезали и неожиданно вновь появлялись словно из небытия.

Это и были события.

Создать такую карт-схему, условно названной «сеткой событий» ученым помогли представители иного народа, способного перешагнуть границы третьего измерения. Пока все наблюдали за мелькающими кубиками, (а теоретики успевали чертить на листах бумаги какие-то стрелочки попутно высчитывая последовательность будущих вариаций) огромное окно в кабинете открылось пропустив внутрь запах луговых цветов, пение цикад, шелест листвы огромных деревьев и молодого человека, который шел по воздуху будто под ногами у него лежала зеркальная тропа.

Присутствующие оторвались от своих бумаг с удивлением взирая на прекрасного как божество, гостя.

«Божество» легко спрыгнуло с подоконника, окно закрылось и иллюзии степи и ночного леса исчезли.

Гость счастливо улыбнулся.

— Приветствую всех, — произнес он чарующим голосом.

— Я же советовал тебе входить через дверь, — тихо пробормотал Зимин, но его услышали.

Андрикаварс, который от неожиданности, как и все поначалу остолбенел, внезапно расхохотался.

— Нуар! Глазам не верю. Ты связался с фейри?

— Пожалуй, это лучшее, что он мог сделать, — произнес гость, на долю секунды опередив Зимина, который порывался высказаться на замечание учёного. Вошедший вновь ослепил окружающих теплом и дружелюбием своей улыбки и остатки напряжения витавшие в воздухе окончательно растаяли.

К тому времени как человечество начало осваивать рубежи дальнего космоса, оно познакомилось с другими, совершенно непохожими на людей, гуманоидными расами.

Но фейри… Это было нечто особенное. Места их обитания оставались по-прежнему тайной, поведение казалось странным, а возможности почти безграничными.

И то, что эта могучая раса снизошла до договора с обычными людьми казалось необычайным успехом по контактам с внеземными цивилизациями.

На самом деле, так называемой магии фейри не существовало. Все было гораздо проще.

«Эти фокусники», как обозвали их ученые, обитали в ином измерении. Ученые предполагали, что в шестом.

Сами фейри скромно помалкивали. Но вот «волшебные способности», не скроешь. Они-то как раз и свидетельствовали о том, что их обладатели проживают в ином измерении. Даже их так называемое бессмертие было мнимым. Просто время в родном для фейри измерении протекало иначе или же его вообще не существовало.

Раса фейри, народ фейри, волшебный народ, была знакома людям с древних пор. Ну как знакома… Всего лишь по легендам, да современным официальным сообщениям

Фейри всегда закрывались от людей, не стремились попадаться на глаза смертным и раскрывать свои секреты. Что было понятно, ведь по слухам, в некоторых искажённых мирах, фейри были истреблены полностью. Жесткие границы порядка для трех измерений, раз и навсегда отправили в небытие целую расу этих волшебных существ.

Но это были всего лишь туманные разговоры и многие склонялись к тому, что мрачные сплетни распространяют сами фейри.

— Мы предпочитаем многогранные имена, но вы можете в обращении ко мне называть меня Геллио, — фейри вновь лучезарно улыбнулся присутствующим и повернулся к карт-схеме.

— Итак, что у нас там с сеткой событий?

Но ему опять никто не успел ответить, так как в кабинет без стука ворвался Санин.

— Нуар Карлович, — с порога обратился он. — Там Звездочкина привезли.

— То есть как привезли? — не понял Зимин. — На него кто-то напал? Есть ранение? В каком состоянии?

— В непонятном, — вздохнул исследователь взаимодействий живых объектов. — В библиотеке осталась запись, что его направили туда мы, то есть наша станция… Ну вот его и доставили значит к нам.

— Я спросил, что с ним? — начинал закипать Зимин.

— Внешне он в порядке. А если не обращать внимание на то, что он без остановки рыдает. — скривился Санин, — то всё вообще замечательно. Попытались было расспросить, но безрезультатно. Он сам ничего не знает. Похоже на сильную блокировку.

Присутствующие в кабинете с напряжённым вниманием следили за этим диалогом не замечая, как с сеткой событий начали происходить отчётливые изменения. Запульсировала наливаясь багровым цветом отметка на голограмме и к ней тут же устремились крохотные кубики случайностей. Откуда-то из глубины выскочила черная молния и стремительно пробежала по ним, оставляя за собой вереницу темных огоньков.

Люди отвлеклись на диалог. Что же поделать. Таково естественное свойство человека упускать из виду некоторые «незначительные детали».

Сетка событий отражала происходящее, как зеркало демонстрирует нам образы показывающие предметы и действия во внешнем мире. Человек не может засунуть руку в зеркало и исправить отражение, которое ему не по душе.

Человек. Но не фейри.

Быстро, но очень осторожно Геллио тронул пальцами один из кубиков отправляя его в ничто. Черная молния исчезла, багровые кубики перестали мигать и вернули себе прежние цвета. Событие произошло, но гибельные последствия были устранены.

— Похоже на сильную блокировку сознания, — долетел до гостя голос Санина.— Кто-то крепко поработал с ним.

— В библиотеке? — не мог поверить Зимин. — Как⁈ То есть что же он умудрился там найти и во что умудрился вляпаться?

Санин пожал плечами.

— Разрешите, я посмотрю вашего сотрудника, — предложил фейри.

— Да, конечно, — кивнул Зимин провожая взглядом Санина и шедшего следом Геллио. Дверь за ними захлопнулась.

Словно вспомнив что-то директор станции вновь повернулся к сетке событий, но там все уже было в порядке.

— Ну вот так. — Зимин зачем-то покрутил в руках обыкновенную ручку. Несмотря на прогресс люди по-прежнему предпочитали для коротких заметок использовать «пришельцев» из прошлого: ручки и карандаши. — Не понимаю, зачем им Звездочкин. Но там своя логика. Надеюсь, что… гм. Надеюсь. Да. Значит, так. Итак, с Геллио вы познакомились. Теперь вернемся к карт-схеме.

— Фейри, конечно сильный козырь, — согласился с ним Андрикаварс. — Вы заключили договор?

— Устно, — прорычал Зимин. — И не надо смотреть на меня как на больного, Каварс. Мне известны особенности подобных договоров.

— Они назвали цену? — с оттенком жалости осведомился Андрикаварс.

— Нет, пока. Но отметили, что готовы к сотрудничеству, так как наши и их интересы совпадают.

— Тогда я просто промолчу, — иронично заметил Андрикаварс. Все знали, что фейри не работают бесплатно и так называемая «цена сделки», тоже была известна.

— Вот это правильно. Помолчи. Тебе не довелось общаться с Аристархом и… Ладно. Не суть важна. Они согласились и это главное. Все знают, что фейри никогда не нарушают своих обещаний. Таак. Теперь то, что касается других дел. Известно, что разработка о замене в экстренных случаях тела наблюдателя на дубликат была «детищем» теоретиков и проектного отдела станции. Но тут вдруг «просыпается» наш Иннокентий и заявляет, что не вполне уверен в ее существовании. Он якобы такого не помнит и тому подобное. Что сие означает? Увы. Сейчас это означает не проблему с памятью у отдельного человека, а куда более серьёзные вещи. С точки зрения уважаемого Андрикаварса и фейри (кстати тут их взгляды полностью совпадают), означает это лишь то, что Сергей Шекли и второй наблюдатель Игорь Горничий попадают под категорию В, случайных событий. Данная сеть настроена на вероятностные отклонения в стандартных вариантах реальности этих сотрудников. Как мы наблюдаем, пока, в отражении текущего отрезка времени, фатальных изменений не произошло.

.