Зеркала миров

Продолжение предыдущей главы

Выяснить бы настоящую причину интереса фейри к экспедиции.

Человек не смотрел на фейри в упор. Прямой взгляд, что бы там не упоминали психологи об открытости и честности его обладателя, вовсе не гарантия для собеседника. Взгляд может таить скрытые мысли, служить оружием. Да, мало ли для каких потаённых целей используют, так называемый, «честный взгляд». Для демонстрации дружеского расположения вовсе не обязательно было пристально пялиться друг на друга.

Подобно человеку, фейри тоже не смотрел на него напрямую. Его взгляд скользил рядом, где-то поблизости, пробегая по окружающим предметам интерьера, одежде и облакам за распахнутым окном.

Зимин усмехнулся. Очевидно Геллио умел замечать любые изменения в лице собеседника без дотошного и пристального его изучения. Может быть он, как и Зимин, был воином. Скорее всего, так и есть. Встречались ли среди фейри подобные индивидуумы, человек не знал. Зато вдруг отчетливо осознал другое. Привычный метод не сработает. Подпоить собеседника и вытащить из него нужную информацию, не выйдет. Не тот случай.

Внезапно Зимину почудилось будто в комнате пронеслась чья-то тень. Даже не сама тень, а будто бы некий ее обрывок, намек на движение. Почти неуловимый, принадлежащий нездешней, чужой реальности. Мелькнул, словно напоминая о другой Тени, о которой Зимин старался не вспоминать.

Человек вздохнул, окончательно отказываясь от выяснения причин участия фейри в экспедиции.

К сожалению, даже самые надежные стены нашей привычной реальности абсолютно прозрачны для существ из высшего измерения.

Геллио улыбнулся. Устало и понимающе. Возможно он догадался, о чем сейчас думал его молчаливый собеседник.

В дверь громко постучались и оттеснив секретаря, в кабинет ворвался Иннокентий.

— Нуар Карлович, кажется мы установили, чем являются те, кого мы именуем малыми эгрегорами. — с порога заявил Идан.

Следом за ним в кабинет приплелся немного взъерошенный, но очень серьёзный домовой. Последний сразу же достал из воздуха небольшую табуреточку и аккуратно уселся на нее.

Однажды, кто-то из теоретиков на Совете заявил, что Иннокентий не ученый, а жулик. Обыкновенный мошенник использующий какие-то странные методы и оперирующий бездоказательными утверждениями.

— В отличие от ваших все это работает, — усмехнулся Зимин и спорщик сразу отстал.

— То-то Фома постоянно твердил, что они нежить, — рассуждал между тем Идан вольготно устраиваясь в свободном кресле. — Нежить и есть.

— Сгони с лица выражение кота объевшегося сметаны, — посоветовал Зимин. — И давай по существу.

Идан довольно вздохнул. Все ж таки недаром просматривал он древние фолианты, (часть которых (зеркальное отражение(*)) домовой притащил из чужой реальности), рылся в математических расчетах, теоретически допускающих существование иных конфигураций в мирах большей размерности, просматривал некоторые факты собранные экспедициями в Дальнем космосе.

— Это искусственная жизнь, — пояснил Иннокентий. — Целиком и полностью. Созданная неизвестно кем и для каких целей. Сродни нашим инкам и помощникам, только видоизмененная. Я подозреваю, что эти уроды… простите Нуар Карлович, эти существа созданы скорее всего в пятом измерении. Или с помощью их технологий. Поясняю.

Идан достал из нагрудного кармана сложенный вчетверо листок с математическими обоснованиями. — Расчеты сделаны на основе обрывка… Нуар Карлович, я уже упоминал о серебристых нитях, которыми это нечто ловко заарканивает будущие жертвы. Известно, что так называемые «ниточки», которым «не повезло» угодить в цель, сразу самоликвидируются в нашей реальности. Вероятно такова их программа. Но вполнн возможно, что третье измерение, скорее всего, не в силах поддерживать стабильное существование подобных частиц из внешнего мира. Однако и нам улыбнулась Фортуна. Когда Фома, тащил эти штучки из Звездочкина, то сумел сохранить крохотный кусочек подобной «нити». Снял с неё информационную копию и перебросил мне.

— Я зажал ее в кулаке, — обстоятельно пояснил домовой. — Мы ж из подпространства. Вот оно и сохранилось у нас. В подпространственной ловушке моего мира.

Зимин окинул скептическим взглядом маленького немного нелепого обитателя иной реальности. В своем светло-сиреневом залатанном кафтанчике с многочисленными карманчиками и небольшой тряпичной сумочкой сбоку, он совершенно не походил на ловца кусков из высших измерений.

— А твоя реальность, это подпространство каких измерений? — осторожно поинтересовался он у Фомы и постарался объяснить вопрос. — Оно сочетается только с нашим миром? Миром трехмерников? Где именно распространено ваше подпространство?

— А везде. — домовой безмятежно развел свои ладошки в разные стороны. — Мы в любые миры ходим.

Карандаш, которым Зимин по привычке делал пометки в блокноте, с глухим стуком упал и покатился по матовой поверхности стола, но руководитель Станции перехода не обратил на это никакого внимания.

В кабинете зависла тишина. Заинтересованный Геллио с любопытством уставился на маленького Фому.

Иннокентий улыбнулся с такой снисходительностью, будто сверх возможности домового были его личной заслугой.

— Как это? — поинтересовался наконец Зимин. — Я ведь правильно понял? Вы гуляете в любом измерении? Даже в тех, которые закрыты для фейри? Но, почему?

— Так, подпространство же, — терпеливо пояснил присутствующим Фома. — Подпространство оно ж повсюду — подпространство.

Геллио неожиданно рассмеялся. — Подпространственные воришки. Так вот кто тащит книги и некоторые вещи из домов.

— Ни в коем случае. — обиделся Фома. — Мы просто очень хозяйственные. У вас везде такой беспорядок, просто… ну настоящий хаос. А вещь, если валяется, где ни попадя, то значит она и не нужна вовсе. Вот мы ее и прибираем. В хозяйстве-то ведь оно как. Все сгодится. Чего же добру пропадать.

И он деловито похлопал по своим многочисленным карманчикам.

— Вы что же, ничего не знали о народе из подпространства? — обратился Зимин к Гелио.

— Мы называем их народцем люлитан. — веселился фейри. — Ну, подозревали, конечно, что не просто так они порой шастают в садах и замках. Но особенно не интересовались. Древние… Они всегда были тут. Еще до прихода в этот мир племен фейри.

— Так. Об истории потом, — Зимин повернулся к Фоме. — Расскажи мне сейчас за каким демоном ты тоже записался в участники экспедиции?

— Я ведь историк, Физис. — терпеливо объясняла Мари своей новой знакомой. — Поэтому мне интересны люди другого времени. Особенно, если это далекое прошлое нашего мира, о котором мы знаем так мало. Вот бы хоть издали взглянуть на старинные поселения.

— Слишком далеко, — огорошила ее собеседница. — Даже верхом ты не доберешься туда быстро. Разумеется, ты можешь открыть портал за вон теми соснами, или подальше, на лесной поляне. В принципе, его можно открыть везде, но ты выйдешь из него уже не в привычном месте, а неизвестно где. Можно оказаться внутри стены дома или в водоёме. Да и вообще где угодно.

Мари молчала. Да и что тут возразишь. Физис была права, а сама Донович еще слишком мало умела, а знала еще меньше.

— Мы что-нибудь придумаем, — оптимистично пообещала собеседница. — Магия — дитя Хаоса, а в любых правилах всегда найдётся нужная нам лазейка.

Донович вздохнула. Пока найдётся эта лазейка, она уже будет далеко от Земли.

— Скоро… Хотя ты наверное и не заметишь моего отсутствия, но я все равно должна тебе сказать. Зимин назначил дату отлета.

— Назначил дату… — задумчиво протянула Физис. Солнечный луч скользнул по ее лицу разгоняя тени.

— Почему ты сказала, что мертвая? — не выдержала Донович. — Ты выглядишь такой живой, такой наполненной… жизнью.

Физис усмехнулась. — Потому что ведьма. Мы таковы какие есть. Наверное это сложно принять вот так сразу. Но для тебя — я живая. А для людей из поселения — призрак. Призрак из… будущего.

Последнее слово она произнесла совсем тихо, но Мари всё же расслышала его.

— Так и думала, что ты из будущего, — торжествующе произнесла она.

— Я из их будущего, — мягко поправила ее женщина. Она смотрела куда-то в сторону, за верхушки дальних сосен. — Из того будущего в котором им, да и мне тоже, предстоит умереть. Смерть нельзя победить, девочка. Нельзя. Но ее можно обмануть. Порой я хожу туда, к селению. Смотрю издалека на… них. Но не могу и шагу ступить. И предупредить тоже не могу. Там стена. Стена незыблемого времени. Потом я расскажу тебе… расскажу все. Если захочешь.

Физис перевела взгляд на Мари, и девушка увидела как тает в глазах собеседницы горечь воспоминаний, заменяясь каким-то очень близким теплом и светом.

— Как бы мне хотелось взглянуть на твой мир, — робко, почти умоляюще произнесла собеседница. — Хотя бы ненадолго, краешком глаза, самую чуточку. Посмотреть на твой дом, город. Увидеть Станцию перехода о которой ты мне столько рассказывала.

— Если тебе не навредит проход через портал, — задумалась Мари, — Ведь я уже вроде как бы мутант, хожу через эти порталы туда-сюда, прыгаю по разным мирам и чувствую себя пока неплохо. А вот как ты…

Физис улыбнулась и горячо заверила, что переход через портал ей совершенно не повредит.

— Я достану для тебя одежду, которую носят женщины в моем мире, — пообещала Мари. — И покажу нашу Станцию.

— Обязательно покажешь, — с готовностью согласилась Физис. — Ты столько рассказывала о ней, что мне и самой стало интересно. Как же далеко шагнула наука будущего, что теперь для перехода в другие места, то есть прости, в другие миры возводят столь важные и грандиозные сооружения.

В голосе собеседницы Мари неожиданно почудилась странная насмешка. Может быть потому, что они обе создавали порталы без всякой аппаратуры и оборудования. Но ведь не все же так умеют. Да и миры встречаются разные. Есть и такие, которые сперва надо исследовать с помощью аппаратуры, и только потом уже шагать туда.

Добрались они все же до пятидесятого уровня. Но не сразу, а на третий или даже четвёртый день после жесткого распоряжения Зимина. Точнее Сергей не смог бы определить, так как все эти дни слились в один ненормальный день. Выматывались они как черти.

Приходя в общежитие, Сергей падал на кровать и мгновенно засыпал. Но сейчас можно было уже не спешить, а отрабатывать то, на чем спотыкались ранее, повторять отдельные упражнения, закрепляя навыки и наращивая быстроту движений. Теперь оставалось время, чтобы навестить дом, привезя матери какой-нибудь подарок и молчать. Ни в коем случае не говорить о намечающейся экспедиции. Для нее он на полгода будет по-прежнему работать на Станции. С персоналом Сергей все уладил. Сообщения будут поступать домой регулярно, а если надо, то и на вызов фона ответят и придумают что сказать.

Сейчас он отвез матери коробку конфет и пакет ее любимых пирожных, побыл немного дома, пояснил, что они с Мари не разбежались, а просто отложили свадьбу из-за большого числа дел и нагрузки на работе. Врать было противно, но другого выхода он пока не видел. Потом. Потом пройдет время и может быть все как-то само собой и обойдется.

— Простите, вы ведь Сергей Шекли?

Он обернулся. На входе в общежитие стоял какой-то человек средних лет. Одетый просто, но в то же время — дорого. Кто понимает конечно. Сергей понимал. Ему довелось сталкиваться с такой изысканной «простотой». Правда, в другой… совершенно иной реальности.

— Ну, предположим. — нехотя он повернулся к мужчине. — Может быть вы сами представитесь. Для начала.

— Простите, пожалуйста. — незнакомец был сама вежливость. — Я тут работаю совсем недавно. Владимир Васильевич Столетних. В данный момент составляю списки участников экспедиции.

Это было странно. Выглядело во всяком случае странно, поскольку об экспедиции старались особо не распространятся, все списки были только у Зимина.

— Так это вам к начальству надо, — встрял в разговор неожиданно подошедший с другой стороны Бен. Мысленно Сергей поблагодарил его за своевременное вмешательство. Не смог бы он беседовать с этим типом спокойно. Не удержался бы от физического воздействия. А это сейчас ему надо?

— Я видно не вполне точно сказал, — произнес Столетних. — Списки у меня есть. Но мы уточняем кому и что может понадобиться в полете. Так сказать индивидуальные потребности каждого. Книги, музыка или какие-нибудь особые условия. Вы же понимаете, что быт, при длительном нахождении в замкнутом пространстве, особенно когда такой разнонародный коллектив… Попробуй учесть все, когда с вами летят фейри или люди совершенно далекие от подобных турне. Как например, та девочка. Недавняя студентка.

— Мне ничего не надо, — перебил его Сергей открывая дверь в общежитие.

— Мне тоже, — Бен удивленно пялился на незнакомца. — А вы вообще откуда?

— «Свет для народа». Фирма по обслуживанию дальних маршрутов, — пояснил Столетних

— И придумают же. — ворчал Бен следуя за ушедшим вперед Сергеем. — Хотя возможно. Дальний Космос все ж таки. Индивидульные потребности личности.

И он неожиданно рассмеялся.

— Чего этот придумал, что с нами летят фейри? — мрачно поинтересовался у напарника Шекли, когда они уже были в своей почти родной комнате.

— А ты разве не знаешь? — удивился Бен. — Да, они тоже с нами там будут. Знаешь, а я ведь всегда мечтал увидеть фейри. Вот так, увидеть в живую. По-настоящему. Узнать, какие они. Это же так здорово, что они тоже в экспедиции. Вместе с нами.

Шекли уже не слышал его. Автоматически он совершал привычные действия, стараясь ни о чем не думать. Абсолютно ни о чем не думать…

Фейри на борту корабля. Фейри, с которыми ему предстоит жить, работать…

Мдаа. Еще та будет поездочка.

Сергей уснул практически сразу. Будто провалился в сон. И там его вновь поджидала тьма.

Она несла то, о чем он изо всех сил старался забыть. Навеки.

Голоса из прошлого.

Воспоминания.

«У каждого из нас есть двойник Отражение отражений. Никогда не сталкивайся с ним, Шекли. Слышишь? Это твоя смерть.»

Внезапно тьма расступилась пропуская Столетних. Он внимательно посмотрел в глаза Сергею и медленно произнес.

— Фейри трудно убить,. Это почти невозможно, но есть древнее знание иного мира. Их убивает железо. Настоящее холодное железо меча или кинжала.

Принес зеркальное отражение рукописи (*) — ну вы же и сами понимаете, что извлечь какую-либо вещь из другого измерения и притащить её к трехмерникам невозможно, по причине того, что это будет уже предмет иной размерности, и в нашем мире он будет казаться нам совершенно другим, непонятным и бессмысленным. Поэтому Фома всего лишь перенес информацию «сняв» зеркальное отражение рукописи.

.