Змея за терновым троном

Глава 20 Павлинье царство

Как говорила моя бабушка: “Если жизнь преподносит лимоны — сделай лимонад”. Как жаль, что она умерла, иначе я бы попросила у неё совета, что делать, если жизнь преподносит хламидиоз. Отрывок из «Вероника Марс»

На заре в мою дверь стучит стражница и сообщает о прибытие гонца с официальным приглашением посетить Двор Света, с печатью самого наследного принца Зельфейна. Вау. Пока я пытаюсь заставить себя вылезти из тёплой постели, в комнату врывается радостная Шай и практически силком ставит меня на ноги. Мысленно я ещё нахожусь под одеялом, поэтому не испытываю ни чувства смущения, ни неловкости, пока натягиваю одежду при принцессе. Всё это время она щебечет точно птичка: рассказывает, как красиво при Дворе, сколько там зелени и зверей, насколько чудесна архитектура. Я стараюсь концентрироваться на словах и поддакивать, с грустью поглядывая на подушку.

После того, как гнездо на голове поддаётся, руки тянутся к обуви. Шай меня останавливает, уверяя, что кеды мне не понадобятся. Я удивляюсь, глядя на её босые ступни, но всё же следую примеру. На выходе захватываю кепку с очками, и вместе мы спускаемся к завтраку.

В просторном вытянутом зале из серого камня нет никого, кроме нас и парочки слуг. Длинный каменный стол тянется с одного конца комнаты к другому и при желании мог бы уместить за собой больше сотни фэйри. Я пробегаюсь взглядом по строгим рельефам интерьера и цепляюсь за пустоту вокруг. Холодным стенам явно не хватает жизни и красок. Если бы мама оказалась здесь, то укоризненно покачала головой и тут же принялась облагораживать интерьер всевозможными горшками с растениями и цветными акцентами. Сложно представить, как такой солнечный человек мог служить при Тёмном Дворе стражницей. И всё же…

Нельзя отрицать, что временами в маме читалось нечто волевое: прямая осанка и гордо поднятый подбородок; сдвинутые брови, которые не давали права ослушаться; решающее слово в любом споре с отцом всегда оставалось за ней. Из неё вышла бы отличная воительница, крепко держащая в руках меч, а в сердце — печаль. Эта женщина не могла и дня прожить без воркования с птицами во дворе и прогулок по парку. Кто знает, возможно, это и стало одной из причин побега.

Приносят еду, и пока я уплетаю за обе щёки дивные фрукты, в зал влетает маленькая чёрная птичка с золотистым хохолком и жалобно свистит в попытке найти выход. Принцесса печально наблюдает за ней и в какой-то момент сочувствует:

— Ей здесь не место.

Наш утренний девичник прерывает Кайден. Вчерашнее чёрное облачение сменилось брюками и свободной туникой до пола с поясом. Сквозь вырез у ключиц просматривается бледное подтянутое тело, а в ушах сверкают небольшие золотые серьги. Его босые ноги практически бесшумно ступают по мрамору.

— Приоделся, братец, — хлопает в ладоши принцесса.

— Просто не хочу выделяться.

— О, поверь, ты будешь! — по-кошачьи хитро улыбается та.

Принц равнодушно пожимает плечами, и после завтрака мы втроём отправляемся в Распутье Душ. Переход занимает не более пяти мнут, и хранитель практически не роняет ни одного сомнительного взгляда в мою сторону. Наличие сразу двух королевских задниц заставляет его изрядно нервничать и оформлять бумаги быстрее.

Перейдя на ту сторону Тропы, я охаю от неожиданности: мои ноги погружаются по щиколотку в воду. Весь пол залит ею, подобно рукотворному озеру. Мелкие неоновые рыбки огибают мои ступни и присоединяются к косяку из десятка таких же.

Мы стоим в небольшой комнате с мелкими окошками по периметру. Ярко-синие стены лишены рельефов и узоров, а их низ выстилает причудливая мелкая плитка красных оттенков. На полу она складывается в чудные орнаменты и сверкает сквозь водную гладь. Оттенки голубого заигрывают друг с другом и создают плавные переходы на четырёх закрученных колоннах, уходящих ввысь. На потолке возвышается купол, через стёкла которого палит беспощадное солнце. То там, то здесь время оставило свой отпечаток: трещинки, сколы и потёртости.

Шай набирает в ладони воду и плещет в меня.

— Очнись, спящая красавица!

Я смеюсь её беззаботности и отряхиваюсь.

Меня вновь поражает, что от скромной и забитой Тру в принцессе остался лишь побледневший с годами след. Дворец не только не стёр её краски, он сотворил из неё яркую палитру — уверенную и открытую в себе девушку.

Возможно, если не позволять этому месту ожесточить тебя, оно никогда не одержит над тобой победу…

— Ты точно не дочка местного султана? — спрашиваю её я и улыбаюсь во весь рот.

— Лучше не зови так короля Фахрона при свидетелях, — шутливо пугает меня Шай, но в словах сквозят отголоски правды. — Его уши везде, а фэйри он обидчивый.

Мысли возвращаются к королеве Нэд, бросившей маленького принца. Тогда Его Величество Фахрон под страхом смерти запретил ей появляться при Дворе раз и навсегда, поэтому в предупреждение о нём я охотно верю.

— Ступни покалывает. — Я проглядываю сквозь водную гладь и провожу ногой, создавая рябь. — Тут всегда… так мокро?

— Да, — прерывает своё молчание принц. — Вода пропитана магией. Если в неё вступает нечистый от морока, то за ним остаются чёрные следы. Такие источники разбросаны по всему дворцу. Это своего рода замена большому количеству стражи. Так что носить обувь здесь не принято.

— А принято смотреть в пол, — заговорщически подытоживает Шай.

Интересный подход к защите замка: каждый фэйри отвечает за свою безопасность в первую очередь сам. Не удивительно, что нападение на принца Тео осталось незамеченным. Следить за ним было попросту некому. И раз убийца не оставил следов, то он достаточно умён, чтобы не применять морок.

— Чтобы сплести такую магию нужен большой опыт, — оглядываюсь я назад. — Здесь тоже есть своя провидица?

Кайден неохотно отвечает:

— Была. Был, если выражаться точнее. Он не видел будущего, как Гара. Предпочитал заигрывать с мороком, ходя по краю.

— И где он теперь?

Шай водит ногами по воде, придерживая подол платья, и делает вид, что разговор её совсем не захватывает. Быть может, так оно и есть.

— Его изгнали много лет назад за… сомнительные эксперименты и своеобразные взгляды на мироустройство.

Меня передёргивает.

— А ещё он плёл неугодную трону паутину, — уточняет принцесса, проводя ладонью по колонне с изображением коронованной змеи. — И это отбрасывало тень на короля.

Что ни день в волшебном мире, то очередная хитросплетённая интрига. В этом вся жизнь придворных: не делаешь гадости, лишишься радости.

— И его просто отпустили?

Принц загипнотизировано следит за рукой сестры, поджав губы.

— Изгнали, — поправляет он. — Король не мог поступить иначе.

— Почему?

— Потому что они братья.

От удивления мои глаза распахиваются шире.

— Ох…

Ко мне подбегает Шай и тянет за локоть.

— Не думай о былом! — Не успеваю спросить что-нибудь ещё, как принцесса уже ведёт за собой. — Быстрее! Зельфейн будет ждать нас у бассейна.

Я волочусь за ней, будто для меня совершенно нормально — встречаться с подозреваемым на месте преступления.

Мы заходим в длинный песчаный коридор. Прохладный ветерок из больших окон слева приносит с собой шум листвы и заставляет прозрачные кремовые занавески танцевать под его песню. Невольно я бросаю взгляд на следы за принцем — мокрые и ничего больше, как и у Шай. Та косится на меня, но молчит. Мне становится неловко, и я тараторю первое, что приходит на ум:

— Почему многие чистые презирают полукровок?

Кайден продолжает молча идти вперёд, поэтому в разговор вступает Шай.

— Чистые? Так нас называют в вашем мире? — Она сводит брови, оборачиваясь ко мне. — Так странно! Будто вы преднамеренно принижаете себя, противопоставляя: вы — грязные, а мы — чистые. — Принцесса морщится. — На самом деле полукровные лишь жертвы обстоятельств. Настоящий гнев направлен на фэйри, которые связываются с человеческим родом, а страдают по итогу их дети. Ведь проще напасть на слабого. Женщинам-фэйри зачатие даётся очень тяжело из-за редкой овуляции. Некоторые из нас не понимают, как можно тратить столь редкий шанс на смешение крови. Со времён Моря Слёз наша численность сократилась, поэтому тема потомства стала… весьма и весьма болезненной.

— Я не отвечаю за выбор своей матери, — говорю я строго.

— В моём мире ты в ответе за грехи родителей, — сухо произносит Кайден.

— Звучит пессимистично.

Он сцепляет руки за спиной и замедляет шаг.

— Фэйри злопамятные. И страшен тот, кто долго живёт и помнит всё, не позволяя забыть остальным. С годами злость меняет форму и обзаводится шипами, которые порой врастают вовнутрь и делают тебя заложником своей же ненависти. У таких довольно искажённое видение многих вещей. Им проще винить полукровных в их появлении на свет, чем заглянуть вглубь проблемы. А в глубине кроется истинная причина — простое желание жить в мире без бесконечных интриг и распределения ролей в маскараде теней. Не могу винить чистокровных, которые предпочитают уйти, а не остаться, — Кайден прокашливается. — Конечно, если при этом ты не оставляешь своего ребёнка.

Королева Нэд. Не нужно много ума, чтобы понять, о ком идёт речь. Постепенно беглянка превращается в Волан-де-Морта, чьё имя лучше не произносить вслух.

— Не переживай, Фэй, — натянуто смеётся Шай. — Никому не достаётся больше, чем чистокровному от чистокровного. В лицо мне улыбаются, а за спиной называют высокомерной, но я выросла с этим и уже не принимаю близко к сердцу.

Я подмечаю, как принцесса нервно теребит прядь волос и закусывает губу. Она походит на книгу в прекрасной обложке с не менее прекрасным содержанием. Это тот случай, когда громкие слова, как «бестселлер», не дают ложной надежды. Такую книгу хочется прочесть до конца. Правда, не уверена, что она позволит.

— Мне ты не показалась высокомерной. Почему они так говорят о тебе?

— Потому что я хочу большего и всегда стараюсь познать что-то новое: вчера изучала географию, сегодня сражаюсь на клинках, а завтра учусь езде на лошади. Не хочу спустя много лет жалеть, что упустила нечто важное. Придворные фэйри повторяют друг за другом: «Эта девчонка считает себя лучше нас, поэтому не появляется на празднествах». А мне нет дела до диких пьянок. — Она передразнивает: — «Знает же, что красивая. Ей бы поскромнее себя вести», — шепчут слуги. Да, красивая. Да, знаю. И я не обязана подстраиваться под тех, кто обладает низкой самооценкой. Не моя вина, что они думают, будто моя собственная излишне высока. Я отдаю этому трону всё.

Её слова находят во мне отклик, и моё сердце трепещет от сочувствия.

— Понимаю. Когда я пошла в школу, то была ужасно неуклюжа в спорте. Мне не давался ни баскетбол, ни бейсбол, да и плавание быстро выплюнуло на берег. Дети посмеивались, а я старалась давать отпор. Позже преподавательница заметила во мне задатки к астрономии, и мама записала на дополнительные. Стоило с ребятами выиграть пару конкурсов, как на меня новь повалился шквал издёвок и кличек в духе «одноглазая психичка», потому что я предпочитала смотреть в телескоп, а не тусоваться.

— Люди и фэйри похожи больше, чем думают. — Шай неожиданно берёт мою руку и по-дружески сжимает. — Ты хорошая, Фэй. Хотела бы я иметь такую сестру.

Кайден оборачивается через плечо, но не говорит ни слова.

Когда мы доходим до широкой арки, мои рецепторы улавливают сладковатый аромат забродивших фруктов и терпкий запах, какой можно почувствовать в индийских лавках со множеством благовоний и специй. Перешагиваем порог, и нас встречает просторный зелёный сквер с круглым бассейном в центре. Наверху парит стеклянный купол. Птицы рассекают под ним воздух, будто в замедленной съёмке. Деревья, кусты и цветы покрывают каждый свободный метр пространства. Такое количество зелени я видела разве что в ботаническом саду в Гленко, пригороде Чикаго. Впечатляет.

— Это произошло здесь, — кивает принц на бассейн.

— Мне нужно осмотреться.

— Безусловно.

Поодаль журчит вода. Я нахожу источник шума, и им оказывается подросток, одетый в лёгкую тунику и размашистые штаны. В руках у него шланг, которым он, насвистывая и пританцовывая, поливает клумбы. Рядом орудуют мужчина и женщина. Один нажимает на механизм полива, чтобы вода поступала, а другая капает землю и высаживает рассаду. Юноша замечает меня и замирает, продолжая лить воду на пышный куст. На его шее подрагивают жабры, а на части лица и шеи сверкает перламутровая чешуя.

Не придумываю ничего лучше, как помахать. Подросток разевает рот и смущённо отворачивается, вспыхнув от ушей до пят. Как только старший фэйри видит, что тот отвлёкся, даёт ему лёгкий подзатыльник. Видимо, отец. Женщина качает головой, смеясь над ситуацией. Возможно, мать.

— Пойду поищу Зельфа, — отвлекает меня Шай. — И постарайся не съесть всех молоденьких фэйри, пока меня нет.

Она хихикает и испаряется в проходе между зарослями, оставляя за собой шлейф смеха.

— Эм, я не… Он просто… — пытаюсь зачем-то оправдаться, и Кайден улыбается моим нелепым попыткам. — Ох, неважно. Разве Зельфейн не должен сам прийти сюда?

— Пускай приведёт его. Наверняка она хочет предупредить, что тучи над Двором Света сгущаются.

— Вы ещё не рассказали ему про видение?

— Нет. Никто всерьёз не верит, что Зельфейн мог навредить Тео, Фэй.

— Этого нельзя исключать.

Принц поворачивается ко мне, затягивая пояс и мрачно отвечает:

— Нельзя.

— Быстро же ты согласился.

— Мы слишком похожи с Зельфейном. Видимо, поэтому я и стал к нему ближе, чем брат. И кому, как не мне, знать, что интересы собственного Двора превыше всего?

— Выше жизни друга?

Лицо Кайдена каменеет. Через мгновение он отворачивается и уходит в сторону воды, снова сцепляя руки за спиной, как старец.

— Давай просто поймаем убийцу.

Я не бросаю попыток подобрать к принцу ключ, но всё сильнее убеждаюсь, что такой вряд ли вообще существует. Испустив выдох умирающего лебедя, я шагаю за ним и стараюсь запомнить всё в мельчайших деталях. Мягкая трава устилает землю и лишь вокруг бассейна переходит в мелкую мозаичную плитку терракотового цвета с корректурным изображением животных.

— Калипсо сказала, что Тео нашли прямо в воде, когда солнце только встало.

— Да, служанка обнаружила. Она сразу же позвала на помощь солдат, и те его вытащили. На спине кровоточила рана, как от колющего оружия небольшого формата — вроде компактного кинжала.

— Это мог бы быть нож с кухни, острые ножницы или… клинок?

— Нет. Края раны имели идеальные очертания, а отверстие сужалось вглубь. Это нехарактерно для формы их лезвия.

— Давай пробежимся по фактам. — Я загибаю палец за пальцем. — Тео отправили к лекарю, где проявилась интоксикация, а затем перевезли домой. Гара подтвердила присутствие думага и обнаружила перчанку. Так. Всё верно?

— Да.

Раздаётся звонкий смех, и из дальнего от нас коридора выбегает группа детей. Их лица скрываются под масками разных зверей. Мальчик-лев с самодельным плащом за спиной бежит впереди всех вместе с девочкой-львицей, ведя за собой целый зоопарк. Вдруг из кустов выпрыгивает ребёнок-бык, вызывая визг. Но лев не теряется, а издаёт рык и, подхватив быка, кружит его, кружит… После представления он забрасывает друга на плечо и шуточно грозит скинуть того в бассейн, но решает пощадить. Все смеются и скрываются за деревьями так же быстро, как появились. Мои глаза утыкаются в проход, откуда появились дети.

— Там подъём на второй этаж?

Кайден прослеживает за моим взглядом и кивает.

— Отлично! Покажи мне покои брата.

Я достаю телефон, включаю секундомер и не спеша направляюсь вперёд, оставляя слегка ошарашенного принца позади.

— Не осмотришь место преступления? Что, если мы найдём зацепку или улику?

— Весь Двор Света — сплошное место преступления. Если тут и были следы в день покушения, то их давно затоптали местные. И как я понимаю, следов морока тоже обнаружено не было. Да? — Я взмахиваю ладонью. — Не отвечай. Наш убийца явно не дурак, чтобы попасться так просто.

Кайден плетётся позади.

— Тогда зачем нам идти в спальню? По твоей логике следов не осталось и там.

— Я их и не ищу. Хочу понять, сколько времени занимает дойти от покоев до центра сквера.

— Ради чего?

— Ради всего греховного.

— Это шутка?

— Да, — жизнеутверждающе говорю я, и принц замолкает. Надеюсь, не из-за того, что придумывает, как бы спустить меня со ступенек без свидетелей. С ними тут явная проблема.

Мы заходим в узкий коридор, который кажется шире из-за зеркал. Заглянув в своё встревоженное отражение, я впервые за сегодня ощущаю лёгкий холодок, пробирающийся под одежду. Как бы я ни отгоняла тёмные мысли, в какой-то момент они просто входят в сознание без стука. В стенах этого дворца совершили покушение, приведшее к смерти члена королевской семьи. То, кто решился на такое, или безумец, или смельчак, но точно не трус. И вряд ли этот кто-то позволит загнать себя в ловушку и сдастся без боя. Если отец узнает, как я рискую… когда он узнает, мне несдобровать.

Коридор заканчивается, секундомер на часах показывает три минуты. Впереди нас ждёт большой зал, заваленный разноцветными подушками разных размеров. Это ещё один сквер, но уже без лужайки и зелёных насаждений. Подняв голову, я замечаю большое количество этажей, каждый из которых имеет просторный балкон, выходящий во внутренний двор. Густой плющ овивает окна, колонны и перила, словно является продолжением камня.

— Неужели в то утро не было ни одного свидетеля, как брат спускался?

— Все свидетели спали в своих постелях или, что более вероятно, прямо на этом полу. — Он срывает бутон и бросает вниз. Цветок отрастает вновь, сменив цвет лепестков. — Обычно тут не пройти: вокруг тела спящих и разбросанные фрукты да посуда.

Я посматриваю вниз на настил из цельного бамбука, идеально уложенного вплотную друг к другу. В некоторых местах его покрывают красные затёртые пятна. Бамбуковая дорожка ведёт прямиком к подъёму на второй этаж, а вокруг переходит в мрамор. По такому не пошумишь.

— Вино, — выдаю я.

— Прости?

— Запах забродивших фруктов исходит от вина.

— Ах да. Скорее всего, недавно проводили очередное празднество, поэтому сейчас тут так пусто. Все отсыпаются.

— Похоже, у вас не слышали, что место преступления топтать не принято.

Мои шаги замедляются, и я стараюсь представить, как Тео пробирается перед рассветом к выходу, аккуратно ступая между гостями. В дальней части зала приятно щекочет слух массивный фонтан в форме льва, стоящего на двух лапах. Дойдя до кручёной лестницы, я заглядываю на экран смартфона: шесть минут.

— На лестнице после пира тоже полно фэйри?

— Нет. Максимум парочка неуклюжих пьянчуг.

Рука сжимает позолоченные перила, и я не спеша поднимаюсь, будто переступая через спящих. Логично предположить, что с похмелья Тео не мог шустро преодолеть пролёт в один прыжок и даже в два.

Пальцы слегка касаются шершавых лепестков барельефа на перилах, и я снова вспоминаю о маме. Ей бы здесь понравилось. Нет. Она бы влюбилось в это место.

Когда мы добираемся до спальни, меня смущает, что единственный предмет мебели в комнате — огромная кровать с тёмно-красным покрывалом и подушками. Однако, стоит вспомнить, чем принц тут занимался, как изумление тут же испаряется, сменяясь брезгливостью. Внизу лежит персидский ковёр: коронованный лев сжимает в зубах антилопу. Её мёртвые глаза словно заглядывают мне в душу. Справа вырезано небольшое окно с открытыми ставнями. Я подхожу к нему поближе и передо мной открывается вид на сквер и бассейн. Да, отсюда хорошо слышно пение птиц, о которых рассказывала Калипсо.

Вновь смотрю на экран и останавливаю секундомер. Он показывает ровно девять минут.

— Итак. Что мы имеем? Принца нашли на восходе солнца. Из комнаты, по словам одной из девушек, он вышел перед тем, как защебетали зорины трели — птички, поющие примерно за одиннадцать минут до рассвета. От покоев до бассейна я добралась за девять минут. Предположим, что ещё минуту он находился у бассейна. Десять. Тут его настигает убийца, и Тео падает в воду. Вуаля, через одиннадцать минут начинается рассвет. Поскольку мы не у экватора, то солнце проходит свой видимый диаметр примерно за пять минут. — Я расхаживаю по комнате и уточняю: — Это не точно, потому что я не сильна в географии. И ровно в этот промежуток его и находит служанка.

— И?

— И это означает, что Тео проснулся и просто решил освежиться, — чуть ли не прыгая от радости, выдаю я.

— Всё ещё не понимаю, — хмурится Кайден, не разделяя моего ликования.

Раздражение начинает скрести меня изнутри.

— Твой брат прошёл путь, не сворачивая. Это отсекает версию, что убийство было спонтанным или на почве внезапно вспыхнувшего конфликта. Кто-то методично выслеживал его и выжидал подходящего момента. И этот кто-то хорошо знал здешние особенности, ведь был уверен — никто не заметит его, убегающего с окровавленным оружием. Нужно немало терпения и решимости, чтобы провернуть такое. Вряд ли Тео могли перепутать, учитывая твою нелюбовь к вечеринкам. Целью был именно он. И для проворачивания подобного требуется ясный ум, следовательно, убийца сохранял трезвость или делал видимость.

— Хорошо. Что дальше?

— Сад и пруд. — Я стучу пальцами по подбородку и сажусь на кровать, забив на разврат, происходящий на ней немногим, возможно, ранее. Раздаётся противный скрип. — Отбросив, что это любимое место Зельфейна, кто ещё бывает там чаще остальных?

— Там проводят время фэйри со всего Двора.

— Подумай лучше, Кайден, если не хочешь, чтобы я начала допрос с твоего лучшего друга.

Прозвучало излишне дерзко, но я уже подхватила кураж.

— Допрос?

— А ты как думал? Нам нужны зацепки, а сейчас их настолько мало, что они высыпаются сквозь пальцы, точно песок, и разносятся ветром.

Принц садится поодаль и задумывается.

— Наложницы. Они вторые после Тео из тех, кто постоянно находятся там.

— Дамы короля Фахрона? С них мы и начнём.

Я вскакиваю с кровати, будто выпила бутылку энергетика, и почти в припрыжку иду к выходу, но тут меня встречают две пары глаз — тёплые карие и холодные серые. Шай стоит в дверях рядом с золотоволосым юношей. Через его кучерявую копну волос выступают длинные оленьи рога, увешанные ленточками. Линия его губ натянута струной, а желваки на скулах еле заметно шевелятся под кожей.

Принцесса ошеломлённо оглядывает на всех по очереди. Никто не шевелится. Уверена, каждый чувствует, что стоит спичке загореться и — бах! И я совершенно не понимаю, почему. «Бей или беги» стучит в моих висках без объяснения причин и возможности разобраться. Эти ледяные глаза предназначаются мне и только лишь мне.

Кровать позади меня скрипит, встаёт Кайден.

— Зельфейн, в чём дело?

— Это ты мне скажи, — сквозь зубы выплёвывает наследный принц Благого Двора, — друг.

— Зельф… — Шай касается его сжатой в кулак руки с золотым браслетом.

— Ты провёл в мой дом грязную девку!

Кайден обходит меня и закрывает собой.

— Её имя Фэй, и она здесь, чтобы расследовать дело брата, а не выслушивать оскорбления. Ты ведёшь себя недостойно.

— О, я знаю, кто она. — Налитые кровью глаза впиваются в меня, и его голос сменяется на издевательски-насмешливый: — «Не убегай! Я такая же, как и ты». Стоило свернуть тебе шею ещё тогда, сестрица.