Змея за терновым троном

Глава 3 Тук-тук. Кто там?

Лучше всех врёт тот, кто свято верит в свою ложь. Патрик Несс, «Вопрос и ответ»

Уже с час я наматываю круги по коридору, поднимая следом клубы пыли. Наконец подруга усаживает моё перевозбуждённое тело на диван, вручает чай с лимоном и велит сделать пару глубоких вдохов.

Всю мою жизнь самоконтроль постоянно проигрывает сражение эмоциональности. Как только я научилась ходить, то тут же затопала ножками. Мы с лучшей подругой, как два разных вида теста. Если я похожу на слоёное, которое постоянно осыпается и крошится на одежду, то Келли же слеплена из иного: пышного и заполняющего собой всё вокруг от тепла и любви.

До шестнадцати лет эта миниатюрная фэйри росла при Тёмной дворе, где каждый день походил скорее на партию в шахматы, чем на счастливое детство. Её родители принадлежали к знатному роду, однако жизнь собственной дочери их не заботила так сильно, как интриги и жажда власти. В отличие от мамы и папы маленькую Келли всегда интересовали более простые материи: книги, музыка, мальчики.

Высшее общество не принимало непохожего подростка-затворника, поэтому Келл часто сбегала в мой мир. Там она часами бродила по торговым кварталам, разглядывая диковинные вещи со всех уголков Волшебных земель. Часто на глаза попадались предметы, принадлежавшие людям, что особенно будоражило её воображение: причудливые гаджеты, странная одежда, романы о любви и о мире вне прутьев золотой клетки. Всего этого так не хватало в семейной библиотеке, поэтому маленькая бунтарка покупала тайком рукописи и ночами читала их у себя в покоях. А уж встречи с чистокровными, выряженными в строгие костюмы или джинсы с кедами, и вовсе приводили её в неописуемый восторг. Платья и драгоценные украшения в холодных стенах дома вызывали у Келл лишь зевоту и отторжение.

Многие фэйри проживают жизнь, так и не побывав за пределами родины. Они никогда не смогут ощутить стремление прикоснуться к неизведанному.

Однажды мама отправила меня закупиться чарами. Когда я прогуливалась вдоль лавок, у книжного магазинчика, мы впервые с Келли и встретились. Фея невероятной красоты, старше меня на пару лет, стояла в кругу местных ребятишек и раздавала сладости, утащенные тайком из-под носа кухарки с дворцовой кухни. Мне доводилось и до этого видеть знать, но никогда и никто из них не вёл себя так добродушно и открыто. Словно ничто не разделяло её и ребятишек в поношенной одежде на пару размеров больше, которая скорее всего досталась им от старших братьев и сестёр. Будущая подруга заметила любопытный взгляд и подошла, чтобы угостись сладостью. В целях безопасности родители не разрешали брать еду у незнакомых существ, потому что никогда не знаешь их намерений наверняка. Тоже можно сказать и о людях. Брать хот-дог у прохожего с улицы — странно даже для простого жителя. Зачарованная пища не затуманивает мой разум, как у людей, однако я всё ещё наполовину человек.

Келл уловила насторожённость в моём взгляде и с улыбкой сказала: «Мы непременно должны познакомиться, но в другой раз». Солнце клонилось к закату, и ей пришлось возвращаться домой. Позже она не раз приходила на базар, где мы гуляли между рядов и разговаривали обо всём на свете, будто некогда разделённые сёстры. Иногда проводили время в офисе и распивали чай. Сидели на том самом диване, где сейчас сижу я, листали журналы и зависали в интернете. Во время одной из посиделок мы заболтались, и ускользающей фее пришлось спешно возвращаться. Я проводила её до Разлома, где мы условились о встрече завтра. Прошла неделя. Две. Три. Позже я узнаю, что родители заперли её в спальне в наказание за то, что та пробиралась в мир людей. До этого ей удавалось это утаивать, приходя до заката, пока взрослые занимались делами во дворце. Надежда на новую встречу таяла, и вот однажды… в дверь офиса позвонили. Вуаль развеялась, и на пороге показалась девочка с небольшим узелком в руке. В нём были книги.

С того дня на ту сторону Келл больше не возвращалась. Теперь её дом был там, где она находится сейчас. Со мной и папой.

Я допиваю чай и ставлю его на столик рядом.

— Что, если принц узнает тебя и расскажет родителям?

Признаться, это беспокоило не меньше, чем королевская делегация. Подруга не имела официальный статус беженца. Семья пыталась её отыскать, предложив немыслимую награду за беглянку. Только нельзя поймать ту, кто мастерски перевоплощается, и не наследил в базе. Как и моя мама, она не могла получить документы, пока не подтвердила бы личность. Пришлось выбирать из двух зол: встать на учёт и позволить обнаружить себя или ежедневно опасаться депортации. Если бы не связи Вито, второе бы давно непременно случилось.

— Не переживай, детка. С принцами мы ни разу не пересекались. Большую часть времени я проводила за пределами дворца.

— Келл, — обеспокоенно говорю я. — Как думаешь, почему он решил обратиться именно к нам? При всей моей любви к папиному чутью и его дедукции, наше агентство просто ничто в сравнении с силами Двора Теней, которые могут быть брошены на поимку убийцы. Не говоря уж о Своре.

Это не наш уровень. Если бы он был потолком, то мы не смогли бы коснуться его, стоя даже на цыпочках. Где взять достаточно ресурсов простому человеку, чтобы раскрыть убийство на территории, куда никогда не ступит его нога? Бессмыслица.

Подруга пожимает плечами, будто проникаясь моими сомнениями, и начинает кивать под ритм, доносящийся из колонок её ноутбука с кучей наклеек по всему корпусу. Я замечаю пару новых стикеров на её ноуте из аниме «Бандидос». Недавно мы посвятили ему весь вечер, устроив марафон с мороженым. Ничто человеческое фэйри не чуждо.

Ожидание становится невыносимым. Келл поворачивается с натянутой улыбкой, стараясь не выдать своих истинных чувств. Привычка, что осталась с ней со времён жизни при Дворе: никому не показывай настоящие эмоции. Даже собственному отражению. Однако мы слишком давно дружим и способны заглянуть под маску друг друга. Она переживает, и от этого нервный комок в груди сжимается сильнее. Обычно Келли — тот островок суши, вокруг которого бушует шторм.

— Ничем хорошим это не обернётся, детка.

— А ты умеешь поддержа…

Раздаётся стук. Мы медленно и синхронно поворачиваемся в сторону дальней части приёмной, где находится коридор с лестницей, ведущего на второй этаж. Именно там располагается дверь, которую мама зачаровала много лет назад. Этот проход соединяет офис и лавку в торговом квартале.

Принц предпочёл не пересекаться с улицами, полными людей. Стоило ожидать.

Мы вновь переглядываемся.

Возьми себя в руки, Фэй Мэтьюс! Будто ты не видела принцев! На секунду воспаряю духом, но тут же ломаю крылья, осознав, что действительно не видела.

Моря Посейдона, только бы не опозориться!

В дверь снова стучат. Я умоляюще смотрю в распахнутые оленьи глаза Келл, но та лишь указывает в сторону звука. С неохотой встаю и через плечо шепчу: «Предательница». Каждый мой шаг отдаётся пульсирующим напряжением во всём теле. Папа ждёт в своём кабинете, и всё, что от меня требуется, это проводить туда гостей. И, конечно, подслушать разговор после. Второй пункт отцу знать не обязательно.

Подходя к двери, я расправляю плечи и делаю глубокий вдох перед неизбежностью. Воздух словно плотная вода тёмного озера, которая затягивает меня. Я поворачиваю рукоять и тяну на себя. В метре от меня стоит высокий незнакомец. Выглядит он не старше двадцати пяти, хотя возраст у волшебного народа весьма обманчив, как и их речи. Первое, что захватывает моё внимание — одежда не по погоде. На нём чёрное пальто в пол, строгие брюки и рубашка с вышивкой из золотых нитей в области груди и воротника. Всё сидит с иголочки: старательно выглажено и застёгнуто до самой верхней пуговицы, будто душит. Блеск лакированной обуви даёт понять, что её начистил личный слуга. Судя по струнной осанке, этот фэйри никогда не опускался до уровня своих туфель. Всё в нём кричит о знатном происхождении, однако мимика не излучает презрение, какое часто присуще чистокровным. Угловатые черты лица едва ли вписываются в рамки красивых. Так много углов, и так мало мягких линий. Волосы зачёсаны назад, разрешив лишь нескольким прядям касаться лба. Он терпеливо ждёт, изучая меня в ответ. Должно быть, это правая рука его высочества или кто-то из охраны. Принцы не звонят в дверь.

— Добрый вечер, — незнакомец учтиво склоняет голову, и я на автомате повторяю жест. — Вас должны были предупредить обо мне. — Правая ладонь ложится на грудь, демонстрируя широкое кольцо на безымянном пальце. — Моё имя Кайден Аваро. А вы, должно быть, дочь Бэна Метьюса, Фэй.

Он не спрашивает. Констатирует факт. При этом никаких титулов: или он этим не кичится, или же узнаваемость — само собой разумеющееся при разговоре с ним. Я хлопаю ресницами, затем бросаю подозрительный взгляд за его спину. Ничего, кроме стен лавки с многочисленными полками, уставленными бутылями и книгами, за ней нет: ни охраны, ни советников, ни одной живой души. Даже пыль куда-то пропала. Один. И всё бы ничего, но как фэйри его статуса может находиться так далеко от своего дворца без защиты? В особенности, когда его брата убили. Излишняя самоуверенность или тут замешаны чары? Он походит скорее на того, кто ценит контроль, а не самодурство.

Вывод первый: принцы всё-таки звонят в дверь.

— Я один, — утоляет мое любопытство фэйри.

Вывод второй: он безумец и самодур.

— Кхм, да. Добрый вечер, — язык предательски заплетается. — Не ожидала, что вы прибудете сюда без сопровождения.

— Пару дев Ордена ждут снаружи. — Его высочество кивает за дверь магазина. — Я решил, что здесь мне никто не угрожает, а лишние уши только помешают.

Поправка на ветер: зачёркиваем вывод два.

Порывшись в чертогах памяти, я вспоминаю, что при Дворе Теней есть несколько военных подразделений, и только одно из них зовётся Орденом. Орден — элитные войска Тёмного Двора, состоящие строго из женщин. Они проходят выматывающий, полный лишений отбор, чтобы посвятить всю свою жизнь служению королевской семье. Прекрасные валькирии, которые настолько же и опасны. Становится неуютно от мысли, что такие грозные воительницы находятся в нескольких метрах от меня и готовы ворваться сюда в любую минуту. Я одёргиваю себя, понимая, что не сделала ничего, чтобы их спровоцировать. Всё это не более, чем страх неизвестности.

— Пройдёмте, отец ожидает нас в кабинете.

Вас. Не меня. Всё ещё наивно надеюсь, что удастся остаться при разговоре.

Принц кивает и проходит вперёд, оставив за собой шлейф из травяного аромата, ноток смолы и чего-то ещё трудно уловимого. Удивительно! Неужели он совсем не боится оставить за спиной первого встречного? Должно быть, фэйри и правда хорош в бою, как о нём говорят. Воспользовавшись моментом, я прикладываю усилие, чтобы заглянуть под гламур. Пробираюсь легче, чем ожидала: или он не силён в накладывании, или не особо старался. Как же много «или», и так мало точности! На голове принца прорисовываются два крупных загнутых назад рога. Он разворачивается на три четверти, и я вижу, что черты его лица приобрели ещё большую остроту.

— Заглядываете под маску?

Прокашливаюсь, ощущая прилив жара к щекам. Быть пойманной коронованным стыдно, но в тоже время я замечаю толику гордости за того, кому предстоит править целым Царством. Филигранная чувствительность к магии!

— Прошу прощения. Привычка.

Не знаю, зачем извинилась, ведь в поступке нет ничего непочтительного. Навык выживания, заточенный как нож. Не более. Это совсем на меня не похоже. Я привыкла, что чистые смотрят на полукровных сверху-вниз. Жизнь научила отвечать им с дерзостью, без капли смущения. С другой стороны, они не принадлежали к королевской чете.

— Хорошая привычка. Вы не должны за неё извиняться.

— О, да, кхм, конечно.

Признаться, я снова и снова отскакиваю от стены своих стереотипов, как теннисный мяч. Принц не пытается принизить. Напротив! Он воплощает в себе то, что раньше звали благородством. Клянусь, Кайден Аваро стал бы первым претендентом на спасение дамы в беде в эпосе про драконов и рыцарей. Я же могла бы сыграть полудохлую пони, бегущую за ним следом. Зато как!

Дойдя до кабинета, я бросаю спасительный круг к столу Келли. Подруга смотрит на нас, не моргая. Совсем. Моря Посейдона! Соберись, Фэй! Буквы складываются в слова. Слова в предложения. Ты сможешь!

— Принц Кайден, это, эм, Келли. Она…

— Секретарь. Мне доложили. — Он элегантно преклоняется. — Добрый вечер.

Не много ли слова «принц» в сегодняшнем лексиконе? Оно столь непривычно, что вот-вот норовит выпасть из моего рта как-то не так.

— Моё почтение. Мистер Мэтьюс ожидает вас, — сияя ярче, чем ботинки гостя, отвечает та.

Надо отдать должное, подруга быстро берёт себя в руки, встаёт и склоняется в ответ.

— Благодарю, мисс.

Постойте-ка! «Мистер Мэтьюс ожидает вас»? Зыркаю на неё с подозрением и щепоткой смешинки. Она никогда не встаёт при клиентах и уж тем более не называет папу так официально. Похоже, нас укусила одна и та же пчела.

Я стучу и вхожу в кабинет.

— Папа, прибыл его высочество.

Ещё немного, и меня раздует от аллергии на титулы и вышколенную вежливость.

Отец сидит за столом, зарывшись в кипы папок, и опять пойман фантазиями.

— Пап!

Он подпрыгивает, будто никого и не ждал.

— Ох, мистер Кайден! Прошу меня простить, заработался.

Аваро снова кланяется, вызвав во мне странную ассоциацию с конём, которого мы видели в зоопарке Линкольн парка на мой шестой день рождения. Я помню, как заметила статного чёрного жеребца, и он тут же покорил моё детское сердце. Красавчик фыркал на прохожих, когда те проходили мимо, не обращая на него внимания, и кланялся, если кто-то кричал: «Мама, смотри, лошадка!»

— Спасибо что согласились уделить мне время.

Папа откладывает в сторону папку и указывает открытой ладонью на кресло.

— Присаживайтесь. Это честь, что вы решили посетить наше скромное агентство. — Он переводит внимание на меня: — Фэй, не угостишь ли нашего гостя чашечкой чая?

Мои брови взлетают вверх и, клянусь, если бы они могли, то коснулись бы стратосферы прямо сейчас. Хочу сказать, что не нанималась официанткой, но гость ловит меня перед обрывом.

— Благодарю, мистер Мэтьюс. Не стоит. Я не отниму много времени.

От отца не скрывается моя реакция, и он укоризненно смотрит одним из тех родительских взглядов, который как бы говорит: «Мы это ещё обсудим».

— Дочка, не оставишь нас наедине?

— Конечно, папочка! — сделав акцент на последнем слове, я закрываю дверь снаружи: недостаточно громко для сцены, но вполне доходчиво для отцовского слуха.

Бэн Мэтьюс ненавидит, когда я его так называю, потому что это означает лишь одно — пожар на корабле. Я громко топаю пару метров, разворачиваюсь и на цыпочках подкрадываюсь обратно. Келли ёрзает от любопытства. Стоит наклониться ближе, как в кабинете раздаётся хлопок, и все звуки по ту сторону исчезают. Чары. Зевс их дери! Принц наложил их, чтобы скрыть разговор от посторонних ушей. Таких, как мои.

Фэйри обладают тремя типами магии: морок, чары и гламур. Чаще всего какая-то из сторон развита больше, чем другая, а способность к мороку и вовсе отсутствует у большинства. Гламур же присущ абсолютно всем фэйри, как и чары. И речь сейчас не о розовой меховой шубке поверх леопардового платья.

Расскажу на пальцах. Если я протяну руку к рожкам, торчащим из головы одного из них, то непременно нащупаю их, даже если они не видны обычному глазу. Это и есть гламур — иллюзия. Можно ли случайно задеть её? Конечно. Только человек и не поймёт, что произошло. Это ещё одна сторона магии: она сделает с вашим сознанием всё, дабы скрыть себя. Как-то мой бывший парень всю поездку в автобусе отмахивался от назойливого насекомого, а на самом деле его щекотал хвост, стоящего рядом фэйри под гламуром.

О чарах я уже рассказывала прежде. Напомню, что их можно накладывать на живых существ, вещи или пространство. Для них не нужны слова, лишь концентрация на нужных вам нитях. Чистые умеют запечатывать их в сосуды, давая возможность другим пользоваться их силой. Продажа подобных товаров давно стала прибыльным бизнесом в торговых кварталах. Качество плетения напрямую зависит от врождённых способностей, приобретённых знаний и количества доступной магии на момент времени: какие-то требуют больше, а какие-то меньше. Фэйри, как и маги, черпают её из Мест силы, но делают это как накопители. Если запас иссякает, он восполняется сам. Благодаря этой особенности, они могут быть своего рода пауэрбанком для других. Нередко мой род работает в паре с магами, которые не способны накапливать, зато могут пользоваться накоплениями напарника, если поблизости нет источника.

Для принца Кайдена не составило труда создать купол тишины в кабинете отца, потому что он только недавно прибыл из Волшебных земель, где Мест сил гораздо больше. Однако уже через неделю активного использования чар без такой же мощной подпитки, как дома, он быстро ослабнет. В человеческих городах недостаточно источников магии, чтобы удовлетворить нужды желающих, поэтому при Дворах обучаются ещё и владению оружием.

Поняв, что мне ничто не светит, я разворачиваюсь и иду прочь, врезаясь с размаху в сочувствие Келл.

— Не волнуйся, папа расскажет тебе всё после. — Подруга заговорщически подмигивает. — А ты расскажешь мне.

— Угу.

Ложусь на диван и пялюсь в потолок. Время тянется, как сыр на пицце в пиццерии Лу Малнати. Тишина начинает давить на виски. Подруга нарушает её шуршанием, и через минуту мне в лицо прилетает скомканный лист бумаги.

— Боги! Так и до инфаркта довести можно!

Ещё в школе мы придумали свой способ общения. Взрослая Келли даст фору любому в искусстве владения смартфоном, однако в подростковые годы она с трудом могла освоить и смс. Поэтому мы писали записки, мяли их, а затем подкладывали в шкафчик или перекидывали в классе, за что часто оставались после уроков.

— Прости, детка.

Я поднимаю с пола свёрток, разворачиваю и вяло читаю написанное:

Обещай, что если принц выйдет прямо сейчас и скажет,

что на самом деле приехал просить твоей руки и сердца,

то ты скажешь: «Да».

Не успеваю я переварить шутку, как дверь в папином кабинете открывается. Я вскакиваю и кидаю записку в мусорное ведро, стараясь не смотреть в сторону Келл, потому что слышу, как та пытается сдерживать приступ смеха. Ведро покачивается, и подруга легонько пинает его. Принц выходит из кабинета и вновь раскланивается в оба направления.

— Спасибо за радушный приём. Проводы не нужны.

Мы с Келли бегло переглядываемся и хором прощаемся.

Шаги его высочества удаляются. Как только раздаётся звук захлопывающейся двери, я без сил шлёпаюсь обратно на диван.

— Что это было?

— Как что? — наигранно возмущается неугомонная фея, уперев руки в бока. — Ты только что осталась без жениха!

С секунду мы серьёзно смотрим друг на друга, после чего начинаем громко смеяться. От смеха мышцы живота начинают гудеть, но за ним не скрыть, что в звоне затаилось ещё и беспокойство.

Мусорное ведро вновь качается и из него показываются сначала пушистые рыжие волосы, затем острые ушки и маленькие пальчики. На меня смотрят два зелёных заспанных глаза.

— Вы создаёте столько шума! — потирая лицо в веснушках, бурчит Фиф.

Ах, да! Тот брауни, который лишился своего дома, теперь живёт с нами. Он обожает копаться в канцелярии, ненавидит, когда перекладывают вещи с места на место, и нарушают сон.

— Фэй, зайди ко мне! — раздаётся из кабинета папин голос.

Фиф покачивает головой и лезет обратно закапываться в мусор.

— Столько шума! Какие вы все громкие… Фиф то, Фиф это… Уйду я от вас, — голосок затихает и звучит всё менее разборчиво. — Хотя, куда они без меня. Пропадут же…