Звезда погибели

Глава 10

Нейна Аркур

В коридоре ждал Эддерли. Стоял в том же самом месте, где и Беннет несколько недель назад, но не рассматривал паутину на потолке, что-то насвистывая, а внимательно смотрел по сторонам. В этом и была главная разница между ними: Джеймс казался беспечным, словно вся жизнь — это увлекательное приключение, а Тейлор был серьёзным и напряжённым, будто каждую секунду готовился к бою, даже когда шутил. Как ей пришло в голову, что он может над кем-то посмеяться?

От вида Тейлора раздражение улетучилось, сменившись радостью и странным волнением. Воспоминания о то, как она трогала золотые узоры на груди, вызвали румянец смущения на щеках. И странную сухость в горле. Всеблагие стихии, как нелепо она вела себя в лазарете.

Кстати, ей как раз надо было туда, обновить успокаивающие чары. Воспоминания об убийстве заворочались в памяти, но заклинания, поставленные мэтрессой Бринэн, ещё работали, и беспокойство лишь царапнуло по сердцу. Пора было пить настой, проходить диагностику и ночевать под воздействием целительной магии. Но сначала стоило выяснить, что нужно Эддерли, который так надолго пропадал и так внезапно появился.

— Привет. — Тейлор поздоровался первым и замолчал, словно не зная, как продолжить.

— Привет. — Нейна тоже не понимала, что говорить дальше. Все дни после совместной ночёвки в лазарете, она убеждала себя, что помощь и интерес Эддерли не были искренними. Да и отношение Шелли усилило этот настрой. Но сейчас, глядя на него, она чувствовала приятное тепло. И не хотела спугнуть это ощущение.

— Давай провожу до комнаты, — Тейлор подошел ближе, и Нейне пришлось поднять голову, чтобы видеть его лицо. Красно-коричневая ученическая мантия удивительно шла ему. Он словно весь был как сдерживаемый огонь, яростная стихия под жестким контролем, и это... волновало.

— Я в лазарет. Сегодня ночую там, — собственный голос показался ей каким-то дрожащим и странным. Она очень необычно себя чувствовала.

Тейлор отступил на шаг и повернулся к выходу в сторону административного крыла. Облегчение пополам с сожалением. Нейна так и не поняла, чего было больше.

— Значит, поговорим по дороге, — они шли рядом так близко, что полы их мантий иногда соприкасались, и это почему-то казалось значимым.

— О чём поговорим? — никаких идей о том, что мог сказать ей Тейлор, не было, но сердце стучало часто-часто, и смутные, несформулированные надежды заметались в голове, заставляя сбиться с шага.

— Я уезжал в город по делам, и там навёл справки. Удивительно, но узнать, что случилось в академии, проще находясь за её пределами. В общем, я расспросил про Беннета. Очень странная история.

В любой другой момент Нейна была бы рада этой теме. Ясность относительно произошедшего была не просто нужна, а жизненно необходима. Но сейчас рассказ про воздушника-старшекурсника не вызывал ничего кроме досады. А Тейлор продолжал, не замечая перемены в её настроении.

— Ещё с первого курса, я понял, что многие адепты знакомы с ним лично, думают, он учится на курс младше или старше, но никогда не с ними вместе. А архивы говорят, что Джеймс Беннет погиб восемнадцать лет назад, когда испытывал заклинание иллюзии и воздушной волны. Понять не могу, как при этом можно погибнуть. Покровительствующая стихия должна была его защитить, а заклинание иллюзии само по себе безобидно.

У Нейны заломило в висках. Снова возник образ исчезающего в чёрном пламени Джеймса, ужас в его глазах. Успокаивающие чары трещали по швам, не справляясь с напором чувств. Она потёрла лоб рукой, но это не помогло. Попыталась сосредоточиться на разговоре и спросила.

— Как это возможно? — коридор расплывался перед глазами, дышать было тяжело, но Нейна боролась со слабостью.

— Вероятно, он призрак, но материальный. Это единственное объяснение. На городском кладбище есть могила, и по остаточному фону тёмный маг определил, что тело на месте, — голос Эддерли звучал всё глуше и глуше, словно он отдалялся, и догнать его было невероятно сложно. Она рванула вперёд, но ноги заплетались. Откуда-то донеслось: — Нейна? Что с тобой? — и всё пропало.

* * *

Волны целительной магии дарили тепло, умиротворение и радость. Нейна улыбнулась и открыла глаза. Тренькнул звоночек, сообщающий об изменении состояния пациента, и на секунду лазарет погрузился в тишину, а затем снова вернулся шум многочисленных голосов. Судя по всему, сегодня тут было очень людно.

— Пришла в себя, моя хорошая? — мэтресса Бринэн появилась словно по волшебству, прощупала пульс, запустила искры магии и получила ответ. — Как же ты так снова? Переживаешь из-за учёбы? — Нейна помотала головой. Занятия не были такими уж сложными, а сокурсники таким уж противными. Просто раздражающими. — Я буду настаивать, чтобы ты прошла процедуру контроля как можно скорее: без поддержки стихии организм не справляется.

Сонная мысль о невозможности этого запуталась в свежей паутине чар и потонула на дне сознания вместе с мыслями о смерти Джеймса Беннета, о вызове демона и о получении ответов на свои вопросы.

— Спи, моя хорошая, утром ещё поговорим, — мэтресса Бринэн собралась уходить, но Нейна успела спросить.

— А Тейлор? — она сама не понимала, что хочет узнать. В порядке ли он, где сейчас находится, или что случилось после её обморока. Сердце пропустило несколько ударов, пока целительница молчала.

— Принёс тебя, отказался от лечения и ушёл к себе. Лазарет сегодня переполнен, — мэтресса нетерпеливо стукнула носком туфли по полу и спросила: — Что-то ещё беспокоит?

Нейна помотала головой, хотя отпускать целительницу не хотелось. Её беспокоило. Ещё как беспокоило! Парень нёс её на руках, а она всё пропустила! Были бы силы, она бы поорала от немыслимой несправедливости. Как можно было это пропустить?! Он нёс её как в романах, и рука бессильно свешивалась вниз? Это было красиво? Он успел подхватить до того, как она встретилась с полом? Судя по тому, что ничего не болело, успел. Или Тейлор нёс её, перекинув через плечо? Но нет, такого быть не могло.

Мысли сначала бились, как мухи в паутине, но, как и назойливые насекомые, быстро потеряли силы и успокоились. Голос мэтрессы долетал из другого конца лазарета, снова скрывался в общем гуле, звенел металлом чуть ближе, опять отдалялся. Слова разобрать было трудно, да Нейна и не пыталась — сон утащил её во тьму.

* * *

В этот раз сон опять занес её в библиотеку. Джеймс сидел в середине пентаграммы перед расставленными на доске шахматными фигурами и о чём-то думал. Облегчение накрыло волной — он в порядке! Насколько это возможно, конечно. И тут же возникло возмущение, что она так сильно переживала. Образ привычного улыбающегося Беннета постепенно заслонял воспоминания о срыве в коридоре и успокаивал память, заставляя верить, что всё это был просто дурной сон.

— Ты умер! — Нейна бросила сумку на пол и обвинительно ткнула в призрака пальцем. Злости и страха не было, только обида.

— Конечно, ты же меня сожгла, — тот укоризненно посмотрел и покачал головой. Выглядел он совершенно так же, как прежде, словно и не было черного пламени.

— В смысле ты давно умер, мне куратор сказал и Тейлор. Твоё тело на месте — в могиле на городском кладбище, — Нейна нахмурилась, вспоминая подробности. — Ты погиб на преддипломной практике. Что-то про заклинания иллюзии. Как вообще можно погибнуть от заклинания иллюзии? — Нейна села на пол за пределами пентаграммы и усмехнулась обстановке: всё выглядело так, как будто она вместо демона вызвала воздушника. — Ты призрак? Почему не сказал? И что с тобой сейчас? Я тебя развоплотила? Ты снишься мне из-за чувства вины или на самом деле в порядке?

— Ого, сколько всего, — Джеймс вскинул руки в притворном защитном жесте, словно на него не вопросы сыпались, а книги с полок. — Нет, не развоплотила, точнее, на время вывела из материальной формы, но сейчас я почти вернулся в прежнее состояние. И это не совсем сон, скорее способ общения, когда я не могу прийти в реальности, — призрак замолчал, пожал плечами, словно сам с собой согласился, и продолжил: — А почему не сказал, что призрак... Наверное, потому же, почему ты никому не говоришь о своих предположениях про происхождение. Кто-то боится, кто-то чрезмерно интересуется, кто-то хочет использовать, а кто-то попросту не верит. В общем, дружеского общения после этих новостей не выходит.

Он посмотрел на Нейну, и она увидела в его глазах одиночество и грусть.

— Что ещё ты хотела узнать? В качестве извинений за глупые шутки и причинённые волнения отвечу на любые вопросы, — вопросов было так много, что Нейна растерялась и решила начать с самого начала.

— Как ты умер? Воздушная волна для тебя безопасна, а заклинание иллюзии тем более.

— Глупо вышло, согласен. К тем двум схемам добавил кое-что своё. Я был молод и горяч, считал, что сделал открытие. И пытался доказать миру насколько гениален. Но я ошибся, — Джеймс печально вздохнул и взъерошил волосы. Разговор давался не так легко, как он хотел показать. Он хмурился, качал головой, отгоняя неприятные воспоминания, нервно разминал пальцы рук. — Почти как ты в своих попытках найти демона и доказать ваше родство.

Нейна хотела было возмутиться обвинению в глупости, начать яростно отстаивать свою правоту насчёт происхождения, но Джеймс выглядел таким потерянным и грустным, что язык не повернулся. Да и в целом ругаться вдруг расхотелось. Захотелось, чтобы исчез из горла этот неведомо откуда взявшийся комок. И совершенно непонятно было, что делать с желанием помочь давным-давно мёртвому парню.

— А как оно, быть мёртвым? — Нейна сразу же пожалела о вопросе, подумав, что это огорчит призрака ещё больше.

— Как? По-разному, — Джеймс не расстроился. Или так только казалось. — В целом весело: среди адептов полно хороших ребят, с которыми можно поболтать, подурачиться, разыграть…

— Но как они тебя видят?! Допустим, я полудемон, поэтому могу, но другие адепты? Что это за магия?

— Ну, Не-е-ейна, какой из тебя демон? Ты милая, отзывчивая девочка, самого что ни на есть человеческого происхождения, — Джеймс засмеялся, но как-то по-доброму. — А я могу принимать вполне материальную форму. Ты меня ослабила на пару недель, но теперь я снова буду появляться в академии.

— Прости, — нашла, наконец, в себе силы извиниться Нейна. Опустила глаза и принялась разглаживать складки на мантии. Было стыдно. За свой срыв, за переживания, за то, что доставила столько проблем. Но было бесконечно грустно и обидно, что Джеймс не верит ей, хотя сам существует вопреки законам магии и самого мира.

Разглаживание складок успокаивало — словно и жизнь можно просто так разгладить, выровнять, сделать правильной, а не непонятно какой. Рядом сел Беннет, пихнул в плечо и дружески обнял.

— Не грусти. В конце концов, ты живая, и ещё можешь столько всего сделать. Если развалилась одна теория, значит, осталось на одну неверную теорию меньше, — воздушник, видимо, неправильно понял причину её печали, но Нейна улыбнулась этой заботе. Посмотрела на, наверное, друга и вернулась к прежней теме.

— А ты? Кроме того, что дружишь с адептами, чем ещё занимаешься?

— Ещё учусь. Сначала думал, что найдётся выход, но нет: неживое не будет живым, — Нейна вздрогнула, и объятие стало чуть крепче. — Всё, нормально, я уже смирился. За собственную глупость надо платить. И чем больше глупость, тем выше плата, — и они одновременно вздохнули каждый о своём. — Ты когда-нибудь думала, что снится пчёлам зимой?

— Пчёлам? — показалось, что Джеймс издевается, но лицо у него было печальное и задумчивое, и Нейна решила всё же ответить на неожиданный вопрос.

— Цветы, наверное. Что они собирают нектар?

— Думаю, они сожалеют об упущенных возможностях. Но пчёлы оживут с приходом весны и сделают, что должны, а я нет, — Джеймс убрал руку с плеча девушки и отвернулся. — Я многих подвёл, когда умер. Не стоило думать только о себе.

— Ты не виноват, — начала было Нейна, но друг резко прервал её.

— Виноват! Я подвёл родителей, толкнул любимую на опрометчивый поступок, который разрушил ей жизнь, не увидел… — Джеймс сжал кулаки и замолчал не договорив. И Нейна подумала, как же сильно он злится и винит себя, когда вдруг он продолжил: — Но всё это дела давно минувших дней, которые мне не хочется ворошить, — и снова замолчал.

Прошло несколько минут, прежде чем она решилась нарушить тишину.

— Как пчёлы могут упустить возможность, если зимой нет цветов, только снег? — в голову не пришло ничего умнее, но молчать дальше не было сил.

Джеймс вздрогнул, словно забыл, что рядом ещё кто-то есть, но повернулся с улыбкой на лице.

— Да. Может, и я ничего полезного не смог бы сделать, — он снова сел рядом, но уже чуть в стороне, словно всё сказанное возвело между ними стену. — А ты чего? Сбежала из-под опеки родителей?

— У меня нет родителей, — Нейна вздохнула. Почему-то сейчас говорить о смерти матери было легче. То ли потому что дело было во сне, то ли откровения Джеймса поспособствовали. А может, права была госпожа Софи, когда говорила, что со слезами уходит боль. Уж слёз из Нейны вышло с переизбытком. — Отца у меня никогда не было, а мама умерла три месяца назад.

— Марисса умерла? — воскликнул Джеймс. Взгляд его, и без того печальный, стал совсем больным.

— Ты знал мою мать? — Нейна схватила друга за плечо, разворачивая к себе.

— Не смотри на меня так — дыру протрёшь. Или опять спалишь. Я и так тебе всё расскажу, — Джеймс с деланной беззаботностью замахал руками, но в глазах всё ещё таилась боль. — Мы учились на разных факультетах, она была на год младше. Упорная, талантливая, красивая. Ты на неё похожа.

Нейна ждала продолжения, но Джеймс молчал. Смотрел куда-то в пустоту и хмурился.

— Как она умерла? — спросил спустя минуту. Было в его голосе что-то странное. Личное. Словно не из праздного любопытства. И Нейна, помолчав, решила ответить. Вспоминать было тяжело. Чтобы чуть отсрочить рассказ, она согнула ноги, разгладила мантию. Ещё раз. Обняла колени.

— Мы приехали в Ивки за год до… этого. Небольшая деревенька, тихая. Люди не любят магов. Особенно тёмных магов. Тем более, без лицензии, а у мамы ведь не было диплома, — Джеймс тоже обнял колени, повторив её позу, и уставился в пустоту. Не прерывал, но внимательно слушал. От этого становилось чуть легче. — Мы часто переезжали. Обычно успевали до неприятностей, но не в тот раз. Не знаю, как это работает, но мы словно притягивали всякую нечисть. Сначала появлялась мелочь, потом крупнее. В этот раз всё было тихо. Наверное, надо было насторожиться, но мы расслабились, радовались покою, соседи казались такими приятными людьми.

Нейна замолчала. Джеймс не торопил. Незримая поддержка словно распространялась от него, помогала собраться с мыслями и найти слова.

— Однажды мама ушла в лес за травами. Она представлялась знахаркой-травницей, и сама собирала всё для настоев и мазей. Хотела взять Марта, но я попросила оставить его, не помню зачем. Кажется, чего-то испугалась. Мама ушла одна и столкнулась со стаей дрекаваков.

Странно. Говорить об этом было сложно, но больше не было той отчаянной непереносимой боли, что терзала раньше. Осторожно, боясь, что все эти чувства обрушатся на неё снова, Нейна продолжила.

— Мама хорошо знала, как убивать нечисть, помнила множество заклинаний, учила этому меня. Но дрекаваков было слишком много. Она, раненая, смогла добежать до деревни. Почти. Март что-то почуял и бросился наружу, я за ним. Он разодрал всю стаю, но маму это не спасло. Она умерла у меня на руках…

Оставалось ещё кое-что. Пожалуй, самое страшное, и Нейна зажмурилась, собираясь с силами.

— Люди увидели Марта. Призрачный волк, фамильяр. Такие лишь у магов. Они быстро пришли к выводу, что мы преступники, сбежавшие от закона. Что это мы привели нечисть, накликали беду. «Добрые» соседи сожгли наш дом, сожгли мамино тело. Я с Мартом спряталась в лесу. Плохо помню. Всё время плакала, хотела бежать обратно, — слёзы всё-таки потекли из глаз. — Март утащил меня. Потом вёл по лесу несколько дней. Приводил к ручьям, чтобы я пила, показывал ягоды. Я не ела. Сейчас удивляюсь, как смогла дойти до города, откуда взялись силы. Я должна была умереть там же, в Ивках. Если бы не Март, то так всё и случилось бы.

В этот раз тишина повисла надолго. Нейна плакала, Джеймс тихо обнял её за плечи. Не было слов, которые были бы сейчас уместны, но тепло и поддержка делали горе чуть более переносимым.

* * *

Нейна проснулась в лазарете. По щекам текли слёзы, а на душе было неожиданно светло. Где-то вдалеке гремела флаконами целительница. Из-под кровати торчал призрачный хвост. Судя по солнцу, заливающему лазарет, было позднее утро, и шла как минимум вторая лекция, а может третья.

— Март, пойдём отсюда, — прошептала Нейна и тихо опустила ноги на пол. Кровать не скрипнула, и появился шанс уйти незаметно. Обувь и одежда нашлись на стуле рядом. Но то ли Нейна себя выдала, то ли просто не повезло, но целительница заглянула за ширму именно в тот момент, когда осталось надеть последнюю туфлю.

— Нейна, куда это ты собралась?

— На лекции. Я проспала.

— Никто там тебя не ждёт, да и время к обеду, — целительница махнула рукой. — Я отправила вестника магистру Даренту, он в курсе. У тебя освобождение от занятий до завтра. Давай-ка я ещё раз проверю твоё самочувствие. Закатай рукав.

Ничего не оставалось делать, как подчиниться. Нейна снова залюбовалась процессом сонастройки: как мэтресса кладёт руку на сердце, с чем-то сверяясь, затем берёт её — Нейну — за левое запястье и снова прислушивается. От места прикосновения вверх пошли волны тепла, смывая остатки ночной грусти и возвращая силы.

— Что ж ты так себя не бережёшь? Нервное истощение на фоне стресса, — целительница покачала головой и укоризненно цокнула. — Иди сейчас в столовую, хорошенько поешь, потом возвращайся. Есть разговор.

«Наверное, по поводу процедуры контроля», — сердце подпрыгнуло от страха и заколотилось в горле. И впервые в жизни Нейна поддалась этому чувству, развернулась и выбежала в коридор. Прочь от лазарета, целительницы, проблем. Ах, если бы от них действительно можно было сбежать!

Лекции ещё не закончились, и в столовую она пришла первой. Можно было занять любое место, и она, взяв еду, села за самый дальний от входа стол. Сила, чувствуя волнение хозяйки, заворочалась внутри, напоминая, почему вообще она оказалась здесь. Воспоминания подкидывали картинки об измерении уровня резерва на вступительном экзамене в филиале академии. Очень и очень большого резерва. С совершенно неуправляемой силой.

— Ты в порядке? — голос Тейлора ворвался в мысли, словно ветер в открытое окно, разметал невесёлые воспоминания и подарил надежду, что удастся отвлечься. — Прости, что вчера так вышло. Я не подумал, что ты до сих пор переживаешь, — Эддерли выглядел виноватым и обеспокоенным. Нейна кивнула ему на стул напротив, и он сел. Под взглядом внимательных серых глаз было неловко. И очень хотелось спросить, как он вчера донёс её до лазарета, но она, конечно, не стала этого делать.

— Всё в порядке. Ты ни при чём, наверное. Просто много всего навалилось. Разного, — Тейлор молчал, ожидая продолжения, и Нейна вдруг захотела рассказать ему всё. — Мэтресса настаивает, чтобы я прошла процедуру контроля, но я не могу. Я просто не пройду ее.

— Если бы твой уровень был такой низкий, то тебя бы не приняли. К тому же ты создавала сферу смерти, а это очень мощное заклинание, — Тейлор не понимал, о чём говорил, и Нейна лишь покачала головой. — В самой процедуре ничего страшного, а управлять силой становится в разы проще.

— Всё наоборот. Я не слишком слабая, Тейлор, а слишком сильная, — Эддерли не поверил. Да и кто на его месте поверил бы? — И я не могу управлять даром. И боюсь, меня просто заблокируют, как Алексиса Тёмного.

Тейлор задумчиво побарабанил пальцами по столу, а потом решительно сказал:

— Пойдём в тренировочный зал, покажешь.