Звезда погибели

Глава 6

Нейна Аркур

— Добрый вечер, э-э-э... — Нейна прикрыла дверь перед носом дородной женщины в белой мантии с серым фартуком и изучила табличку на двери. Как бы запомнить и смотреть на них сразу, а не ходить туда-сюда под насмешливыми взглядами преподавателей, — мэтресса Бринэн? — Хотя главная целительница академии не проявляла даже намёка на веселье, девушке всё равно казалось, что над ней вовсю потешаются.

— Добрый вечер, моя хорошая, что случилось? — мэтресса стояла около двери, закрывая вид на длинный ряд коек, которые были отгорожены друг от друга ширмами из ткани.

— Куратор сказал, что у меня нервный срыв, — Нейна и не хотела говорить, но наложенное заклинание подталкивало быть честной.

— А у тебя нервный срыв? — целительница улыбнулась и посторонилась, приглашая девушку зайти внутрь.

Нейна помотала головой, хотя понять, что произошло после факультатива, так и не смогла: был ли Джеймс или это плод её расшалившейся фантазии. Вдруг она начала сходить с ума от горя после смерти матери.

— Ну, что ж, тогда умойся и занимай любую кровать, я тебя осмотрю, — мэтресса показала на дверь, едва видимую за ещё одной ширмой, и отошла.

Умывальная в лазарете имела внушительные размеры: десяток раковин у входа, столько же или даже больше душевых в помещении справа и туалетные кабинки слева.

«Зачем так много? Тут что война, и все получают ранения? — мелькнула дурацкая мысль. — Я вот на второй день сюда попала, старшекурсники ходят полудохлые... А один совсем дохлый», — Нейна зажмурилась и плеснула в лицо водой. Думать о произошедшем было невозможно, поэтому она снова и снова тёрла кожу, стараясь вместе со следами слёз смыть мысли, воспоминания и чувства. Кажется, нервный срыв всё-таки был.

За шумом воды ей послышались голоса: «Ну, точно, они тут пытают адептов, поэтому завели такой огромный лазарет. Вот и ещё один с нервным срывом».

Попадаться на глаза кому-то кроме целительницы было стыдно, пришлось дождаться, когда голоса стихнут, выключить воду и выглянуть в большой зал. В одном месте ширмы оказались сдвинуты, образуя уютный закуток, и Нейна проскользнула туда. Бросила сумку на стул, села на койку и осмотрелась. Загородки создавали ощущение безопасности, кровать была застелена свежим бельём, на полу лежал мягкий пушистый коврик. В тумбочке нашлись правила академии и правила безопасности при учёбе. Видимо, предполагалось, что нерадивые адепты, попавшие в лазарет, обязательно что-нибудь нарушили. Нейна резко задвинула ящик. Не будет она читать никакие правила! Она ничего не нарушала. Наверное.

Окно рядом с кроватью выходило на полигоны, сейчас погруженные во тьму. Там несомненно тоже калечат адептов. Не академия, а мясорубка какая-то. Мысли вернулись к Джеймсу, и захотелось завыть. Мозг не справлялся с нагрузкой, так и не приняв решения, что считать правдой.

За ширмой справа раздался шорох, потом кто-то закашлялся. И до Нейны начало доходить, почему перегородки были сдвинуты — соседнюю койку заняли. И вместо того, чтобы пойти в другой конец помещения и скрыться от всех, она пришла позориться перед посторонним человеком. Схватив сумку, девушка выглянула в проход между кроватями, планируя перебежать в самый дальний угол, но увидела мэтрессу Бринэн.

— Подожди там, моя хорошая, я скоро приду.

Какое счастье, что целительница не использует имён. Есть шанс перетерпеть осмотр и неузнанной сбежать в свою комнату. Осталось дождаться очереди.

Спокойно сидеть оказалось просто невозможно. Беспокойство и волнение толкали под рёбра. Как проходит осмотр? Её будут трогать, попросят открыть рот, просканируют ауру? Так уж случилось, что до этого дня её осматривала только мать. И лечила только мать. Спину словно лёгким холодном тронуло, и свело живот. Нейна прислушалась. Ничего страшного за ширмой, судя по всему, не происходило, только стул скрипнул, когда на него села дородная целительница. Потом всё стихло. Что там? Хотелось забраться с ногами на кровать и заглянуть за перегородку, но так её точно заметят.

— Сегодня останешься здесь, — произнесла, наконец, целительница. — Мне очень не нравится рисунок ауры и состояние энергетических каналов. — Положительной динамики нет.

— Я пойду к себе, — мужской хриплый голос показался смутно знакомым. Может быть, это кто-то из одногруппников. Или она в коридорах академии его слышала. Есть же люди, которые хорошо запоминают голоса и лица, почему ей-то этот талант не перепал? Оставалось мучиться любопытством от невозможности понять, кого сейчас там лечат.

— Мой хороший, это не вопрос к обсуждению, — скрипнул стул, и зашуршала мантия — целительница встала. — Поставлю заклинание подпитки, боюсь, что настоями и поверхностными чарами не обойтись.

— Нет, я пойду, — скрипнула кровать — пациент сел. Тон голоса и упрямство, прозвучавшее во фразе, снова показались Нейне знакомыми. Да кто это такой? Она подкралась к ширме, надеясь разглядеть упрямого адепта, когда тот пройдёт мимо. Но определённость наступила гораздо раньше.

— Тейлор Эддерли. Ты. Останешься. Здесь, — Нейна вздрогнула от резких слов и задела перегородку, та предательски зашаталась, а из-за ширмы донеслось: — Нейна, я скоро подойду.

— Нейна? — голос точно был Эддерли. Сейчас она гадала, как могла его не узнать. Но что с ним случилось? Почему требуется постоянный присмотр целительницы?

— Тейлор, ложись немедленно, я настрою заклинание, — снова скрипнула кровать, довольно хмыкнула мэтресса и что-то забормотала.

Магический фон пошёл волнами. Нейна села на свою койку и закрыла глаза. Магия жизни не колола иголками, штопая прорехи, как тёмная сила мамы, а накатывала волнами, зализывая раны, даря успокоение. Девушка как будто задремала, убаюканная тихим покачиванием, и не заметила, как подошла мэтресса Бринэн.

— Теперь займёмся тобой.

Нейна вздрогнула и открыла глаза. Пока она медитировала, свет в лазарете померк, и в полумраке фигура целительницы излучала едва заметное белое сияние — последствия применения магии. Так и поверишь в ангелов. Нейна стряхнула наваждение и спросила:

— Что делать? — Почему-то захотелось запрокинуть голову и открыть рот, но лечить ей надо было точно не горло.

— Дай руку, — скомандовала мэтресса, садясь на стул.

Нейна задрала рукав мантии и расстегнула пуговицу на манжете рубашки. Живот снова свело от волнения: а вдруг сейчас выяснится, что она дочь демона? Что тогда будет? С внутренней дрожью она смотрела, как целительница положила правую руку на сердце и закрыла глаза. Вокруг словно неощутимый ветерок прошёлся, очистив фон от обрывков сил и отзвуков чар.

— Сонастройка с собой и пространством, — пояснила мэтресса, открыв глаза и заметив удивление пациентки. Потом взяла её за руку.

Словно тёплые щекотливые мурашки побежали от запястья вверх, даря бодрость. Через минуту осмотра Нейна чувствовала себя лучше, чем все последние месяцы, но целительница хмурилась.

— Тебе тоже придётся остаться тут на ночь.

— Нет, я пойду, я прекрасно себя чувствую, — попыталась возразить девушка, но сопротивление было бесполезно. Тяжёлый взгляд целительницы пригвоздил к кровати, не давая подняться.

— Нейна Аркур. Ты. Останешься. Здесь, — в словах было столько силы, что оставалось только молча кивнуть. Из-за ширмы раздался приглушённый смех. Словно Эддерли пытался сдержаться, но не смог. Вспомнив, что ему недавно говорили те же самые слова, Нейна тоже фыркнула. Мэтресса Бринэн улыбнулась. — Я принесу тебе пижаму, — сказала она и вышла в проход.

— А тебя кто и за что сюда сослал? — спросил скрытый ширмой Тейлор. Сейчас, не видя его самого, Нейна поняла какой красивый у него голос: низкий, чуть с хрипотцой, обволакивающий. Она тряхнула головой, чтобы собраться с мыслями.

— Куратор решил, что у меня нервный срыв, — говорить, не видя лица собеседника, было странно. И как-то легко. Словно ширма не являлась преградой, а, наоборот, придавала словам больший вес и смысл, делала говорящих ближе друг к другу.

— А у тебя нервный срыв? — в голосе Эддерли звучало беспокойство, и Нейна вдруг почувствовала, как растекается внутри тепло: никто никогда не волновался за неё, кроме мамы.

— А у неё нервный срыв, — развеяла сомнения мэтресса Бринэн. Больничная пижама легла на стул, а чашка с травяным напитком оказалась у девушки в руках. — Выпей. Это успокоительное.

Нейна принюхалась. Настой пах правильно: душица, боярышник, зверобой, мелисса, чабрец, немного пустырника. И что-то ещё. Конфликт трав успокаивала сложная магия. Она словно переплетала нужные свойства и приглушала побочные. Такая продаётся в кристаллах на развес по золотому за сотню грамм.

— А что там ещё? — спросила Нейна. — Какая-то трава. Она в империи не растёт, не понимаю... — она посмотрела в чашку, но настой был прозрачно-янтарного цвета и никакой подсказки не давал.

— Наверное, женьшень. Его привозят с Солнечного берега, — целительница с любопытством посмотрела на Нейну, но расспрашивать не стала, вернулась к срыву. — Длительный стресс измотал нервную систему, так что нужно основательное восстановление. Боюсь, без регулярной подпитки ты можешь не пройти процедуру контроля.

Нейна хлебнула настой. Сладкий вкус так не вязался с горечью, которая поднялась изнутри, что даже затошнило. Глоток, ещё, ещё, до дна. Конечно, это не могло ей помочь. Ей ничего не поможет. Слёзы брызнули из глаз, но в неверном свете магических шаров никто этого не заметил.

— Я сейчас поставлю восстанавливающие чары. Раз в неделю придётся ночевать здесь, для достижения устойчивого результата, — мэтресса говорила ласково и уверенно, но боль в душе Нейны не проходила. Страх перехватывал горло, не позволяя дышать.

Целительница достала из кармана артефакт и забормотала распаковывающее заклинание. Воздух словно сгустился, а потом овеял теплом, высушил слёзы, очистил мысли. Вернул что-то давно утраченное — спокойствие. Это была только иллюзия, временный эффект, но и такая слабая передышка воспринималась спасением.

— Переодевайся и ложись спать. Завтра утром наложу другие поддерживающие чары.

Нейна осталась одна. Словно в полусне, она разделась, натянула пижаму, путаясь в штанинах и рукавах, легла под одеяло.

— Что за потрясение? — спросил из-за ширмы Тейлор, о котором она успела забыть. Мысли текли медленно, словно подземные воды, но одно воспоминание ярко вспыхнуло перед внутренним взором, заставило стряхнуть оковы с разума.

— Тейлор! Ты же... — она запнулась, вспоминая подробности.

— Я? Я тебя не доводил, — растерялся Эддерли. Такого обвинения он явно не ожидал.

— Да не ты. То есть ты же тоже видел Джеймса Беннета. В столовой, помнишь? — Нейна замерла. Эддерли вчера предупреждал держаться подальше от воздушника.

— Ну, видел, — в голосе Тейлора прозвучала угроза. — Что он тебе сделал? — у него даже дыхание изменилось, стало тяжёлым и прерывистым.

— Ничего… А вот я его, получается, убила, — прошептала она, — всё-таки убила.

Голову прострелила боль от макушки до затылка, растеклась внутри. Звуки исчезли, скрытые грохотом сердца. Мир окончательно рухнул. Сухими пустыми глазами Нейна смотрела в потолок, но ничего не видела. Только лицо Джеймса, на котором удивление сменяется ужасом, а потом все исчезает в чёрном огне. И словно сама она сгорала в этом пламени.

Длилось это вечность или секунду, она не знала, но вдруг что-то прервало мучения, вытряхнуло обратно в лазарет с его тусклым светом и тихими звуками, которые в первый момент всё равно показались резкими и оглушающими.

— Эй, — кто-то тряс её за плечо, возвращая в реальность. И это помогло. Нейна заморгала, приходя в себя. — Не могла ты никого убить, слышишь. — Вместо Джеймса перед глазами было лицо Тейлора. Весьма обеспокоенного. — У всех адептов есть магические браслеты, фиксирующие состояние, — он подтянул наверх рукав, открывая едва заметную огненную татуировку. — Поверь, если бы ты кого-то убила, то была бы не в лазарете, а совсем в другом месте. И разговаривала не с мэтрессой Бринэн, а с представителями магического надзора.

Наложенные чары тут же включились в работу, ласково поглаживая растрёпанную нервную систему.

— Но... А как? Я видела, как он сгорел, — хотелось спросить, что же тогда произошло. Если Беннет давно умер, то почему его все видят? Если живой, то почему куратор сказал, что он мёртв? Но браслеты действительно были у всех. Свой Нейна сразу почувствовала, как только мысленно обратилась к нему, хотя тот ещё не был усилен выбранной стихией. — И магистр Дарент сказал, что Джеймс умер восемнадцать лет назад.

— Заклинание иллюзии, ненастоящее имя, отвод глаз... Способов обмануть много, — Эддерли взял Нейну за руку и ободряюще пожал. — Не знаю, что случилось, но я разберусь. Веришь? — и она поверила. Вот так сразу, без сомнений и оговорок, как будто всю жизнь его знала. Выдох облегчения вырвался сам собой. Тейлор был прав: у всех были браслеты, и никто не пропустил бы смерть адепта.

— Спасибо, — она и сама не понимала, за что благодарила: за подаренное спокойствие, за уверенность, что не сошла с ума или за обещание помочь. А может, за молчаливую поддержку, которой так не хватало.

За окном вспыхнули фонари: на полигонах обновлялся защитный купол. Свет резанул по глазам, и Тейлор загородился рукой. Глубокая чёрная тень упала на его лицо, черты заострились, а кожа в голубоватых бликах показалась кожей покойника. Только сейчас Нейна подумала, что ведь и Эддерли оказался тут не просто так.

— Что с тобой? — она кивнула ему и села, подложив под спину подушку. Свет за окном погас, и сумрак лазарета, казалось, стал ещё гуще. Эддерли нахмурился и словно закаменел. Он явно не собирался рассказывать о себе. Но лимит неудач за сегодняшний день Нейна, видимо, исчерпала до дна, так что правильные слова пришли в голову очень быстро. Она улыбнулась и продолжила: — Со мной всё понятно. Я тут за убийство сижу, а тебя за что?

Тейлор тихо рассмеялся и расслабился. От звука его смеха по спине пробежали сладкие мурашки. Эддерли сел поудобнее на кровати и заговорил:

— Драка и дебош. Повздорил со старыми знакомыми. Они решили, что смогут меня победить, — победить Тейлора у них, судя по всему, не получилось, но оставался вопрос, почему в лазарете оказался всё-таки он.

— И с чего они так решили? И почему здесь тогда ты? — в других обстоятельствах Нейна бы не стала задавать вопросы, но сейчас была уверена, что ей ответят.

— Браслет передал сигнал об истощении резерва, и куратор отправил в лазарет, — судя по кислому выражению лица Эддерли, идти он не хотел. Смешок вырвался сам собой: кураторам в академии доводилось тяжело — адепты только через нагоняй шли лечиться. Во всяком случае, Тейлор и она сама. — А резерв мне ограничили потому, что недостаточно квалифицированно отражал атаку порождений Бездны и заработал проклятую метку, — он поморщился, показывая, насколько это неприятно. Нейне показалось, что он хотел сказать что-то ещё, но сдержался.

— Разрывы в ауре? — вспомнились слова мэтрессы Бринэн, когда Нейна ещё не понимала, кого лечат за ширмой. Такие повреждения снижали способность работать с даром, и до их заживления ограничивали или совсем блокировали доступ к магии.

Тейлор молча оттянул воротник пижамной рубашки. На коже сияли и переливались золотым маленькие звёздочки. Это выглядело красиво — как дорогая магическая татуировка, рисунки которой иногда попадались на страницах маминых журналов. Но было что-то хищное в узорах, смертельно опасное, какой-то сбой в энергетическом поле, не позволяющий спутать работу мага и демоническую печать. На разрывы ауры это было не похоже, скорее на проклятие «Месть мглы», только не пепельно-серое и не мгновенного действия.

— Почему оно проявляется так? — прошептала Нейна и подалась вперёд. Кончиками пальцев дотронулась до золотых точек. Кожа Эддерли обожгла холодом. — И как ты вообще дрался? Использование магии при превышении уровня ограничения причиняет дикую боль.

— Не надо, — Тейлор перехватил её ладонь. — Это демоническая метка, тип не установлен, последствия неизвестны. А болью можно и пренебречь, если цель того стоит.

— Прости, — Нейна высвободила ладонь из захвата и помассировала гудящие пальцы. В голове пронеслись мысли, что демоническую метку мог оставить только демон, и это почему-то казалось важным. Но набравшие силу настои и заклинания путали мысли, не давая сосредоточиться и хорошенько всё обдумать.

— Ау-а, — зевнул Март, появившись на коврике у кровати, и затрясся словно от смеха. Нейна не помнила, когда развоплотила его. События вечера смешались в большой ком, из которого в произвольном порядке вылезал то один, то другой образ. Март оттаскивал хозяйку от чёрного пламени и был во время разговора с куратором, но в лазарет она пришла одна. В любом случае его появление рассеяло сгустившееся напряжение и помогло вздохнуть свободно.

— Хороший защитник, — оценил Эддерли и взглядом попросил разрешение дотронуться.

— Март, — Нейне не надо было объяснять словами, волк всё понимал и так. Он встал и подошёл к огневику. Потом принюхался и, поставив лапы на колени, полез носом за воротник.

— М-март, ты чего, — Тейлор пытался отвернуться от любопытной морды, но фамильяр не отпускал. Ещё и угрожающе рыкнул, заставив парня замереть, и принялся со вкусом его вылизывать, даже зубами ткань рубашки прихватил и дёрнул, чтобы было удобнее.

Выражение лица Эддерли сложно было передать словами: изумление, недовольство, смущение. Нейна не выдержала и рассмеялась. Непонятно, что нашло на Марта, и зачем он полез лизаться, но вид у его внезапной жертвы был неописуемый. Смертельно опасный фамильяр и герой битвы в Красной пустыне выглядели сейчас бесконечно мило и бесконечно смешно.

— Убери его, — шёпотом попросил Тейлор, но Нейна снова рассмеялась, не в состоянии отдать приказ.

— Ма-а-арт, отпусти его, — наконец, выдохнула она и утёрла слёзы. — Прости, Тейлор, первый раз такое. Наверное, ты ему понравился, — волк со вздохом отошёл от огневика и укоризненно посмотрел на хозяйку.

— Может, он думает, что я еда? В конце концов, метка способна прикончить меня в любой момент, — печально пошутил Эддерли. Веселье, секунду назад висевшее в воздухе, пропало в один миг.

— А если вы сейчас же не ляжете спать, то прикончу я, не дожидаясь, пока все мои старания пойдут прахом, — мэтресса Бринэн пришла на шум и стояла, сложив руки на груди до тех пор, пока Тейлор не дошёл до своей кровати. Под строгим взглядом целительницы было страшно шевелиться, и Нейна закрыла глаза. — А теперь спите, — была ли то магия или накопленная усталость, но девушка моментально провалилась в сон.