Звезда погибели

Глава 19

Тейлор Эддерли

— В тренировочный зал? — уточнил Тейлор, когда они с Беннетом покинули столовую.

— Найдёт. Слишком очевидное решение, — возразил призрак. — Лучше в оранжерею. Жду там. — И растворился в воздухе.

Тейлор скривился. Подтверждение собственных догадок о сущности воздушника никак не объясняло других странностей. Например, почему он казался обычным живым адептом, или что ему было нужно от Нейны.

За этими размышлениями он сам не заметил, как добрался до цели. Толкнул дверь и зашёл внутрь оранжереи. Жаркий, перенасыщенный влагой воздух окутал Тейлора, каплями оседая на коже. Беннет уже был здесь. Снова вполне материальный и готовый к разговору.

В небольшом помещении между выходом на улицу и дверью в теплицы, стояли три скамейки и питьевой фонтанчик, в шкафах и на столах размещался садовый инвентарь. Джеймс прислонился к стене возле одной из полок и крутил в руках какой-то камень.

— И что ты хотел сказать, Эддерли?

— Держись от неё подальше, — начал с главного Тейлор. Беннет вызывал неприязнь, и произошло это задолго до появления Нейны в академии. Вспомнить, что послужило причиной, не получалось. Сейчас стало очевидно, что это были не чувства самого Тейлора, а наведенные, а только призраки могли внушать людям несвойственные тем эмоции или транслировать вовне своё состояние.

— Как оригинально, — Беннет наклонил голову и уточнил: — С чего бы мне тебя слушать? Хотя подожди, не отвечай, мне неинтересно. И я всё равно не собираюсь следовать твоим настойчивым рекомендациям.

Тейлор разозлился. Чувство было настолько сильным, что мир на секунду заслонила яркая вспышка. Дар ткнулся в ладони, призывая наказать противника. Пришлось привычно сжать кулаки — жест, отработанный годами. Злость отступила.

— Влияешь на эмоциональный фон? — Тейлор повёл плечами, избавляясь от навязанных чувств. — Не в этом ли причина всеобщего расположения к тебе? Так ты втёрся в доверие к Нейне?

— А может я просто хороший друг? Лёгкий в общении и не лезущий в чужую душу без спроса? Не приходило в голову?

— Приходило. И я решил, что это не твой вариант. — Тейлор уже не понимал, в какой степени сам злится на призрака, а насколько тот внушает это состояние. Но врезать наглому воздушнику хотелось всё сильнее.

— Это твои тараканы, Эддерли, не приписывай их другим. — Джеймс оттолкнулся от стены и сделал шаг к Тейлору. — Только ты считаешь, что хорошее отношение надо заслужить. А другие просто живут, общаются, дружат, влюбляются, а не доказывают никому собственную ценность и незаменимость.

— Это не про меня. — Тейлор сложил руки на груди, хотя слова призрака неприятно царапнули своей правдоподобностью.

— Неужели? — с мерзкой улыбкой сказал Беннет. — А почему же, стоило тебе получить ограничение, ты тут же перестал общаться с одногруппниками? Считаешь ведь, что не заслуживаешь дружбы, да? Почему выбрал именно Нейну? Может, из-за своих ошибочных представлений, что способен ей помочь и так снова почувствовать себя значимым?

— А по какой причине я должен тебе что-то объяснять? — Внутри клокотала уже не злость, а ярость пополам с ненавистью. Дар бился, требуя выхода. Усилием воли Тейлор сдержал порыв, скопировал неприятную улыбку и повторил слова, сказанные призраком: — Хотя подожди, не отвечай, мне неинтересно. И я всё равно не собираюсь следовать твоим настойчивым рекомендациям.

Беннет рассмеялся. И словно лопнула в воздухе невидимая струна, принеся освобождение от разрушающих чувств.

— Я почти попался. — Тейлор снова повёл плечами, сбрасывая остатки злости. — И всё-таки чем я тебе так не нравлюсь? Дорогу мы друг другу до этого не переходили.

— А ты хорошо держишь удар. Наука самоконтроля не прошла даром. — Джеймс неуловимо поменялся. Теперь он выглядел миролюбиво и дружелюбно, хотя Тейлор не сомневался, что это опять внушение.

— Я мог развеять тебя к Бездне. Нейна бы расстроилась.

— Не мог. Но Нейна бы расстроилась, да.

Их взгляды скрестились. Никто не собирался уступать. Но через десяток секунд Джеймс обезоруживающе улыбнулся.

— Не беспокойся. Меня совершенно не интересуют её женские прелести.

Облегчение и расположение. Тейлор проигнорировал и эти эмоции. Доверять Беннету он не собирался.

— А насчёт вопроса… Не то, чтобы ты мне не нравился сам по себе — хотя и это тоже. Ты мне не нравишься рядом с Нейной. К тому же ваше общение мешает моим планам.

— Каким? — От признания, что у Беннета есть виды на Нейну, злость вернулась. Не такая яркая, как раньше, зато определенно никем не навязанная.

— Серьёзно, Эддерли? Думаешь, я отвечу? — искренне изумился Джеймс. — Чтобы ты вмешался и всё испортил? Ты слишком любишь всё контролировать, чтобы мы могли сработаться. А мне нужны свобода и доверие.

— Серьёзно, Беннет? Доверять тебе? Человеку, который умер от непроверенного заклинания собственного сочинения? Это попросту безответственно, а я не хочу, чтобы своими непродуманными планами ты навредил Нейне.

— К счастью, ты никак не можешь на это повлиять, — гадко улыбнулся призрак. — Страдай, Эддерли.

Тейлор фыркнул, хотя всё ещё злился. Но чего у Беннета было не отнять, так это умения одновременно и бесить, и разряжать атмосферу. При этом очень хотелось доказать призраку, что не такой уж он неуязвимый.

— Если я пойму, что ты на неё влияешь, то приглашу тёмного мага на процедуру изгнания. Не справится один, тогда позову следующего. Рано или поздно я от тебя избавлюсь.

— Готов так сильно расстроить нашу девочку? — Джеймс снова мерзко улыбнулся. Такое же неприятное чувство возникло внутри Тейлора.

— Беннет, прекрати, а? Давай просто поговорим. — Избавиться от брезгливости и ревности так просто не получалось.

— Почему я должен облегчать тебе жизнь, Эддерли? — Джеймс покачал головой, но внушение прекратил.

— Потому что я хочу помочь Нейне. Ты вроде тоже не желаешь ей зла.

— Не желаю, — согласился Беннет и замолчал. По какой-то причине он замкнулся в себе. Тейлор был уверен, что сейчас призрак не управляет эмоциями, а транслирует собственные — беспокойство и сомнения.

— Тогда прекрати доводить ее. Ещё пара срывов и будет блокировка. — Тейлор был убеждён, что Беннет, так или иначе, применяет способности и вольно или невольно раскачивает эмоциональный фон Нейны, а потом случаются срывы.

— Я её не довожу, — отмахнулся всё ещё погружённый в свои мысли призрак. — Точнее, не только я её довожу.

— Беннет! — Вот сейчас вспыхнувшая внутри злость была его собственная, и Тейлор шагнул вперёд, намереваясь схватить воздушника за грудки. Но тот лишь досадливо цыкнул и стал полупрозрачным. Рука прошла насквозь.

— Да понял я тебя, Эддерли. Нервировать её не в моих интересах, поверь. Ладно, мне пора.

И Беннет растворился в воздухе, напоследок шарахнув по Тейлору страхом, который тот скинул за пару секунд.

— Бездна, как же бесит! — в сердцах бросил Тейлор, уверенный, что уж вот это чувство точно его личное.

Нейна Аркур

Звонок с урока прервал фантазии на тему того, что она скажет Тейлору и Джеймсу, когда их увидит. Коридоры академии заполнились голодными адептами, и Нейна посторонилась, пропуская гомонящую и толкающуюся толпу, откуда то и дело доносились выкрики, ругань, а иногда смех. Чем-то адепты были взбудоражены, но ей это было совершенно неинтересно.

Стоять посередине коридора было глупо, идти к себе не хотелось, и Нейна отправилась на факультатив, решив, что позанимается там, пока не придёт монахиня. К её удивлению, госпожа Софи была в аудитории. Зажигала свечи, шептала на огонёк. Нейне показалось, что это была одна и та же повторяющаяся фраза: «Господи, воля не моя, а твоя. Господи, воля не моя, а твоя», но поручиться за точность было сложно, так тихо говорила преподавательница.

— Добрый день, дитя, ты сегодня рано, — госпожа Софи улыбнулась. От неё распространялись волны спокойствия. Только сейчас Нейна поняла, в каком напряжении находилась весь день, и как легко стало, едва за спиной закрылась дверь. — Как сегодня настроение?

Нейна пыталась найти на лице преподавательницы следы переживаний и волнений из-за демонов, о которых говорили на прошлом занятии, но та была безмятежна.

Казалось, монахине действительно приятно находиться в этом кабинете вместо святой обители и преподавать экзорцизмы задирающим нос магам. И хотя сама Нейна нос не задирала, но не совпади её цели с целями ректората, вполне могла пренебрежительно говорить об этих занятиях.

— Всё хорошо, спасибо. Мэтресса Бринэн говорит, что состояние нормализовалось, — Нейна сказала и сама не поняла зачем. Как будто неловко было просто промолчать или ответить односложно.

— Я рада, что ты чувствуешь себя хорошо и заботишься о своём здоровье, — в отличие от большинства людей, встреченных Нейной в жизни, госпожа Софи действительно радовалась чужому хорошему самочувствию. И не так, как целители, которых положительная динамика у пациентов избавляла от лишних проблем, а просто так. Это читалось в её глазах, улыбке, движениях. Она будто излучала доброту и тепло. — Мы можем провести урок сейчас, или позанимайся, пока я читаю молитвослов, — монахиня посмотрела на ученицу, давай ей возможность решить самой. И Нейна почувствовала укол совести от своих мыслей, но проигнорировала его. Пожалуй, лучше было сразу получить все ответы, и она достала тетрадь, показывая готовность учиться.

Обмануть госпожу Софи казалось преступлением. Нейна испытала минутную неловкость, подумав, что всё же придётся использовать монахиню в своих целях. Не врать, нет, но утаить часть правды. А это всё равно воспринималось предательством, подрывом доверия. Поёрзав на стуле и так и не найдя удобного положения, девушка вздохнула и спросила:

— Госпожа Софи, а как изгнать призрака? В учебниках есть раздел про подчинение и развеивание, но там всё основывается на магических потоках, в церковных ритуалах ведь не так?

— Да, действительно, это разные подходы. Экзорцизмы не предполагают уничтожения, только изгнание. Общая схема любого церковного ритуала может быть разбита на три части: очищение помещения и настройка, изгнание через религиозную традицию, новое очищение, чтобы убрать возможность повторного закрепления призрака в этом месте.

— А как призраков вызывают? Я знаю, что иногда души сами не хотят уходить по каким-то причинам, а иногда их зовут, и они остаются.

— Интересный вопрос. Вызовы духов бывают спонтанными, например, тоскующие родственники призывают душу усопшего. Бывают целенаправленные — при помощи целительских ритуалов в процессе лечения или при помощи тёмных практик, например, для допроса свидетелей. Церковь работает только со спонтанными вызовами, в дела магов мы не вмешиваемся, — госпожа Софи радовалась интересу Нейны, не подозревая какую мучительную борьбу с совестью в душе адептки вызывает улыбка искреннего расположения. — Спонтанные вызовы, как правило, носят кратковременный характер: дух возвращается, выполняет высказанную или невысказанную просьбу и уходит обратно за грань. Обычно причиной вызова является прощение или ответ на вопрос. Чтобы душа задержалась, нужен веский повод: незавершённое дело, страх или защита живых от опасности. Если дух сильный, то сможет и самостоятельно существовать достаточно долгое время в мире, не имея якоря.

— Якоря? — про это Нейна раньше не слышала. В случае с вызовом через заклинание дух привязывали напрямую к нарисованной схеме. Видимо, со спонтанными выплесками дело обстояло иначе.

— Предмет, имеющий для призрака значение. При разрушении якоря, душа освобождается, — госпожа Софи задумалась. — Скажи, дитя, ты видела призрака? Или говоришь о своём фамильяре? Если так, то его природа имеет другой характер.

— Март? Вы видите Марта? — перо выпало из рук, оставляя кляксу на тетрадном листе. От удивления Нейна забыла об аккуратности. Волк замер под партой и, кажется, перестал дышать. Чем-то жутким вдруг повеяло от него. Чем-то смертельным.

— Не то чтобы вижу, но угадываю присутствие. Иногда как будто размытый силуэт мелькает. Но это не призрак, — лицо госпожи Софи стало непривычно собранным. — Хотя в добрых намерениях этого существа я не сомневаюсь. Он хороший мальчик, — лицо преподавательницы расслабилось, и Март тоже: зевнул, положил морду на лапы, невидимый хвост подмёл пол.

Урок продолжился, и Нейна вернулась к записям, но уже совсем не с таким вниманием, как раньше. Она всё думала, что спонтанный призыв вряд ли сработает, и придётся обращаться к тёмному ритуалу. С другой стороны, можно было действительно привязать душу не к месту вызова, а к вещи, чтобы свободно перемещаться по всей империи, как они с мамой и делали раньше. В принципе это было не так уж сложно. Во всяком случае легче, чем призыв демона. Но как удержать дух в призрачной форме надолго? Почему при общей бесплотности призраков Джеймс обладал материальностью, и как бы сделать мать такой же?

Но это пока были вопросы не самые срочные. А вот подумать, где достать когти летучей мыши, необходимые для начертания правильной схемы, стоило. И ответ был на поверхности — в лаборатории. Ингредиенты, требующие специальных условий хранения, держали в подвалах академии. Зайти туда труда не составляло, а вот оправдать своё присутствие было гораздо сложнее. И, как и говорил Джеймс, такое нарушение могло привести к исключению.

Надо было придумать, как избежать наказания. Впрочем, один план был. И Нейна злорадно улыбнулась, представив, как хорошо можно подставить Селину Сталдер. Госпожа Софи даже забеспокоилась, увидев кривую усмешку на лице ученицы. К счастью, прозвенел звонок, и можно было идти на практику и там, в спокойной обстановке, продумывать план.

— Тебя что-то тревожит, дитя? Ты как будто не здесь, — госпожа Софи смотрела на Нейну участливо, и от этого в животе скручивался тугой комок из страха, отвращения к себе и нетерпения. Нейна и до этого сидела как на иголках, а после вопроса так и вовсе захотела вскочить и убежать. Подальше от доброты и внимания. Ни к чему они ей. Скоро она снова увидит мать, и всякие монахини ей будут не нужны. И академия не нужна. И демоны. Они снова будут втроем — она, мама и Март. Надо только решить несколько не самых сложных вопросов.

Нейна не замечала, как нервно перебирает пальцами, как сжимает их под столом, потирает, мнёт ткань мантии, но всё это не ускользнуло от внимания преподавательницы. Она сложила руки в молитвенном жесте, закрыла глаза, обращаясь, то ли внутрь себя, то ли к Всегосподу, и стала очень похожа на мэтрессу Бринэн в момент сонастройки. Настолько, что Нейна на секунду забыла обо всех своих планах, поражённая мыслью об общности церковных и целительских ритуалов. Но длилось это недолго, госпожа Софи закончила свой молчаливый разговор, открыла глаза, опустила руки и обратилась к ученице.

— Иногда цель кажется такой достижимой — только руку протяни. И искушение велико. С ним почти невозможно бороться. Да и не хочется, — монахиня не смотрела на Нейну, и было непонятно, говорит ли она про неё или о себе. — Но Всегосподь не оставляет детей своих один на один с кознями порождений Бездны. Душа — частица божественного огня его, что побеждает сомнения. Доверяй своей душе. Чем больше делаешь по совести, тем ярче пылает божественный огонь, тем легче отличать, что истинная цель, а что ложная.

Нейна сглотнула. Сердце трепыхалось в груди, как рыба в сети: то пропуская удары, то ускоряясь. Госпожа Софи знала? Откуда? Ладони вспотели, и девушка вытерла их о мантию. Намекнул бог? Это было совершенно невозможно. И что теперь? Отказаться от своего плана? Она не могла так поступить. Предать мать из-за слов монашки... Но ведь никто не останавливал. Госпожа Софи никогда не давала советы и не запрещала, только смотрела с надеждой и молилась о здравомыслии ученицы. И от этого было бесконечно тревожно и совестно. Словно на одной чаше весов лежала верность матери, которая ничего от неё не ждала, и, может, не хотела, чтобы её призывали, а на другой чаяния монахини, которая просила Всегоспода за неё — полудемона. И невозможно было выбрать.

Нейна открыла было рот, чтобы сказать хоть что-нибудь, прервать мучительную внутреннюю борьбу, вылить на госпожу Софи всю свою боль, ярость и негодование. Она была уверена, что церковница выдержит, утешит и распутает клубок чувств, поможет принять решение. Нейна уже заранее сдалась, обменяв прошлое на будущее...

Но в этот момент в дверь постучали и слова остались несказанными.

— Добрый день, матушка Софи, можно войти?

Что потерял Эддерли в этой части учебного корпуса, было непонятно. Не за Нейной же пришёл, в самом деле. Совершенно точно не за ней, судя по взгляду, выражающему неудовольствие пополам с беспокойством. Видимо, не хотел продолжения допроса о своём разговоре с Джеймсом, но именно сейчас Нейну совершенно не волновало, что с призраком. Сознание раскалённой спицей колола одна мысль: как она могла? Как она могла предать мать?!

Она же чуть не выдала свой план, чуть не призналась, что собирается нарушить закон империи и замысел Всегоспода, который так ценили церковники, и на который плевать хотела сама Нейна. Неужели она всерьёз ждала понимания? Да её бы просто разубедили гладкими словами и цитатами из писания, эффект которых проверен на тысячах верующих. Как же она так чуть не попалась? Как вовремя её остановили!

— Заходи, дитя, — обратилась монахиня к Тейлору. Она встала и посмотрела на ученицу. С тревогой и сожалением. И явно была не рада, что их разговор прервали.

От этого взгляда Нейне стало ещё хуже. Комок из горечи и боли от предательства давил изнутри, не давая нормально дышать. И она делала короткие вздохи-всхлипы, пытаясь сдержать рвущиеся наружу слёзы.

— Нейна? — Голос Тейлора послужил спусковым крючком, сигналом к действию. Нейна схватила сумку и вылетела за дверь, оставив на парте тетрадь. Дёрнулась вернуться, но не смогла заставить себя войти, только услышала, как Тейлор спросил. — Что случилось?

— Не ходи за ней сейчас. На всё воля Всегоспода нашего. Я молюсь о Нейне каждый день. Зачем-то он послал на её долю все эти испытания, — слова монахини словно иглы втыкались в сердце. И выдержать эту боль было совершенно невозможно.

«Ах, это Всегосподь мне устроил. Ну, так я ещё покажу ему!» — слёзы хлынули из глаз, и Нейна бросилась прочь от проклятого кабинета. От лживой монахини, из-за которой Нейна чуть не изменила памяти матери. От Тейлора, который не пошёл за ней, хотя обещал помогать. От осколков разбитого мира. От самой себя.