Где-то во времени. Часть первая.

Часть 38

Я попробовал приоткрыть веки, но едкий дым тут же принялся щипать глаза с новой силой. Не видя ничего, кроме мутного очертания кроссовок, перебирающих по рифлёному настилу, я поволок Вишнякова к выходу.

Мы вывались на улицу, где нас тут же подхватил Мезенцев и оттащил в сторону. Я закашлялся, Вишняков тоже. Слёзы потекли ещё сильней, и я никак не мог стереть их с лица. Я не знал, что именно произошло. Но ещё секунд тридцать, и мы попросту здохнулись в задымлённом отсеке.

«И Гарик бы точно не нашёл, как люк открыть, — возникла первая мысль в звенящей пустоте черепной коробки. — Выходит, опять повезло...»

Давно промокшие ноги вновь оказались в густой траве. Над ухом затрещал автомат Мезенцева и в это же мгновение огромное чёрное пятно ударило меня в бок, отбросив куда-то в сторону. Я плюхнулся на землю и скатился в глубокую яму. Мокрые стебли хлестнули по лицу, вымывая из глаз остатки дыма.

— Твою мать... — простонал я, подтягивая автомат и нащупывая кнопку подствольного фонаря.

Где-то рядом раздалась ещё одна очередь и визг раненного беса.

— Бабах, сзади! — крикнул Мезенцев и в следующую секунду ночь разорвало несколько громких хлопков, как если бы кто-то бил из обреза короткой очередью.

— Автоматическая «Сайга»... — зачем-то прохрипел я, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь слёзную пелену.

Больше всего хотелось протереть глаза. Но отчетливое, низковатое рычание, раздающееся практически над головой, не позволяло этого сделать. Палец уперся в кнопку фонарика и продавил её. Белёсый луч света выхватил верхушки густой травы и растворился в бездонной черноте небосвода. Что-то с хрустом бросилось в мою сторону, норовя выскочить справа. Я только и успел, что повернуть оружие и нажать на спуск даже не целясь. Один чёрт ничего хорошего этот хруст не предвещал.

Бес завизжал над самым ухом, и огромная чёрная туша рухнула рядом со мной, в последний момент вспыхнув в луче фонаря оскалом чудовищной пасти. Я инстинктивно втянул живот и откатился на бок, когда огромные клыки-копья вонзились в мокрую землю.

Я поспешно поднялся на ноги, держа автомат одной рукой, а второй протирая глаза.

— Где Палыч?! — кричал в темноте за спиной Мезенцев.

— Не знаю, туда отлетел! — ответил Бабах.

— Я здесь! — крикнул я, невольно закашляв. — Я в норме!

— Тохан, выбирайся, чтоб тебя! — распорядился Мезенцев.

Я покрутил головой по сторонам, пытаясь сообразить, что именно происходит.

Из-за верхушек деревьев в нескольких сотнях метров, были видны зеленоватые отблески. Их рассеянный свет покрывал огромное пространство высокой, окутанной туманной дымкой, травы не хуже прогорающей осветительной ракеты. Поперёк дорожного полотна, нелепо воткнувшись в него одним углом, замер наш броневик, источая клубы густого дыма. Вся передняя часть машины прекратила своё существование. Обломки брони и кусков двигателя оставили за броневиком дымный след. Сквозь распахнутую водительскую дверцу пробивались язычки разгорающегося пламени.

Я оказался в какой-то яме, из-за глубины которой над верхушками травы торчала только голова. За спиной мелькал свет фонаря Мезенцева, быстро мечущегося по туманной дымке. С противоположной стороны дороги доносились короткие очереди и визги бесов.

— Чёрт, парни, Копыто там! — крикнул я. — Надо его прикрыть!

— Тохан, я без фонаря! — отозвалась ночная тьма со стороны дороги голосом Бабаха. — Я их даже не вижу!

Мне захотелось посветить в сторону Вовки, но я с трудом сдержался, понимая, что подобным поступком рискую лишь случайно ослепить его. К тому же отводить ствол от густых зарослей перед собой было не самой хорошей идеей. Я попятился спиной вперёд, стараясь не глядя выбраться из ямы. И тут ночная тьма вновь заполнилась мельканием красных трассеров, рассекающих воздух с резким подвыванием и свистом.

Я плюхнулся на задницу как раз в тот момент, когда искрящийся веер накрыл несколько десятков квадратных метров дороги и прилегающей территории. Раскалённые снаряды с шипением и треском вгрызались в землю, разбрасывая ошмётки травы и дымящийся грунт. Одна очередь с глухим хрустом вспорола пласт полотна и на меня с посыпались кусочки дымящегося асфальта. Сдавленно матерясь, я смахнул их с куртки и что было сил пополз вперёд, предварительно выключив фонарь.

Судя по тому с каким разлётом трассеры ударялись в землю и звонко были по броне «Тигра» огонь не был прицельным. У меня вообще создалось такое чувство, что стрелок преследовал цель просто прижать нас к земле, чтобы у бесов появилось больше шансов атаковать сопротивляющуюся добычу.

— Хрен тебе... — сдавленно прошептал я, стремительно продираясь сквозь высокую траву. — Обойдутся твои бесы. И ты, скотина, обойдёшься!

Меня захлестнуло убедительное желание во чтобы-то ни стало помочь сержанту. Перед глазами вновь промелькнула картина ошмётков ноги Седого и жестокой расправы над ним кровохлёбом. В конце концов, если медальоны действительно вели нас к тем, кто нуждался в помощи, то у нас ещё оставался шанс хоть частично оправдать оказанное побрякушками доверие.

Где-то визжали бесы и стрекотал автомат Мезенцева. Резко бахала Вишняковская «Сайга». Ярко-красные чёрточки рассекали ночную тьму ударяясь в землю с такой силой, что нам месте каждого попадания образовывалась небольшая воронка, на дне которой тут же занимались язычки пламени.

Огонь неизвестного стрелка смолк так же неожиданно, как и начался. Недолго думая, я поднялся на ноги и, поспешно смахнув с лица грязь и прилипшую траву, взобрался на дорожную насыпь. Зеленоватого свечения детонировавшей закрывашки и разгорающегося броневика оказалось достаточно, чтобы отмечать контуры предметов и примерно ориентироваться в пространстве. Пригнувшись, на проскальзывающих ногах, я перебежал дорогу, которая была покрыта десятками дымящихся выбоин, и присел в траву на другой стороне.

— Копыто! — громко крикнул я, пытаясь заглушить суматошный треск автомата Гарика и хлопки автоматического дробовика. — Товарищ сержант!

Ответом мне был длинная очередь немного впереди, как раз напротив застывшей бронемашины, и предсмертный визг беса. Я бросился вперёд, подумав что сержант может быть ранен и не способен двигаться. Сквозь безумную мешанину звуков этой адовой ночи начал пробиваться нарастающий свист, словно к нам приближался миниатюрный реактивный самолёт. Я поднял было голову над травой, чтобы понять, что именно его издаёт, но тут увидел несколько промелькнувших теней, оставляющих следы в зеленоватых клубах туманной дымки.

Судорожно матюгнувшись, я дал пару коротких очередей, отгоняя подступающих бесов. Складывалось такое ощущение что взрыв закрывашки сильно контузил оставшихся тварей, лишив их былого запала. Всё чаще со стороны дороги слышались визги, сопутствующие удачным попаданиям, а сам характер движения тварей стал каким-то дезорганизованным. Складывалось чувство что теперь они просто носились в густой траве в надежде случайно натолкнуться на одиноко стрелка.

— Копыто! — снова позвал я, углубившись в траву на пару десятков метров. — Надо выбираться, ты где?!

— Здесь я! — гаркнул за спиной знакомый голос, и я резко обернулся.

Сержант сидел в центре небольшого примятого пяточка и перезаряжал автомат.

— На чём выбираться, ты, идиот? — угрюмо поинтересовался он.

— На ногах, — отозвался я, подскочив и присев рядом.

Тем временем свист турбин усиливался.

— Отличный план! — губы Копыто скривились в горькой ухмылке. — Про стрелка с рельсой забыл уже?

— Нет, но не до утра же нам в траве отсиживаться! Давайте, товарищ сержант, уходим!

Копыто сдавленно прошептал несколько матерных ругательств, но всё же поднялся и, уперев приклад в плечо, вскинул оружие.

— Ладно, уходим! Зови своих, двинемся по этой стороне, тут трава выше...

Сбоку от нас мелькнула тень, и сержант срезал её длинной очередью.

Я попятился следом, пытаясь определить откуда исходит нарастающий шум и в эту секунду из-за рощицы показалось большое, приземистое транспортное средство. В отблесках пламени и догорающих бликах закрывашки, его вполне можно принять за ещё одного «Тигра», вот только двигался он слишком плавно и быстро, буквально паря над верхушками травы и туманной пеленой. К тому же вместо лёгкой пулемётной турели сверху виднелись очертания четырёх выступающих железяк, чем-то напоминающих железнодорожные рельсы, только увешанные какими-то блоками и модулями. Они были расположены на небольшом удалении друг от друга и с большого расстояния их вполне можно было принять за самый настоящий ствол мощного орудия. Вспыхнул свет направленного прожектора, и мы в одну секунду лишились способности видеть.

— Пиндец! — только и успел воскликнуть Копыто, когда вокруг вновь замелькали красные трассеры.

Я попытался нырнуть в траву, но тут послышался треск, напоминающий статическое электричество и тело скрючил резкий болевой спазм. В одно мгновение я подумал, что это конец. Должно быть раскалённый железнодорожных костыль пробил мне грудь и, разворотив пол корпуса, вылетел из спины, разбрасывая дымящиеся ошмётки плоти.

Мышцы резко напряглись с такой силой, что запястья и ступни стало выворачивать каким-то неестественным образом, а шея скривилась на бок, будто её тянули за невидимый стальной тросик, пропущенный где-то под кожей. Челюсть нелепо открылась, щёки потянуло куда-то в стороны, а горло словно пережала невидимая металлическая рука. Пальцы непроизвольно сжались. Указательный соскользнул с автоматной скобы и силой вжал спусковой крючок. Калашников затрещал, выпуская под ноги остатки магазина. Я рухнул как подкошенный, не в силах управлять собственным телом.

Спустя несколько мгновений, заполненных болевыми спазмами и треском собственных костей, я понял, что это был вовсе не красный трассер. Кажется, убивать меня вовсе не собирались. Всё это больше смахивало на удар гигантским шокером.

Я валялся в траве как подрубленное дерево. Спазмы были по мышцам, заставляя тело выгибаться в разные стороны с ужасной силой. Кости и суставы гудели так, словно на них давили гидравлическим прессом. От боли хотелось орать благим матом, но вместо этого из сдавленного горла вырывалось лишь неровное шипение, сопровождаемое облаком пара, растворяющегося в ночном воздухе. Внутри назревало чудовищное давление и мне казалось, что ещё чуть-чуть и лицо раздует так же, как фильме «Вспомнить всё».

Очередной спазм выгнул спину и ноги так, что я почти встал на мостик без помощи рук. Непроглядную черноту неба отрезала белёсая пелена яркого света прожектора, из-за которой туманная дымка стала похожа на разлитое молоко. Верхушки мокрой травы искрились множеством капель. Сквозь скрежет зубов и сдавленное сопение я услышал противный гул механизмов и мимо пронеслось что-то массивное. Очевидно, это был кровохлёб, но я даже не смог об этом подумать, испытывая ужасную боль.

В поле зрения возникла фигура Копыто. На какое-то мгновение мне показалось что он словно поднялся из травы, подобно какому-то магическому существу, широко раскинув руки в стороны и вовсе не используя при этом ноги. Но в следующий миг за его спиной, словно материализовавшись из воздуха, возникла огромная механизированная обезьяна, опутанная множеством шлангов и механизмов. Существо держало сержанта на вытянутых руках, словно он был лёгкой пушинкой.

В лучах света возникла ещё одна фигура. Если бы не мелкие спазмы, вынудившие мышцы болезненно сжаться до почти каменного состояния, я бы удивился. Это точно был человек. Может быть с меня ростом, или чуть ниже. В любом случае, на фоне мощного кровохлёба он выглядел весьма прозаически. На голову неизвестного был накинут серый капюшон, а за спиной болтался длинный плащ. На плечах, руках и бёдрах виднелись элементы какой-то фантастической брони, чем-то напоминающей рыцарский доспех. Одной рукой он держал вскинутое вверх компактное оружие, размером чуть короче автомата Калашникова, только с массивным толстым стволом, словно состоящим из двух, рассечённых вдоль, половинок. Я хоть и практически ничего не соображал, но был уверен, что это именно он поливал нас красными трассерами.

Неизвестный подскочил к дёргающемуся сержанту и свободной рукой вцепился тому в шею. Мне показалось что он хочет задушить его, но на самом деле он быстро извлёк из-под одежды вояки болтающийся на шее медальон. Секунду подержав побрякушку на раскрытой ладони он пренебрежительно откинул её назад и махнул рукой кровохлёбу.

Лицо сержанта перекосила обречённая ухмылка и, судя по артикуляции, он обложил неизвестного матом. В следующую секунду из-за спины гиганта вырвались, неистово мечущиеся щупальца, и вонзились в Копыто. Белёсая туманная пелена превратилась в сплошное ярко-алое пятно кровяной взвеси, мгновенно окутавшей тела вояки и монстра. Я только и успел подумать, что сержант Копытов просил Седого присмотреть за сыном...

Острая боль дополнилась чувством глубокого стыда и отчаянья. Мы, и я, в частности, снова оказались абсолютно бесполезными. Какая-то одна секунда бездействия и всё, что мы пытались сделать утрачивало всякий смысл. Миг, и тех, кому мы должны были помочь, уже не было в живых...

Неизвестная фигура в фантастической броне повернулась и стала стремительно приближаться. В это же мгновение две огромных ручищи вцепились в одеревеневшие плечи и с лёгкостью подняли меня в воздух. В одну секунду промокшие кроссовки взмыли над верхушками травы, а потом медленно опустились на место. Огромные когтистые пальцы, очень похожие на пальцы человека, только если бы каждый из них оказался толщиной с сардельку, плотно держали за плечи, а когти впивались в дешёвый материал обдергайки.

Неизвестный мужчина ткнул пальцем в экран небольшого прибора, закреплённого на руке, сжимающей оружие и в эту же секунду мерзкий спазм, сковывающий тело, внезапно исчез. В глазах резко потемнело и я невольно обмяк. Послышался резкий звук, будто рядом включился пылесос, и только спустя мгновения я осознал, что это мой собственный вдох. Мутная пелена тут же сменилась плывущими красноватым пятнами и искорками, вспыхивающими на фоне залитой светом травы.

Пока я с шумом насыщал опустевшие лёгкие кислородом, загадочный стрелок приблизился вплотную и резким движением отогнул ворот кофты. Пальцы мерзко заскребли по коже, и он выхватил медальон. Я мало чего соображал, но вот лицо разглядел хорошо.

Это действительно был человек. Взрослый мужчина, лет сорока. На глаза был надвинут какой-то прибор, похожий на плоский металлический ободок, со множеством мелких датчиков и камер. Тонкие, плотно сжатые губы, нетерпеливо подрагивали, словно он собирался что-то сказать. Грубая тёмная щетина усов и бороды была обильно украшена сединой. Вместо левой скулы поблёскивала металлическая пластина и я не мог понять, является ли она накладкой на кожу, или заменяет собой большую её часть.

— Не может быть, это они... — громко протянул незнакомец, вращая в дрожащих пальцах медальон.

Я не видел его глаз, но был уверен, что всё его внимание сосредоточенно именно на побрякушке.

— Как? Как такое возможно, чтобы он был у какого-то дохляка?

Я почему-то был уверен, что голос стрелка будет звучать как-то зловеще. С хрипотой или каким-нибудь придыханием. Но это было не так. Это был обычный низкий мужской голос. Разве что говорил он так, словно сам не верил своим глазам.

— Где остальные? — спросил он, пересиливая шум турбины