Где-то во времени. Часть первая.

Часть 4

Может, по меркам скоростных погонь в представлении Мезенцева, это был такой себе результат, но лично для меня время словно замедлило свой бег, превратившись в рёв двигателя, дребезжание салона и стремительное мелькание снежинок, бьющихся о ветровое стекло. Так быстро я ещё никогда не ездил.

— Так у них «мазда»! — воскликнул Вован. — Кто это, Гарик? Скажи уже?

— Халиулинские! — бросил Мезенцев, продолжая рыться в рюкзачке.

— Чего?! — взвизгнул я, припоминая все истории про Челябинские бандитские разборки. — Гарик, ты дурак?! Ты чего ты им сделал?!

— Немного не доплатил, и умыкнул кое-что по мелочи...

— Ой дурак! — протянул я, даже не зная, как теперь быть.

— Без паники, скоро переход, просто дотяни до туда, и всё!

— Это твой план?!

Мне очень хотелось посмотреть на Мезенцева, но я боялся лишний раз повернуть голову чтобы не слететь с дороги, хоть Меридиан в этом месте был достаточно прямой и широкий.

— Тохан, Тохан, не давай им нас прижать!

Вовка стал настырно трясти меня за плечо, что абсолютно не способствовало адекватному восприятию окружающей действительности. Я покосился сквозь боковое стекло и увидел, как чёрная «мазда» настырно жмётся к Боливару, пытаясь вытеснить его на обочину. Я невольно повернул руль вправо, инстинктивно пытаясь избежать возможного столкновения, но тут в дело вступил Мезенцев.

— Тохан, ты чего! На хрен их!

С этими словами он оторвался от рюкзачка, и, перегнувшись через кожух моторного отделения, крутанул руль в сторону неприятеля. Боливар тут же агрессивно бросился на иномарку, вынудив водителя резко вильнуть в сторону.

— Вот так и держи, давай немного осталось! Просто дотяни до перехода!

«Да чтоб тебя, Мезенцев, — только и успел подумать я. — Легко тебе говорить! Вот надо было додуматься у бандосов местных что-то умыкнуть! А если бы мы оказались без машины?! А если я сейчас с управлением не справлюсь? А если они...»

Что-то с со звоном ударило в борт за моей спиной, и я готов был поклясться, что почувствовал, как какой-то маленький предмет чиркнул рядом с шеей и тут же пробил крышу над головой Мезенцева.

— ...Стрелять начнут, — договорил я вслух окончание своих мыслей.

Володя резко отшатнулся от борта со стороны преследующей нас «мазды» и разразился потоком отборной матерной брани. Я на какое-то мгновение впал в полнейший ступор, абсолютно не веря в то, что это происходит на самом деле. Хотя, после перехода в другой мир, пора было развивать в себе способность быстрее включаться в ситуацию. Благо тут же в дело вступил Мезенцев.

— Ну всё, хана вам! — с этими словами он запрыгнул коленями на кресло, и перегнувшись через меня, вцепился в ручку стеклоподъёмника, став крутить её со скоростью заправского оператора мясорубки.

— Гарик, чтоб тебя, на руки давишь! — только и успел крикнуть я, пытаясь удержать Боливара на дороге.

— Гони в переход! — отозвался он.

В глубине салона снова раздался характерный звон очередного попадания. У меня в голове никак не укладывалось, что по нам реально стреляют. Наверное, стоило испугаться за жизнь себя и друзей, но я и без этого уже был во власти стресса и адреналина.

Володька стал материться ещё сильнее, призывая нас обоих сделать хоть что-нибудь. Мезенцев буквально повис на моих локтях, не давая толком повернуть руль и загораживая телом большую часть обзора.

Впрочем, впереди уже виднелся знакомый съезд с асфальта на грунтовую дорогу, словно скрывающуюся в тёмной пещере, образованной ветвями больших деревьев по обоим её сторонам. Именно там, метров на пятьсот глубже, и находился столь необходимый сейчас задний проход в другой мир.

Я толком не успел ничего сообразить, как поток холодного воздуха ворвался в открытое окно. В следующую секунду Мезенцев высунул туда руку с зажатым предметом очень похожим на...

— Пистолет?! — неизвестно зачем крикнул я.

— Макарыч! — отозвался Игорь, и разбавив дальнейшие боевые крики активной матерной бранью, несколько раз выстрелил.

«Что за мать вашу так?! — буквально взвизгнули мысли. — Откуда у него пистолет?! Настоящий!»

Всё происходящее слилось в какую-то безумную кутерьму. Бабах матерился у меня за спиной. Где-то сбоку хлопали выстрелы Гариковского пистолета. Боливар слетел с асфальта на грунтовую дорогу и стал подпрыгивать на каждой кочке и колдобине, отчего окружающая картина превратилась в размазанное чёрное пятно.В добавок ко всему задница Мезенцева всё время пролетала у меня перед самым носом, не давая сосредоточится. В происходящей суматохе он чем-то зацепил ручку громкости магнитолы, вывернув её на максимум. Салон буханки тут же заполнился воплем Брюса Дикинсона, который я бессознательно перевёл на русский язык: «Застрял где-то во времени! Я застрял где-то во времени!»

Я практически ничего не соображал, кроме того, что мне нельзя останавливаться. Чтобы не случилось мы должны были успеть проскочить через приближающийся переход. Вот только было непонятно, почему я практически не различал дороги, ориентируясь лишь на тёмный частокол деревьев, мелькающих за окном.

— Фары вруби!!! — заорал Вовка мне в самое ухо.

«Точно, вот почему ничего не видно!» — я быстро потянулся к тумблеру, убрав руку с рулевого колеса.

Вес Мезенцева тут же пришёлся на другую, и она прогнулась, увлекая за собой руль. Боливар взревел двигателем, и вильнул в сторону накренившись на один борт, отчего Игорь чуть не вывалился в открытое окно.

— Тохан, чтоб тебя... — услышал я с улицы его хриплый крик.

— Бабах, помогай! — только и успел выпалить я, судорожно соображая, как исправить ситуацию.

Но Володя не нуждался в указаниях. Он уже перегнулся через спинку сидения и схватил Гарика за поясной ремень.

— Держу, не ссы!!!

Загорелись фары, и, сквозь одичавший рой несущихся навстречу снежинок, я увидел толстый ствол стремительно приближающегося дерева. Вцепившись в руль обоими руками, я выровнял Боливара, подскочив на очеродной выбоине.

— Так и держи! — раздалось с улицы и хлопнуло ещё несколько выстрелов. Я не знал, что произошло и куда попал Игорь, но дикая пляска преследующих фар в боковом зеркале внезапно прекратилась. Я готов был покляться что видел, как очертания иномарки резко слетели с дороги зарывшись носом в придорожный кустарник.

И в это же мгновение медальон на груди начал усиленно вибрировать и нагреваться. На самом деле он делал это уже давно, просто я обратил внимание только сейчас. Прыгающий свет фар выхватил из ночной тьмы стремительно приближающуюся стену колышущегося пространства, перегораживающую дорогу и теряющуюся между придорожными деревьями. Как и первый раз это было похоже на то, что кто-то неведомый развёл поперёк дороги огромный костёр, и теперь восходящие потоки тёплого воздуха размывают окружающую реальность. Но это было не так.

— Тормози, Шумахер!!! — кричал Вовка мне в самое ухо.

— Гарика держи! — отмахнулся я, пытаясь попасть ногой по нужной педали.

— Держи... — долетело из-за борта буханки. — Тормози...

— Застрял где-то во времени! — голосил Брюс Дикинсон.

Боливар подпрыгнул на мёрзлой колдобине, и, подняв огромную кучу холодных брызг из огромной лужи, влетел в колышущуюся пелену искажённой реальности.

Глава 2

Рюкзачок

Медальон загудел ещё сильнее, разогревшись до такой степени что едва можно было терпеть. Казалось, время замедлило свой бег и превратилось в вязкую, тёплую жижу, облепившую тело. Даже напряжённый вдох давался с большим трудом, а воздух и вовсе стал напоминать вязкий кисель.

Вокруг машины мелькали причудливые, парящие в воздухе полупрозрачные сгустки, то ли какой-то жидкости, то ли горячего воздуха если такое вообще было возможно. Несколько секунд, которые понадобились Боливару чтобы полностью миновать переход, показались мне миниатюрной вечностью.

Синеватая сентябрьская ночь и очертания деревьев растворились глазах, уступая место блёклому свечению следующего мира. Всё это походило на киношный эффект, когда один кадр плавно перетекает в другой, и в какой-то момент времени на экране можно разобрать оба изображения, проступающих друг через друга. Свечение становилось всё более явственным, и сквозь него стремительно начинала просматриваться серая лента дороги, устремлённая в туманную дымку далеко впереди. Последние синеватые тени деревьев растворились за стеклом.

Уазик перестал подпрыгивать на колдобинах грунтовой дороги оставленного мира и зашуршал по асфальтовому полотну. В ушах раздался звук напоминавший встречный поток воздуха, и мы выкатилась в новый мир.

Всё это время я давил на педаль тормоза, и, как только все пространственные аномалии остались позади, Боливар стремительно сбавил скорость и остановился. Я наконец-то смог вдохнуть, чувствуя как всё тело сотрясается от нервного напряжения.

— Затащите меня обратно... — тяжело прохрипел Гарик.

— Тохан, помогай... — добавил Вован.

В четыре руки нам удалось втащить, до половины вывалившегося из окна Мезенцева обратно в салон. Всё ещё зажатый в руке пистолет несколько раз глухо ударился о дверцу и приборную доску. Сквозь шум в ушах всё ещё пробивался «Айрон Мейден» орущий на всю катушку. Я вырубил магнитолу, и, как следует проматерившись, выскочил из машины.

Перед глазами до сих пор стояли картины мелькающих фонарей меридиана. Перекошенные злобой рожи, торчащие из окон иномарки, тени деревьев и причудливые полупрозрачные пузыри. Я посмотрел взгляд на борт уазика, и увидел несколько пулевых отверстий.

— Твою мать! — вырвалось у меня. — Гарик, Вовка, вы как?! Никого не задело?

— Нет вроде, — отозвался Бабах из салона.

— Ну Мезенцев, ну молодец!

Я всплеснул руками. Адреналин и стресс сотрясали тело. Я сделал несколько бесполезных шагов вперёд-назад, пытаясь успокоить нервы и унять дрожь.

Хлопнула пассажирская дверца, и с противоположной стороны буханки показался Мезенцев. Ему было весело. Широкая добродушная улыбка играла на забрызганном грязью лице.

— Смешно тебе?!

— Ага, — согласно кивнул он. — Чего ты ругаешься?

— Гарик, в нас стреляли! У меня рядом с затылком пуля прошла! А если бы попала?

— Но не попала же.

Мезенцев продолжил улыбаться остановишь в метре от меня и доставая из внутреннего кармана куртки пачку сигарет.

— Что вообще на хрен произошло, чего они обозлились? Что ты спёр у них?

— Оружие, Тохан.

— Оружие?! За каким оно нам?

— А ты знаешь, что нас ждёт? — Ответил Мезенцев вопросом на вопрос, открывая пачку «Мальборо».

— Нет.

— Вот и я не знаю. Так что оружие лишним не будет, — он чиркнул колёсиком зажигалки и прикурил. — Это как с презервативом. Лучше, когда он есть и не нужен, чем нужен и его нет.

Я недоумённо смотрел на него. Мезенцев говорил так спокойно, словно это было само собой разумеющимся.

«Впрочем, — подумал я. — Если разобраться Гарик прав. Еда у нас есть, горючка тоже. Даже медикаменты какие-никакие... А оружие лишним не будет...»

Словно уловив ход моих мыслей Мезенцев выпустил вверх стойку сизого дыма, и подойдя похлопал по спине.

— Всё в порядке, Палыч. Ты молодец, рулил как заправский гонщик. Считай, что на права сдал.

— Шумахер! — долетело из открытой буханки.

Судя по весёлому тону, Вовка не разделял моего негодования. Может процесс перехода так на него повлиял, а может он действительно воспринимал всё происходящее как какую-нибудь ультра-реалистичную видеоигру.

— Ты посмотри вокруг, — продолжил Игорь, окинув рукой с сигаретой открывающийся пейзаж. — Откуда мы знаем, насколько здесь безопасно и чего вообще ожидать...

Я нервно швыркнул носом, и посмотрел по сторонам. Похоже я только сейчас по-настоящему взглянул на окружающее пространство.

Боливар замер в самом центре дорожного полотна, лишённого какой-либо разметки и ограждения. Вокруг раскинулось бескрайнее поле перепаханной земли, подступающей к самой обочине. Повсюду, куда не глянь виднелись комья чёрной, вскрытой почвы, на которую медленно ложился снег.

Это был не такой снег, как в том Челябинске, из которого мы только что вырвались. Большие, кажущиеся невесомыми, редкие хлопья бесшумно ложились на землю и асфальт. Горизонт утопал в белёсой дымке, сквозь которую нельзя было ничего разобрать. Над головой раскинулось бесконечное, серовато-молочное небо, затянутое непроглядной снежной пеленой.

Гарик закрыл глаза и глубоко вдохнул. После чего задержал дыхание и с шумом выпусти облачко пара вперемешку с табачным дымом.

— Какой воздух свежий... — протянул он.

Я невольно тоже сделал глубокий вдох, прочувствовав как морозная взвесь заполняет лёгкие. Пахло перекопанной землёй, и чем-то до боли знакомым и родным. Словно снова очутился у бабушки в деревне во время первых заморозков...

— Гарик, ты же куришь всё равно, — крикнул Володька в открытую дверь. — Какая тебе свежесть?

Мезенцев улыбнулся и махнул на Бабаха рукой.

— Ты грязный весь, — протянул я, указав на лицо.

— Конечно, ты же любезно все лужи собрал, — добродушно протянул он. — Володь, есть у нас какая-нибудь тряпка и техническая вода? Мне рожу обтереть.

— Техническая? — не понял Бабах.

— Ну да. Не питьевая.

— А как вода может быть не питьевой. Пьёшь её, да и всё.

— Блин, Бабах, просто дай какую-нибудь тряпку и воды, — улыбнулся я.

— Сейчас посмотрю...

— Так ты что получается, — осторожно поинтересовался я уже более спокойным тоном, — застрелил этих чуваков что ли?

Гарик сделал затяжку и выпустил струйку дыма. Уголёк сигареты и синеватые завихрения казались слишком яркими в этом пасмурном мире. А оранжевый Боливар вообще буквально пылал огнём на фоне бесшумного снегопада.

— Да не, — улыбнулся Игорь. — По большей части промазал.

— Они же с дороги слетели...

— Ну да, попал в центр ветрового. Водила струхнул походу и руль крутанул. Вот и улетел в кусты.

Из буханки послышалось Вовкино деловитое шуршание. В следующую секунду он перегнулся через водительское сидение и повернул ключ зажигания, заглушив двигатель.

— Экономить надо... — многозначительно протянул он, после чего снова скрылся в салоне.

Воцарилась тишина, в которой было слышно только сипловатое Гариковское дыхание и стук собственного сердца. Несмотря на то, что Боливар замер посреди дороги я не слышал звуков приближающихся автомобилей. Даже следов никаких на мёрзлом асфальте не наблюдалось. Только за буханкой тянулись две грязные полосы, плавно проступающие словно из неоткуда.

— Володь, — окликнул Мезенцев. — Рюкзак ещё мой захвати, только аккуратно.

Спустя несколько секунд хлопнула пассажирская дверца и к нам, переваливаясь на своих ногах-шарнирах, подошёл Вовка. Судя по изменившейся походке, он тоже порядком перепугался, хоть и старался не показывать виду.

— Вот тебе твой пармезан, — с этими словами он протянул Игорю мокрую ткань.

Неверное когда-то давным-давно это была наволочка, или простынь. Сейчас же это больше напоминало серую тряпку для мытья полов с пятнами машинного масла.

Недолго думая, Мезенцев снял свою кепку «Кангол» и, накинув её Вовке на голову, стал старательно вытирать лицо. Впрочем, пока что у него получилось только ещё больше размазать грязь. Даже кончики светлых прядей, которые он отращивал на манер Курта Кобейна, оказались в дорожной грязи.

— Ого, вентиляция! — Бабах подошёл к борту уазика и осторожно засунул палец в пулевое отверстие. — Так дело не пойдёт, дуть будет...

С этими словами он достал ещё один обрывок тряпки и стал старательно затыкать им дырку.

— Нам такую вентиляцию могли в голове проделать... — протянул я.

— Гарику спасибо скажи, — отозвался Вовка.

— Уже сказал.

— Да не за что, парни! — засмеялся Игорь. — Всегда рад помочь.