Где-то во времени. Часть первая.

Часть 39

Я ничего не ответил лишь чуть-чуть покрутив головой, пытаясь окинуть происходящее отупевшим взглядом. Тело не слушалось. После того как мерзкий спазм отступил, мышцы расслабились до такой степени, словно я длительное время сидел в раскалённой парилке и покинул её только тогда, когда оказался на грани потери сознания. Я даже тела толком не чувствовал.

— Остальные медальоны — где они? — спросил незнакомец с дрожью в голосе.

— У меня только один... — кое-как выдавил я, пытаясь сообразить, как не выдать Гарика и Вовку.

— Давай без этой ерунды, — тут же отозвался он, зажимая маленький ромбик в кулаке и натягивая цепочку так, что она врезалась в шею. — Моё предложение очень простое; ты зовёшь остальных, и я сохраняю вам жизнь. Это хороший вариант поверь. Да, вы останетесь здесь навсегда, но будете живы. Если нет, я всё равно их найду и всё закончится очень плохо, примерно, как для этого...

Стрелок кивнул головой в сторону кровавого облачка. Я только сейчас услышал гортанный стон, с которым монстр заливал окружающую траву кровью сержанта.

— Да у меня только один, больше нет... — ответил я.

Дрожащие уголки рта мужчины тронула странная улыбка. Хотя, может быть, она была нормальной, просто мышцы со стороны стальной пластины двигались не так хорошо, придав ей такое выражение.

Наверное, мне должно было быть очень страшно, ведь исход был весьма очевиден. Но, после того как парализующий спазм ушёл, я практически ничего не чувствовал. Мне вообще казалось, что на самом деле я, это вовсе не тело с руками, ногами и всем остальным. Теперь я оказался всего лишь маленьким комочком, подвешенным на растяжке из эластичных нитей внутри черепной коробки. И смотрящим на мир сквозь большие и выпуклые линзы глаз.

— Откуда они у вас? Кто вам их дал? Урали?! Хотя нет, такое невозможно...

— Да нету никаких нас, я один же. Нашёл...

— Ну что за бред ты несёшь? — нетерпеливо перебил меня стрелок. — Скажи хоть, как кустоса вашего звали, может я даже его знаю...

— Нашёл, — тупо повторил я.

— Хорошо. Даже разбираться не буду. Я тебе предлагал, ты отказался...

Сказав это, мужчина чуть прослабил руку. Я тут же сообразил, что сделано это лишь для того, чтобы резко дёрнуть медальон и сорвать его с шеи, испортив цепочку. Наверное, так и должно было произойти, но вместо этого он зачем-то вздрогнул, выпустив побрякушку и стремительно подставив руку перед лицом на манер боксёра, блокирующего прямой удар.

Сквозь шум турбины и стоны кровохлёба я не расслышал стального звона, поэтому для моего мировосприятия нож просто возник из ниоткуда, вонзившись лезвием в тот самый прибор, с которого стрелок отключил действие парализующего спазма. Лезвие показалось мне слишком знакомым и тут в мозгу что-то щёлкнуло.

В последующее мгновение в поле зрения впрыгнуло большое неразборчивое пятно, буквально заскочившее на неизвестного с явным намереньем вцепиться тому в шею. Стрелок покачнулся и натренированным движением скинул себя нападавшего, направляя ствол оружия в его сторону.

«Похоже я зря решил, что мы с Нат больше не увидимся...» — промелькнула в голове простая мысль.

Сброшенная с плеча брюнетка плюхнулась в траву, но тут же сгруппировалась и быстро вскочила на ноги. Во время атаки она успела вырвать застрявший нож и теперь он поблёскивал в зажатой руке. Стрелок дал очередь. Компактная винтовка разразилась подвывающим треском и, мгновенно возникшие в воздухе красные искры, ударили в землю, выворачивая комья земли и поджигая траву, под ногами девушки.

Всё произошло так быстро, что неизвестный не успел толком прицелиться и начал стерлядь ещё до того, как направил оружие на цель. В этот момент Нат бросилась на него, и, поднырнув под рукой, ударила ножом куда-то в область подмышки, после чего, изменив направления движения, попыталась атаковать в шею.

Мужчина резко одёрнул руку, словно её ошпарили кипятком и, уклонившись от атаки в горло не мнее быстро нанёс девушке удар ногой в живот. Все происходило с такой скоростью, будто я смотрел кунг-фу боевик с Джеки Чаном. Только вот никакой нарезки неудачных дублей в конце не предвиделось.

Внезапное нападение повергло в ступор даже кровохлёба, который всё ещё держал меня за плечи. Я невольно вспомнил, как такая же тварь пронзила капитана Весового длинными штырями, вырывающимися откуда-то из рук. Тело тут же отозвалось навязчивым жжением в тех местах, куда могло прийти попадание. Но, на моё счастье, монстр бросился на девушку, разжав огромные пальцы.

Промокшие, замершие ступни глухо ударились о землю, и я чуть было не упал. После поражения парализующим разрядом даже простая попытка устоять на ногах, оказалась непосильной задачей. Меня качало из стороны в сторону, словно центр тяжести всего тела сместился на несколько метров вверх над головой, и малейшая потеря равновесия грозила неминуемым падением.

Автомат бестолково болтался на ремне. Я смутно помнил, как бесполезно расстрелял весь магазин, когда меня скрючило. Так что я пока ничем не мог помочь сражающейся девушке.

Кровохлёб бросился в атаку, перекрыв линию огня стрелку. Тот злобно выругался, используя отборный русский мат, но механизированная зверюга не обратила на это особого внимания. Нат только и успела что отпрыгнуть в строну, подобно дикой кошке, уклоняющейся от внезапного нападения.

Огромные пятерни монстра рассекли пустое пространство в том месте, где только что стояла Нат. Я, с трудом сохраняя равновесие, потянулся за автоматом, но тут по поверхности гудящего турбинами транспорта, забарабанили пули. Звонкие удары по броне слились с противным свистом рикошетов. Несколько деформированных пуль пронеслись в опасной близости от меня. Моему сознанию, висящему в пустоте черепной коробки, даже показалось, что оно чувствует воздушные завихрения, создаваемые маленькими кусочками металла.

Раздался звон лопающегося стекла и слепящий свет внезапно погас. Трубины взревели ещё сильней. Еле различимые очертания фигуры в плаще резко растворились в ночной тьме. Правда перед этим мне показалось что несколько пуль угодили ему прямиком в броню, отчего он был вынужден выпустить оружие из рук и стремительно завернуться в плащ, после чего словно растворился в воздухе подобно заправскому волшебнику.

— Нет, сука! — взвизгнула Нат. — Скотина, сволочь! Иди сюда, я тебя достану!

Я пытался поднять автомат, который теперь казался в десятки раз тяжелее, чем несколько минут назад. Пулемётный треск не смолкал. Где-то в темноте зарычали последние уцелевшие ремехи. Кровохлёб, всё это время терзающий безжизненное тело сержанта Копытова, наконец-то тоже пришёл в себя и, с лёгкостью отбросив труп, бросился на меня.

Мутным взглядом я смог различить как стремительно исчезают подвижные шланги-щупальца, скрываясь за монстра спиной подобно проводу электропитания, втягиваемому в пылесос. Наверное, я бы так и потратил оставшиеся пару секунд своей никчёмной жизни на бессмысленную попытку поднять автомат. Словно он мог сейчас хоть чем-то мне помочь, с пустым магазином. Но тут под плечо поднырнул Мезенцев и выпустил в надвигающуюся тварь длинную очередь.

Кровохлёб сильно подался вперёд, будто вгрызающиеся в тело пули оказались всего лишь встречным ветром. К царящей вокруг какофонии добавился громкий рёв раненной тварюги и вспышки искр повреждённых механизмов.

Окружающий мир куда-то поплыл, и я безвольно последовал за ним.

— Твою мать, Тохан! — прохрипел Мезенцев, — шевели ногами!

— Я стараюсь...

Кто-то быстро поднырнул под другое плечо и мир стал двигаться в два раза быстрее. В месте с этим сквозь грохот пулемёта и визги ремехов прорвался хрипловатый мат. Я опустил взгляд и увидел хвост чёрных, растрепавшихся волос.

— Где этот огромный хмырь?! — выкрикнул Гарик, очевидно имея в виду второго кровхлёба.

— Да чёрт с ним! — выкрикнула Нат так, словно Мезенцев сказал что-то не то. — Вовка-Бабах его срезал... Сука! У меня же почти получилось!

— Получилось что?!

— Да замолчи ты! — прохрипела девушка. — Ты... Вы... Дураки, чтоб вас! Где его теперь искать?! Он маскхалатом обернулся и всё! Идиоты...

Меня выволокли на дорогу. На крыше дымящегося «Тигра» плясали вспышки пулемётного пламени. Развороченный попаданием рельсы капот разгорелся намного сильнее. Рядом, сияя в ночи спасительным оранжевым цветом, примостились очертания Боливара. После всех недавних вспышек свет фар буханки казался очень тусклым, но я бы никогда не подумал, что буду настолько рад видеть нашу уазик.

Я старался моргать как можно чаще, чтобы скорее избавиться от отпечатка слепящего прожектора, мешающего адаптироваться к тусклому зеленоватому освещению догорающей закрывашки.

За спиной взвыли турбины. Пулемёт смолк и спустя пару секунд из клубов дыма, сильно кашляя выскочил Вишняков. Во всяком случае я был уверен, что это он, потому что на самом деле видел лишь еле различимый контур человека, но характерная пластика суставов-шарниров говорила сама за себя.

Мы подскочили к буханке. Особо не церемонясь Гарик закинул мою безвольную тушку в распахнутую пассажирскую дверь, где меня тут уже подхватил Бабах, затаскивая внутрь. Хлопнула водительская дверца. Двигатель взревел от перегазовки. Захрустела коробка передач, и Боливар сорвался с места. Всё это время окружающее пространство сотрясала отборная матерная брань. Ругалась Нат, ругался Мезенцев, бегущий за стартанувшей буханкой вцепившись руками в дверной проём, и Вишняков, который пытался успокоить обоих. При этом тоже не стесняясь в выражениях.

Меня бросило на привычное место у окна. Вишняков тут же поспешил на помощь Гарику.

— Если вы здесь, кто машину ведёт?! — попытался крикнуть я, но губы пока плохо слушались.

— Угадай, с трёх раз... — прохрипел Вован затаскивая Игоря.

— Нат?

В подтверждение моих слов, коробка передач снова неистово захрустела, от неумелой манипуляции с рычагами. Боливар дёрнулся и по корпусу пробежала мелкая дрожь.

— Нат, аккуратней! — воскликнул Гарик, повалившись на пол, прямо под ноги к Бабаху и ошмёткам опрокинутой лапши.

— Угробите коробку, Шумахеры! — добавил от себя Вишняков с трудом удержавшись на ногах.

За боковыми стёклами словно стремительно чиркнули гигантской спичкой, сопровождаемой синеватым свечением и оглушительным свистом. Боливара в бок ударила волна горячего воздуха, ворвавшись в салон через распахнутую дверь. В это же мгновение в нескольких десятках метрах впереди буханки в ночную тьму взмыли пласты вывороченного дорожного плотна, сопровождаемые вспышкой пламени.

Завизжали покрышки. Нат резко крутанула руль и по крыше буханки забарабанил град мелких дымящихся осколков. К запаху разлитой лапши и горячего мотора, добавился аромат озона, словно мы оказались в зоне, где вот-вот должна была разразиться локальная гроза.

— У них рельса! — смог наконец-то крикнуть я, ощутив, что речевой аппарат наконец-то подчинился моей воле. — Надо с дороги съехать!

— Он не по нам бьёт! — отозвалась Нат, продолжая разгонять буханку. — Во всяком случае не прицельно! Слишком рискованно!

Я был удивлён тому, что девушка поставила ударение на последний слог в слове «рельса». Впрочем, может она просто повторила за мной.

«А что рискованного в этом предприятии? — подумал я, припоминая с какой лёгкостью неведомая пушка пробила капот нашего броневика. — Очевидно она же и стала причиной гибели предыдущего отряда. Имея такое орудие, разворотить несчастный уазик, не составит особого труда. Так почему рискованно-то?»

И тут до меня наконец-то дошло. Неизвестному стрелку, нужны были наши медальоны, и он явно не горел желанием собирать их по частям в густой придорожной траве. А вот зачем, для чего и что в них особенного, было абсолютно не понятно. Но задумываться об этом именно сейчас было не самым подходящим моментом. Впрочем, как всегда...

— Чёрт, Нат, тут не уйти! — воскликнул Гарик, поднимаясь на ноги. — Дорога прямая, на ней нет ничего, даже укрыться негде. Сейчас эта летающая хренатень нам на хвост сядет и что тогда?

Словно в подтверждение его слов вокруг замелькали красноватые трассеры. Один со звоном и вспышкой пробил заднюю дверцу и, прошив машину, вылетел через крышу над головой девушки. Вовка и Гаррик с матом повались на пол, пытаясь откатиться по разные стороны борта, словно сейчас по центру должен была проследовать целая колонна раскалённых поражающих элементов.

Брюнетка припала к рулевому колесу и резко вильнула в сторону, уходя от веера ярких искр, рассекающих ночную тьму. На голову посыпались обрывки дымящейся обшивки салона и яркие капли расплавившегося автомобильного металла. Я подумал, что сейчас волосы девушки вспыхнут, и она истошно закричит от боли, но яркие капельки упали на плечо навороченной обдергайки, мгновенно потухнув.

Ещё один трассер пробил угол Боливара как раз в тот момент, когда машина резко смешалась к другому краю дорожного плотна, обходя воронку оставленную рельсой. Попадание разметало ворох зимних курток, несколько из которых тут же вспыхнули.

— Огонь на борту!!! — заорал Вован, неизвестно откуда взятую фразу, и тут же вскочил на ноги, выкидывая дымящуюся одежду в открытую дверь.

«А вот это уже намного логичнее, — заключило сознание, всё ещё болтающиеся на резинках в пустоте черепной коробки. — Если рельсой он попросту разметает буханку, то этими штуками разорвёт только нас, а медальоны дальше салона не улетят. Хорошо, что успели далеко отъехать и меткость стрелка оставляет желать лучшего...»

Нат повернулась через плечо и выдала поток матерной брани, из которого следовало, что лучше нам всем заткнуться, потому что мы итак умудрились облажаться по полной программе.

Что ж, с этим я был вынужден согласиться, только для меня всё равно оставалось неясным, почему это так сильно злит девушку? Может быть, она лично знала Седого и Копыто? Тогда почему спряталась в «особняке» и не вышла им навстречу.

— Он сейчас Боливара разнесёт! — не унимался Мезенцев, вцепившись в подголовники сидений за спиной водителя. — Надо что-то делать!

— Я должна была его убить, вот что! — заорала в ответ брюнетка с такой силой, что её и без того низкий голос сорвался почти в мужской регистр. — Вовка-Бабах рано стрелять начал! Не мог позже начать?!

— Чего?! — обижено воскликнул Вишняков, продолжая выбрасывать дымящиеся куртки — Он же тебя почти уложил голыми руками!

— Да хрен ему! И вам всем хрен! Идиоты!

Девушка заорала так сильно, что в отблесках фар, отражаемых от дорожного полотна, были хорошо видны мелкие брызги и ниточки слюны, вылетающие изо рта. Я не знал почему, но это явно было для неё очень важно.

— Пусти за руль! — распорядился Мезенцев.

— Пошёл в задницу! — огрызнулась Нат, переключая передачу, словно желая передать ревущему двигателю весь свой гнев.

Через распахнутую дверь в салон врывался холодный ночной воздух, смешиваясь с дымом тлеющей одежды, запахом горячего машинного масла и вновь подпалённым сцеплением.

— Движок на пределе! Обороты сбрось! — продолжил Гарик. Пусти, дура, пока нас тут всех не прошило к чёртовой матери!

— Сам дурак!

Мезенцев был очень зол. Я нелепо хватался руками за края стола, пытаясь удержать в кресле постоянно сползающее тело. Автомат упёрся стволом в пол, а прикладом мне в подмышку, и это было даже к лучшему, потому что так оружие выполняло функцию костыля не позволяя завалиться на бок.

Окружающую тьму снова рассекла очередь трассеров и Нат ту же вильнула в строну. Видимо, выброшенные Вованом куртки, создали небольшой эффект дымовой завесы и стрелок вёл огонь уже больше для острастки, или со злости. К тому же я не знал, гонится ли он за нами на своём навороченном парящем бронивеке, или всё же полученная рана не позволяет ему управлять машиной и вести огонь одновременно.

Окружающую тьму снова рассекла очередь трассеров и Нат ту же вильнула в строну. Видимо, выброшенные Вованом куртки, создали небольшой эффект дымовой завесы и стрелок вёл огонь уже больше для острастки, или со злости. К тому же я не знал, гонится ли он за нами на своём навороченном парящем бронивеке, или всё же полученная рана не позволяет ему управлять машиной и вести огонь одновременно.

— Я не знаю чего ты орёшь, как угорелая, но я точно в него попал! — укоризненным тоном выпалил Вишняков. — Будем считать, что так ты выражаешь благодарность за спасение...

— Угорелые не орут, — зачем-то заметил я, но мою ремарку оставили без внимания.

— Надо же, да ты в него попал! — пребывая в бешенстве воскликнула девушка. — Ты чем бил? Пять сорок пять, или семь шестьдесят два?

— Чего?

— Калибр какой?

— Откуда я знаю.

— Броню видел? Если в харю не попал, хрен его убьёшь. Максимум синяков наставил...

От загадочно дружелюбного тона девушки, на момент нашего знакомства, больше не осталось и следа. Она была чертовски зла. Мне казалось, что гнев горит внутри неё ярким факелом и, не найдя выхода в убийстве неизвестного стрелка, пожирает её саму.

— А зачем с ножом надо было на него прыгать?! Подстрелила бы издалека! — попытался я хоть как-то заступиться за Вовку.

Мне тут же стало стыдно кричать на девушку, которая спасла мне жизнь, и я поспешно добавил:

— И да, спасибо что вернулась за нами!

— За вами?! Серьёзно?! — Нат выругалась. — Я должна сделать это ножом! Просто должна!

— Ну всё! — не выдержал Мезенцев. — Надоело! Выкладывай, что всё это значит, надоели недомолвки!

— А ты сам ничего не хочешь сказать?!

— Нет!

Я наконец-то смог взять под контроль отдельную группу мышц и удержаться в кресле. Замолчавший после гибели Копыто медальон настойчиво потянул вперёд.

— Гарик! — позвал я, прижимая побрякушку сквозь ткань кофты.

— Откуда у вас эти железки?!

— Какая, к чёрту разница? — выпалил Мезенцев. — Где взяли, там уже нет!

— Гарик, ребята! — проложил я.

— Ну вот видишь, — живо подхватила Нат, — ты ни хрена не говоришь, вот и я тебе ничего не скажу!!!

— Хватит придуриваться! — мне показалось что ещё, чуть-чуть и Игорь вцепиться девушке в куртку и силой перетащит её через спинки сидений. — Ты знаешь явно больше, чем говоришь! Рассказывай, что всё это значит?!

— Отвали! — Нат злобно выругалась.

— Так, давайте мы все успокоимся... — вклинился между ними Вишняков, пытаясь изобразить примирительный жест.

— Сейчас в безопасное место нырнём, и там успокоимся! — огрызнулась Нат. — Так успокоимся, что вы все к чёрту пойдёте!

— Что значит нырнём?! — не унимался Мезнецев.

— А то и значит!

— Бабах, Гарик, чтоб вас!!! — как можно громче крикнул я, чувствуя, как укрепляется уверенный контроль над телом. — Медальоны! Переход!

Парни повернули голову в мою сторону и видимо только сейчас прислушались к собственным ощущениям. Вовка положил руку поверх разгрузочного жилета, а Гарик просто устремил в несуществующую точку взгляд прищуренных глаз.

— Переход близко, — согласился он.

— Даже слишком, — кивнул Вишняков.

— Так, а как мы... — начал было Мезенцев и снова повернулся к брюнетке. — Пусти за руль!

— Да сидите спокойно! — бросила девушка. — Тоже мне, тайну из переходов устроили. Медведь на них нападал... Держитесь за что-нибудь, и Тохан-Палыча подстрахуйте...

В салоне воцарилась напряжённая тишина. Мы только и успели что обменяться недоумёнными взглядами. Нат ещё сильнее вдавила в пол педаль газа, вынуждая двигатель истерично завизжать на максимальном количество оборотов.

«А как же она перейдёт, без медальона-то?» — только и успел подумать я, когда Боливар стремительно влетел в полукруглую дугу мерцающего воздуха.

Так, с этим немым вопросом, написанным на лицах каждого из нас, мы словно с разбегу нырнули в тягучее, вязкое пространство, замедляющее время и мысли. Последними ощущениями этого осеннего мира стал запах подпалённого сцепления и горькое сожаление о том, что мы ничем не смогли помочь капитану Седому и сержанту Копыто...

Конец первой части.