12-й Псалом сестры Литиции

20. Проверка на вшивость провалена

Мы пробиваемся к дверям церкви минут через пятнадцать. На мой отчаянный стук высовывается длинная рука, и нас затягивает внутрь.

– Вы люди? – спрашивают сразу несколько голосов.

– Налоговая! Выворачиваем карманы! – машу ружьем, разгоняя любопытных.

–Живые! – налетает на меня Пионика.

– Кто был возле входа во время нападения? – Константин выглядит плоховато. Ряса изодрана. Куча ран и укусов. Кровь струится по рукам.

На мне, например, ни царапины.

– Никого там не было. Вы сами вышли за порог.

– А мы никого еще ни в чем не обвиняли. Но, раз уж вы настаиваете, – Богомол делает обманное движение, и через секунду крутит говорившему локти за спину. Это оказывается молоденький чернокожий парнишка лет шестнадцати. – Проверьте руки. Если они пахнут гнилью, значит он напоил мертвецов кровью и сюда притащил.

Громкие тяжелые удары сотрясают дверь. Дети плачут, бабы орут.

– Без паники, – появляется, наконец, отец Сэмуэль, – утром они успокоятся. Мы проведем обряд изгнания, и все будет в порядке.

Я принюхиваюсь к ладоням. Они отчаянно воняют трупами.

Помимо причастия и изгнания, мы всех мертвых теперь привязываем к железной ограде вокруг кладбища. Выглядит это смешно, хотя на деле – страшно.

Парнишка признаётся, что пару недель назад мимо деревни проезжала женщина и наняла его работать информатором за очень приличные деньги. Все, что он должен был делать: отправлять голубей с описанием любых необычных событий. Тогда Чумы в городе еще не было. Но через пару дней он послал первый отчет о поведении восставших мертвецов. А вчера ему пришел приказ убить Преподобного Константина. И вексель с пустой строкой на месте суммы. Наемник планировал написать там очень большую сумму.

Деньги вскружили ему голову.

К чернокожим относились как к рабам, у мальчишки не было отменной грамоты, а с этим чеком он мог стать свободным.

Обученный голубь единственный знает местоположение Адресата. А вексель является не именным, а банковским. И выдаётся любому, заплатившему по номиналу.

Кто может обладать достаточными средствами, чтобы иметь такие чеки? Нет таких денег. Это должен быть либо владелец банка, либо сам король.

Мы не придумываем ничего лучше, чем сообщить, что Константин мертв. Это хоть на некоторое время остановит охоту на него.

– Простите, что втянул вас в это, сестра Литиция. Я знал, что это опасное задание. Но привез и подверг опасности не только вас, но и сестру Пионику, – во время ужина говорит Константин. Запасы еды таят. Но у нас осталось всего десять трупов, которые встают по ночам и несмело дергают поводки.

Диета из овсянки, хлеба и сухофруктов даёт о себе знать. Я еле двигаюсь от недоедания.

– Ты же обещал больше не извиняться.

– Я привык работать в одиночестве. И сотрудничество с людьми дается мне тяжело.

– Но ты бы один не справился.

– Боюсь, противник наш слишком силен, – он плескается в каше ложкой. Пойло жидкое как суп.

Альфедж с Пионикой отправились за провиантом. И мы очень надеемся, что они вернуться живыми. Сэмуэль отказывается покидать деревню, даже после окончания Чумы.

– Мальчик сказал, что видел, как вы забирали бинт с моей кровью.

О-па. Нарезая палки на кресты, Богомол порезался. Не смертельно, но кровь останавливала Пионика. Использованный после первой перевязки бинт я и прикарманил в экспериментальных целях. А за мной, оказывается, следили.

Мочки ушей чешутся.

Что сказать? Прости, прощай, только пальцы мне не отрубай?

Проверка на вшивость провалена.

Остается подлизываться.

– Эта эпидемия искусственная. Кто-то изучает зомби и планирует их использовать. А тебя под шумок хотели убить. Кому ты мог помешать? – вываливаю на одном дыхании.

– Ваши выводы нелогичны. Но часто соответствуют истине, – устало говорит Константин, складывает ладони вместе и упирается в них лбом, взглядом замораживая меня в эскимо. Глаза у него темнеют. Вместо синего – бушующий шторм в океане, – надо вернуться в Орден как можно скорее. Нам всем может угрожать опасность.

– Не запугивай меня.

– И вам необходимо научиться, быстрее перезаряжать ружью. Толку от одного выстрела никакого.

– Обычно, у нас один противник.

– Как можно говорить «обычно» о демонах?!

– Ты первый, кто складывает морду кирпичом.

– Сестра Литиция, вы сейчас по-английски говорили?

– Ой, да заткнись уже! Английский мой ему не нравится!

Преподобный Богомол спас меня от толпы зомби. Он в курсе, что я пытался направить на него мертвецов, но не ругается.

И как теперь ему руки отрывать прикажите?

Снимаю перчатку с левой руки и любуюсь на отсутствующий мизинец, который я до сих пор могу мысленно согнуть.

Если попрошу, Константин отпустит меня?

Мы с ним ни друзья, ни товарищи. И помогать ему я не собираюсь.

Но твари, затеявшие это, пытались меня убить! Меня, Заслуженного Тренера России, спортсмена, научившегося уничтожать монстров!

Не на того пельмени раскатали. Я в стороне не останусь.

Где бы вы не прятались, в какой жопе бы не сидели, я найду вас. И устрою такое форматирование по всем абзацам, что ваша Темза купальнями райскими покажется.

Лапсердак приближается, неуважаемые граждане преисподней. Пристегните ремни, заправьте майки в трусы. К вам идет вечное, доброе, неотвратимое.

К вам спешу я.