12-й Псалом сестры Литиции

5. Это было красиво

Выслеживать маньяка в Лондоне, все равно что гонять комаров на болоте. Давишь сотнями, а они только злее становятся. На мрачных улицах этого города демонов больше, чем булыжников на мостовой. Но нужный все никак не попадается.

Сегодня исчез еще один ребенок. На этот раз мальчик. Четвертое дитя. Родители рыдают, констебли разводят руками.

Мы только что сдали все приметы преступников оперативникам. Отчего мой Богомол злится и огрызается. Ему не поверили, рассмеялись в лицо на заявление о том, что маленькая девочка может быть организатором похищений. Даже вероятность ее одержимости никого не убедила.

– Вы говорите о себе в женском роде. Вы… больше не мужчина? – внезапно спрашивает напарник.

– Не могу ответить на этот вопрос, – чешу шишку на затылке. Три дня, а она все не сходит. Поиграли. Может, наигрались уже? Я надеюсь, что все дети живы и, хрен с ними, пусть будут наполовину демонами. Что угодно, только не мертвые.

– Хорошо.

Он что даже настаивать не будет? Какой тактичный нахал. Позволил бы себе хоть каплю любознательности.

– Тяжело не запутаться, когда постоянно сестрой называют. Вот я и запуталась. Запутался. А потом плюнул. Не такое это уж принципиальное дело, правда? – меня тянет на откровения. Если уж признавать собственную ничтожность, то по всем фронтам. – Правда – она ведь в душе.

Город-без-Темзы сегодня темнее обычного. Его окутал туман, гуще и плотнее обычного. К постоянной непогоде добавился дым от угля, активно внедряемого в производство новых мануфактур. Он словно трясина, затягивающая город.

Мы решили наведаться в собор Святого Павла. Напарник утверждает, что молитва прочистит ему мозги, я же планирую просто отоспаться.

– Правда – в Боге, – поправляет Константин.

– Ну и у него, тоже. Не зря же он меня отправил к тебе, – пихаю его локтем в бок.

– Не зря, – протяжно отвечает напарник. И я понимаю, что шутку он не допёр.

– Как-то это двусмысленно прозвучало.

– Совсем нет. Мне понравилось.

– Забудь.

– Нет. Это было красиво.

– Да пофиг.

– Нет.

– Что ты заладил?!

– Мне приятно, что вы дождались меня, а я дождался вас.

Замираем напротив друг друга, пройти еще один квартал, и мы на месте. Но ноги после его заявления двигаться отказываются. Зеленые глаза напарника слегка прищурены, губы растянуты в улыбке, куски тумана завязли в его буйной шевелюре.

Глубокое «До–о–о–он» разрывает пространство. Двенадцать часов, время обеденной.

– Вот что это за фразочка такая была сейчас?! Забыл, что я мужик? А если б ты в теле тетки оказался? Приятно тебе бы было?

– Мне было бы все равно.

– А вот и врешь.

– Я никогда не вру.

– Твоя правда, – приходится признать, потому что Богомол не врет. Никогда. Даже если мне этого очень хочется.

– Если бы в итоге я был с вам, меня не волновало бы в каком теле находится моя душа.

Закатываю глаза и несусь в храм. Меня подгоняет осиный рой, жалящий моими же переживаниями.

– Хватит глупости вещать! – но признание напарника приятно греет душу. Сердце стучит, будто сваи нового дома заколачивает. Нового дома моей сумасшедшей души. Психбольницы, если точнее разобраться. Кажется, я краснею. – А если б в курицу попал? Тоже радовался?

Довольный Богомол лыбится во все свои нахальные веснушки:

– Почему сразу в курицу?

– Их старушка Аврора любит иголками пытать.

– Литиция, зачем сразу переходить на личности? – Константин неторопливо тащится следом. Пропускает кэб, с которым я чуть не сталкиваюсь. Упряжка останавливается. Из нее выходит мужчина и извиняется.

– Нет мне интересно, вот стал бы ты рыбой в Темзе, а там не река, а филиал ада. Что б делал? – отмахиваясь от надоедливого кэбмана, пытаю напарника.

– Некорректный вопрос.

– Согласен. Переборщил.

– Через край.

– Ладно, – пора заканчивать с зоологическими фантазиями. Но пока мы не зашли в храм: – А гусеницей?

Добить напарника финальным вопросом про Богомола не дают. Нас нагоняет высокий гражданин в клетчатой кепке. Тот самый, что чуть не переехал мое Преподобное тело.

– Мне необходима ваша помощь, – говорит он, – Меня зовут Джозеф Белл. И я знаю, где прячут детей.