2133: Путь (СИ)

Глава 31

— Заводи! — подняв руку, привлекая внимания брата Павла, Никлас махнул ему в сторону готового к выезду Буфефала. — Алекс, держись рядом с Павлом, — посмотрел он в огромные зеленые глаза юной баронессы.

— За мной, — это он уже обернулся к остальным и побежал к стоящему неподалеку джи-вагену. Открыв рывком заднюю дверь, выдал карабин и дробовик Тришкину, а Вяземского нагрузил подсумками с обоймами и патронташем.

— Это Павлу. Бегом, бегом, в машину!

Пока Никлас выдавал оружие Мейеру и Долохову, краем глаза видел, как брат Павел забрал оружие и загнал Тришкина и Студента в салон буханки через боковую дверь, а баронессу фон Губер посадил на переднем сиденье, рядом с собой.

Никлас, Катрин и вооружившиеся Мейер с Долоховым уже погрузились в джи-ваген. Заведя двигатель, Никлас без прогрева, с проворотом колес на мокром асфальте тронулся с места. Выкрутив руль, подлетел к оставшейся на плацу одной из машин Соколова, которая задержалась в ожидании группы Бергера.

Ратник за рулем крикнув следовать за собой, поехал первым, выезжая в открытые ворота. Выскочив с территории воинской части, ускоряясь, проехали по узкой дороге между жилых кварталов, слетели с горочки, выезжая к ярко освещенной фонарями Царской дороге. Разгоняя на нерегулируемом перекрестке немногочисленные машины — крякающим звуковым сигналом и помаргивая светодиодными проблесковыми маячками, машина из группы Соколова выскочила на трассу. Притормозив, перекрывая дорогу и давая возможность выехать джи-вагену и буханке с Павлом за рулем.

Повернули налево и сразу же увеличили скорость, прилично разгоняясь. Меньше минуты езды и справа промелькнула надвратная церковь Сергиевой слободы, а вскоре впереди показался шпиль Константиновского дворца с гордо реющем на ветру подсвеченным флагом Империума.

Ведущая Бергеров машина из группы Соколова свернула направо в проезд перед забором дворца. Дорога здесь повела под крутой уклон — спустившись, кавалькада машин стремительно покатила вдоль административных и гостиничных зданий, построенных в общем стиле дворцового комплекса.

Проехав мимо парковки большой гостиницы, догнали первые две машины группы Соколова, только что вставшие у ворот. Темноту здесь, кроме обычных фонарей, разгоняли проблесковые маячки на все трех машинах опричной группы. Автоматическая створка ворот уже ползла в сторону, но словно подгоняя ее, раздался пронзительный звук ревуна. Видимо, на одной из машин помимо стандартной громкой крякалки был установлен явно нестандартный клаксон, сравнимый мощностью с корабельным гудком.

Когда створка ворот отползла настолько, что можно было проехать, машины группы Соколова одна за другой рванулись вперед, двигаясь буквально бампер в бампер. Никлас поехал следом, выдерживая дистанцию; он держал взглядом и неяркие габаритные огни впередиидущей машины, и осматривался — сейчас колонна ехала между рядами двухэтажных однотипных коттеджей.

В очередной раз глянув на впередиидущую машину, только сейчас Никлас обратил внимание на горящие синей подсветкой силуэты двух лахтинских небоскребов. Здания были далеко, километрах в пятнадцати — на другом, северном берегу Финского залива, но даже отсюда Никлас впечатлился их исполинскими размерами.

Настолько впечатлился, что едва успел затормозить: две машины группы Соколова уже повернули налево, а вот одна встала у дороги. Ее Никлас, вдавливая в пол педаль тормоза и объехал, буквально облизал, потому что джи-ваген сорвался в боковое скольжение. Раздался глухой удар — всего лишь выгнуло зеркало на буханке корнета Соколова. Сам он сейчас, даже не глядя вернув стойку с зеркалом обратно, высунувшись в открытое окно смотрел на Никласа.

— Давай направо! Занимай крайний коттедж, он через речку один не ошибешься!

— Приказы какие? Что делать?

— Какие приказы, Бергер⁈ Это Вторжение! Если на тебя из моря вылезут кадавры язычников или ксеносы, просто постарайся подольше не умирать! — выдал удивительно оптимистическое напутствие Соколов.

В принципе то, что дела не очень хороши, Никлас предполагал — судя по суете бойцов группы Соколова. Но вот то, что он крикнул про вторжение так, что его слышала вся, еще даже не подписавшая контракт, группа Бергера, это было очень плохо. Как бы не случилось чего на фоне.

Выругавшись — не от осознания смертельной опасности, которое еще не полностью пришло, а от лишней и ненужной проблемы, Никлас только головой покачал, провожая взглядом буханку Соколова. Рыкнув мотором, она уже повернула налево и помчала следом за двумя уехавшими машинами. Никлас вывернул руль в другую сторону и повернул направо — проскакивая через небольшой мостик. Впереди почти сразу он действительно увидел коттедж — единственный здесь, дорога только к нему и вела.

Когда подъехали ближе стало ясно, что коттедж не пустует: пусть в окнах и не горел яркий свет, но судя по разноцветным отсветам, внутри что-то происходило. Кроме того, на парковке перед двухэтажным коттеджем сгрудилось несколько припаркованных автомобилей, отнюдь недешевых причем.

Вывернув руль, Никлас заехал на газон, махнул рукой ведомой Павлом буханке, чтобы проезжал дальше. Буцефал запрыгнул на поребрик чуть поодаль, рыкнув мотором и выбросив траву и мокрую землю из-под колес.

— Приехали, на выход!

Мейер и Долохов сразу после этих слов покинули машину, Никлас только в салонное зеркало их взглядом проводил. За Мейера он был совершенно спокоен, а вот насчет Крестовоздвиженского волновался — вдруг тот решит, что и не очень-то хотел контракт в понедельник подписывать? Еще Никлас похвалил себя, что сразу оружие Тришкину и Вяземцеву не выдал. Они прекрасно слышали слова Соколова об угрозе вторжения ксеносов. Могут запаниковать, сбежать, еще что похуже вытворить — кто знает их порог устойчивости. Вдруг Катрин, явно взволнованная, потянулась к Никласу, взяв его за руку.

— Что? — резко обернулся он к девушке.

— Нет-нет, ничего, — помотала головой новоиспеченная ведьма, резко отвернувшись и выпрыгивая из машины. Она определенно хотела Никласу что-то сказать, но видимо в последний момент передумала.

Ладно, не до этого сейчас. Никлас заглушил двигатель, выпрыгнул из машины сам. Рядом уже столпилась вся группа, многие оглядывались на коттедж, откуда слышалась приглушенная музыка.

— Корнет Соколов дал нам задание занять этот коттедж. Там кто-то есть, поэтому чтобы не толпиться: Павел, пока со своими здесь, если что действуйте по обстановке. Мейер, Долохов — двери смотрите, заходим.

В первой штурмовой паре Никлас не ошибся — двинулись уверенно, быстро оказались у входа в коттедж поднявшись на крыльцо.

— Открыто! — доложил Мейер проверив дверь.

Из здания, когда приблизились к нему, стали еще сильнее слышны звуки музыки; хотя музыкой это Никлас назвал бы с натяжкой — равномерная ритмичная долбежка, он такое в Таррагоне в ночном клубе слышал.

— Похоже, вторжение портит кому-то праздник, — хмыкнул Никлас. — Ладно, мужчины: заходим, осматриваемся, после чего убедительно просим гостей здания эвакуироваться. Вперед.

Долохов рванул на себя дверь, Мейер с оружием наперевес — двигаясь быстро и резко — совсем как молодой, заскочил внутрь. Следом в проем рванул Долохов, потом уже зашел Никлас — с дробовиком за спиной и вальтером в руке. Последней, встав в проеме и держа дверь открытой, была Катрин.

Внутри музыка слышалась гораздо громче, сразу ударив по ушам. Отблески по окнам давали разноцветные неяркие светильники, призрачным бегущим калейдоскопом озаряя помещения. Никлас осмотрелся: они оказались в большом круглом холле, с ведущей на второй этаж плавно изгибающейся лестницей.

Вокруг открытые двери, за которыми видны самые разные картины — отблески огня в камине, освещенный бассейн, несколько комнат с накрытыми столами. И везде, куда ни глянь, танцующие люди. Разной степени обнаженности — в комнате с бассейном несколько человек в купальниках, несколько без них; на лестнице и в самом холле, превращенном в танцпол, в большинстве одетые; но не все, не все — скользнул Никлас взглядом по груди одной из девушек на лестнице. Прикрывали ее только наклеенные крест-накрест на соски полоски черного скотча, и грудь вместе с девушкой задорно скакала в такт ритмичной музыке. Из одежды на ней — только высокие сапог-ботфорты до середины бедер и черная корона с массивными демоническими рогами. Выглядело — даже на фоне грядущего вторжения, впечатляюще.

Никлас сначала нашел было выключатель, но потом увидел рядом электрический щиток. Подумав немного, сразу свет включать не стал, а для начала выключил вообще все. Довольно просто: открыв щиток, перещелкнул самый крайний и большой выключатель. Как он и полагал, обесточился весь дом. Сразу после Никлас вернул переключатель в прежнее положение, потом уже включил в холле свет.

Возмущенный гомон пары десятков людей — повисший сразу после погружения дома в темноту и тишину, умолк. Раздавались теперь только отдельные удивленные и возмущенные восклицания, по больше части женские. Многие гости прерванного праздника щурились, прыгающая девушка возмущенно завизжала, прикрывал наготу. Забавно, отметил Никлас — только что совершенно не стеснялась, а вот сейчас гляди ж, ноги вместе сведены, ладони грудь закрывают.

— Всем внимание! Здесь Особое отделение, опричная группа Бергера! Опасность вторжения ксеносов, всем срочно покинуть помещение!

— Вы адрес своего квеста перепутали, пионеры? — оказался рядом крепкий мужчина с широкими скулами. Он был не совсем трезв, но на ногах держался крепко. Смотрел на четверку у дверей он со смешанными чувствами, которые Никлас характеризовал бы как смесь крайнего удивления с легким презрением.

Фразу широкоскулого парня Никлас, на удивление, понял. Квест — какая-то загадка, пионеры — намек на их с Катрин форму скаутов. Пьяный, но сохраняющий трезвость суждений аристократ намекал что Никлас сотоварищи, участвуя в какой-то игре-загадке, сейчас банально приехали не туда.

— Всеобщая эвакуация! — громко, глядя в голубые глаза широкоскулого парня, повторил Никлас. — Всем покинуть помещение, сесть в автомобили и двигаться в сторону форта-цитадели Таллинский. Это второе и последнее предупреждение. Если вы не покинете помещение, буду вынужден применить к вас оружие несмертельной силы…

— Нерусский что ли? — удивился широкоскулый, расставив руки в жесте крайнего удивления. — Какая несмертельная сила, ты что такое несешь⁉

— Радим, всеки ему! — вдруг закричала ртом девушка с прыгающими сиськами.

— Дружище, давай отсюда по-хорошему, — отреагировал названный Радимом мужчина и шагнул вперед, толкая Никласа в грудь.

Если бы толчок удался, Никласа определенно вынесло бы далеко за порог. Но он успел среагировать — сделал шаг в сторону и чуть довернул корпус, так что рука лишь скользнула по плечу и груди. На краткий миг Никлас прикрыл глаза, и с навалившейся злостью — не на оппонента, а в глухом отчаянии от всей абсурдности ситуации, оттолкнул его сам.

Секундой позже раздался общий вздох — невольно навалившийся на Никласа Радим пролетел через весь холл и влетел спиной вперед в одну из открытых дверей, срубив с ног там сразу несколько человек. Никлас при этом несколько мгновений видел всё в серо-белом свете, что похоже являлось следствием вспышки белого сияния глаз.

— Ты че, пес! — раздался рядом вскрик.

Кто-то явно не увидел и не оценил скорость и дистанцию полета исчезнувшего от входа в коттедж Радима, и сейчас попытался ударить Никласа. Он резко уклонился, уходя от свистнувшего мимо тяжелого кулака с гербом печатки, ударил сам, рукоятью пистолета в руке. Жестко и четко — так, что стоящий рядом захлебнулся криком и кровью, рухнув на пол.

Никлас, лишь краем сознания удивившийся произошедшему с полетом пытавшегося его вытолкать мужчины, уже начал действовать. Есть задача — занять дом и ждать вторжения, и он стремился ее выполнить без лишних мыслей и рефлексий. Так что сейчас быстро сунул вальтер в кобуру, перекинул из-за спины дробовик и несколько раз выстрелил в потолок. Грохнуло на весь дом, посыпалась штукатурка разбитой лепнины.

— На выход, бегом! Ключи от машин взяли и проваливаем отсюда! Бегом! Мейер, Долохов, работаем!

Что Войчех Мейер, что Влоджимеш Крестовоздвиженский, иначе называемый Долоховым, замечательно умели работать с людьми. Что сейчас и продемонстрировали, злыми прикладами и добрым словом быстро и четко выпроваживая гуляющий на празднике люд из коттеджа.

Все присутствующие, похоже, после полета Радима прочувствовали серьезность момента. Проблема возникла только с заклеенными скотчем сиськами — возбужденная неадекватная девица (адекватная так трясти телесами не будет, по мнению Никласа), сорвалась в злую истерику. И ладно бы просто сама с собой, так она не нашла ничего лучше, как на выходе, подгадав момент, броситься на Катрин. Почему на нее, не на Никласа, не понятно — но он успел заметить краем глаза, как девица попыталась вцепиться в лицо Катрин длинными ногтями. Она отбросила взвизгнувшую девицу от себя, причем в этот момент глаза ведьмы заметно полыхнули алым.

После этого прыгающие сиськи куда-то резко и насовсем пропали, но Никлас отметил это лишь мельком. Больше его внимание привлекло то, что брат Павел, встречавший толпу на улице, с людьми работать тоже умел — не только словом, но и делом. Приклада и рукоприкладства он, правда, при этом не применял, использовал в основном доброе и громкое слово. Ну, может быть обошелся лишь парой лещей, выданных широкой ладонью особо непонятливым.

Несколько минут потребовалось на то, чтобы очистить коттедж и отправить гуляющих гостей прочь. Еще несколько минут ушло на то, чтобы назначить позиции и посадить наблюдателей — Никлас носился по зданию и вокруг как угорелый. После этого собрались баррикадировать окна и двери первого этажа, но не успели — на улице загремели взрывы, похоже началась артподготовка.

Никлас, который пригибаясь подскочил к открытому окну, замер. Потом медленно-медленно выдохнул. Потом заливисто и смачно выругался — над водами залива расцветали яркими красками огни фейерверка. Бахало громко, ярко — расцвечивая все небо и окрестности. Никлас такой красоты раньше и не видел никогда. Вживую не видел, на картинках только наблюдал.

— Катрин, — обратился он к стоящей рядом ведьме, обратив внимание что в радужке ее глаз отражаются огни салюта.

— Что?

— Есть у меня предчувствие, что это не вторжение. И еще есть у меня предчувствие, что здесь и сейчас произошло что-то не совсем…

Никлас замялся, не находя слов.

— У меня тоже есть такое предчувствие, — тронула его за руку Катрин.

— Кстати, а что ты хотела мне в машине сказать? — ощутив ее касание, сразу вспомнил Никлас.

— Да неважно уже.

— В нашем деле мелочей не бывает.

Катрин прикусила губу, было видно, что вот-вот готова признаться о том, что именно сказать хотела.

— Командир, наблюдаю машины группы Соколова на мосту подъездной дороги! — раздался вдруг гулкий басовитый крик брата Павла, который дежурил с другой стороны здания.

Никлас, все более уверенно чувствуя, что произошло что-то неправильное, быстро спустился вниз. Как раз к тому моменту, когда три машины группы Соколова аккуратным рядком неторопливо вставали на парковочной площадке.

Сам опричник уже выпрыгнул на землю, толкнул в сторону боковую дверь. Одной рукой подкручивая щегольские усы, второй он достал из машины ящик шампанского. Теперь Никлас уже окончательно понял, что «тревога по коду тысяча» была банальной «пропиской» для новичков, как он понемногу уже и начинал догадываться после увиденного фейерверка.

Салют продолжал греметь, звенели бутылки — ратники Соколова выгружали из машин ящиков с шампанским и не только.

— Вы видели четыре машины, уехавшие в сторону Царской дороги? — сдержанно поинтересовался Никлас у Соколова.

— Да, хулиганы какие-то, — кивнул корнет. — Ехали, прямо скажем, наплевав на элементарную культуру поведения на дороге.

С каждым последующим словом тон Соколова менялся от веселого и бравурного, наполняясь напряжением, потому что он только сейчас по взгляду Никласа заметил что-то неладное.

— А что такое? — осторожно спросил Соколов, отпустив кончик уса.

— Это уезжали гости коттеджа, которые отмечали здесь какой-то праздник в момент нашего появления.

— Здесь никого не должно было быть, этот коттедж всегда зарезервирован для Особого отделения, — глухо произнес Соколов, опуская на землю звякнувший бутылками ящик с шампанским. — Даже по выходным, когда все занято, — махнул рукой Соколов в сторону продолжающего греметь фейерверка.

— Кто-то об этом похоже не знал, — пожал плечами Никлас.

— Без проблем уехали? — во взгляде Соколова теплилась надежда.

— Когда я сообщил, что по случаю вторжения объявляю эвакуацию и требую покинуть дом, меня назвали псом и попробовали применить физическую силу. Поэтому пришлось быть убедительным.

Соколов сморщился, как от проглоченной половинки лимона.

— Никого не убили?

— Даже никому ничего не сломали, наверное.

— Три или четыре зуба, — вдруг сказала Катрин.

— Что? — в один голос повернулись к ней Никлас и Соколов.

— Когда ты оттолкнул полезшего на тебя Радима Милославского, на тебя после бросился Ратмир Милославский, его младший брат. Ты ему выбил три или четыре зуба.

— Они тебе представились? — удивился Никлас.

— Нет, — покачала головой Катрин. — Просто это сыновья канцлера Московской империи, я его вместе с ними на одном из приемов в Берлине видела, узнала.

Корнет Соколов уже держался за голову забыв даже про усы, которые подкручивал обычно постоянно, когда не был в закрывающей лицо маске-балаклаве.

— Проблема, — озадаченно произнес он.

— Это нам? — показал Никлас на ящик с шампанским.

— Да, — подхватил звякнувший бутылками ящик Соколов. — Ну, в этой ситуации есть хотя бы два плюса.

— Какие?

— Вы никого не убили, и завтра о случившемся будут говорить во всех салонах Империи.

— Это плюс?

— Как смотреть.

— Пессимист говорит — я падаю, оптимист — я лечу.

— Вот-вот, — кивнул Соколов, все же подкручивая ус. — Ладно, пойдем шампанское употребим, раз привезли. Выпьем за то, что вы определенно весьма громко начали карьеру, граф Бергер, причем в этот переплет волею судьбы мы с вами вписались вместе. Главное теперь, чтобы в конце наш заметно ускорившийся путь встал взлетной полосой, если вы понимаете, о чем я.

Несмотря на кажущуюся бодрость духа, корнет Соколов был заметно напряжен.

Да и вообще все, стоящие сейчас у крыльца коттеджа, были заметно напряжены.