50 оттенков рассвета

01.

Артур.

— Твою же мать, где эту курицу носит?

Друг бушует в кабинете, раскидывая папки с договорами.

— Охренеть ты начальник, конечно. У тебя секретарша ногу сломала, а ты не в курсе.

— Чего?

— Ничего. Ногу, говорю, Жанка сломала. Ночью в Георгия увезли.

— Писец подкрался незаметно.

— Незаметнее некуда, — ржет Давид, наблюдая за растерянностью Егора.

Он — бедный — вообще сейчас тяжко соображает. Ксю родила недавно, и у друга прибавилось забот. Хотя нянек в его доме хватает. Тот же Тим там почти поселился. Дейв, правда, малых теперь к себе берет. А как же — семейный человек.

— Ты поменьше бы ржал и помог лучше. Тебе же надо.

— Мне надо, я найду. Ты глаза протри. Папка у тебя в руках, дятел.

— Блять. Не могу. Спать хочу так, что уже спички не помогают.

— Мелкая не дает? — Давид становится серьезным. Он вообще всегда, когда разговор о детях заходит, мрачнеет. У его жены серьезные проблемы по этой части. Я точно знаю, сам ему карту доставал.

— Нормально там всё. Ему жена не даёт, вот и мучается герой.

— Тим!? — Наш молодой папочка рычит.

— Чё сразу я-то?! Твои вздохи под луной мне спать мешают.

— Вообще сейчас не понял. — Егор начинает заводиться и приходится встать между ними.

— Вы оба устали. Сбагрите всех детей Лихацким, и отдыхать свалите. Один с женой, второй тупо отоспаться. Чтоб вздохи не мешали.

— Слышь, советчик. А может, тебе сплавить? У нас медовый месяц так-то.

— Угомонитесь. Я дочь рожал не для того, чтобы её чужой дядька спать укладывал. Сам нормально справляюсь. — Керро откидывается на диване и прикрывает глаза. — На твою папку и свалите, а? Дайте в тишине час посидеть.

— Размечтался. У нас встреча через двадцать минут. Так что тихий час откладывается на неопределенный срок.

— Изверг.

— Деспот и тиран.

— Ладно, раз отдых перенесли, давайте, что ли Жаннет цветы закажем да навестим вечером?

— Без меня, парни. Возьми Тима и сгоняй, а? Меня реально Ксюня прибьет.

— Ревность, друг мой, проявление слабости.

— Это ты своей жене скажи.

— Ей попробуй скажи. — Вздыхаю. — Сегодня опять выслан в сад.

— Слушай, смените вы уже врача. Анализы заново сдайте. Чего она к этой своей тётке прицепилась. Не, я понимаю, что родня. Но не факт, что док хороший.

— Предлагал. Но там же упрямство изо всех щелей прёт.

— Артик, Артик. Всему тебя учить надо. На руки взял, принес, мол, лечите. И сидишь рядом, слушаешь.

Взял и принёс. С Инной вряд ли такое прокатит. Но хрен его знает. Можно попробовать. Одной истерикой больше, одной меньше.

Выходим с парнями из кабинета страдальца. Хочется глотнуть кофе, утром не успел.

— Доскочим до больнички вечером? У тебя Санька как, отпустит?

— Конечно.

— Ты бы потише улыбался, ослепить можешь.

— Арт, не мешай человеку насаждаться счастьем.

— Да я-то что? Пусть только поменьше демонстрирует.

— Если серьезно, то, правда, Артур, найди другую клинику. Я тебе вроде давал контакты Сашиного врача.

— Ага. Моя забраковала. Интонации, видите ли, не те.

— Слушай, это бредовая мысль, конечно. Но ты это… не думал, что у Инки со здоровьем проблемы? Если у тебя всё в порядке, то по логике, она слабое звено?

— Хрен его знает, Давид.

Друг бьет по больному. Я не один раз уже думал, в чем у нас может быть причина. Все эти разговоры про возможную несовместимость биоматериала, про звезды не в том гороскопе — это чушь собачья. У Егора Полька с первого раза вышла. Они никакую совместимость не поверяли. А мы уже как только не извращались: по календарю, после травы с мерзким привкусом. Блять, да я даже курить бросал! И витамины пачками жрал. А все равно пусто.

И Инна от тётки ни на шаг. Не, я понимаю — родня и все дела. Мол, не так стыдно и никто судачить не будет. Наши фамилии на слуху и только дай повод. Но, твою мать, можно договориться. Можно вообще в столицу слетать и там провериться. А она не хочет. Может… может, правда, дело в ней, а мне просто по ушам грамотно ездят?!