50 оттенков рассвета

24.

Артур.

— Слушайте, как вы тут вообще обитаете столько времени? — Спрашиваю выглядывающую Арину, спотыкаясь о какое-то выступ. Света в доме нет от слова «нет». Здесь даже проводов не имеется.

— Нормально. Чем меньше внимания, тем лучше.

— Чей это дом?

— Маминой подруги.

Идеально, блять. Найти их при желании — пальцами щёлкнуть. Взять ту же соседку — выболтала первому встречному всё, что знала.

— А родители где? В доме никого.

— Ааа, они улетели к папиной сестре на юбилей. Слет старшего поколения.

— То есть про тебя не знают?

— Неа.

— А ключи…? — Приподнимаю бровь, понимая, что услышу сейчас.

— Я запасные взяла. Тётя Галя сюда не ездит второй год, у нее муж болеет.

Наивность зашкаливает. Что с них взять — мелкие девчонки, которые попали в передрягу. И бабуля, которая переживает, но помочь может только одним — не мешать.

— По итогу что делать будем? Едете со мной?

— Артур, — Лидия Васильевна сжимает мою руку своей сухой и холодной ладонью. — Ты молодой мальчик. Зачем лишние проблемы? Чужие женщины в доме. Не надо. Я и Арине говорю, не стоит со мной возиться. Николая я не боюсь. Отжи́ла своё. Евочку жалко.

Делаю глубокий вдох, чтобы повторить аргументы.

— Подожди, Артур. Послушай. Николай очень опасный человек. Он не простит, что кто-то посмел нарушить его планы. Жадный, жестокий. Про таких говорят «алчный». Уезжай, мальчик мой. Уезжай. И Аринку забери. Нечего в глуши этой сидеть. Скучно ей, а она не слушается.

— Бабуль, ну что такое говоришь?

— Бабуль?

— Давно меня так называет. Мы с этой непоседой еще раньше, чем они с Евочкой, познакомились. Можно сказать, я их свела.

— Понятно. Теперь я могу сказать? Вы правы в том, что Николай опасен. Еще опаснее тот, кому он должен. Про Тиграна Хаузова не пишут в новостных лентах, но знающие люди имеют о нем представление. Поэтому вам в любом случае здесь оставаться нельзя. Тем более, без света и, как я понимаю, без отопления? Чем вы греетесь?

— У нас печка есть здесь.

— Печка… Лидия Васильевна, скажу честно. Я не любитель ходить вокруг да около. Ваша внучка мне интересна. От громких слов и признаний воздержусь, но то, что я хочу и, главное, могу ей помочь, — моё добровольное желание. Стеснять меня никто не будет. Пока ходил за машиной, поговорил с другом. Жить будете у него. У них с женой огромный дом, охрана по всему периметру.

— Ещё и друг…

— Он сам предложил. Поэтому отставим переживания и давайте соберем вещи? Я так понимаю, дело времени, что люди Хаузова не нашли? — Оборачиваюсь к Арине, стоящей за спиной. — Ты говорила, Ева хотела сбежать? Был какой-то план?

— Был. Но она до сих пор не появилась, а телефон… никакой связи с ней нет.

— Ладно, это решим. Давайте закончим с главным на сегодня, а потом обмозгуем дальнейшие шаги. Чем помочь? Командуйте. В вашем распоряжении такой красавчик, — пытаюсь разрядить обстановку, — а вы сопротивляетесь.

К моему удивлению, вещи собираются быстро. Арина достает спортивную сумку, в которую скидывает одежду. Бабушкино всё хранится в небольшом чемоданчике. На кухне забираем необходимые лекарства, и я отношу всё в багажник.

— Что-то выключить или перекрыть нужно?

— Газовый баллон я закрыла. Только мусор вынести.

— Куда ты его носишь? Давай я быстрее схожу?

— Нет. Помогите бабушке лучше. Я добегу.

Арина хватает пакет и скрывается в сумерках. Не заметил, как стемнело. Под локоть поддерживаю Лидию Васильевну и довожу до машины. Я её уже успел подогнать к самому домику. Пришлось немного модернизировать покосившийся забор. Надеюсь, хозяйка не заметит вынужденного акта вандализма.

— Кресло ко мне не влезет. Оно не собирается. Но я куплю новое. Вы не переживайте. Какая модель Вам удобнее?

— Модель? Ты, мальчик мой, с бабушкой разговариваешь. Я в этих моделях, — она так смешно делает акцент в слове на букве «Е», что вызывает улыбку, — не секу, как выражается Ева. Да и коляска не нужна мне. Я по квартире сама передвигаюсь. Это здесь Аринка придумала, чтобы гулять ходить.

— Почему она с Вами прячется? Ей угрожали?

— Приходили от Николая. Напугали. Много ли девочке надо, чтобы испугаться? Два мужика здоровых, а она в слезы. Нежная девочка. Ева-то у меня сильнее. Та бороться будет. В отца пошла.

Замечаю, что при упоминании Евы голос старушки теплеет. А самое главное,меняобуревает чувство гордости за девочку: её любят и в неё верят.

— Давайте договоримся с Вами, что Вы не будете нервничать. Если что-то надо, скажете мне или Давиду, или Саше. Давид — мой хороший друг. Он в курсе всего и никогда не сделает плохого. Сашка — его жена. Она чуть постарше Вашей внучки. Добрая девочка. Мне кажется, вы с ней подружитесь.

— Уверена, что подружимся, раз ты так говоришь.

— Я постараюсь приезжать каждый день. На телефоне буду круглосуточно. Телефон с собой есть?

— У Ариши. Но она включает только на станции на один звонок. Зарядить-то здесь негде.

— Забыл совсем, что с электричеством беда. Значит, телефон купим новый, поменяем номер. — Возвращаюсь к дому и запираю дверь оставленными ключами. — А далеко помойка местная?

Арина ушла минут пятнадцать назад, не меньше. Половину деревеньки обойти за это время можно. Знал бы, сунул в багажник пакет, при выезде б выбросил.

— Так рядом же. По тропке за дом и выйдешь к контейнеру.

Прошу бабушку посидеть и не бояться. Включаю в тачке печку, потому что на улице резко похолодало. Где носит эту проблему, блять? Телефон вибрирует, не переставая: надо бы на звонки ответить да в офис за бумагами заскочить. Жанка уже слиняла, и переслать не сможет, а я хотел перед сном проект изучить.

Пролезаю через кусты на тропинку. Через минуту вижу металлическое ограждение из профиля. Обхожу конструкцию, натыкаясь на ленивого черного кота. И где, спрашивается, чистюля?

— Арин? Ты куда делась?

Нормально. Тишина в ответ.

Выбираюсь на дорогу, чтобы дойти до угла. Может, кустов испугалась, и вокруг пошла?

По дороге одна за другой проносятся темные машины, и я прибавляю шаг.